Робин бобин - пакемон

14.03.17г
Подмосковье – дивный край.
Вот избушка. Не сарай*.      *- с татарского, дворец.
В ней живёт крестьянин, Скулка,
По прозванью «Балалай».

На трёх струнах, между дел,
Скулка брынькать не умел.
«Балалай» его прозвали,
Слишком много он трендел.

Что от трёпа проку нет,
Знает то весь белый свет.
Даже Гоголь Трындычихе,
Наложил на трёп запрет.

Издавна твердил народ.
Язык в Киев приведёт.
И вот в Киеве набралось,
Трепачей невпроворот.

Ну, а Скулка был кацап.
Трёп любил больше чем баб.
А любить баб можно меньше,
Только коль в постели слаб.

Да не нам его судить,
Как, за что кого любить.
А вообще, без балаболов,
Было б очень скучно жить.
+++
Ты играй-играй гудок,
Балалайка и рожок.
Расскажу я нынче сказку.
Слушай ты её, дружок.

В этой сказке нет баб Ёг.
В ней Кощеев тоже ёк!
Колобка в ней нету тоже.
Он давно от всех убёг.

Яиц Ряба не несёт.
Репка больше не растёт.
И дед с неводом на море,
Ловить рыбку не идёт.

В небе нет летучих ступ.
С топоров не варят суп.
Дурнем дурень и остался,
Раз по Жизни был он глуп.

Больше нет богатырей,
Нет гусей и лебедей.
Я молчу уже про Машу,
И про трёх, про медведей.

Волк хвост новый отрастил,
На подлёдный лов забил.
И с Лисой, плутовкой рыжей,
Больше дружбы не водил.

Семь козлят дружны, шустры.
Их рога весьма остры.
Хищники козлят обходят,
Стороной за три версты.

Кот Баюн свалил в Китай,
И там трескает минтай.
Жаба с мышкою-Норушкой,
С теремка ушли в сарай.

Тридцать три богатыря,
От Султана, от царя,
Рабрелись по белу свету,
Долю тяжкую кара.

Трёхголовый, лютый змей,
Он целитель у людей.
И на яде, на змеином,
Мази варит, прохиндей.

Знаменитый князь Гвидон,
Собирает сок в бидон.
На берёзовых на бруньках,
Варит крепкий самогон.

Королевич Елисей,
С Елисеевских полей.
Он теперь пахан в законе,
У семи богатырей.

Лебедь с мужем развелась,
И в Египет подалась.
По рецепту Клеопатры,
Духи делать принялось.

Царь Дадон, деду Пихту,
Предложил рвануть в Ухту.
Он с костей полярной ночью,
Режет всякую туфту.

Свины все отожрались.
Центнера за три, кажись.
И сумо, борьбой японской,
В Нагасаки занялись.

Щуке с руку, твою мать,
На Емелю наплевать.
Ей по щучьему хотенью,
В кайф теперь икру метать.

Сивка-Бурка, вот дела,
Горбунку честь отдала.
Толь верблюда, толь коняшку,
Сивка-Бурка родила.

Мальчик с Пальчик стал расти.
И теперь, годам к пяти.
Выше этого мальчонке,
В целом Мире не найти.

А Соловушка опять,
Стал в лесу своём свистать.
Толь решил наверх всех свистнуть,
Толь решил концерт слабать?

Кожемяка стал опять,
Для народа кожи мять.
А со Змеем трёхголовым,
Он решил не воевать.

Змей на радости такой,
Всю скотину под Москвой.
Прям, со шкурою полопал,
И желудком стал больной.

Добрый доктор Айболит,
Дурковать стал, паразит.
Уголь выписал больному,
Змей теперь хамсу коптит.

Старый дядька Черномор,
Взяв бранзбойту, и багор.
И костры тушить летает.
Как пожарный, за бугор.

А бродяга-Водяной,
Обходя закон сухой,
По пустыням всего Мира,
Торг ведёт водой простой.

Лиска Пети-Петуха,
Красит синькою бока.
К гомосексуальной жизни,
Привыкает пусть пока.

А  Петух нормальный кент.
Заценил такой момент.
Свои перья, цвет индиго,
Курам дарит, как презент.

А русалок хоровод,
Сообща по лону вод,
Под звуки шумного прибоя,
Толкают дружно пароход.

Леший тоже учудил.
Коноплёй лес засадил.
Покурить кальян под пиво,
К нему егерь приходил.

Рыжеусый таракан,
Из заморских, дальних стран.
Напугал зверей в округе,
Словно злобный великан.

А дружбан его сверчок,
Тоже знает что, почём.
Не сманить его с запечке,
Даже тёртым калачом

продолжение по просьбе...