Четверть века назад
Владимир Рожнов Избранное
Четверть века назад…
Светлой памяти моей Мамы посвящаю
* * *
Живем беспечно на планете,
По ней - вдвоем, на ней — жуем,
На ней взрослеют наши дети,
В неё, как все, ушли — уйдем.
То спиртом обжигаем печень,
То им же обтирают нас,
А всем осталось недалече
И слышу ночью трубный глас.
За моргом музыка играет,
Застывшая слеза катка
Меня в безумии качает,
Вздымая прочих в облака.
Кроваво-красно обозначив
Уход родных, приход другой,
Не отрекаясь, веря, плача,
Уходит солнце на покой.
Всё Провиденье обусловит…
Мысль вслед за гением ведет:
Что день грядущий мне готовит —
Иль пулю влет
иль крыльев взлет?
25 января 1981
* * *
"Оправдан путь, которым шёл ты,
Ведь это он тебе судил
Не блата-злата мусор жёлтый,
А неразменный рубль седин."
Наша Жизнь- длиной в свечу,
Или с Лебёдушкой лечу,
Иль крылом вмерзаю в лёд,
Их рука не дрогнет - влёт!
"Мастера" бьют на лету,
Но, набравши высоту.
Я врываюсь в облака -
Отдышусь, живой пока.
Здесь теперь мои друзья.
Жил, сгорая, с ними я,
С ними мчались сквозь года -
Если "нет!" - не скажут "да!"
Тьмы объятья, хоть кричи,
Где Судьба вершит в Ночи.
К ним, где талая вода,
Улететь, что ль, навсегда?..
25 янв. 1981 г.
г. Пенза
* * *
Мой путь в ночИ и мне неясен.
Иссякла Чаша Бытия.
Пожар души мой неопасен -
Я сам зажёг и жертва -я.
Да, я Тобой себя творю,
В себе Тебя боготворю.
23 янв. 1981 г.
г. Пенза
* * *
Я себя не щадил,
Я себя раздарил.
Пепел с искрой огня -
Всё, что есть у меня...
25 янв. 1981 г.
г. Пенза
* * *
"Друзья! Прекрасен наш союз!"
И каждый помысел прекрасен.
Но если зов сердец неясен -
Нам не сносить сердечных уз..."
1981 г.
* * *
Нас рельсы венчали,
Нас ветры качали,
Нам звёзды молчали
О сНежной Печали.
О долгих объятьях
И горькой Разлуке.
О чьих-то проклятьях
И сладостной муке.
О том, что прозвали
Любовью на свете,
О том, как в печали
Рождаются дети.
О том, что должны мы -
Пред Богом в ответе,
Любить и быть счастливы
Так же, как дети.
Я в Женщине каждой
Искал очертаний
Твоей чистоты
Несказанных желаний.
Средь многих я видел
Тебя лишь одну.
Я ждал тебя, воя,
как пёс на луну.
нас рельсы венчали,
Нам птицы кричали...
Дразнили мечтою,
Сулили печали.
Мы сердце раскрыли
Пред нашей Любовью.
Мы чувства омыли
Священною кровью.
Мы видели много,
Мы стали не сразу.
Да будут в согласии
Чувства и Разум!
А сердце немеет,
А очи темнеют.
И холодом веет
Тебе из окна...
Когда я далёко,
Когда одиноко,
Лишь Божие Око -
И снова одна...
Пусть годы уходят
И Жизнь торопИтся.
С Тобой мой Полёт,
Несказанная Птица!
3-4 февр. 1981 г.
ночь. Аэропорт Быково.
* * *
У нас осмеян всенародно,
Героем слыл международным.
Хоть путь к науке был свободным,
Умом сиял он "мама-родным!"
Тех, кто до правды был голодным,
Он подменял себе угодным.
Авто не ездил межгородным,
Хотя был выходцем народным.
В воспоминаниях бесплодных
Он правил бал "чего-угодных".
Подставив грудь себе подобным,
Сиял сияньем неудобным.
К чему всё это и "для ча?" -
Но славим Лёню. Ильича.
8 мая. борт самолёта.
около Саратова.
* * *
На берегу уснувшего болота,
В тиши вечерней, победившей зной,
Впитав сто вёрст, усталость и заботы,
Молитвенно беседую с Тобой.
У ног моих тревожно спит пучина,
Над ней кружит вечерний тихий стриж,
Собратья младшие, приняв лягух личину,
(Как-будто ты, о, Господи следишь!)
Песнь давнюю заводят беспричинно,
Пронзая сердцем тишь.
Прощально окунает Солнце рук лучи
В прохладу тайн чарующей ночИ.
И никого - нарушить Торжество.
И обнимает Душу Божество...
23 июня 1981 г.
Казачий Хутор. На Дону.
* * *
Я в первой жизни, той, стихийной,
Познанья пил сладчайший яд,
Дневных сомнений привкус хинный,
Неистовство ночных наяд.
Я знал и мужество десницы,
И верность знал, и сына взгляд.
Держал в ладонях я синицу,
А видел в небе журавля.
24 июня 1981 г.
Ростов/Дон
* * *
Нет! Дружба не бывает громкой.
Взамен не требуя наград,
Она выходит, как девчонка,
Идет сквозь пошлостей парад…
24 июня 1981г.
левый берег Дона.
* * *
Хоть босиком беги вослед,
Вослед своих ушедших лет.
Сын спросил у меня: «Почему
Ты не можешь остаться с мамой?
Ваших сложностей я не пойму,
Не понять мне любовь расстояний…»
Близкий мой, глупый мой человечек,
Лишь слеза накатилась в ответ,
Как поймешь ты, и как я отвечу,
Что угас согревавший нас свет?
Что глядим мы пустыми очами
И не греют нас крохи тепла,
Что когда-то хмельными ночами
Раскаляли сердца добела.
Что сберечь отведенное Богом
В суете серых дней не смогли,
Что отныне две наши дороги
Затерялись в житейской пыли.
Что учили нас жить достойно,
Чтоб — душой, а не «ратный труд»,
И не приторно-благопристойно,
Как теперь почти все живут.
И живут, ничего. Жиреют.
Пьют. Поют на чужой мотив.
Дом родной, где до срока стареют,
В дом терпимости превратив.
Терпят близких и терпят дальних,
Ощетинив иголки, как еж,
Доводя до исходов летальных,
Когда станет совсем невтерпеж.
Еще хуже, когда «по привычке»,
Тихо капают дни, хоть кричи,
Будто вор-медвежатник с отмычкой
К сердцу нашему ладит ключи.
Нет! такого врагу не желаю.
Пусть болит. Пусть разлука, печаль.
Пусть твердят, что себя разменяю ––
Мне годов отшумевших не жаль.
Мальчик мой, я не мог иначе.
Ты прости, о святом говорю, —
Улетай, а не то — заплачу,
Прилетай — я тебя люблю…
13 августа 1981 г.
по дороге в аэропорт
г. Запорожье
в ночь отлёта сына. на ходу.
* * *
По крыше бродит дикий кот,
Играя пышными усами…
Любимая признанья ждет,
А нос прирос к оконной раме.
Я, в ожидании восхода,
Ищу затерянный мотив,
Но безмятежно спит природа,
На ветви крылья опустив.
Причина моего молчанья —
Твоих очей очарованье…
19 августа 1981 г.
День Рожденья Мамы
г.Белгород.
* * *
Когда вам страстно говорят:
"Вы - Божество, мечта Поэта..."
(И Вам, признайтесь, сладко это),
Представьте, смог бы тот поэт
Быть с вами и на склоне лет?
И если "нет" - он был Поэт.
Но если "да" - Ваш навсегда.
Я - исключение из правил:
В стихах и грёзах лишь одну,
Женившись, Музою оставил,
Её. Любимую. Жену.
15 сент. 1981 г.
г. Кострома
* * *
Пусть жил я, скажут, неумно,
Презрев укоры и наветы:
Мне жаль, что сыну суждено
На свалке жечь мои портреты…
5–7 октября 1981 г.
* * *
Любовь моя нечаянная.
Мечта моя отчаянная.
Нежданная, негаданная.
Раз навсегда угаданная.
Счастливая, желанная.
Как сердца песня ранняя.
Как Правда неподдельная,
Как небо - беспредельная.
Как Родина - единая,
Навек моя - Любимая!
7 окт. 1981 г.
г. Кострома.
* * *
Самолет, как челнок, сердца тонкую нить
Растянул над страной белоснежной.
Сколько быть - не избыть,
Сколько жить — не забыть
Твои очи и рук твоих нежность.
Наше время — века, с нами Бог, а пока —
Вновь прощанье — рука потянулась к петле рюкзака.
Нас друзья обоймут, если смогут — поймут,
Отойдут на минутку в сторонку
И, всплакнув, перекрестят вдогонку…
12 ноября 1981 г.
борт самолёта
Саратов - Кострома
* * *
Наша Жизнь на градус выше
Быта мелочных забот.
Дождь стучится в нашу крышу.
Осень...ХлОпот полон рот.
Учат все. Как жить и деять.
Как рожать и как лелеять.
Как кормить. Поить. Любить.
Как нам им подобным быть.
Мы хватаем дождь губами,
Нам на енто наплювать!
"- Бог, по лужам, шлёпай с нами!"
Сами мы - Отец Мать.
12 ноября 1981 г.
борт самолёта
* * *
В ночной тишине Мирозданий движенье,
Навечно-прохладно Луны отраженье.
Я слышу уснувшего сына дыханье
И голос твой тихий - мольбы и признанья.
Огнём полыхнувшее наше родство.
То - Рок? Наважденье? Мечта? Колдовство?
Нас Время рассудит. Пусть будет, что будет
Любивший - поймёт. А несчастный - осудит.
А Время уходит - спеши - не спеши...
Так выпусти Птицу - подарок Души!
18 февр. 1981 г.
г. Кострома
* * *
Вот и встретились мы снова
С тем, в ком наша кровь - основа.
Там - уверенность знакомых,
(Чай, имеем двух детей!)
И в месткомах - кто не промах,
И старение друзей...
Кто седеет, кто взрослеет,
Начинает вытеснять.
Боль под сердцем сына зреет.
А в глазах - отец и мать.
Мой сынок, в попытках милых
В дом пытается зазвать -
"Чашку склеить". Средь унылых -
Что напрасно сердце рвать...
Расставанья миг приходит -
Вот она - души гроза!
Быстро-быстро сын уходит
Так и не подняв глаза...
июнь 1982 г.
* * *
Памяти Отца
Что остается от нас?
Пара не сбитых ботинок,
Тех, что вручаются сыну,
В тихий печали час…
И голос:
«Иди, сынок, дальше…»
1982 г. Запорожье
* * *
Я уже не верую в бессмертье —
Мне уже пора итожить жизнь…
Январь 1983 г.
* * *
Я так люблю, когда один -
Вдохнуть Свободы торжество.
А где-то землю мерит сын.
И не один. Ни одного.
Без них - пустыня на Душе.
Я снова жду возни и шума.
Торчу кукушкой в этаже.
Свободен. Да. Когда б не думы...
Ночь. Книги. Радуйся вдвойне.
Вот и перо... Но их дыханье
Ловлю в полночной тишине
И тщетны все мои старанья.
24-25 июня 1984 г.
* * *
В слияньи двух рек,
О, речистая ты,
Беглянка себя и любви,
Испившая яд молока навека,
Упала в объятья мои...
март-апрель 1989 г.
г. Орёл.
* * *
Подранок мой. Родной. Судьбина.
Ты - жизнь моя. И отчий дом.
Обрёл в тебе я Мать и Сына.
Сам став для доченьки отцом.
Как всё смешалось - счастье, горечь,
Небесный взлёт. Ревнивый бред.
Всё то, что уготовит полночь,
Что отзвук есть минувших бед.
Спасти. Отдать своё дыханье
И боль твою собой впитать...
Но рвёт на части расставанье,
Чтоб нас Разлукою пытать.
Во тьме, в горячечном сознаньи -
Любовь и Жизнь, Печаль и Смерть.
И тихо Богу упованье -
"Держи её, земная твердь!"
10 мая 1989 г.
поезд на Москву
* * *
Весна. Сирень. Жизнь пахнет кровью.
Наш путь у многих на виду.
Твою прикрыв своею болью,
К тебе на исповедь иду.
Все — суета, как дым театра.
Судьба — молитвою во мне.
Горят мосты. Приходит завтра,
И горько-сладостно в огне…
16 мая 1989 г.
самолёт на Питер.
высота 10 000 м.
* * *
"Кто может знать при слове "расставанье",
Какая нам разлука предстоит..."
Ожидание
Жизнь зависла и гаснет, когда нету Тебя,
Все усилья напрасны - мне не жить, не любя.
Просыпаюсь средь ночи, взгляд тревожный ловлю,
Эти грустные очи я безумно люблю.
Где ты бродишь, родная, средь людской маяты?
Пыльный ветер ласкает ног любимых следы?
Иль Разлуку смывают проливные дожди...
Слышу - Жизнь убывает. "Быть - не быть?" - верь и жди.
Жду звонка на рассвете, жду в полночной глуши,
Что страшнее на свете этой звонкой глуши?
Край Востока алеет и погасла звезда,
Только сердце немеет и кричат поезда.
Где твой росчерк в пространстве -
След Судьбы в адской мгле?
Где Ты в белом убранстве
На сребристом крыле?
Ты и Мать и невеста. Ты и Дочь и сестра.
Как страшна неизвестность. Стынет Жизнь у костра...
Как Разлука жестоко болью сердце сосёт.
Бог отринет проклятья, сердце в сердце придём.
Ночь. И белое платье. Жизнь и Смерть. Но - вдвоём.
20-25 июля 1989 г.
г. Краснодар
* * *
Когда Разлука нас разводит,
Всё замирает в мире этом.
Средь ночи сердце колобродит...
И как дожить мне до рассвета?
Всё те же звёзды смотрят с неба,
А мне темно и меркнет свет...
Я без воды могу, без хлеба.
Лишь без тебя мне Жизни нет!
2 авг. 1989 г.
Чёрная речка. СПб.
* * *
Пустым, отсутствующим взглядом
Глядит немытое стекло…
Вокзал. Еще стоим. Ты — рядом.
Опять тебя «поволокло»…
Гудок. И вслед тебе умчится
Рой слов, которых не сказал.
И ночью белой будут сниться
Твои усталые глаза.
Ты есть. Я знаю. Но тревожно.
Ночь — мимо. Пусто. Сон нейдет.
Как зыбко все. Как ненадежно.
Дни мчатся в ночь. А сердце ждет.
Июнь-июль 1990 г.
Мойка. СПб
* * *
Жизнь нас учит - готовься к плохому,
Чтобы жить, когда грянет Беда.
А Любовь...Достаётся другому.
И теперь ты - один. Навсегда.
Как забыться хотя б на минутку,
Чем прикрыть эту страшную брешь?
Никого. И становится жутко,
Вдруг и сам ты себе надоешь.
Кто спасёт? Кто помилует,Отче,
Когда ночью придушит тоска?
И глядят в неустанные очи
Предрассветной гряды облака.
Выжить надо. И я это знаю,
Хоть рукою подать до беды.
Оттого до рассвета терзаю
Струн серебряных нервы-лады.
Оттого руки струны терзают
И стирают до блеска лады...
30 авг. 1990 г. СПб.
* * *
Не осуждаю, что ушла.
Скажу "спасибо", что заходишь.
Я не придумал. Ты была.
Ты здесь, со мною рядом, ходишь.
Походка лёгкая твоя
В толпе мелькает суетливой.
Пусть ты сегодня не моя,
Ну, что ж, была бы ты счастливой.
А наши дни и наши ночи,
Они меж звёзд плывут над нами.
И я, поднявши к небу очи,
Ловлю их след между звездАми.
Не осуждаю, что ушла.
Скажу "спасибо", что заходишь...
3 сент. 1990 г. СПб.
«Роман-с»
Пощади, меня, родимый,
От себя освободи,
У меня другой любимый,
Ты ему не навреди.
Жизнь зависла паутинкой,
Ой, гляди, не оборви.
Стала хрупче тонкой льдинки
От безумия любви.
Ты же — добрый, ты же — чудный:
Знаю я, ты все поймешь.
И когда мне будет трудно —
Боль рукою отведешь.
Уходи, скорее, милый,
Зла на брата не держи.
Сердце, что меня любило,
Узелочком завяжи.
6 сентября 1990 г.
* * *
Посмотри, родная, в зеркало,
Как тебя перековеркало,
Как тебя перекорежило,
Что ж ты парня обнадежила?
Что дрожишь, как лист осины, ты,
У меня отнЯла сына ты,
И судьбу рванула в клочья ты,
Что же плачешь среди ночи ты?
17 сентября 1990 г.
* * *
Эхо
Эхо, Эхо следует за нами,
Помнит Эхо груз вчерашних дней,
Эхо — словно пропасть между нами.
Больно, Эхо, с каждым днем больней.
Эхо, Эхо памяти и боли,
Эхо веры и надежных рук.
Эхо, Эхо, пропади ты что ли.
Эхо, Эхо счастья и разлук.
Где-то дети без отцов остались,
Где-то ночью плачут в тишине.
Мы любимым счастье дать старались,
Пропадая, Эхо, в дальней стороне.
Вроде — счастлив, вроде — все в порядке,
Небо, звезды — только ей одной,
А любимой трудно без оглядки —
Бродит Эхо за ее спиной.
Чудо, братцы, в светлый день — ненастье,
Чьи-то слезы ранят сердце ей,
Нам на горе не построить счастья,
Эхо, Эхо, Эхо прошлых дней…
22 сентября 1990 г.
* * *
Четверть века назад,
Чуть мундиром унижен,
Я входил в стольный град,
Под солдата подстрижен.
Как давно это было,
Лишь родился мой брат…
Ты ж косички носила
Четверть века назад.
Эх, время, время, время убегает прочь.
Эх, память — наше бремя, чуткое как ночь.
Эх, память, память, память, чем тебе помочь?
Эх, время, время, время, подрастает чья-то дочь…
Четверть века назад
Я бродил по каналам,
Узнавая тебя
В тихом отзвуке дней,
Четверть века назад
Ты об этом не знала,
Безмятежно жила
В детской сказке своей.
Эх, время, время, время, таяло, как дым,
Эх, память — наше бремя, был я молодым.
Эх, память, память, память, снова я один…
Эх, время, время, время — подрастает сын.
Четверть века назад,
Если б мне рассказали…
Что мне здесь умирать,
Что судьба моя — ты…
Четверть века назад
Я б не стыл на вокзале,
Провожая тебя
В край моей черноты.
Эх, время, время, время нам не удержать,
Эх, память — наше бремя, хочется бежать.
Эх, память, память, память, жуткая, как ночь,
Эх, было наше время: но я не смог тебе помочь…
Четверть века спустя
Ты здесь счастье узнала,
Все, что было мое,
Отчуждая себе.
Четверть века спустя
Так нас жизнь завязала,
Что, став песне на горло,
Покорился судьбе.
Эх, время, время, время вот и подошло…
Эх, память, все, чем жили — в прошлое ушло.
Эх, память, память, память — пролетела ночь…
Эх, время не прощает. И Бог не сможет вам помочь.
23–25 сентября 1990 г.
* * *
Вот и пришел расплаты час.
За каждый шаг, изволь, — плати!
Жизнь только вымучила нас
И лишь запутала пути.
Не разобрать теперь, кто прав,
А кто виною был всему,
Но, лучшее в себе поправ,
Мы тяготеем «ни к чему».
Уходят годы в никуда,
Душа — плод ратного труда,
Кричит, немея, сквозь года:
«Ничто! Нигде! И никогда!»
Сентябрь 1990 г.
* * *
Скажите мне, седые годы,
Как в цепь единую собрать,
То, что есть жизнь и смысл природы
Людской - отец и сын. И мать...
За каждый миг нежданной ночи
Я б годом Жизни заплатил.
Зачем я жил, коль в эти очи
Недоглядел. Недолюбил...
Они идут теперь за мною
И болью в сердце смотрят мне.
И задыхаюсь я Судьбою
В ночной звенящей тишине.
30 окт. 1990 г.
* * *
Милой нет. За окном метёт.
Безъязыко душа кричит.
Все спешат. И никто не ждет.
Боль моя для других не в счет.
Будто кто-то там, в вышине,
Проверяет на прочность нас.
Я в молитвенной тишине
Вижу Око и слышу Глас.
Боже, милый, смешной старик,
Лапу дай и давай дружить,
Не кори за лихой язык,
Ты прости и оставь нас жить.
В душах наших твой Свет не угас.
Верю ныне, что Ты — еси!
Сократи нам разлуки час.
Ты помилуй нас и спаси!
1 ноября 1990 г. СПб.
* * *
«О, если бы я только мог…»
Светило дня вновь укатило в вечность
И лето мчит в угаре перемен.
Боль сердца, как надежды бесконечность,
Мне остается наших дней взамен.
За каждый миг мы платим днем разлуки.
Кто нам вернет не бывший миг любви?..
За день, отнявший губы, очи, руки,
Я отдаю грядущие свои.
Я вынес все. Хотя невыносимо.
Есть Божий Знак — в небесной вышине
Твоей любви звезда неугасимо
Глазами Мамы в сердце смотрит мне.
Грядет судьба и никуда не деться:
Безумствую, молитвенно люблю…
В глазах таких родных и близких с детства,
Глаза своей любимой узнаю.
1991 г.
* * *
Когда ты спишь, а я спешу,
На "цыпках" я и не дышу.
А очи продерёшь свои -
Навстречу - Мир Моей Любви.
Так было. Есть. И, верю, будет.
А в остальном - пусть Бог рассудит.
1991. Петроградка. СПб.
* * *
Засыпаю среди ночи.
Просыпаюсь с петухами.
Рядом жёнка спит, как доча,
Обнимая Мир руками.
1991 г. СПб.
* * *
Расставанье внезапнее встречи,
Чьи минуты венчают года.
И беззвучны шаги человечьи,
Когда мимо гремят поезда.
Спохватившись Разлука итожит
Горький опыт со знаком "беда",
Час, что был суматохою прожит,
Растворится во тьме без следа.
Не подарит ни чудом, ни светом,
Ни теплом человечьих сердец.
Для заблудших не станет ответом,
Лишь приблизит банальный конец...
30 апр. 1991 г.
поезд из Владимира
* * *
Я гляжу из окна — вижу тот поворот,
Что Разлукой тебя заслонил
Знаю, верю — вернешься, но время нейдет
И сам свет без тебя мне не мил.
Уходя, не забудь оглянуться,
Улетая, храни тебя Бог,
Обещай ясной птицей вернуться
На знакомый, родимый порог.
Хоть залетною птицей вернуться
На знакомый, родимый порог.
Отцвели те цветы, что тебе предназначены
И поникла трава, не узнав твоих ног,
На лету, впопыхах, и счета не оплачены…
Ну, а жизнь беспристрастно подводит итог.
Укрылись полою багрянца
Осенние нити дождя,
Любви мне твоей не дождаться,
Мне век доживать без тебя.
Надеюсь только лишь на чудо
И в каждом шорохе авто —
О, ужас! Жду тебя оттуда,
Откуда не пришел никто…
Затаенно, беспутно, подчас — вероломно,
Как любили меня — отнимали меня…
Я себя не щадил — раздарил поминутно,
Лишь надежду сберег на попытку огня.
Укрылись полою багрянца осенние нити дождя…
Любви мне твоей не дождаться, мне век доживать без тебя.
Укрылись полою багрянца… укрылись, укрылись, укрылись
И… скрылись.
А я гляжу из окна…
Лето-89 — лето-91
* * *
Здесь мы жили…
Здесь любили…
Здесь друг друга больно били:
Сгоряча сплеча рубили.
Здесь любовь свою сгубили.
Здесь рогами землю рыли:
Здесь мы жили.
Здесь мы жили.
Кто сильнее?
Кто смелее?
У кого язык длиннее?
Кто обидит побольнее?
Так, что жизни смерть милее,
Так, что петли просит шея…
Кто сильнее?
Кто сильнее?
Что достигли?
Храм воздвигли?
Прочитали много книг ли?
Иль создали? Ой-ли! Фиг-ли!
Так с разбегу мордой влипли,
Сын спасал, едва не сгибли.
Что достигли?
Что достигли?
Покидаю.
Не рыдаю.
Только в горле что-то сводит.
Прошлое в ночи приходит.
Сердце места не находит,
До рассвета колобродит,
Покидаю.
Покидаю.
Возвращаюсь.
В дом, где ждешь ежеминутно.
В дом, где книги, где уютно,
Где не страшно, если трудно.
В небе — звезды. В сердце — утро.
Возвращаюсь.
Возвращаюсь…
6 мая 1991 г.
* * *
Я был предан беззаветно.
Предан был я незаметно.
Верность я не обещал.
Я измен не замечал.
Лез из жил — тебе служил
Кинешь взглядом — будто жил.
Сын стучит в мое окно,
Все «потом» прошли давно,
Где-то бродят папы-мамы,
А сердчишечко одно.
Кто дороже в этом мире,
Если нас: не два — четыре
И в какой теперь квартире
Первый твой шажок искать?
Мчатся дни страницей книжки:
Дел-забот не сосчитать,
Но болит в груди мальчишки
То, что носит имя — мать.
Ей был предан безответно.
Сам был предан незаметно.
Ничего не завещал.
Век любить не обещал.
Службу ратную служил.
Жил, как мог. И мог, как жил.
28 мая 1991 г.
* * *
Памяти моих родных
Здесь печаль моя и отчие могилы,
Детский лепет и следов моих тропинки.
Память здесь моя и слезы первой милой,
Здесь шагнули в мир мои родные сынки.
Пирогом многослойным во тьме сточных вод:
Мой поселок и школа, кладбище, завод.
Обреченное детство, сладок лозунг «вперед!»
Цель превыше, чем средства: кушай, детка, компот…
Здесь давали «на-гора» стране металла,
Не доспав и на груди рванув рубаху.
Здесь кладбищенской верстой судьба восстала —
На рекорд братки стремились, как на плаху.
Худосочное детство — пыль меж пальцев течет,
Цель ясна, только средство чем-то в горле печет.
Свет родного завода — тень фабричной трубы,
Труд во благо народа: мимо окон — гробы.
Здесь покинул отчий край — увидел много;
И не все сберег, чем раньше дорожили.
Сквозь Любовь, Печаль и Смерть легла дорога:
Но ведь я — не Бог, мы все впервые жили…
Оскверненное детство — послушанью — почет…
Идеалы — в наследство: после смерти — расчет.
На кремлевские смены — многожильно «ура!»
Детства рубль неразменный — золотая пора…
Обреченное детство, сладок лозунг «вперед!»
Худосочное детство — пыль меж пальцев течет…
Оскверненное детство — послушанью — почет…
Детства рубль неразменный — золотая пора…
5 июня 1991 г.
сквер у "Техноложки"
* * *
Сыну старшОму
Пусть жить нам суждено в разлуке,
Но, кровью связаны одной,
С тобой, мой Сын, и наши руки —
Навек звеном в цепи земной.
Шагнув с отцовского порога,
Пускай не будешь ты судим,
Коль сам Отца не судишь строго.
Расти, взрослей. Поговорим.
Октябрь 1991 г.
* * *
Сыну меньшому
Я люблю тебя, Малыш,
Письма шлю в твое оконце.
Даже если ты молчишь
В день, когда увидел Солнце.
Помню Волгу и Рассвет.
Утро. Счастие в полнеба.
И сухая корка хлеба
Слаще меда на обед…
Неумело, покаянно,
Я, дрожащею рукой,
Нес свечи младое пламя
В Храме Спаса над рекой.
Бог услышал, не оставил.
Годы шелестят листвой.
Сынка «самых честных правил»
Вертит буйной головой.
Тебе цвести, умнеть, взрослеть.
Мечтать, любимым песни петь…
И никакой Разлуки тень
Пусть не печалит Светлый День…
Но иногда – взгляни в окно:
Там – Я. И жду тебя давно.
28 октября 1991 г.
* * *
Мрамора окислы чудные,
Лик на полоске нефрита.
Дали небес изумрудные,
Волн сединою умытые.
Тронув рукою нетленное,
Взглядом объяв быстротечным
Чудо сие вдохновенное,
Пленником стал его вечным…
Осень 1991 г.
* * *
Памяти О. И.
Поезд Скорби уносит сквозь ночь,
Сквозь застолье, огни и жилище.
И никто нам не в силах помочь,
Если ждет впереди пепелище.
(Всех нас ждет впереди пепелище.)
Вей, вей, ветерок,
За окном морозный.
Где там север, где восток —
Лишь перестук колесный.
Мне, что запад, что восток —
Лишь бы стук колесный.
Поезд, милый, вези меня вспять,
В предрассветные детские дали,
Где смогу, дотянувшись, обнять
Всех, кто лаской меня согревали.
(Многих нет, но забуду едва ли.)
Вей, вей, ветерок,
За окном дождливо.
Что-то давит левый бок,
Дышится лениво.
Все — ногами на восток —
На душе тоскливо.
Поезд скорый, промчи кутерьму,
Встреч тщедушность, разлук беспредел,
Ты в ночи прокричи — я пойму,
То, что в жизни понять не сумел.
(Правду-ложь распознать не сумел.)
Вей, вей, ветерок,
Распрями мне плечи,
Снова запад и восток.
Чьи-то руки, встречи,
А на сердце — холодок
И пустые речи.
Поезд жизни проносит сквозь ночь
Километров беспутные тыщи,
Мне беду не суметь превозмочь,
Если в прошлом — одни пепелища.
/Жизнь ушла — позади — пепелища./
Вей, вей, ветерок,
Выдувай послёзно.
Нам, что запад, что восток.
Жми, пока не поздно.
Песню пой, пока живой —
Завтра будет поздно.
Вей, вей, ветерок…
Вей, вей, ветерок…
Вей, вей, ветерок…
Кому — запад, мне — восток!..
* * *
Да! За «искусство быть собой»
Я каждый день иду на бой…
Один. Не алчущей гурьбой.
И что означено Судьбой,
То и приемлю, Боже мой…
Но, за искусство быть с тобой…
Сквозь хлад и зной,
Сквозь смех и вой,
Лечу к отметке роковой,
И нет преград, и сладок яд,
И Бог со мной!
12 декабря 1991 г.
* * *
Когда бы встарь меня спросили,
За что готов я Жизнь отдать,
Я знал, не глядя, — за Россию,
Она мне — Жизнь, Отец и Мать.
Но дни уходят в бесконечность,
Отца не спросишь, Мамы нет…
Скудеет блеска безупречность
И нищий подает совет…
Январь 1992 г.
* * *
Сын утопал без оглядки,
Озирая мир окрест,
Кто-то спит в его кроватке,
Его ложкой кашу ест.
Он взрослеет, он умнеет.
Жизнь тревожит и манит.
Круг вопросов к ночи зреет:
Рядом бабушка храпит.
Он на бабку не серчает,
Всем не дать седьмую пядь —
Сам, как может, разбирает,
Не винит отца и мать.
А они — за синей птицей
Гнут в заветные края…
Дайте парню, хоть синицу,
Пусть не в небе журавля!
Нет! Несутся за изменой,
Хоть трещи, крестьянский пуп,
Ублажая Мельпоменой
Тех, кто жрет с индейкой суп.
От любви до заморOчи
Путь короче, чем твой век.
Ты прости ее, сыночек,
Мама — тоже человек…
Оба славно постарались.
Что ж делить теперь? Старье?
Угольки одни остались
Да постельное белье…
Папы — нету, мама — с дядей,
И не сходится ответ.
Стопкой — школьные тетради
Застилают белый свет.
В дымке зыбкая дорога,
Растворилась тень следа.
От родимого порога
Не уйти бы навсегда…
17–18 февраля 1992 г.
* * *
Я не любил приглаженных,
Взъерошенным ходил.
Не уважал уваженных
И стричься не любил.
Я не любил, чтоб тискали
И рылись в голове,
Кривя улыбки кислые:
«Извилин — три, не две!»
Я не любил, чтоб лапали
Главу с тоской смертельною,
Чтобы — чужими лапами —
Объятия поддельные.
Катитесь к черту с матерью,
Объятия фальшивые!
Массажи — прочь! И скатертью —
Гребенки ваши вшивые!
Жужжание над ухом,
Припудриванье — к черту!
Я вам чужой по духу,
Прочь бритву от аорты!
Лишь на себя надеюсь
И в руки не даюсь.
Я скоростью побреюсь
И ветром расчешусь!!!
23 февраля 1992 г.
* * *
«Звездой» со сцены так светилась…
Но, свет погас. И «засветилась»…
И белизны ночей немилость,
Как днем — постельное белье,
Вдруг, обнаружили ее:
Забот шмотье,
Души рванье,
Вся жизнь — вранье…
23 февраля 1992 г.
* * *
В край полуденного солнца,
От туманных берегов,
Мчусь увидеть свет в оконце,
Тщусь услышать звук шагов.
Дом родимый, здравствуй, здравствуй,
Слушай исповедь любви.
Над душой моею царствуй,
Но обратно не зови.
Я ушел. Прости. Расстались,
Но горит твоя звезда.
За спиной моей остались
Лица, судьбы, поезда.
Там, вдали, где жизнь другая,
Луч надежды не угас,
В час печали согревает
Тихий свет любимых глаз.
Щедрым жестом брал у жизни,
Раздавал всем, кто любим.
Сынки смотрят с укоризной —
Ведь расплачиваться им.
В книжки смотрятся мальчишки,
Застилает взор туман,
Им знаком не понаслышке
Безотцовщины роман.
Я седой, но тоже сирый,
Хоть спасение — вдвоем,
Но в углах любой квартиры
Снится мне мой отчий дом.
Чьи же вас ласкают руки,
Кто приходит в ваши сны?
Что вы помните в разлуке?
Что вам снится, пацаны?
Здесь, где ждут меня с любовью,
Ждут, и я к тому привык,
Обжигает сердце болью
На камнях знакомый лик.
Здесь, где жаркий полдень свадьбы
Южной ночью не остыл —
Разорение усадьбы,
Запустение могил.
Дом молчит. Горчит дорога.
Нет знакомого лица.
У разбитого порога —
Тень ушедшего отца…
Скорбно опустивши плечи,
Сердцем вижу ту черту,
Где заботы человечьи
Отлетают в пустоту.
Поезд в мах берет границу —
Чьей-то глупости заслон.
Разве можно заслониться
От родительских имен?
На простуженном перроне —
Две протянутых руки.
Увожу в ночном вагоне
Ваши судьбы, старики.
В край полуденного солнца
С полуночных берегов
Я пришел взглянуть в оконце
И услышать звук шагов.
Дом родимый, здравствуй, здравствуй!
Пребывай в моей любви.
Над судьбой моею властвуй,
Лишь обратно не зови.
Над душой моею царствуй
И обратно — позови.
15-20 марта 1992 г.
* * *
Жизнь — чертовски приятная штука:
За нее не грешно умереть…
Июнь 1992 г.
* * *
Я жил. Я приобрел привычку к жизни.
Мне к смерти будет трудно привыкать…
15 ноября 1995 г.
* * *
Жить, воздевши на крепких руках
Все победы твои, пораженья,
Отразившись в твоих зеркалах,
Быть зеркальным твоим отраженьем.
28 апреля 1995
* * *
Невесомей ангельского пуха
Мне твоей любви легчайшей груз…
* * *
Если что имеет в мире цену,
То — любви бесценной кружева…
23 февраля 1995
* * *
Твоя любовь, как хлеб насущный,
Не приедается, растет.
А жизни смысл — простой и сущий:
Была б Любовь, а Хлеб грядет.
* * *
Я живу в ожиданьи тебя,
Жду тебя, ожиданьем живя,
Ты придешь — за тобою вослед
Моего ожидания след…
23 февраля 1995 г.
* * *
Как ничтожны все наши печали
В свете гаснущей в небе звезды…
1 сентября 1995 г.
Святые Горы
* * *
Отцы уходят, нам оставив
Свои непрожитые дни.
Они, свое плечо подставив,
Несут наш крест. Не мы одни.
Так движемся из ряда в ряд,
Сменяя караулы смерти.
Она ж — косою всех подряд,
Хоть верьте, братцы,
Хоть не верьте.
Дай, Бог, прожить, так как они —
В делах — верны.
В речах — не лживы.
Летят в заботах наши дни…
Помянем.
Помним.
Тем и живы.
26 сентября 1992 г.
Петербург
* * *
Когда судьба в огне горела,
Утрачен смысл и свет постыл,
Пришла. Дыханьем отогрела
И бог нам чашу разделил.
Рассвет в ночи, хоть утро тлело.
Во тьме — знакомое лицо.
Крылоподобно арфой пело
Рук неразъемное кольцо.
Миг стал эпохой Возрожденья.
Наш встречный лет неутомим.
И потому, твой день рожденья
Стал днем рождения моим.
Доколе сердце не остыло —
Дотоль нам жить. Тебе же — цвесть!
Благодарю за то, что было.
Благодарю за все, что есть!
11–12 декабря 1992 г.
* * *
«Житуха-жизнь»
В приказной суете — толковища,
Где работа и скука сплелись,
День, как тень, промелькнет: плата — тыща,
Как расплата, украдкою — жизнь.
Пой, миленький, пой,
Что стало с тобой,
Вин красных не пьешь,
Песен своих не поешь?
Ни отнять от того, ни прибавить,
«Всяко дело» и «красна цена»,
Отшумело ль твое, отмелькало,
Затуманилось, словно со сна?
Пой, миленький, пой,
Что было с тобой?
Вин крепких не пьешь,
В дом свой друзей не ведешь?
Я запекшихся ран не касаюсь,
Что тревожить былую беду…
Лишь разбитым лицом улыбаюсь
На умчавшихся лет череду.
Пой, миленький, пой
Где ж твой сыночек родной,
Где ж твой один, где другой,
Не дотянуться рукой.
Растворится печаль в поднебесьи,
День смахнув, на ладони — слеза.
Я вернусь и со мной — мои песни
Встретят руки твои и глаза.
Пой, миленький, пой,
Что будет с тобой,
Если не куришь, не пьешь,
Так для чего ж ты живешь?
Что было с тобой…
Что стало с тобой…
Что будет с тобой…
Врешь, от судьбы не уйдешь!
1 мая 1993 г.
* * *
«Свидание с сыном»
Что-то радио бормочет.
Солнце пялится в зенит.
Отъезжать. Пора. Не хочет
Сердце. Сын в окно глядит.
Мама ждет его обратно.
Запах блинчиков висит.
Убывает безвозвратно
Суматошный мой визит.
Мчит, вдыхая пыль, машина,
Мимо дома и окна,
Где одна взрастила сына
Мать и бывшая жена…
10–11 мая 1992 г.
* * *
Расставанье, расставанье,
Все не те, не те слова…
Вновь приехать обещанье.
Сын — без слез. И я — едва.
Суматошное прощанье,
На годок иль на века…
Взгляд прямой, как завещанье,
И сыновняя щека.
Уезжаю. Уезжаю.
Стук колес сильней, сильней.
Не навек. Вернусь. Я знаю,
Но под сердцем — все больней.
Дождь оплакивает вечер.
И гудок пронзает тишь.
Мой похожий человече,
Ну, скажи, о чем молчишь?..
2–3 сентября 1993 г.
«Отец»
Опоздав на похороны брата,
Матери отнес его венок…
И зияет пустотой утраты
На ограде молодой дубок…
Я бреду кладбищенской дорогой,
Обходя сторонний знак беды.
Не задеть бы, унести бы ноги
Сквозь страданий чуждых нам ряды…
Я вернусь зимой иль жарким летом
В дом, где мать, где голос твой звучал.
Я приду к тебе на берег Леты,
Где следы твои и твой причал.
1982–1992
* * *
Моей Мамочке
Я всем дарил стихотворенья,
Богам и дьяволу служил.
Строчил подругам поздравленья,
Тебе лишь, Мама, не сложил…
На все годились эти руки:
Лечить, любить, детей растить.
Тебе ж, в канун Большой Разлуки,
Не смог я песню подарить.
Она, не спетая при жизни,
Болит-кричит на дне души,
Чернея в горькой укоризне:
«Брось все. Садись. И напиши».
Но не вернуть Вчера к Началу…
Твой след вдали. Пустой вокзал.
Ночная птица прокричала.
Видать, навеки опоздал…
28 ноября 1993 г.
* * *
Когда душа устанет ждать,
А сердце — верить и страдать,
Ты только руку протяни…
Что наша жизнь!..
Лишь миг Любви…
10 апреля 1993 г.
* * *
В чуткие руки сердце вбирая,
Четко, как четки, перебирая,
Судьбы и даты, жизнь и уходы,
Знаешь одна Ты вешние годы
мои…
14.6. 1994 г. 0 ч. 45 мин
* * *
Из смиренья не пишутся стихотворенья…
И нельзя их писать ни на чье усмотренье!
1980-е
* * *
«О Времени, навязшем в зубах»
Чищу зубы. Чаще. Чаще.
Утро — вечер. Утро — вечер.
Дни порхают птицей в чаще.
Скоро шамкать будет нечем.
Так, с улыбкою жемчужной,
Мчимся мы в объятья смерти.
И кому все это нужно?
Я ж не есть готов, поверьте!
Мне б, пока струится время,
Не ревут над ухом трубы,
Рот закрыть, и — прочь сомненья,
Просто – бросить чистить зубы!
15–16 мая 1994 г. 2 ч. 30 мин
* * *
Ушли друзья. Пришли болезни.
И сам себе наскучил я.
Сынам смешна и бесполезна
Хмельная молодость моя…
13 октября 1994 г.
Святые Горы — Петербург. В пути.
* * *
Я ухожу (но я — вернусь!),
Я уношу с собой
Весь круг забот, печалей груз,
Очерченных судьбой.
А день пройдет (как жизнь прошла),
Свой путь свершит Ярило,
И снова — дом. Чуть-чуть тепла
И все, что сердцу мило.
Хоть в доме (не скрою)
Нет места покою,
И сыро, и холод,
Ни сытно, ни голод,
Одни незадачи,
Житье-небытье,
Не видно удачи,
Лишь сестры ее:
Здесь муки, терзанья,
Твои притязанья.
Унынье и скука,
Печаль и разлука,
Посева надежды
И скорби жнивье,
И женка — несчастное счастье мое…
26.10.1994 г.
* * *
Из цикла «Святогорье»
«Ах, Александр Сергеич!»
В Горах Святых, на той вершине,
Где прах Твой пережил столетья,
В пластах земных, в корнях глубинных
Взрастают таинства бессмертья.
В объятья шумных исполинов,
Земля отцовского погоста,
Ты приняла его, как Сына,
Знававшая его, как Гостя.
Сюда, Лицей благословенный
Верша, в край дедовский умчишься,
Сюда ж, служитель Музы пленной,
Ты от сует уединишься.
Презрев обиды, боль и лихо,
Перо, не лгавшее ни разу,
Оставит нам Твой подвиг тихий,
Твой мир, огонь Души и Разум.
Вблизи Тебя, в тиши заката
Объемлет душу звон церковный…
Прими ж поклон меньшого брата!
(Прости мне почерк мой неровный.)
Здесь я, поднявшись на вершину
И, оглянувшись на столетье,
Постигнуть тщусь Твои глубины
Стихов, каким цена — бессмертье.
24 мая 1994 г. Ночь
Святые Горы
* * *
На развалинах барского дома
Распустились холопьи цветы…
Тригорская, несчастная, горюче-горемычная,
Как девка полуголая, беспутная Гора.
Промозглая-замерзлая, продутая-разутая,
Ты о семи ветрах…
Пруды твои разгромлены и руки лип заломлены,
Несажена-порубана, загажена-неубрана,
Исподнее видать…
Нет у тебя хозяина, нет у тебя любимого,
Поэта нет, друзей его, а лишь холопов рать,
Что с Бахусом сдружилися,
Рукой не той молилися,
Век не тому училися —
Коль Бога и помянет кто,
Так только «в бога мать!»
И трудятся, усердствуя, ничуть не милосердствуя,
Где ломом, где кувалдою, где топором-пилой…
— Ну, что с них взять? Анализы? Состав вина «на кровь?»
Какое там участие? Какое разумение? Какая там любовь?..
Хранители Обители… Святого расхитители.
Хотите — не хотите ли, но ваш простынет след.
Останется свободная тропа к нему народная —
К Поэту-небожителю и это — вечный свет!!!
15 ноября 1994 г.
* * *
«Дорога устала пылиться
И ворон не тронет глаза.
Убитым давно уж не снится
Холодных небес бирюза».
Тлеют чьи-то косточки под Ворон-горою,
Солнце обнимает их ласковой рукой,
Грезятся ль победы, вам, светлые герои,
Жертвы ратной славы, обрели ль покой?..
Или вас снедает зависть недожившего,
Славы невкусившего, так, чтобы — вполне?
Родине служившего, для себя не жившего,
Голову сложившего на другой войне?
Или вам привиделись наши битвы новые.
Подвиги-баталии у витий в плену?
Что сидят незыблемо за стеной Кремлевою,
Кто, как честь любимой, разменял страну?
Спите, наши соколы, спите, ясноглазые,
Не за то вы пали головой в жнивье.
Чтобы по Указу, подлому приказу
Вам глаза клевало наше воронье.
Мы за вас помолимся, мы за вас поборемся,
Вашей славой крепкие, отвратим беду.
На заре не кровью мы, а росой умоемся,
А вернемся живы мы — к вам не раз приду.
Осень-94 — весна-95
* * *
Первый снег, как первые седины,
Лег на нивы, память и виски.
Реки, разделявшие, сковали льдины,
Берега далекие обманчиво близки.
Что же так пронзительны и грустны
Очи овдовелые твои?
Строки моих песен вроде безыскусны,
Сладок по-осеннему дозревший плод любви.
Может сердце ждет былого лета,
Словно клен, роняющий листву,
Замерзает, обожженный зимним ветром,
Протянувши руки-ветви в неба синеву?..
1–15 ноября 1994 г.
* * *
Не привыкайте к счастью, господа!
Оно обманчиво, как вешняя вода,
Изменчиво в преддверии весны
И Явью платит нам за наши Сны…
27 октября 1994 г.
* * *
… А в сердце — навеки усталость,
Вина — не испитое море.
На праздники сил не осталось.
Лишь только — «отпраздновать горе».
20–21 февраля 1995 г.
«Признание»
Пусть не этаж уже, а дача —
Собакою гляжу вослед…
«Кукушка»? — Нет! Но — незадача:
Вчера была. Была и нет.
Мне не забыть тот самый вечер,
Когда я ждал тебя, как пес.
Я знал — ты где-то недалече
И цепь, как крест, достойно нес.
Чтоб «фря» мое не черты-халось
(Рифмуй: «небесные черты») —
Твое «хрю-хрю» чуть задержалось:
Лишь свет — глазам не верю — ты!
Хоть за себя был «не ручайник»,
(Но рифму помня, все простил),
И хоть всю ночь пыхтел, как чайник,
Вспорхнула ты — и я остыл.
Я ждать готов тебя, как Руся
Нас ждет в окне, а жизнь идет,
Лишь приходи. Я разберуся —
Любить иль бить: как бог пошлет.
Тревожно ждать во мраке ночи,
Надеждой вымучив рассвет,
Шагов твоих, не смежив очи, —
Увы! — Судьба твоя, Поэт!
И вот — сижу. И набок рожа.
Уходит завтра во вчера.
Твой по Судьбе. Твоя надёжа.
At cetera, at cetera…
«И всё же, всё же, всё же, всё же» —
Твержу я ныне, как вчера.
Коль жизнь на вымысел похожа,
То пусть мне не поднять … пера!
По нраву мне одна из женщин,
Из женщин нравится одна.
И хоть она — одна из женщин,
Но эта Женщина — Жена!!!
* * *
«Ночной звонок»
Когда в холодильнике пусто
И съедены соль и крупа,
В карманах (и мыслях) не густо
И гибельна жизни тропа,
Я книжку беру, где цифирью
Унизаны мелкою в ряд,
Житейской овеяны былью.
Друзья телефонные спят.
Я сон их тревожу неверный
Своим хрипловатым «алло!»
Пусть был я в судьбе их не первый
И много воды утекло.
И зря прохиндейка-разлука
Разводит ладони-мосты,
А ржа — повседневная скука
Пытается сгладить черты:
Я помню их руки и лица
И слово-объятье «привет!»
Взмахнет надо мной вереницу
Моих нерастраченных лет.
8 марта 1995 г.
* * *
Памяти брата моего
Время дедов в памяти храня,
Груз надежд на внуков возлагая,
Слышу, как струится сквозь меня
Время, то, в котором пребываю.
Прошлое — для тех, кому пора.
Будущее — тем, кто остается.
Эта немудреная игра
Жизнью быстротечною зовется.
Мы уходим в Завтра из Вчера,
Но сегодня смерть нас не дождется.
Ночь молчит. Дожить бы до утра.
Ну, а там — посмотрим. Как придется.
28–29 мая 1995 г.
* * *
Эпитафия себе
Прохожий, стой! Здесь я лежу.
Лежал бы ты — стоял бы я.
Но, видно, очередь моя.
Теперь — иди. Живи. Гуляй.
Ждет праздник Жизни.
Только знай
И помни,
Так уж повелось:
Хозяйка — Смерть,
Ты — только Гость.
9 сентября 1995 г.
* * *
Запоздалые цветы
Не подарят нам плоды.
Словно воды талые
Цветы запоздалые:
Набегут и отжурчат,
Лишь под сердцем загорчат…
9 сентября 1995 г.
Святые Горы
«Осень Святогорья»
Пятьдесят за спиной.
Ночь и думы со мной.
Стынет взгляд, как небесная просинь.
Манит чем-то хмельным,
Тянет чем-то грибным
У окна, растворенного в Осень.
В мерном стуке дождя,
Различаю Тебя,
Даже горькое любо в Разлуке.
Чтоб твой свет не остыл,
Чтоб твой дух не простыл,
Я дышу в твои стылые руки.
Сохрани тебя, Бог!
Средь разлук и дорог
Греет крест, что зимой — одежонка.
Мчит под небом ночным,
Спит под сердцем моим
Святогорьем крещеная женка.
1 сентября 1995 г.
* * *
«Наши времена»
Хмель ночного небосвода,
Яблок хруст в устах твоих
И желанная свобода
Ото всех и на двоих.
Стынь предутреннего гимна —
Ожиданием добра.
Да пройдут печали мимо
И застынут во вчера.
Полдень пламенного ветра,
Череда хлопот мирских
И любовь — на все ответом
В сонме чаяний людских.
Вечер тихо подытожит
Смысл и сказку бытия:
Жизнь из дней.
Как день был прожит,
Так и Жизнь.
В ней — Ты и Я.
6–7 сентября 1995 г.
* * *
Листок кленовый на излете
Мне тихо что-то прошептал
И, жизнь свою, продлив в полете,
Как птица, замертво упал…
* * *
Не боюсь никого,
Когда есть для кого
Быть Надеждой, Опорой, Защитой…
1 сентября 1995 г.
«Ночное»
Старый сад, ровесник века,
Ветви протянул свои.
В сладкой дреме, смежив веки,
Тихо грезит о Любви…
7 сентября 1995 г.
* * *
Папа вырос. Папа — ясен.
Он по гороскопу — ясень.
И сыночек, мой росточек,
Подрастет, как ясенечек.
15 октября 1995 г.
«Пушкинской Мадонне»
(За Пушкиным вослед)
«В те дни, когда в садах Лицея
Ты безмятежно расцветал»,
И, в дымке утренней светлея,
Тебя томил твой Идеал,
Еще неведомый, незнамый,
Тот, что пошлет тебе Творец,
Исполнив все твои желанья,
Ее — «чистейший образец»
Твоей Мадонны, знал ли ты,
Созданье Грезы и Мечты —
«Каких наград ты в будущем достоин
И счастия какой возьмешь венец»?
Иль грезилось: «На жизненном пиру
Один с тоской, явлюсь я гость угрюмый,
Явлюсь на час — и одинок умру»?
Неведомый, непризнанный, бездумный?!
Нет, «милый друг, вошел ты в новый свет»,
И хоть «удел назначен вам неравный»,
Твой яркий свет — душевный (не державный),
Затмил их мишуры и аксельбантов цвет.
Быть не у дел — не твой удел,
И это — твой закон верховный.
Один на всех Отец духовный,
И каждый свой оставил след,
Но светишь Ты во мраке лет.
Тебе же с юных лет светил
Взгляд Милой, чем все люди живы,
Ей и Отчизне посвятил
«Души прекрасные порывы».
И как же суетны оне —
Свидетели твоих походов,
Твоих чарующих восходов
К Любви (на небесах — к Жене) —
«В углах Лицейских переходов
Являться Муза стала мне…»
И хоть потомков ты заставил
Мусолить сплетню не одну,
Женившись, Музою оставил
Ее. Любимую. Жену.
«Везде со мной, неутомима
Мне Муза пела, пела вновь…»
Дни жизни пролетали мимо.
Ушла Весна. Пришла Любовь.
«Златые дни. Уроки и забавы…»
Вы — чести узники. Вы — Доблести и Славы
Заложники. Сочтя кровавы счеты,
Вы главный не учли урок:
«Оставь Петрополь и заботы,
Лети в счастливый городок!»
«Друзья мои, как утро здесь прекрасно!
Как юный день сияет гордо, ясно!..»
«Как часто я украдкой убегал
В великолепный мрак чужого сада…»
«Один в каморке тесной
Вечерней тишиной…»
Ты с Музою небесной.
Свеча. Перо. Покой…
Поэт не знал, что бронзовея,
Ему сидеть у врат Лицея
И ждать Ее, вовеки ждать
Жену. Любимую. И Мать.
Мы все уходим понемногу…
Бог не щадит высокий ум.
И Пушкин «смотрит на дорогу
С волненьем гордых, юных дум».
Он и поныне верно ждет
В тиши аллей свою Мадонну,
Любимой взгляд — и оживет,
Один, без ангелов, вспорхнет,
Умчится ввысь, вослед за нею,
«Туда, по розовому полю,
Где детворой бесились вволю»,
«И время самоё для вас
Остановится в этот час,
И Бог заступится за вас.
Поэта дух всечеловечно
Объемлет сказку бытия…
«И вашей радости беспечной
Сквозь слезы улыбнуся я…»
19 октября 1995 г.
* * *
Л.Л.
Старый друг, он не вдруг,
Он — один на года.
Он, как замкнутый круг.
Верный друг, он — всегда:
Постоит за себя,
Посидит за тебя.
Попыхтит за него,
(Даже, пусть за дерьмо).
Наберет высоту
И рванет за мечту.
За такую страну —
С другом в петлю одну.
Только с ним никогда
Не поделит жену.
7 ноября 1995 г.
* * *
Как сладок сон в предутренней постели,
Когда морок дневных еще неясен путь,
И мчит меня авто к пустяшной цели,
Чтобы домой колеса развернуть,
Где ждут меня мои родные лица,
Где каждый шаг имеет смысл и цель,
Куда вовек Душа моя стремится,
Где верность и несмятая постель…
1 декабря 1995 г.
"Ночной разговор"
Слышишь, верная женка моя,
Мне полтинник, отцу — девяносто.
Ох, непросто любимых терять…
Да, непросто, родная, непросто…
За окном — круговерть тишины,
Раз-два-три новогоднего вальса…
Жаркий шепот притихшей жены:
«Только будь! И подольше останься!…»
Что ж, идет. Остаюсь навсегда.
На печаль остаюсь и на радость.
Отгремели мои поезда,
Увозя мою юность и младость.
Никого не осталось родных,
Все ушли, уступая дорогу.
Заплутавши в дворах проходных,
Я прибился к родному порогу,
За которым — решать, как дышать.
Быть-не быть, жить-не жить — лишь бы вместе,
Быть мужчиной, поступки свершать,
Устремляясь к жене, как к невесте.
Знаешь, Мама, здесь любят меня,
Здесь не выдадут, в горе — не канут.
Спи спокойно, случится беда —
Будут рядом, в пути — не обманут.
Жизнь твою, что во мне проросла,
Я вручил, как прямое наследство
Той, кто плачет, тебя не застав,
Глаз твоих, бескорыстного сердца.
Я спокоен, я верен судьбе.
Чту отца, сыновьям завещаю
Жить и помнить о нас и тебе.
Не печалься. Придем. Обещаю.
13 – 17 января 1996 г.
* * *
Памяти Инны Расковой
Развела нас жизнь, развела…
Вся в снегу стоишь, а цвела…
Вся в цветах лежишь — жизнь прошла.
Развела, Малыш, развела…
Не могу ничем я помочь.
Там, где белый день — темна ночь.
Не звучит твой смех–перезвон.
Надо б песню спеть — тяжкий стон.
Средь светил ночных
Путь земной верша,
Пусть живет твоя
Золота душа…
Мне б допеть-успеть
Песню, чуть дыша,
Светлой памяти
Малыша…
Развела нас жизнь, развела…
Вся в цветах лежишь — отцвела…
Нас прости, Малыш, что ушла.
Развела нас жизнь, развела…
27 января 1996 г.
* * *
Окончен бал. Погасли свечи.
Я сам подвел себе черту.
Припомнил я тот дивный вечер.
И как встречал не ту, не ту…
Прошла зима, настало лето
И снова я один бреду,
Искать пристанище по свету
Опять встречать не ту, не ту…
Я был хорош, не вру вот — фото:
Пиджак-букле и брюки-клеш,
Но не везло мне отчего-то,
И пропадал я ни за грош…
Окончен бал. Погасли свечи.
Глуши движок. Открой капот.
Я вам спою — еще не вечер,
Хоть песнь не та, и я не тот…
Так козырь шел. Мне хвастать нечем.
Таков расклад. Таков компот.
1 февраля 1996 г.
* * *
13 марта
Пятнадцать лет, как мы расстались…
Не срок. Но пройденный урок.
Две жизни за спиной остались
И каждый жил, как только мог.
Друзей роняли. Хоронили
Родных и близких, как себя.
Жестоко недругов казнили,
Сомненья на корню рубя.
Ты — мать и, сына поднимая,
Впрягаясь жилами, жила.
Я, песнью быт одолевая,
Твердил, что сажа — не бела.
К победам шли не «как учили»,
Презрев совет и пот других.
Рвались в тупик и суд вершили,
Купаясь в подвигах своих.
А жизнь тихонечко сторонкой,
Нас обогнув, ушла вперед.
И чую хилой селезенкой,
Мне не прибавить больше ход.
Пятнадцать лет! Как это мало…
Как мало дел, как много снов!
И у житейского вокзала —
Обилье дум и скупость слов.
Пятнадцать лет! И взгляд случайный,
Не к месту — поезда гудок…
И перестук колес прощальный.
Пятнадцать лет — пустяшный срок!
8 марта 1996 г.
Вечер. Святые Горы
* * *
1 апреля
Считалочка
Тридцатилетье мелькнуло мимо
И лет поспешных гул за спиной.
Я просыпаюсь с мечтой о Сыне.
Его дыханье везде со мной.
Когда мне тридцать — ему лишь годик:
Тридцатикратно он мне сынок.
Ему — пятерка и семикратно:
Год тридцать пятый — еще не срок.
Растет парнишка, ему — за десять,
А папе — сорок: за перевал.
Ищу я гвоздик — портрет повесить,
Чтоб рядом видеть лица овал.
Ему — пятнадцать — я трижды папа,
Мне — сорок пятый — седой висок.
Родной мальчишка мне тянет лапу:
Пятнадцать — тоже серьезный срок.
Теперь — полтинник. Еще не вечер.
Мальчишке — двадцать: вихры вразлет.
Его — козырный, а мне — крыть нечем:
Ему — за солнцем, а мне — в отлет.
Где будешь в тридцать? Кем будешь после?
Пускай не гнется твоя спина.
Коль будет тяжко — я буду возле.
Держи, вот, руку — она верна.
Мои годочки — мои сыночки
Пусть разменяют и унесут…
А мне дорога пряма — до Бога.
Лишь память — замять, да Высший Суд.
«Заклинание»
Нерасторжимое случается однажды:
Ты — Жизнь моя, и тем ценна вдвойне.
Я не прошу, я требую, я стражду:
Храни себя, подумай обо мне!
Пока Судьба нам не смежила вежды
И Жизнь летит в каком-то страшном сне,
Ты будь добра, дай обрести Надежду:
Храни себя, подумай обо мне!
Я сберегу, крылом укрою в стужу,
Я исцелю, когда Душа в огне.
И если я тебе хоть малость нужен:
Храни себя, подумай обо мне!
* * *
Один, как паук, с топором под кроватью,
Я ждал свою участь в ночи.
Светлело Тобой позабытое платье…
И — темень: кричи — не кричи…
* * *
В нашем домике окошко
Часто за полночь горит.
Тихо лунная дорожка
Серебром тебя дарит.
Мой серебряный дружочек,
Среди книжек занятой,
Видно, ищет между строчек
Неразменный золотой.
Твой задумчивый височек
Сединою занесло…
Не печалься, голубочек:
Злато на сердце легло.
* * *
Когда тебе лишь только сорок,
А мне, увы! — за пятьдесят,
Нам не сволочь житейский волок,
Туда, на много лет назад.
Туда, где дышится привольно,
Где — отчий дом манит окном,
Где было нам еще не больно
Листать родительский альбом.
Где беды наши жили порознь,
Где жизнь — в сиреневом бреду,
Где по ночам шепталась поросль
В твоем чарующем саду.
Где рук твоих не знал касаний
Еще зеленый райский плод,
Где, не приемля угасаний,
Зрел восхитительный восход.
Наскальный цвет, произрастая:
Знак счастья или же беды,
Ломился в жизнь, знать не желая,
Смен полосатых череды.
А жизнь брала свое и наше…
И знаем мы, наверняка,
Что нам дарованная чаша
Не только глубока — хрупка…
Испить глубин ее, быть может,
То ж — что коснуться Бытия.
Ну, что ж, пусть Бог тебе поможет,
Как помогал когда-то я…
Наш стылый сад знобит и стонет
И, запоздалый горький плод,
Главу деревьев долу клонит,
Зимы приветствуя приход.
С тобой мы оба — дети стужи.
С ней — жить и отходить ко сну…
Но как нам пламень лета нужен!
Прости. С надеждой на Весну…
* * *
«Утреннее»
На раздробленной гитаре
Ей пропел разбитым ртом…
* * *
У изголовья поголовья
Сияет Кодекс уголовный.
В его сияньи уголовном
Лежит и дремлет «русский новый».
Хотя, какой там хрен он — «русский»!
И уж тем более — не «новый»…
Лобок его уж очень узкий,
И весь какой-то он — хреновый!..
* * *
От круговерти дня в башке моей крещендо.
А к вечеру - ни йотою не лгу -
Зовёт меня любимая зачем-то,
А вот зачем - припомнить не могу...
* * *
Мы подчас не стоим нашей жизни.
Жизнь сама порой не стоит нас.
Отчего же, в горькой укоризне,
Мы с тревогой ждем последний час?
Смерть подчас не стоит нашей жизни,
Как и жизнь, порой не стоит нас.
Потому-то, в час печальной тризны,
В чаше не вино, а кислый квас…
* * *
Устроен мир на удивленье:
Противоречий всяких — тьма.
Благих несчётно намерений
И чертовщины — кутерьма…
Ты — за порог, я — тотчас маюсь,
Мне день-деньской — полночи тьма…
Вот над собой и подымаюсь,
На всё взглянув с высот ума…
Мы, в ежедневном повсежитьи,
Все катим в гору снежный ком,
А жизнь, как главное событье,
Откладываем на «потом».
«Потом» не будет, братцы-любы —
Иссякнет чаша бытия,
И нецелованные губы
Увянут, как вина моя.
Загадка жизни немудрена,
И с каждым мигом все ясней:
Закат упал на ветви клена —
Я жду тебя, приди скорей…
* * *
И нещадно трет дворник панели,
Затирая мое «I love you!»…
************************************
Х Х I век
* * *
Ты умыкнула, Друг, в родную Кострому
И грустно стало в городе Петра.
Жизнь без тебя – ни сердцу, ни уму.
И воют ночью финские ветра…
* * *
С Жизнью своей, как с девчонкой,
В обнимку,
Гуляю вдоль набережных Невы...
Господи, как хорошо чувствовать
Близость друг друга пред Вечной Разлукой!
* * *
Ну, а Пушкин (понарошку) –
Пьёт вино и ест морошку…
* * *
Встречи наши редки,
Души наши близки.
И сердца так жарки,
Что цветут неурочной порою.
Встав под лики святынь,
Ни морозная стынь,
Ни Разлуки полынь,
Не отнимут у нас дорогое.
Лишь ночной разговор,
Тихий голос вдали,
И лавина Любви,
Поглотившая нас с головою…
* * *
Страшнее смерти – не родиться.
Родившись – жить так, чтобы – ах!
А, умирая, возродиться
В глазах любимых и стихах.
* * *
Свежий ветер финского залива
Треплет мои нервы и бинты.
А мечты о Счастьи
(С привкусом разрыва)
Поглощает море немоты.
* * *
Звезды надо собирать
Как грибы – не спеша.
Чтоб увидеть, чтоб узнать:
Где болит, где Душа.
* * *
Прижаться к подушке,
Как к божьей щеке,
Уснуть…
И проснуться счастливым…
* * *
От Любви усталости не знаю.
Захлебнусь. И снова плыть хочу.
* * *
Жил долго и бестолково.
Был счастлив. И умер от Любви.
..............................
Да здравствует Любовь!
* * *
Стихи, как Любовь. Они не солгут.
Скорее – погибнут.
И не родятся.
Они – всегда Исповедь.
Всегда – между Землёй и Небом.
Всегда – от Бога…
* * *
Мимолётность встречи –
Как шаровая молния.
Не убила. Но обожгла.
Многое высветилось
В её всполохах.
Мы лишь ослепли.
И нет поводыря для нас.
* * *
Любовь – короткая как Жизнь.
Разлука – вечная, как Смерть.
Ты в рост пред ними покажись!
И стой! – хрупка земная твердь…
* * *
Я увидел Тебя, я услышал Тебя
И теперь я могу возвращаться
В мир ветров и мечты,
В мир стихов, где есть Ты,
Где навек суждено мне остаться.
* * *
Кто забудет, кто изменит...
Кто Тебе меня заменит,
Счастье горькое моё?
Так… Слова.
Судьбы рваньё.
* * *
Ты не услышишь, как приходит Осень,
Ты не узнаешь, как уходит блажь.
И никого об этом Ты не спросишь.
А спросишь – так недорого отдашь!
* * *
Грёзам всем, что нам приснились –
Сменой – тишь, покой, уют.
Соловьи переженились.
Больше песен не поют.
* * *
Но что-нибудь останется от нас.
Хотя б Любовь.
Пускай в последний раз…
* * *
«Любовь, похожая на Сон!?»
-Нет! Явь, похожая на Сон!
И снится вечно. Наяву.
* * *
В полуночном бреду – тихой грёзы рассвет.
Взгляд вослед. На продрогшую в морось дорогу.
Стынь. Разлука. Печаль. Профиль милый вдали.
Никого. И темно. Лишь громада Любви…
И стихи, обращённые к Богу.
* * *
Ты была – не была?
Промелькнув надо мной,
Как в ночи перелётная птица.
Сколько жить – не избыть.
Твой невидимый след
Долго будет во мраке струиться.
* * *
Притихла природа, как перед грозой,
А в слове "Свобода" пульсирует боль.
Непросто бывает подняться с колен,
Когда стал привычным терзающий плен.
А в сердце - Надежда, что всё ж разомкнут
Гнилые железа ржавеющих пут.
И рвётся из плена подруга-Душа,
Туда, где встревоженный сон малыша.
И нет избавленья от этой тоски,
И яд отупенья сжимает виски.
И кто нам поможет, кто руку подаст?
Кто выдержит? Сможет? И сам не предаст?
Где ты, Верный Рыцарь на белом коне?
Взгляни в наши лица при Ясной Луне!.
Схвати нас в охапку и брось нас в седло,
Чтоб след наш навеки пургой занесло!
* * *
Ещё не жил, а Жизнь прошла.
Вернула всё на круги -
Скучна и суетно-пошла
Под зимний посвист вьюги.
От милой ждёшь волшебных слов,
В ответ - печаль и нервы.
И вместо таинства стихов
Уста рождают "перлы".
Велик народ, велик язык,
История богата...
Но угол пуст, где Божий Лик
И брат идёт на брата.
Война в душе страшней войны,
Что разрывает тело.
Кому твои хрящи нужны
Коль Сердце околело?..
Один на призрачном пути
На тыщу вёрст в округе.
Кричи! - Ответов не найти.
Спасение - друг в друге.
* * *
В те дни, как лютовало Лихо,
В край, где лишь утлое жильё,
Без лишних слов, светло и тихо,
Ты сердце принесла своё.
Что привело Тебя, подруга,
Сквозь сотню вёрст, оставив дом,
Стремглав, из рокового круга
Рвануть, чтоб миг прожить вдвоём?
Неужто, впрямь, Отец духовный,
Услышав, как стучат сердца,
Означил свой Закон Верховный –
Пронёс над нами тень венца?
И Время вспять поворотилось,
Откинув прядь седин со лба,
И, к падшим призывая милость,
Соединила нас Судьба?..
И пусть теперь враги гадают
Над первозданностью причин.
А кто любил, тот тайну знает:
«Ай, Пушкин! Ай, да сукин сын!»
* * *
Не принимайте искренность за лесть.
Она возвышенна и из другого круга.
Я смею утверждать – Любовь на свете есть!
И что живу досель – в том лишь её заслуга.
* * *
Живу в четвёртой точке разворота,
Как Прометей, прикованный к Земле.
А в облаках гремит движками кто-то…
Но нет крыла и взлёт уж не по мне.
Жизнь прожитА – «период доживанья» -
Означил суть чужой чиновный ум.
Обочиной трясусь сквозь ожиданье
Околеванца – свода тяжких дум.
А выше – в небесах – людская стая
Стремглав летит, пронзая cиневу…
И ветерок измен с ладони нас сметает,
Нещадно, как пожухлую листву…
Как долго длятся наши дни Разлуки!
Ты где-то там, живёшь другую Жизнь…
И лишь во тьме протянутые руки
С Твоей Судьбой в ночи переплелись.
* * *
Пора заканчивать разборки,
Уже звонят колокола,
И мы швыряем на задворки
Стихи, горящие дотла.
И буквы корчатся, вздымаясь,
Cлепых безумств поводыри,
Лишь в небесах соединяясь
В слова отвергнутой Любви.
Хватаюсь цепкими руками
За ту, неведому черту,
Где, вроде, опускают в яму,
А отлетают - в пустоту.
Да будет День! Жую и бреюсь.
Поняв, что ныне - не меня.
И снова встретить Вас надеюсь,
Прощаясь на исходе Дня.
* * *
Не развернуться мне, не оглянуться,
Туда, где Милая тепла объятий ждёт.
А старый Кот всё норовит уткнуться
В мой неопознанный, стареющий живот.
Себя не узнаю, хоть те, кто помнят - живы,
У них - семья и внуки, и очаг...
Но пусто мне, слова мои не лживы:
Костёр дымится, но огонь зачах.
Могу всех убедить, что Жизнь - благоразумна,
Себя могу, уняв Судьбы тщету.
Жить(иль не Жить) могу, как все, "разумно".
Но... выбираю схимы нищету.
* * *
Наши трёпы, наши скрепы,
Жмут желания в горстИ.
Пусть глупЫ и пусть нелепы,
Их так трудно известИ. /
Дождь ночной диктует тексты,
Губы шепчут:"Приходи!"
А житейские контексты:
Боже, милый, рассуди!
* * *
Ах, как тяжко на исходе,
Уступая непогоде,
Зарываться мёрзлой мордой
В мох воротника...
* * *
Грусть не давЮ
И Судьбу не гневЮ
Жись-дежавЮ -
Пустякова.
Всё, что осталось
От Прежней лЮБВИ -
Шрамы - Судьбы Одиоза.
Чтоб не завялили нарциссы твои -
Класть нужно БОЛЬШЕ навоза.
* * *
Наш ответ Губерману
Губерман:
"Грусть подави
И судьбу не гневи
Глупой тоской
Пустяковой....
Раны и шрамы
От прежней любви-
Лучшая почва
Для новой!"
************
Судьбой подавился - её не гневи.
Глупость сочти пустяковой.
Если болит - значит, Живой!
Дали в торец - не устраивай вой -
Скоро получишь "по новой!"
* * *
И снова - вновь!
Новей, чем внОве!
Я - тут. Ты - там.
Однако,где ж?..
А сердце
слаще и бедовей,
Диктует
Летопись
Надежд...
********
Ведут бедовые надежды
К тому, что спите без одежд.
И целовать бессонны вежды -
Устам нечаянных надежд.
* * *
Не стало Праздника в душе,
Душа Любви устала ждать.
И нет тех светлых дней уже,
Когда снисходит Благодать.
Я в одиночестве меж тех,
Чей пепелищем устлан путь,
Кто чувств бежит(о, тяжкий грех!) –
Их с той стези не умыкнуть…
И вот, сижу, в экран гляжу,
Как все, гуду в свою дуду
Ловлю житейскую маржу,
Как все, околеванца жду…
P.S. А не послать ли всех в ...
* * *
"Как же я без тебя жилА?"
(из риторических восклицаний)
*********
Жильная жИла у Музы служила,
Верно служила - ну, вроде, жилА.
В отпрысков милых все силы вложила.
Ей бы пожить - НЕ сгорела дотла.
Тяпнуть бы рюмку "Клико" ей с устатку,
Нет, она гирю кидает на грудь.
Годы, как суки, бегут без оглядки.
жИла - не то, что ливонская жмудь!
Наша, рассейская чукча шальная,
Цепи и гири - допреж (и промеж!).
Вся - "при делах!"(Нервно курит Даная...)
дО полу свисли - болтаются меж...
Даже во сне - надоевшие мЕмы,
И напряженье в безумной цепИ.
Ручка и гирьки - уставшие темы.
Молкну. Жалею. Родимая, СПИ...
* * *
13 января
Родившийся во дни бухие,
Он, пьян от Счастья был вполне.
Его не слышали глухие -
Топили Истину в вине.
* * *
Мы с тобою стремились на Волю,
Ясноглазое Сердце моё.
На Заре мы посеяли Долю,
А поспели как раз на Жнивьё...
* * *
О Белом
Нет выше Снега чистоты,
Так наши помыслы чисты.
Ведь мы рождаемся на Белом,
И под Венец Бело идём.
И Белыми руками Белых
Друзей на Белое кладём.
Я Белым стал. Я пел, как мог.
Я Белизны не уберёг.
Моя Судьба - что Белый мел,
Писала всё, что я хотел.
А утром взгляд и ... обомлел.
Так Мир был вымыт. Чист. И Бел.
* * *
Слаб человек в ничтожестве своём.
Смешон в стремленьи Силу обрести.
Жуём, что дали. Пошлости поём.
В сусеках шарим. А ответ - в горсти.
Там медный грош - цена его "побед".
И эту Истину вовек не извести!
* * *
У тебя - глаза на Закат.
Видеть чтоб.
У меня они - на Рассвет.
Не секрет.
У тебя - диван -
На семь ж*п.
У меня -
Хромой табурет.
* * *
" И становятся текстами песен
Отраженья тоскующих лиц..."
А Друг, в печали (иль с похмелья)
Благословил, навеяв сны.
Подлив в Наш Кубок меру зелья,
Встав над безмерностью вины.
* * *
Как сексуальны Ваши откровенья...
Как истинны безумства Ваших чувств.
* * *
Безнадёжна мобильная связь.
Вой гудков, как посвист метели...
И полночная стынь разлилась,
Отражаясь в звёздной купели.
А ответа всё нет, как нет,
Что-то дышится мне еле-еле.
И тревожно мне машут вослед
Распродрогшие лапищи ели...
* * *
Ничто не ново в Мире этом:
Ни Жизнь, ни Смерть и не Беда.
Лишь боль строки в душе Поэта -
Одна бессмертна. Навсегда.
* * *
Ты, как русский рубль,
Как краюха Хлеба.
Ни х*ра не купишь,
А цена - полнеба.
* * *
Цитата. Продолжение. Финал.
"Написан постскриптум
И залит обрез сургучом...
Пора..."
И тройка внизу, у фонтана.
И форте из окон, и пьяно.
А, впрочем, как всё - ни о чём.
Мура...
* * *
Миг, и след твой пургою пылится,
Хоть беги за колёсами вслед.
Так бездомная псина ложится
На умчавшего поезда след.
* * *
Мне не уснуть,
Ты душу опрокинула мою
Глазами в сердце.
Там - огнь желаний
Пылает страстный.
Его бегу,
Но сердцу не прикажешь
Остановиться.
Дальше только смерть -
Наперсница любви...
* * *
Жизнь пошла на второй перевал,
В эту ночь я с тобой ночевал.
Несказанные молвил я речи,
Целовал чудо - девичьи плечи.
Нас застала рассвета пора...
Ночь бессмертна. Дожить до утра,
Ну, а там - снова "быть иль не быть?"
На высокой волне рядом плыть...
Всё забыть. Лишь Любовь не избыть...
* * *
Нагрузив меня Счастьем в ночИ,
Я проснулся, тобою беременным.
И теперь, хоть белугой кричи,
Баба я и мужик, одновременно...
* * *
Дождь. Улица. Фингал. Ребекка.
Смурной вопрос. Дурной ответ.
Жуёшь траву. Полчеловека.
Восхода нет. И Милой нет.
* * *
А речка Чёрная
Под снегом - белая...
Бегу, бегу по берегу.
А, вдруг, спасу, уберегу.
Успею. Выручу. Ещё смогу.
Но речка - Чёрная.
Лишь Память - белая.
Рука умелая...
Кровь на снегу.
А речка - Чёрная...
И вспышка - белая
Судьба незрелая.
И ОН - в снегу.
* * *
Между нами - лишь звёзды и Ночь.
Между нами - Любовь и Разлука.
И никто нам не в силах помочь.
В сердце Боль. И межзвёздная мука...
* * *
Бог миловал. Я не был нужен.
Но ветр не стих и листья шелестят.
Кто рядом - тот Судьбой не удосужен.
Кто близок - тот вдали.
И лишь песок в горстях...
* * *
Я один. Лежу в тоске.
Как на подкидной доске.
Уберите вашу доску!
"Выпьешь "Чайку" - Сбросишь "Тоску."
МХТ. Сто лет назад.
Станиславский виноват.
* * *
Так вянут хризантемы
В чарующем саду...
Сменяют темы - мэмы.
Ты спи. Я подожду.
* * *
О Любви
Yellow blue bus.
* * *
Близость, братцы, Судьбы не решает.
А роднит только близость сердец.
Тот, кто страстию жил, точно знает:
У Начала бывает Конец.
(почти Губерман).
* * *
У нас - безумие дождей...
У вас - прекрасная погода.
Как хорошо, что я - ничей.
Никто не застит Небосвода.
Никто не требует к ответу.
Не ждёт и Жизнь мою не пьёт.
И только Сердцу - не навету,
Я отдаю теперь отчёт.
Никто не заслоняет криком
Покоя Правду. Торжество
Любви не станет фриком.
Объемлет Душу Божество.
Дожди уйдут в твою юдоль,
Я на природу не ропщу.
Но если в Сердце будет Боль.
Звони. Я - Добрый Пёс. Я всё прощу.
* * *
Распростёртый морскою Звездою,
Жду Тебя в раскалённом песке.
Твой Прилив моё Сердце омоет,
Что стучит в одинокой тоске.
* * *
Скажи: "Пацан!", прильни ко мне
И мир вернётся в наши Души!
* * *
Женщина - это Чудо, которое нас
или возвышает или опускает на дно.
Как Журавель у колодца.
Почти не прилагая усилий.
Противо-вес - её Сила.
И этот противовес - её Величие!
"Ваше Величество, Женщина!"
* * *
В дворцах моих предков
Богует Мазурик.
Мазурка давно не звучит...
* * *
Штормит на Балтике.
Медузы на камнях
Свой путь вершат не думая о Вечном.
Но сладко спит Садовое Кольцо
В объятьях жарких Старого Морфея...
* * *
У Тебя - целый Мир - Окоём.
Дел - лавина и сует - безбрежность.
У меня - Свет в окошке моём.
Образ Твой и сердечная Нежность.
* * *
Прорыв сквозь сумраки маразма,
Где круглый год - одна Весна.
Стихи в тиши - сродни оргазму.
Друзья Покоя и Ума.
* * *
Будь благодарен Богу и Судьбе.
Хотя их нет. Они живут в тебе.
* * *
Своим умом изящным напомнила мне Друга,
Что спит спокойным сном уж много лет подряд.
Но Жизни буриме - оно другого круга.
Там шутки - только вскользь,
Там Истины царят.
* * *
Средь ангелов твоих
Мне, видно, места нет.
Тебя хранят
Служители иные...
* * *
Пошлейшая из фраз:
"Останемся друзьями..."
В Любви подружек нет
И гибельна тропа.
По ней пройти вдвоём -
Сплошное испытанье.
Лишь для двоих горит
Полночная Звезда.
* * *
Девочка-припевочка весело жила,
Милою и смелою в Жизнь мою пришла.
Губки, глазки, зубки и Душа светла,
О мои пожарища крылья обожгла...
* * *
Ты спала, как Дитя ранним утром,
Я сжигал свои вИрши дотла...
Мне не жаль своей Жизни беспутной,
Мне - Печаль, что Любовь умерла.
* * *
Красивая Жизнь - что немое кино,
И сердце твоё - на замке.
И Память объятий, забытых давно,
В твоей охладевшей руке...
* * *
Я теряю тебя, ты уходишь из Сердца.
Задержись. Не спеши. Ещё дышит Любовь.
* * *
Сказать "Люблю" - что не сказать.
Молчать, ждать Духа Просветленья.
В глаза взглянуть и трепетать
Так, чтоб Она -
В твои объятия, в изнеможеньи.
И погибающей шепнуть:
"Теперь ты веришь, Лорелея?"
И простить...И получить Прощенье...
О, наивысшее из благ!
ПРОСТИТЬ и КАЯТЬСЯ ЛЮБИМОЙ.
За ЭТО - можно умереть!
И Жить за этим можно Вечно!!!
* * *
Я мало ел и много думал.
Ты много ел и мало думал.
А в результате - как же так:
Ты - умница, а я дурак!
Ты засмеёшься - я заплачу.
Ты сбережёшь - а я растрачу.
Где я - всерьёз, ты - кое-как.
Ты - умница, а я - дурак!
Я всем прощу - ты всех осудишь.
Я всё отдам, ты раздобудешь.
Ты можешь всё, а я - никак.
Ты - умница, а я дурак!
Ты обретаешь - я теряю.
Ты знаешь - я уже не знаю.
Где мне печально,тебе - ништяк!
Ты - умница, а я - дурак!
Я мало ел и много думал.
Ты много ел и мало думал.
А в результате - как же так:
Ты - умница, а я дурак!
* * *
Наше Счастье на две части
Разделил Судьбы итог.
И теперь не в нашей власти
Нам спешить в один чертог.
Наши души, словно клуши,
Жмут Желания в горсти.
И разводят нас кликуши,
Но сердец - не развести.
Мы страдаем, мы рыдаем,
Выбиваемся на свет.
Тихо к Богу вопрошаем.
Милость ждём. А сил уж нет...
* * *
Кувырок
Я - один. Я - дома. Я - с Тобой.
Я - не один. Я - не дома. Я - с Тобой!
* * *
Это сладкое слово - Свобода...
Это горькое слово - Любовь.
Нам Свобода - как ширь Небосвода.
А Любовь - росчерк на Сердце. Кровь.
Я же эту печальную чашу
Пил и пью. И вовеки - до дна!
Жизнь летит. В ней - страдания наши.
Руки. Губы. Сердца. Имена.
* * *
Солнце моё ясное!
Кладезь красоты.
Годы распрекрасные -
Сны. Любовь. Мечты...
Ты - вовек красотка,
Седина - едва.
Кто-то киснет - тётка.
Для Тебя - ботва.
Бантик, туфли-лодочки,
Тряпки - трын-трава.
Трезвая походочка,
Хмельная голова.
Как с Тобою рядышком
Не помолодеть?
И осенним затишком,
Пав в траву - не петь?
Песни мои светлые,
Что берёзы сны.
Осенью заветною -
Родом из Весны.
Зорюшкой рассветною
Вытесняют тьму.
Припадают ветвями
К Сердцу Твоему.
* * *
Возвращаю Тебе твои глупости.
Возвращаю себе свои тупости.
И, надеюсь, достанет нам мудрости
Отличать Свет Ума от безумности...
* * *
Мне не нужен, поверь, дым пожарищ Твоих.
Душу греет мою мой размеренный стих.
Мне закрыт туда путь. Что мне радости в них...
И пишу я, пока Сердца стук не утих.
Мне ТАК НУЖЕН, поверь, дым пожарищ Твоих!
Душу мучит Твою мой неистовый Стих.
Я давно на костре и горю за двоих.
Так приди. И возьми. Пока стук не затих.
* * *
Были и мы рысаками,
Ныне солому жуём...
* * *
Бежит, спешит, кружит давно
Моей Судьбы Веретено...
* * *
Не спорь с Судьбой,
Спеши в мои объятья.
Вдвоём с Тобой,
У Времени в плену,
Нам суждено познать
Духовной Жизни Счастье,
Любви восторг,
И Сердца глубину.
* * *
Ты только не грусти.
Здесь нет твоей вины.
Ты не виновна в том,
Что я люблю Тебя.
Ты не грусти. Прости.
Забудем наши сны.
Отложим на потом,
Когда найдём себя.
* * *
Ну, вот. Конец моим стенаньям.
День Ясности. Рассудка Час.
Когда приходит пониманье -
Жизнь только вымучила нас.
Судьба лишь отпустила руку,
И горько посмотрела вслед,
Благословив нас на Разлуку,
Которой оправданья нет.
А декораций перемена -
Развеселит усталый взор.
Всему на свете есть Замена
И Оправданья Приговор.
Лишь болью в сердце среди ночи
Блеснёт Предвестницей Грозы,
Не дав сомкнуть усталы очи,
Блеск бриллиантовой слезы.
"Больней тому, кто больше Любит!" -
Мысль не нова во мраке лет.
Ладонь того не приголубит,
Которому сказали: "Нет!"
* * *
Я целую Тебя в Твоё Прошлое Счастье.
Мне печали Твои и восторги сродни.
Где-то рядом с Тобой шло Моё Соучастье.
Я Душой осязал Твои Ночи и Дни...
* * *
Ещё Вчера Сегодня было Завтра,
А нынче всё - ушедшая пора...
Грядущее лишь в том, как ляжет карта.
И Что постиг Сегодня во Вчера.
Вчера не соотносится с Грядущим.
Мы видим Завтра взглядом из Вчера.
И Будущее, вслед за днём идущим,
Нам грезится под росчерком пера.
Сегодня - Свет, как в день весенний марта,
А Завтра - Мрак с утра и до утра.
Ещё Вчера Сегодня было Завтра.
А Завтра - что ж? Сегодня? Иль Вчера?...
* * *
БЫВАЕТ, ЧТО ФИГУРУ РЕЧИ
МЫ ПРИНИМАЕМ ЗА ЛЮБОВЬ.
БРОСАЕМ ВСЁ. ЛЕТИМ НАВСТРЕЧУ.
И РАЗБИВАЕМ МОРДУ В КРОВЬ.
ПОТОМ, ОДУМАВШИСЬ, СТРАДАЕМ.
ВВЕРЯЕМ БОЖЕНЬКЕ СУДЬБУ.
СЕБЯ ЛЮБОВЬЮ УТЕШАЕМ,
СМЕНИВ МОЛИТВУ НА МОЛЬБУ.
* * *
* * *
А. П. Арапову, нашему «Арапчонку»,
пра-пра-внуку Натали Пушкиной (Ланской).
Сквозь тьму веков и мрак забвений
Твой род стремился, жил, творил,
Чтоб Пушкина вселенский гений
Нам встречу с Ташей подарил.
…Вдовой оставшись, бедовала,
Детей Поэта сберегла,
Когда с другим Судьбу связала —
Твою праматерь родила.
Сменялись дни, мелькали годы,
Ланских детей семья росла.
Дочь Натали — дитя природы,
Уже Араповой была.
Затем был дед — воитель Славы,
Ревнитель Чести и Орла.
Но рухнули столпы Державы
И пыль в беспамятстве легла.
Под звон и хруст, в кошмарах Вия,
В тени Кремлевского Творца,
Тебя хранила Мать Мария,
Неся терновый нимб Отца.
Теперь — ты с нами, светлый, скромный,
Такой доступный и простой,
Хоть древа корень родословный
Раскинул крону над главой.
Живи подольше, радуй встречей,
Родня Поэта, плод Любви —
«Наш Палыч», отрок Человечий,
Далекий отпрыск Натали!
8 июня 2002. 12-30 — 14-00
Петербург, дома на Каменноостровском.
* * *
Считаешь ты - я слишком стар,
А ты, как цвет, юнна...
Нет! Я не стар. Я СуперСтар.
Всем разница видна.
* * *
Светлый Человече,
Что-то мне темно.
Пригаси-ка свечи,
Выгляни в окно.
Там, во тьме межзвёздной,
Я один стою.
И (пока не поздно)
Для Тебя пою.
* * *
Верёвочки и бантики...
И валенки - от Маменьки.
Коньки, стремглав надетые,
Как всё - наоборот.
Где левые, где правые -
Никто не разберёт...
И лыжные костюмчики
Коленками назад...
И солнца ласки девичьи.
И снег - в вихры мальчишечьи,
Дыханья перехват...
И девочки - что рюмочки,
И Счастье - наугад.
* * *
Я оставлю печальную нежность берёз
И "вернусь в этот город, знакомый до слёз".
Поклонюсь незабвенным гранитам дворцов,
Где я слышу чеканную поступь отцов,
Ваше таинство - Жизнь, ту, что прожили вы,
Крики чаек в ночи, плеск державной Невы...
Здесь на каждом шагу вашу память хранит
Чёткий вензель "Р-Р" и резной малахит.
К светлой памяти вашей рукой прикоснусь,
Упаду в тишину и назад не вернусь.
Не хочу в суете, средь мельканья людей,
Плыть теченьем одним в утлой лодке своей.
Я хочу на простор, там, где солнце и бриз,
Где красой удивляет дворцов парадиз.
Где нет сплетен и лжи, яда нет и молвы,
Где лишь Господа тень, Бах, музЫка и вы.
Где любимой шаги, той, что верит и ждёт,
Где брусчатка хранит злой Судьбы разворот.
Где любой поводок извивается в плеть,
А попытка крыла грезит сон - улететь!
Там, где Время в ночи незаметно стучит,
А безудержность слов лишь под сердцем горчит,
Где в пустыне людской тень надежды живёт
И глядит сквозь окно старый ласковый кот.
* * *
Улетели гуси-лебеди,
Стынь в преддверии зимы.
Промелькнула Жизнь - и нет беды,
Улетим, дружок, и мы...
* * *
Кто-то любит. Кто-то помнит.
Кто-то - просто - вспоминает.
Жизнь тихонько убывает.
Так бывает... Так бывает.
* * *
Поброди со мной, девица,
Вдоль по питерской воде.
Дай к тебе чуть прислониться,
Вдруг, поможет мне в беде.
Эх, горе, горе, горе, горе пополам
Об коленочку сломаю.
Эх, зори, зори, зори,зори по утрам
Не с Тобой встречаю...
90-е.
* * *
Растаяли поклонники.
Стоит кошачий вой.
Сижу на подоконнике.
Жду выстрела. Спиной.
* * *
Свежий ветер Финского Залива
Продувает cлякоть. Стынь. Молчу.
И неон не нашего разлива
Застит поминальную свечу...
2014-2018.
* * *
Коль сердце слышит -
Стихи напишет...
Чтоб - для Любимой.
Или для всех.
Ну, а утехи...
Они - у "тех..."
06.12.19. 21-15
* * *
Памяти Маечки З. Коган
Все наши чаянья
Почти случайны.
И мы - отчаянно
За ними вслед.
А встречи наши -
Необычайны.
Они - заложники
Сердечных нег.
Но зимним вечером
В тиши печальной
Их тайну пологом
Укроет снег...
02.02.2020.
* * *
С-Петербург.
(С) ВЛАДИМИР РОЖНОВ.
2017 Г.
**********************************************
© Copyright: Владимир Рожнов, 2017
Свидетельство о публикации №117031501680
Свидетельство о публикации №117031501680
Рецензии