О Любви. Святая ночь

  Сегодня крещенский сочельник. А впереди святая ночь да великий праздник – Крещение Господне, Богоявление. На улице морозно. Вечерняя заря окрасила розовым полосу чистого неба на западе, а на востоке небо густого синего цвета. «Наверно  завтра снег будет» - думаю я. Небольшой встречный ветерок холодит щёки и лоб. Под ногами поскрипывает снег. Предпраздничные хлопоты торопят домой. Ну как же, сегодня дети колядовать пойдут. На Рождество, Старый Новый год и на Крещение, детям раздолье, ходят с песнями да прибаутками из двора во двор и получают заслуженную награду. Кто печеньем и конфетами одарит, кто солёные сухарики приготовит, а кто и плюшки, прозываемые здесь «лаптями» напечёт. Но все стараются изо всех сил, готовят самое лучшее.
  Есть ещё одна традиция в нашем селе – купание в проруби. Когда-то, до революции, стояла в селе церковь, в домике при ней жил священник с семьёй. Служили службы, рубили «иордань». Окунался православный люд в крещенскую купель, кто просто так, по вере, а кто зарок давал, особенно если хворый, окунусь – выздоровею.
  После революции закрыли церковь. Разъехались люди по соц. стройкам. Более ста человек погибли на войне. В 50е – 80е годы  возродилось  село, «воздохнуло», но в 90е и нулевые совсем плохо стало, тяжело, еле выжили. А в 10е поразъехались за «длинным рублём» по «Москвам» и «Сочам», а кому повезло, на буровые подались. Многие семьи распались. Остались дети при живых родителях сиротами. Отцы, бросившие семьи, в одной стороне работают, матери, вынужденные кормить детей, в другой стороне, а дети с дедами и бабками. Беда. А ведь в России, во все века, сёла и деревни были «людскими инкубаторами».
  Но только в 90м году возродилась давняя традиция – опять стали рубить «иордань», опять люди, перекрестившись, стали купаться в ледяной крещенской купели. Может не зря это? А? Может ещё поднимется  село с колен? Может, помаявшись по чужим городам, вернутся люди в родное село? Ну, недаром же, 27 лет, из года в год, рубят люди прорубь и с верою погружаются в ледяную воду. Может и церковь построят?
  Вот и сегодня, знаю, прорубили прорубь. Будут купаться. Из города, благо до него 30 км, приехал сын с друзьями. Он погружается в прорубь 19й год, с 14 лет. Кто-то присоединился позже. Но вот уже несколько лет подряд, съезжаются в крещенский сочельник наши дети, и продолжается хорошая русская традиция. Молодцы ребята! Выхожу проводить их. Скоро отъезжают машины. Хорошая им досталась погода, на термометре -20, но тихо. Ничего, не замёрзнут, хуже, когда ветер.
  На улице светло. На небе, ещё низковато, чуть выше деревьев, на востоке, висит огромная, красно-желтая половинка луны. Она как чаша, только чуть наклонилась к югу. Мягким, приглушенным светом освещает она всё вокруг. Засыпающее село, чуть посеребрённые инеем деревья, тёмную полосу дороги и, летящие по небу, лёгкие облака, как в калейдоскопе, каждую секунду меняющие тёмную глубину неба. Причудливые тени рождает луна своим светом на снегу.    Тёмно-синие тени от домов напротив, ломаной линией тянутся вдаль, а над ними тянут корявые ветви старые вязы, разлапистые ивы да великаны тополя. Их тени тянутся через дорогу к домам напротив, ярко освященным луной. Чем выше поднимается луна, тем ярче становится она, её цвет меняется, уходит краснота и она приобретает желтовато-стальной оттенок. Тени на снегу становятся короче, четче.
  Какая благодать! Я люблю эти праздничные дни и ночи. Такой ночью ничуть не страшно. В святую ночь открываются небеса. Каждый может попросить у Бога и Святых Небес то, что считает необходимым для себя. Я отрываюсь от вида села и иду вглубь двора, чтобы уединиться и видеть как можно  больше неба. Тишина стоит такая, что нарушать её кажется кощунством. Крещусь, читаю молитву шепотом и, поднимая лицо к небу, тихонько шепчу свою просьбу. А там, где только что суетливо проплывали облака, сияет большой ковш – созвездие Большой Медведицы. Ну не чудо ли? Может Господь услышал мою просьбу и подал знак? А может просьба была правильной? Ведь я просила не денег, не здоровья, а научиться мне «молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать и любить». Великую просьбу, из молитвы Великих Оптинских старцев, Русских Святых.
  То ли снежинка, то ли иней сорвался с ветви молодой яблоньки и упал на лицо. Я опустила глаза и стряхнула с ресниц  помеху, а когда подняла их к небу – ахнула. Небо очищалось от облаков с такой быстротой, что казалось, кто-то невидимой рукой повёл от края до края, открывая миру мерцающий свет далёких звёзд и великую, загадочную глубину тёмно-синего неба. Может так, и открываются небеса?
  Я, тихо – тихо, не спугнуть бы такую красоту, иду в тёплые объятия натопленного дома, подхожу к окну и, ещё некоторое время, любуюсь этим видом. На часах четвёртый час ночи. Раздвинув занавески, ложусь так, чтобы видеть и небо, и луну, и мерцание звёзд. Святая ночь…
  А утром, открыв глаза, вижу как медленно, тихонько кружась, падает на землю благодатный снег.