Уж набрякшим туманам тяжёлым...

Уж набрякшим туманам тяжёлым пора отцвести,
доверяя скупому, в прожилках темнеющих, свету.
Так и ты, словно колос опавший, молчи и грусти,
и на летнюю пору, что в ней не случилось, не сетуй.

Только осенью видишь, что ветхий надышанный дом
в скором времени небу покажет пустые глазницы.
И поэтому горько его осеняют крылом,
огибая кругом, перелётные чуткие птицы.

Только осенью тихо душа влюблена
в комья мёрзлой земли и под слабым листом паутинку,
и в любовь позабытую, ту, что дотла сожжена,
и ушла, за незримой листвой превратясь в невидимку.

Одинока лишь осень мерцанием медленных глаз,
что, как чистые слёзы, подёрнуты тонким ледочком.
Она слышит твой вздох, понимает, врачует не раз,
и дана в утешение путникам и одиночкам.

Одинока лишь осень листом ускользающих губ,
что сплетением троп и морщинок сверзается оземь,
и сквозь тонкие ветви следишь отрешённо – из труб
поднимается в небо прозрачная первая роздымь.

Одинока лишь осень пожухшей травой луговой,
снеговою позёмкою первой, летящею косо.
Что ж, пора уходить, но и это ведь нам не впервой…
Так что нету вопросов,
                так что нету вопросов,
                так что нету вопросов…


1996