это дребезги

она только подпиливает ногти: вжик-вжик.

проваливается взглядом в половые доски, а не в моих глазах; в ушах белый шум, я говорю в пустоту. разбейся сейчас о стену, в ответ будет ноль реакции. во всех спорах она ставит точку, как стук молотка, как удар палача; пресекает все жалобы и возмущенья грубой фразой "это и есть семья". Семья? Тени разговоров мелькают по вечерам, равнодушные лица при встрече, ужины без свечей, ночи без наслаждений. будь разность человеком, она бы сидела у нас на шеях и грызла предплечья, калило обручальные кольца на правых руках. она превосходно владеет форте-пиано, английским и всем положением, она шьет картины, жилетки, и сердечные швы (мои). у нее на лице палитра холодных тонов или так кажется только мне - потепления ее внутренней атмосферы происходит не в нашем доме. ей плевать на устои - на то, что нужна любовь, нужны чувства, намек эмоций, ей проще верстать денежный пересчет и жить с симпатичной фамилией. все равно, что  меня унесет на утесы наших былых надежд и там разобьет; до смерти. не меньше. мы с ней вдвоем лишь одинаково пристрастны к крайностям, золотое сечение же развернулось ржавым кнутом.

она пилит ногти: вжик-вжик.

она думает, я тут отдыхаю, а я разлагаюсь:  с треском в груди слушаю стрелки на часах и боюсь.

боюсь однажды услышать за стенкой детские голоса