Город в разрезе. 19. Аларчин мост

   Мост расположен по оси Английского проспекта (с 1918 по 1994 – проспект Маклина). Здесь в 1752 году был построен деревянный мост. Он перестраивался, реконструировался и в 1907 голу был заменен на металлический. В таком виде мост сохранился до наших дней.  В период блокады вблизи моста, в одном из дворов на проспекте Маклина был устроен морг под открытым небом, куда свозили тела умерших.


         ПАМЯТНИК БЛОКАДНИКАМ

Умирало в среднем по две тыщи  в день.
Содрогнитесь, люди, отгоните лень,
Помяните павших,
Боженька зачтет,
Вспомните предавших
Город и народ

Да конечно трудным был тот горький год.
Пал Смоленск и Киев. Немец прёт и прёт.
Власть контроль теряла.
Высока цена.
На кону стояла
Целая страна.

Так приказ отдайте, кто вас упрекнет:
«Всем покинуть город!» и спасти народ.
И ушли б все скопом,
Но приказ суров:
«Женщин на окопы,
Прочих в ПВО».

Тени Пискарёвки срама не имут
Славы им не надо, почестей не ждут.
Ждут, что ленинградцы
Скажут как один:
«Памятник страдальцам
Возвести хотим!»

 

           ВОСПИТАНИЕ

«Ты ж дальше Невского не хаживал,
И по Коломне не гулял,
С моста Аларчина не взглядывал
Ни на проспект, ни на канал.

Типичный жлоб, ньюпетербуржец, блин,
Мирок твой – рынок и вокзал!»
Так на скамейке бомж один
Бомжа другого просвещал.

Мужик обросший пиво выпил все
Взглянул на друга, как на вошь,
Пустую банку на фиг выбросил
И мрачно молвил: «В рожу хошь?!»



             ВЕРА

Грозилось утро: «Не будет счастья!»,
Но мальчик верил: «Отец не врет!».
Пусть за окошком шумит ненастье –
В Фонтанку выйдет бумажный флот.
           Над страною сыпанул свинцовый град.
            Навсегда ушел отец в военкомат.

Друзья смеялись: «Не верь чудачкам!»,
Но знал парнишка – любовь свята.
Все будет просто как в той задачке:
Она прибудет из пункта «А».
           Перед пунктом «Б», пылая и рыча,   
            Самолет рубил верхушки кедрача.

Глумились «волны» над нашей жизнью,
Под вой глушилок давали урок.
Мужчина ж верил, что к коммунизму
Ведет державу Политбюро.
           Новый кормчий резко руль переложил:
           Оказалось, не туда корабль плыл!

Старик на нищих, на мост Аларчин
Смотрел с усмешкой со стороны:
«Вот демократы откроют ларчик
И будет Питер красой страны".
          Ленинград реформы взяли на испуг,
          Превратив его в бандитский Петербург.

Пред смертным часом, прогнав врачей,
Он в бога врил все горячей...



            БАБУШКА

А  на Маклина жила бабушка родная.
Она лето проводила около Валдая.

И внучат с собой брала. Молоком поила.
По малину по грибы в хмурый лес водила.

Все прошло, и детство вдруг, как заря погасло.
Вот и бабушки уж нет, но я помню ясно.

Наши сборы по грибы, стынь росистой рани,
Крик испуганной совы в гулкой глухомани.

Полыхание зари, силуэт березки,
Колокольчики цветы, боженькины слезки.



             КОГО НА ЭШАФОТ?

Вот Минтруда доводит:  треть нашего народа
Убого существует  за нищенской чертой,
А каждый  пятый житель купить себе не может
Рулона пипифаксов, пакетика с лапшой..

Про нашу жизнь в России  простым цензурным словом
Поведать очень трудно,  а цензор очень строг.
Арго не пропускает. жмет фенечку с приколом.
Придется разместиться  промеж ритмичных  строк:

Мы всё хотели! Мы всё умели!
На всё хватало и средств и сил.
Прошли сквозь рифы, минули  мели
И каждый вволю и ел и пил.

Снижалась смертность. Детей навалом.
Жильё бесплатно. Стремись творить.
Мажор на лицах, Лечение даром.
Нахальный Запад не смел хамить.

Почета, славы  для всех хватало
Народ  стремился все лучше жить…
Вожжа кому-то под хвост попала,
И строй решили переменить.

Ну изменили и все прогнило.
Все стало ровно наоборот.
Зачем сменяли на мыло шило!?
Кого отправить на эшафот!?


АЛАДЧИН

На веки уплыли в туманную даль
Лихие галеры. Немного их жаль.
Бесстрашно стремились на абордаж
Теперь это только красивый мираж.

Их строил умелец Аладчин Андрей.
Вот он не уплыл. Он живёт средь людей.
«Аларчин», — глаголют людские уста.
Звучит его имя в названии моста.