Верность или Жертва честности

Верность
Алла с утра собирала сумку, закрывшись у себя в комнате.
Алекс знал, что в такие минуты жену лучше не беспокоить.
Алла, ещё на работе, написала список, что ей понадобится  на курсах переподготовки библиотекарей.
Муж грустил. Ему, хотя и мечталось побыть одному - все мы устаём друг от друга,- одним миром мазаны,- всё же не хотелось, чтобы жена уезжала…
Кто со мной станет спорить, что привычка - часть любви…
Нельзя же привыкнуть к тому, что раздражает…
Алекс несколько раз дёргал дверную ручку: закрыта, значит, ещё собирается…
Алекс был немного ревнивым человеком, и ему иногда невесть что мерещилось, если мужской взгляд останавливался на округлой груди жены или выпуклой аппетитной попочке: сам хорошо знал, какими манкими бывают такие части женского тела…иногда только танцуешь с женщиной - и всем телом её ощущаешь…если женщину любишь, всегда хочешь  лечь с ней, а не хочешь - значит, играешь в любовь…
И лицо у Аллы было красивым: длинные, до висков, полукруглые брови, большие синие глаза, то мечтательные, то сияющие, но никогда  они не горели адским огнём страсти.
У жены был прямой, «иконописный» нос и губы - бантиком, красивого, благородного, и в то же время сочного рисунка, а также длинная стройная шея.
Но что Алла сама любила в своей внешности, так это изящные ухоженные руки и длинные, «от шеи», ноги…
Тёмно-русые волосы супруга Алекса то собирала в узел; то  заплетала «колосками или гирляндами а  на прогулке с ним, с Алексом, распускала по плечам, так, как ему нравилось…
Алекс считал свою жену очень красивой, но говорил ей об этом редко.
Думаете, что он плохо воспитанный человек?
Хорошо воспитанный мужчина каждый день в жене отмечает что- то хорошее?
Нет, просто Алекс хорошо изучил подругу по жизни  и был твёрдо уверен, что любить её нужно сильно, доказывая свои чувства заботой, но говорить ей о любви не стоит.
Наконец- то утомлённая Алла открыла дверь, обняла мужа, и они несколько минут так постояли,- обнявшись.
Пришло такси, и Алекс провожал супругу до вокзала.
В поезде до Минска Алла долго не могла уснуть.
Она любила мелькающие огни станций, стук колёс, но жёсткая кровать, чужие люди и лёгкое волнение перед неопределённостью мешали ей спать.
В Минске, в институте совершенствования, Алла получила направление в общежитие, отнесла вещи в свою комнату, познакомилась со своими соседками по временному пристанищу.
Марина Ивановна оказалась милой Дюймовочкой, её светлые волосы были в красивом беспорядке разбросаны по плечам. Небольшие голубые глаза, подведённые чёрным карандашом, смотрели внимательно и строго. Правильный, но немного большеватый для её мелкого лица нос непроизвольно бросался в глаза.
Не понравились губы, тонкие, без малейшей женственной припухлости, часто  собиравшиеся  в ироничную  ухмылку.
Другая соседка, Ольга Денисовна, молодая женщина лет 32, ещё меньше понравилась Алле.


  Прямые чёрные волосы она собирала в гладкий узел, открывая небольшой смуглый лоб, аккуратно выщипанные, как под линейку, бровки, синие, глубоко посаженные ,глаза.
Ольга Денисовна казалась пухловатой дамой. Непомерно развитая грудь делала перевес верхней части фигуры над нижней,- у грудастых дам почти всегда оказываются стройные ноги и аккуратные бёдра, но в целом , и эта её соседка была симпатичной, к тому же она была ещё молодой. Молодые все хороши своей юностью, гибкостью, здоровым  видом.
На занятиях нашей Алле , тоже Ивановне, что развеселило и удивило всех,( три Ивановны собрались в одной комнате) было интересно: она очень любила свою работу.
И ей искренне были интересны все методы в работе с читателями. И она всё записывала  в свой новый блокнот, едва поспевая за преподавателем.
Вечером, если занятия заканчивались до пяти, Алла стремилась попасть в какой- нибудь музей,- новые подруги не ходили с ней и развлекались  каким- то другим способом.
Алла посмотрела в Художественном музее иконописное искусство, живопись 19 века.
Аллочка с нетерпением  ждала 19 часов, когда ей звонил Алекс,- и они подробно рассказывали друг другу, как прошёл день.
У Аллочки было столько впечатлений, что Алекс, в основном , слушал, а жена говорила.
Она уже мужу купила туалетную воду «Кафе кофеина» и «Сальваторе», красивые носки под белые и кроссовки, и такого же цвета бейсболку, и тихонько, про себя, внутренне усмехалась:»Одела мужа с головы до ног»,и даже нашла для любимого ром «Памперо» - прекрасный ром из Венесуэлы,- как перед отъездом из Минска с Аллой случилась беда.
Когда молодая женщина пришла в общежитие, в её комнате шёл пир горой.
Две подруги, Марина и Ольга, обе замужние дамы, - не суди- да не судим будешь - пригласили в гости двух кавалеров.
Алла посмотрела на стол: красиво нарезанная колбаса, кружочки  которой наезжали друг на друга, свежие помидоры и огурцы, изящно лежали на бутербродах с маслом, бутылка хорошей водки «Кристалл».
Нельзя сказать, что Алла относилась абсолютно равнодушно к спиртному.
Она любила иногда на праздники или вечером  выходного дня  посидеть с мужем допоздна, попивая какой - нибудзь «Алазани» или «Киндзмараули», потягивая красное вино, улавливать нотки вишни, абрикоса, граната, смородины,- Алле это казалось таким романтичным и весёлым занятием.
Водку жена Алекса не любила и никогда не пила. Её мутило от одного сивушного запаха.
Конечно, Аллу пригласили к столу.
Алла решила внести свою долю и достала из сумки ром  «Памперо»- когда- то молодая женщина пробовала этот медно - золотистый напиток, пряный, сливочный, с лёгкой горчинкой дыма.
Одного из мужчин звали Антоном,- он как-то особенно впивался глазами в Аллу, был он сухощавым, поджарым, бородатым, с узкими азиатскими глазами и хитрым взглядом.
Другой, Иван, толстый, высокий шкаф с коротко стрижеными волосами и ядовитой мерзкой улыбкой ещё больше не понравился Алле.
Пир начался с тостов - и все они устами Антона посвящались Алле:
- Вы самая красивая, умная, необыкновенная, замечательная женщина.
(Бывает же так: ты только хочешь расслабиться - набегалась после лекций по магазинам, а тут и стол накрыт в твоей комнате).
И всё подливал и подливал ром,- Алла не боялась пить ром, потому что считала, что мужчины скоро уйдут, что Антон с Иваном к ней не имеют никакого отношения, что Антон с Иваном - кавалеры Ольги и Марины.
К сожалению, Алла ничего толком не знала и про коллег, например, что Ольга с мужем жила, как брат с сестрой, они оба обожали маленькую дочку и не любили друг друга.
Их девизом была любовь к Вареньке и свободная любовь,- каждый спит, кто с кем хочет или может.
Ольга была большой шмоточницей и ради ещё одного наряда шла легко на интимный контакт.
Антон по правилам игры предназначался Ольге.
Как всякий разведчик, Антон положил Ольге руку на затылок, ,и она её не сбросила.
Тогда, осмелев, он потрогал бусы:
 -Красивые какие.- и коснулся груди.
Потом напросился в гости - и не получил отказа.
Каждый свой сценарий строит сам, Ольга с Антоном собирались остаться в общежитии, Иван с Мариной и Аллой должны были пойти в кино, в кафе, в  парк,- часа на два.
Но, увидев Аллу, Антон захотел переиграть сценарий.
Антон решил откупиться от шалавы Ольги и предложил ей сто долларов за поход в кафе.
И Ольга согласилась.
Алла ничего не подозревала о заговоре или подлом сговоре.
Сначала она упиралась против рома.
Ей говорили:
- Бутерброды с маслом. Опьянеть невозможно. Мы пойдём в кино, а ты ляжешь спать.
Но Ольга не успела уснуть, как в дверь постучали.
-Кто?
- Я - Антон, посмотрите, я не забыл мобильник?
- Забыли.
- Можно, я зайду на секунду. Чего- то меня мутит. Не угостите чаем?
Алле совсем не хотелось заваривать чай,- ей отчаянно хотелось спать!
- Включайте сами,- заплетающимся языком сказала Алла.
Антон заварил чай и протянул женщине кружку красного чая, вбросив в него предварительно две таблетки «Сонекс».
- Через полчаса она будет спать мёртвым сном. Надо действовать,- подумал подлый мужик.
- Давайте потанцуем,- и включил на мобильнике песню Маркина «Я готов целовать песок»…Вы же знаете, какая это зажигательная, темпераментная песня.
- Нет, нет,- оттолкнула Алла подлеца.- Я ногу натёрла.Я с трудом хожу, не то что танцую.
- А я целитель,- сказал Антон,- и стал целовать ноги, от лодыжек, поднимаясь по внутренней стороне бёдер…
Муж у Аллы был заботлив: мог любую работу сделать за неё. Но у него был единственный недостаток: он мало целовал жену.
Алла приводила в пример их малого сынишку:
- Андрей и тот знает, как мамочку сделать счастливой - расцеловать с ног до головы.
Антон целовал пупок, потом спину: Алла и не знала, что у неё спина так эрогенна.
Что- то новое, небывалое хлынуло в её эротические ощущения.
Молодая женщина настолько была расслаблена алкоголем, что не было сил сопротивляться.
Ей показалось в опьянении, что муж внял её просьбам и научился страстно целовать жену.
Наглый Антон взял Аллу почти  спящей, потом надел на неё пижаму и ушёл…
Алла проснулась с лёгкой головной болью. Ей казалось, что она спала с мужем.
Алла увидела соседок по комнате с сумками: они убегали от ответственности  за предательство.
Девушки пожелали Алле счастливой дороги и уехали в свой Борисов.
И тут до Аллы дошло, что с нею произошло.
Кажется, к тридцати годам она должна понимать, сколько можно выпить и с кем.
- Надо мной надругались, над моей любовью к Алексу,- рыдала Алла.
Рыдая, отправилась в душ.
В душе мылась долго- долго, но грязь не отмывалась, потому что она была внутри...
Помимо вопросов, не заразилась ли и не забеременела ли, она мучительно думала:
- Сказать мужу или не сказать?
Сказать - потерять семью. Не сказать - есть себя каждый день. Самоедство изменяет человека не в лучшую сторону. Окружающим тяжело общаться с таким человеком.
Алла с  часто- часто бьющимся сердцем открыла дверь в свою квартиру.
Дома никого не было. Андрюшка гостил у дедушки с бабушкой.
Женщина обрадовалась тому, что мужа не было дома,- оттягивалось объяснение.
Не будь в её жизни треклятого Антона,- отсутствие мужа её бы огорчило.
Казалось бы, три рюмки «Памперо»,- а как всё изменилось.
Алла,  не распаковав сумки, мылась гелями, шампунями,- отмыться не могла.
Услышала тяжёлые шаги мужа - и сердце заколотилось от страха.
- Алёнка, салют,- заглянул счастливый муж.
Привет,- односложно ответила жена.
- Если бы знала, какой тебя ждёт сюрприз,- расплылся в улыбке муж.
- Привези Андрея.
Родители Аллы жили в двух остановках.
Алла до красноты растёрла себя махровым полотенцем. Посмотрелась в зеркало - лицо было бледным, а под глазами - тёмные круги.
Пришла на кухню: и правда, её ждал «сюрпрайз»: рыба, запечённая с сыром.
Вернулся муж с сынишкой: пошли ласковые и нежные обнимашки, вопросы - ответы,- ребёнок всё рассказывал маме, что он делал, и отвлекал от суровой действительности.
Во время ужина Алла восторга не проявила, поковыряла вилкой маленький рыбный кусочек и сказала вежливо, как чужому:
- Спасибо. Очень вкусно.
- Алла, что с тобой?- с участливой тревогой спросил муж.
- Голова болит. Мигрень. Можно ты уложишь Андрюшку? А я лягу одна спать? - и закрылась на ключ.
С лицом темнее, у кесаря Тициана, от нехороших мыслей, Алла лежала на кровати и думала горькую думу:
- Рассказать? Какой удар нанесу мужу?! Рассказать необходимо,- а вдруг я заразу подцепила?
Мой муж никогда больше не будет меня считать своей богиней. Он будет думать, что я всегда так смогу поступить. Выпьет ли, романтично ли кто посмотрит на меня…Надо развестись. Алекс не простит меня. Андрей будет расти без отца.
Алла заплакала:
- А разве я виновата. Меня подставили. Напоили и бросили на съедение Антону.
Люблю Алекса так сильно, что готова развестись,- лишь бы он никогда не узнал об этом ужасе.
Если я уважаю чувства мужа, я должна скрыть этот постыдный факт моей жизни.
Если бы Алекс меня не презирал?
Самое страшное: муж перестанет мне верить. И что это за жизнь без доверия?!
Бабушка меня учила:
- Никогда не рассказывай мужу то, что ниже пояса.
- В чём я виновата? В том, что мне хотелось расслабиться, и я выпила три рюмки рома в малознакомой компании. В чём - то виноват и сам Алекс,- постоянно недодавал мне ласки в поцелуях. Мне на глупую пьяную голову мерещилась чепуха: так ласково целует муж, так манит новизна ощущений…
В постоянных угрызениях совести Алла продержалась пять дней.
Умом женщина понимала: ни за что на свете рассказывать нельзя.
Но законы любви таковы, что ты не можешь солгать горячо любимому человеку. Нет, не можешь.
- Ну, что, закончились твои  женские дни с жуткой мигренью,- шёпотом спросил Алекс, трогая взглядом все ложбинки, прикасаясь то к груди, то к пояснице,- во всех его движениях скользило жгучее желание.
И тут Алла расплакалась.
Её красивые покатые плечи содрогались от рыданий. Рот стал широким, глаза - узкими, из глаз непрестанно лились и лились слёзы.
- Я нечаянно, не желая этого, изменила тебе,- призналась Алла.
Алекса как током ударило.
Сердце стиснулось так больно, что хотелось умереть. Впервые за десять лет он почувствовал к жене жгучую ненависть.
- Давай разведёмся,- предложила Алла.
Алекс промолчал. Только прижал к сердцу Андрюшку:
- Мой мальчик будет расти без отца?
Потянулись безрадостные дни. Супруги спали в разных комнатах. Ели отдельно.
Но малыш, его торопливые, всегда бегом, шажки, его лепет, его нежный смех растапливал лёд в обоих сердцах.
Алекс часто наедине думал, что Алла по сути получила жуткую травму, что она нуждается в бережном отношении,- всё - таки муж Аллы был интеллигентным человеком, имел горячую живую душу.
Бог знает когда бы супруги помирились, но помирились они через три недели.
Помогли им помириться родители.
У Андрюшки был день рождения. И Алла с Алексом договорились вести себя так, как будто  ничего не случилось.
К тому же, родители Алекса собрались заночевать, не ехать же  им в свой городишко, на ночь глядя, и по внуку они соскучились.
Алла с Алексом легли в свою супружескую кровать.
Алекс представляя, что делал с его женой Антон, на почве ревности, испытывал сильнейшее желание. Стал целовать руки, изгибы локтей, лодыжки ног, поднимаясь всё выше и выше…
Давно секс не казался обоим таким захватывающим.
Потом, обнимая жену, Алекс думал о том, что лучше и роднее никого у него нет, чем его Аленка.
- Люблю свою семью.Люблю жену и ребёнка,- думал Алекс. - Мне дома так хорошо!
Постепенно эта измена сошла на нет, и всё в семье стало так, как и было.
Ох, как прав апостол Павел в своём первом коринфянам:
-Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.