зазеркалье

немыслимый гений на театральной сцене
живое, жаркое, пульсирующее божество
сияющий идол, созданный для поклонений,
утративший с миром людей былое родство.

зрителей полчища жадно сжирают глазами
его безупречных жестов сочнейшую плоть.
и нет не единого места свободного в зале –
об этом он грезил, когда по ночам не спалось.

визги толпы и потоки цветов на ладони
его с этим миром на пару часов примирят.
уходит со сцены. высокомерен, спокоен.
и едет в кабак, где огни до рассвета горят.

чтоб там наконец-то отмыться от роли,
в которой, как в клетке, он мечется день ото дня.
и в гранях стакана цвета запекшейся крови
узреть он пытается каплю живого себя

а после, пьяный насквозь, до самой изнанки,
пустой, с чёрной бездной в безумных глазах,
вползает к ней в номер. стареющий, жалкий.
хрупкой тенью дрожа в дорогих зеркалах.

с одеждой снимает ошмётки славы с лица,
словно тяжёлый и давящий грим.
и просит – «люби меня до конца!
люби меня таким»