Марийка. Часть 4

   События росли и наслаивались одно на другое, как снежный ком. В стране происходило страшное, непонятное для многих. А самое трагичное - остаться без средств к существованию. Рубль стремительно падал. Надо было как-то спасать положение. Кто-то вкладывался в фонды, подобные МММ, пытаясь разжиться на огромные проценты. Лёня Голубков не сходил с экранов телевизоров и на своём примере показывал, как все будет замечательно. Старушки, копившие на "смерть", верили этим рекламным трюкам. Те, кто был поразумнее, вкладывался в недвижимость или бизнес.
    Приехала с Севера и Надежда - старшая сестра Виктора. Она не так часто бывала в родном доме. Расстояние немалое, работа, да трое мальчиков - погодков не давали возможности бывать  чаще. Разве, что летом, в отпуск, на недельку-другую. А тут, с отцом такое, пришлось взять внеочередной отпуск. Звонки матери, все чаще и чаще, становившиеся в последнее время, ускорили ее появление в родном доме.
   Они давно уже с семьёй собирались вернуться в город и обосноваться здесь. Надоело мыкаться по гарнизонам, то и дело меняя служебное жильё .
Средств уже было достаточно , чтобы где-то в черте города приобрести небольшой коттедж и там обосноваться. Но рубль стремительно падал и это уже начинало беспокоить. Присмотрев, правда, уже не коттедж, но вполне ещё, приличный дом из трёх комнат, Надежда, совершила покупку. Дом, оформили на мать. Это, как тогда казалось, было наилучшим решением. Приватизация тогда ещё не всем была понятна. Да и Надежда Ивановна там могла хоть отдохнуть спокойно и Фёдору Петровичу чистый воздух пойдёт только на благо.
Улучшений пока никаких не было, но одно утешало, что он мог уже сидеть в инвалидном кресле. Врачи констатировали, что это начальная стадия Альцгеймера и готовили пациента к выписке. Почти треть денег Надежда потратила и на лечение отца, так как мать заложила в ломбард даже обручальные кольца,  и помощь дочери оказалась, как никогда кстати. Ее появление, вдохнуло новые силы в существование, в конец измотанной,  морально и физически, женщины. Обстановка в доме с каждым днём становилась все невыносимее: сноха, почувствовав себя полновластной хозяйкой, буквально изводила свекровь  своими несуразными выходками. В доме постоянно присутствовали какие-то люди. Буквально вся деревня перебывала в гостях. Сын, погрузился в беспробудное пьянство, ведь, каждый из гостей - это, прежде всего, застолье. С матерью он стал груб и совершенно неуправляем, точнее сказать, невменяем. Все разговоры, большею частью, заканчивались скандалами, которые раз от разу становились бурнее и бурнее. Мария всегда вставала на сторону мужа, подливая масла в огонь, настраивая мужа, находящегося в пьяном, непросыпном, угаре, против матери, отца, старшей сестры.
    Здесь нужно отметить, что Надежда после замужества, не была частой гостьей в родительском доме, но ее появление на Марийку всегда действовало удручающе. Что служило тому поводом, то ли авторитарность Надежды в решении житейских вопросов, то ли присутствие нежеланной наследницы. Брат неоднократно получал от сестры выволочки. А возможно, внешнее сходство со свекром, который был человеком властным и непререкаемым в решении всех вопросов.
   С приездом Надежды, неиссякаемый поток родственников иссяк, Виктор был, правда, с великим трудом, выведен из запоя, устроен на работу, так как прежнее он давно уже потерял. Последнее время жили тем, что тащили и сдавали в ломбард все то, что можно было сдать и продать. Мария призатихла и притаилась. Снова став, как в народе говорится, белой и пушистой. Перед самым отъездом Надежды, из больницы привезли отца, который, хоть и молчал, но иногда так злобно и неотрывно смотрел на невестку, силясь что-то сказать, что она отворачивалась и убегала в свою комнату, боясь больше самой себя, чем свекра. Во вновь купленном доме, решили сделать ремонт, провести кой-какие жизненно важные коммуникации, установить газовое отопление, водопровод, канализацию. Воцарившийся покой в квартире, впрочем, никого уже не торопил. Властная фигура отца, хоть и в инвалидном кресле, пусть и безмолвного, пока оставалась залогом спокойствия и порядка.
   Время бежит быстро. Подрастал и Илья, так звали внука. Ребёнок был капризным и нелюдимым. Надежда Ивановна стремилась с ним наладить контакт, но все общение склонялось к тому, что из комнаты выходила Мария и уводила ребёнка то на прогулку, то в комнату.
-Дедушка, болеет и шуметь нельзя. - с этими дежурными словами забирала ребёнка, страх появлялся в ее глазах и они начинали бегать, если ловила на себе взгляд свекра.
-Ты мать, тебе и решать. Но он нам тут, совершенно, не мешает.- отвечала свекровь,-
-Пусть побегает, да пошумит немного, может, хоть это разбудит деда от спячки. Ну, ничего, летом на дачку поедем, там простор будет. Надя, дочка твоя, помнишь,- уже обращаясь к мужу - купила домик неподалёку от нам, перебраться туда с семьёй хочет. Да все работа не пускает. У нас работы совсем не стало, а если и есть, так деньги вовремя не дают, хоть крохи платят. Сидишь, молчишь, и помыслить даже не можешь, как изменилось-то все. И народ, изменился, злые все стали, каждый урвать друг у друга кусок хочет, вырвать из горла, да, норовит пожирнее. Новости страшно смотреть. Давай, сериал бразильский посмотрим.
Попей-ка, водички целебной, Чумак зарядил. Многих, говорят, на ноги подняла. А завтра, Кашпировский тебя с утра лечить будет. Люди из кресел инвалидных, прямо в зале встают. А через месяц в госпиталь зятёк твой путёвку выхлопотал. Мария, вон, тоже хлопочет о тебе, заботится. Говорит, новые лечебные заведения есть хосписами, называются: там тебя, может, на ноги быстро поднимут.
   Она говорила и говорила. Найдя в Фёдоре молчаливого собеседника. Казалось, разговаривала сама с собой. Так, проходили дни и вечера, пока оба не засыпали: он - в кресле, она - подле него. Ее сон нарушал сын, поздно возвращавшийся с работы, всегда "под хмельком", но слыша с кухни недовольный шёпот невестки, в их разговоры не лезла: муж и жена - одна сатана.