Он чистый

Листов пожелтевших злой шорох –
в архивах чекистский подвал.
По делу Поэта их ворох.
Есенин меня вдруг призвал –
заняться делами эпохи
кровавых в Союзе расправ.
Сплошные в туманах подвохи.
Вышинский, нахальствуя, прав.

"Признанье" под пыткой считалось –
искусством "великих" побед.
На лицах сквозила усталость,
но, нет, не сдавался Поэт,
не гнул, не вытягивал шею,
стоял он всегда на своём.
Читая, от грусти немею. –
Пылало пространство огнём!

За что убивали Поэтов?! –
Ответь яровой депутат!
В стране безобразных советов,
где властвует резвости блат.
За что разорили крестьянство?!
Разрушили церкви в стране?
Причина ни в этом ли пьянства? –
Ответь депутатишко мне.

За что вы Сергея убили?
Поэта безликой страны.
Поклёп сочинили, забыли –
нет большей на Свете вины
пред Богом и памятью нашей.
Её вам не вытравить. Нет!
Поэта Есенина краше
нигде не найдёте. Портрет

украсит любое собранье
шедевров земной красоты.
Он Бога вселенский избранник,
святой и мужской красоты.
Стихи – гениальное диво,
вчитайтесь, поймёте и вы.
Звучит до чего же красиво
российское слово любви!

Зачем вы скрываете слово,
звучащую правду о вас
и гоните снова полову
в угоду безнравственных масс,
кто верит чекистской неправде,
повесился будто Поэт.
Какие жестокие, падлы,
всё сеют и сеют навет

на святость Российской печали,
на лёгкость лиричных стихов.
Достаточно вы покричали,
повесили уйму грехов
на Душу Сергея, чекисты,
прощенья не ждите от нас.
Есенин безгрешен, он чистый!
Вам я говорю, Сорокас!