Не думать

Не думать ни о чем - требует общество, а точнее, мужское.
Мужчинам подыгрывают и женщины, их называют сводницами, владелицами притонов и публичных домов. И мишенью их становятся девушки и женщины, попавшие в тяжелую жизненную ситуацию. Кто-то умер: кормилец-муж, отец, братья-защитники, все родные. Отнят дом , единственное пристанище, кров и стены, которые помогают. Живет уже в долг, подаянием или скудной помощью со стороны дальних родственников и знакомых ушедших родителей.
 
 Что остается девушке или молодой женщине? Идти и продавать свое тело, молодость и красоту, очарование юности. Всегда находятся охотники, любители до этого.
 В романе Виктора Гюго рассказывается о такой девушке Фантине, которой показалось, что в нее влюблен молодой повеса. Он красиво ухаживает за неопытной юной девушкой, настаивает на близости и ...бросает. Фантина, увы, не одна в Париже, таких множество. Их обольщают и ...бросают на произвол судьбы. А судьба злая и  немилосердная. Против нее и таких, как она ополчается целая армия ханжей, судей-обывателей, добропорядочных граждан, церковь, полиции, мошенников и жуликов, кредиторов и работодателей.
 Фантине нужно работать и зарабатывать деньги для содержания своей малышки Козетты, которую Фантина по житейскому неведению отдала таким шакалам, как Тенардье свое маленькое дитя, почти на растерзание.
 Нарядные и теплые одежды Козетты, которые Фантина с любовью шила сама для своей дочурки, были почти сразу после ее отъезда в другой город на заработки, проданы и на полученные деньги Тенардье купили своим дочкам то, что они посчитали необходимым. Тем самим они начали грабить чужую малютку.
 
 С трех лет Козетта была приравнена с кошкой и с собакой и питалась почти также, как и они с плошки на полу, под столом. Козетта с младенчества не знала, что такое ласка и забота, детские игры и тем более книги, учеба, полноценная еда, детские игрушки. Ничего этого не было у Козетты, а была жуткая и безрадостная беспросветность. Ее били, пинали, отшвыривали, если она просила поесть и пить, за ней не ухаживали и не стирали ее вещи годами. Из пухленького, хорошенького младенца Козетта выросла до восьми лет, но выглядела, как шестилетняя старушка, вся в синяках, в подтеках, в рваной холщовой одежде, без единой шерстяной нитки в стужу и в холод. На худеньких и бледных ножках ее были деревянные стоптанные башмаки, с засохшей грязью. Спала Козетта в углу, на полу среди дырявых корзин и всякой тары, под лестницей на дырявом соломенном тюфяке, укрываясь дырявым старым лоскутом от бывшего одеяла когда-то, никогда не раздеваясь для тепла. Она постоянно голодала и мерзла. И при этом выполняла почти всю грязную  работу в трактире, таскала тяжести не по взрасту, вставала на заре и подметала метлой двор перед трактиром, отвечая своим пением на пение ранних птах. Народ прозвал ее за это Жаворонком.


 А между тем ее мать Фантина исправно присылала деньги Тенардье, почти весь свой заработок для содержание своей милой дочурки. Тенардье каждый месяц требовали все больше денег, якобы для теплой одежды для Козетты, якобы для ее лечения дорогими лекарствами и так далее. На самом деле это было откровенное вымогательство и грабеж несчастной женщины, которая трудилась, не покладая рук и, в конце концов Фантина умерла от недоедания и недосыпания, от перенапряжения всех сил и, как следствия, от туберкулеза.

 Таких Козетт тогда во Франции было пруд пруди. Все они были очень рано обездолены и представляли собой вопиющую бедность и полное бесправие перед сильными мира сего. Такие, как Козетта, были продуктом общества, изгои и детьми, не познавшие, что такое благополучное детство, забота родителей. При живой матери ставшие полными сиротами и брошенные на растерзание двуногим зверям, чудовищам, таким, как Тенардье. Тенардье имели трактир и ночлежку в одном месте, платили государству налоги, вовсю эксплуатируя мать Козетты и саму девочку. Козетта для них была служанкой и объектом вымещения злобы по любому поводу. Это был искусственно созданный ад среди расцвета цивилизации, как выразился Виктор Гюго.