Начало ненаписанной повести

 - Ну, ребята, кто из вас умеет читать? - спросила Антонина Семёновна у немного притихшего после звонка на урок класса.
  Володя несмело поднял руку. Он думал, и даже надеялся, что среди его новых товарищей найдётся ещё кто-то, умеющий читать, но рук больше не поднялось. Володя сидел на задней парте, и ему это было видно.
  - Вот и хорошо. Володя, выйди, пожалуйста, к доске.
  Володя поднялся из-за скрипучей парты. Это было даже интересно. Володе казалось, что если на него и обратят здесь внимание, то в самую последнюю очередь. Он привык быть незаметным. А тут, оказывается, он стал в чём-то единственным. Неповторимым. Последняя мысль вызвала в нём усмешку.
  - Володя, прочти, пожалуйста, то, что написано вверху, над доской, - сказала учительница.
  Володя повернулся лицом к доске и немного поднял голову. Над доской был повешен узкий и длинный прямоугольник, на котором было что-то написано. Володя всмотрелся в надпись, пытаясь вспомнить, как звучат буквы. Он хотел соотнести звуки с их изображениями, причём так, чтобы они соответствовали друг другу. Дома у него иногда такое получалось. Нечасто, правда. В такие моменты Володя радовался.
  - Ну, Володя! - ласково сказала Антонина Семёновна.
  - Сейчас... - почти шёпотом ответил Володя. - Ага. Здесь написано: "МЫ ДОЛЖНЫ"... Мы должны... так... сра-жать-ся... "МЫ ДОЛЖНЫ СРАЖАТЬСЯ ДО ПОБЕДЫ".
  Володя облегчённо вздохнул, осилив надпись.
  - Молодец, Володя. Садись. Ты меня очень порадовал. Ребята! - обратилась учительница к классу. - А вы хотите научиться читать так же хорошо, как Володя?
  - Хотим! - единодушно ответил класс.
  - Вместе мы научимся не только этому. Вы сможете прочесть любую надпись, сможете написать... Свои имя и фамилию. И считать мы тоже научимся. Но при одном условии: каждый день мы будем работать над тем, чтобы получить новые знания.
  - Володька, а ты меня читать научишь? - обернулся к мальчику Саша Михайлов, сосед с предпоследней парты.
  - Да мне бы самому научиться как следует, - улыбнулся Володя.
  Он посмотрел в окно класса. Всё-таки, что это было раньше за здание? Завод, фабрика? Было обидно, что такой громадине, выполнявшей в прошлом какую-то важную работу, теперь приходится стоять пустой коробкой с чёрными прямоугольниками окон, посреди десятка таких же, но меньших, в которых угадывались силуэты некогда жилых домов.
  В небо, почти из самого центра непонятного сооружения, поднимались остатки толстых железных труб. Сколько их было, Володя не мог сказать. Считать он ещё не умел...
  Одна труба была переломлена пополам, и теперь изредка её верхняя половина, свесившаяся к земле, тёрлась об нижнюю, издавая грустный звук, слышавшийся даже за закрытыми окнами школы.

Когда, после того, как уроки закончились, Володя пришёл домой, дедушки там не было. Под ковриком у порога, рядом с ключом, была записка. Собственно, написано в ней ничего не было. Листок пересекала дуга, под ней прямая. Значит, дедушка на рынке. Вернётся, как всегда, не скоро. Там теперь всегда большие очереди. Хорошо, хоть есть, за чем выстаивать, пусть даже и долгими часами под палящим Солнцем. Год назад вообще было, как говорил дедушка, "не в дугу". Володя теперь часто удивлялся тому, как они тогда жили.
  Володя спустился в небольшой погреб. Достал из деревянного ящика пять картошин. Только бы вода была, тогда их можно сварить, и с солью будет очень вкусно.
  Вода, как ни странно, была. Колонка немного пофыркала, после чего из заржавленного крана рывками полилась желтоватая прозрачная жидкость. Володя сполоснул картошку, положил её в кастрюлю, дождался, пока она наполнится почти до краёв, и не удержался - отставив кастрюлю в сторону, припал к ржавому крану губами.
  Утолив жажду, Володя вошёл в дом. После яркого Солнца глаза мальчика некоторое время не могли привыкнуть к наполнявшему дом полумраку. Володя нашарил ручку кухонной двери, распахнул её и щёлкнул выключателем. Здесь ему повезло меньше. Лампочка под потолком не зажглась.
  Володя немного пригляделся к темноте кухни. Чиркнув спичкой, зажёг единственную работавшую конфорку на плите. Поставил на огонь кастрюльку.
  Теперь нужно было подождать, пока вода закипит. Володя вышел из кухни, и через другую дверь прошёл в куда более светлый зал.
  Это только так говорили - "зал". Будто бы кроме него были и спальня, и кабинет, и ещё несколько комнат. На самом деле это была единственная комнатка в их с дедушкой небольшом доме. В ней было два окна - одно во двор, другое на улицу. Дедушка ухитрился где-то найти маленький шкафчик, который стоял теперь в углу между окнами. В шкафчике лежали какие-то бумаги, некоторые с буквами, каких Володя не понимал, непохожими на здешние. Ещё там лежали их с дедушкой метрики, где было записано, кто когда родился и как кого зовут, справка о владении домом и земельным участком. А ещё - странные куски картона, покрытые потрескавшимся глянцем. На них были люди. Дедушка никогда не доставал этих карточек, да и вообще открывал шкафчик только когда приходили проверяющие. Володя же любил их рассматривать. Тайком от дедушки, конечно. Как будто бы Володе за это могло влететь.
  Дедушка был хороший. Он вообще никогда не ругал Володю, да и не за что, в общем, было его ругать. Может, дедушка и догадывался о привязанности внука к старым карточкам, Володя этого не знал. Но он понимал, что для дедушки они значат что-то особенное, очень для него важное. И потому не спрашивал ни о людях, ни о местах, изображённых на карточках. Лишь иногда потихоньку доставал их, раскладывал, а потом снова ложил на место.
  Под окнами стояли две лежанки - Володина и дедушкина. Был ещё старый хромой стул. Под одну его ногу был подложен кусок кирпича.
  Володя сел на стул и опустил голову на руки, сложенные на коленях. Задумался.
  - А, Володька, пришёл уже? - вдруг нарушил тишину голос.
  - Дедушка! - радостно вздрогнул Володя. - Да я давно уже тут. А ты чего так рано?
  - Эх, Володя... Стоял, стоял, а всё разобрали. Десятым уже был от прилавка, думал, хватит, достою... Завтра с утра пойду, ты ещё спать будешь.
  - А как это ты зашёл, что я не услышал?
  - А я к Палычу заглянул, а потом, думаю, пойду прямо через его огород. Вот, перелез. А ты испугался?
  - Да нет, не очень. Слушай, надо, наверное, ещё картошки подкинуть? Видел, я там кастрюльку поставил?
  - Ой, да я ведь у Палыча пообедал уже. Чаю даже попил, представляешь? Ох, что же это я...
  Дедушка, спохватившись, полез во внутренний карман пиджака.
  - Смотри, что я принёс! - сказал он торжественно, достав из кармана небольшой блестящий пакетик.
  - Чай? - не веря своим глазам, сказал Володя.
  - Чай. А вот, - дедушка полез в другой карман, - сахар.
  - Значит, у нас сегодня будет праздничный ужин?
  - Ещё какой! Это, понимаешь, вроде как сегодня у Палыча дочь родилась. Дочь сейчас далеко, во Втором аж районе (Володя раскрыл рот), а он - празднует. Где уж он эту пищу богов достал - ума не приложу. Однако, угостил, и ещё с собой дал. Живём, одним словом. Ну ладно, пошли. Картошка твоя сварилась уже, я думаю. Ты кушай, а я посижу, воды попью.
  - Там света опять нет, - сказал Володя, встав со стула.
  - Вот черти! Опять свечку палить!
  - Да зачем свечку? Я во двор выйду. Там светло.
  - И правда, светло... Я, как вошёл, так не мог разглядеть ничего - такое Солнце.

Вылив из кастрюльки воду, уже приостывшую, Володя очистил картофелины от "мундиров", и с аппетитом пообедал, не забывая макать драгоценный продукт в солонку. Запив обед холодной водой, Володя обратился к деду:
  - Дедушка, можно я на Луганку сбегаю, искупаюсь? Жара такая, уф-ф..
  - Ну беги. Смотри, не утони только!
  - Опять ты смеёшься. Там же воробью по колено не будет! - сказал Володя.
  Дедушка и правда улыбался.
  - Пока, я быстро! - крикнул Володя, захлопывая калитку.
  До речки Лугани, которую ввиду её малой полноводности звали обычно Луганкой, от Володиного дома было совсем недалеко. Переулок - и выходишь (или выбегаешь, как Володя сейчас) к поросшему травой склону, под которым течёт речка. Здесь, в этом месте, она напоминала скорее, даже не речку, а просто широкий ручей, но, главное, - она была, и в ней можно было искупаться. Особенно в такой жаркий день, как сегодня.
  Володя, как был в шортах и майке, с разбегу влетел в речную воду, подняв фонтан брызг. Ничего, одежда быстро высохнет, к тому же, не надо будет стирать лишний раз. Побарахтавшись вдоволь, и, насколько это было возможно, поныряв, Володя выскочил на берег и лёг в мягую траву. Клонившееся к закату Солнце уже не пекло. Наступал тихий вечер.
  Володя немного полежал, ни о чём не думая, а потом решил проведать свой тайник, расположенный неподалёку. За последние дни, связанные с поступлением в школу, Володе как-то не удавалось побывать на речке, хотя, казалось бы, он жил близко от неё. А так каждый раз, бывая здесь, Володя непременно приходил к самодельному тайнику, смотрел, цело ли его содержимое. Он не думал, что кто-то может найти то, что там лежит, впрочем, как и сам тайник, но всё же. В этом было что-то загадочное.
  Вот и сейчас Володя подошёл к толстым железным опорам, оставшимся от прежнего моста через Лугань-Луганку, и, присев возле одной из них, достал из прохладной глубины вырытой под бетонным блоком ниши деревянную коробку. На её тонкой крышке виднелись разводы чернил. Видимо, когда-то на ней что-то написали, а теперь надписи уже было не разобрать.
  Володя снял крышку и достал из ящика книгу.
  Он нашёл её на свалке неподалёку отсюда. В тот день он просто проходил мимо и заметил, что рядом с ветошью и разбитыми банками лежит книга. Осмотревшись вокруг и убедившись, что людей рядом нет ("Ты чего тут роешься, мосол!"), Володя быстро поднял книгу и спрятал её под майку.
  А ящик стоял как раз возле старой опоры. Будто кто специально поставил его, такой подходящий для книги.
  Володя положил книгу в ящик, и поставил её в выемку. Он думал присмотреть место для книги дома и забрать её на следующий день.
  Ночью грянула буря. Володя проснулся от раскатов грома. Выглянув в окно, он увидел мутное пятно Луны в тугих струях ливня.
  Не помня себя, Володя выскочил из дома и бросился к реке. Можете представить, что он почувствовал, глядя на опору, затопленную разлившимися водами небольшой речки почти до середины.
  Расстроенный, Володя пошёл домой, не обращая внимания на дождь, хлеставший его по плечам.
  Утро снова было ясное. Первым делом Володя отправился к речке, надеясь, что от книги хоть что-нибудь осталось. Надежда эта была совсем безосновательной и просто глупой. Ясное дело, нет там ни книги, ни ящика. Река ого как шумела. Конечно же, неожиданную находку унесло водой.
  Но - о, чудо! - заглянув под бетон, Володя увидел ящик на прежнем месте. Вынув и открыв его, он обнаружил, что вода и не коснулась книги. В это было невозможно поверить, но книга, казалось, стала за эту ночь новее, чем была. И совсем не испортилась.
  Теперь книга жила здесь постоянно. Володя часто приходил к ней, уже не волнуясь, что с ней может что-то случиться.
  Володя аккуратно открыл книгу, полистал. Некоторые страницы были тронуты огнём. Многие - в чернильных линиях.
  Володя всмотрелся в буквы раскрытой наугад страницы, но прочитать ничего не смог. Наверное, все его силы ушли на ту надпись в классе. Непонятную надпись. Как же там было? "МЫ ДОЛЖНЫ..." А что "должны", Володя уже не помнил.
  Он закрыл книгу и посмотрел на её обложку. На ней был изображён мальчик Володиных лет с беретом на голове, одетый в незнакомую форму. У мальчика был большой барабан, в руках - палочки. Мальчик смотрел на Володю, и в его взгляде Володя чувствовал какую-то силу.
  Рядом с барабанщиком сидел на корточках мальчишка поменьше. Возле него стояло большое деревянное колесо. Почти такое же было на оранжевом флаге, развевавшемся над головами ребят.
  Чуть выше были буквы. Маленькие и большие. Володе показалось, что две первые большие он узнал.
  - Вэ - эл... - тихо произнёс Володя. Дальше он не мог.
  Как жаль, что он не может прочесть эту книгу. Но Володя думал, что, когда подрастёт, то научится читать хорошо, и тогда уже точно её прочитает.



Сентябрь 2007.

Пролог к большой повести, которая, наверное, никогда не будет написана.