Так счастьем манят призраки-виденья

Так счастьем манят призраки-виденья…
Так солнца ждешь, увидев луч зари…
И так пророк, алкающий прозренья,
Свои колени истирает до крови…

То неба дар или приманка ада?!
Так жаждешь, но боишься подойти…
Расплата иль, отнюдь, награда?
Что встала пред тобою на пути.

Зачем голодному лишь крошка хлеба,
Что не спасет от смерти все равно…
Не вымолить спасения у неба…
То ядом веры будет для него.

Но ухватимся мы за жалкую травинку,
Пытаясь удержаться на краю…
Фантазия тотчас рисует мне картинку:
Что ворох трав держу я, не одну…

Силен обман того воображенья,
Что держит нас и вопреки всему -
Законам явным и силе притяженья -
Лишь силой мысли держит на весу…

Ведь так и я, как бедный этот путник,
Неверный шаг ступивший за черту,
Держусь за тонкий хрупкий прутик,
Что это ты, кого так долго жду…

Надеюсь я, но до конца не верю:
Оазис есть, а может, все обман…
Желание своим, увы, не соразмерю,
Насколько правду твой исказил дурман.

Что видим мы, подчас, не то на самом деле:
Глаза мои надежды застила пелена…
И нервы-провода, под током, на пределе
Ударили в песок, как молния, - в тебя!

Так хочется не ждать, ведь ожидать не просто,
Что сердце разобьется снова в этот раз…
Иду я вновь ступенями помоста,
Жестокость жизни видя без прикрас.

Как страстно и отчаянно мы верим,
И не бросаем вплоть до самого конца…
Что, несмотря на все находки и потери,
Найдут друг друга нужные сердца!

Как много раз мы верим, что нашли…
Кричим, что любим, что наконец-то любим!
Но улетают вновь апрельские грачи…
Мы вновь ошиблись… мы ведь просто люди…

Что на сей раз готовит нам судьба?
Любви чистейшей до двойного гроба?
Иль оборвется вмиг желанная тропа?
А их так было много, очень много…

Никто не даст ответ на тот вопрос,
Что так же, как тебя, меня тревожит:
Когда’ утраты перевалят мост,
Где сердце полюбить уже не сможет?

Обжегшись сотню раз, сгорит оно дотла,
Не возродиться в птицу снова пепел…
Кто скажет, чья была вина,
Когда ты наступил, но не заметил…

Зачем же все попытки были нам нужны,
Чтоб сердце закалялось сталью, болью.
Чтоб в тот момент, когда мы, наконец, нашли,
Забыли чувство, что звали мы любовью.

Нам лишь тепла хотелось по ночам,
Чтоб кто-то ждал, был рядом и в нас верил…
Мы жизнь воспоминаний предали слезам,
Себя кляня за то, что я тогда поверил…

И одиночества покой я выбрала сама.
Сама закрыла в душу свою двери,
Чтоб больше ни один, чтоб больше никогда!
Сквозняк шальной ни приносил метели…

Но только я шкатулку приоткрыла,
Как вырвались все страхи из нее!
Вновь силу обретает черная Пальмира
И стены рушатся как старое гнилье.

Ничто не держит оборону, о Воитель!
Входи! Огнем все жги и разрушай!
И сердца храм, моей души обитель,
Не пощади. С землею все сравняй!

Молю, лишь чувства не обращай ты в рабство:
Они же дети, им еще расти…
Они войны не ведали коварства,
Но знают боль тюремщика плети…

Тебе сдавались мы без боя.
Победа скорая не ценна для тебя.
Зато не пролили одной и капли крови
Ни меч твой, ни моя стрела…

Так уходи же. Сожжен город.
Лишь камень не горит в огне.
Тебе его монументальный холод
Навряд ли нужен в следующей войне.

А нам теперь отстраивать обратно
Наш хрупкий мир из черного угля.
И уходя, ты помни: нет возврата!
Тому, кто враз сжигает все дотла!

А там над пропастью сбежавшая надежда
Еще жива на ниточке луча…
Скользит, но чем исчезнуть прежде
Ее подхватит сильная рука…