Тимоша... Выжженная земля... гл. 1

Тимоша… «Выжженная земля»

1

Одна из женщин самых ярких,
Советской сгинувшей страны,
Вокруг которой много жарких
Интриг, историй сложены.

Максима Горького – невестка,
Пешкова Надя – имя ей,
Она была достойна блеска,
Живя среди таких людей.

Она – талантлива, красива,
Она сводила всех с ума,
Она в столице слыла дивой,
При этом – скромница сама.

Имел на Надю виды Сталин;
И те, кто приближался к ней,
Был вскоре «сильно опечален»,
Был обречён, всего скорей.

Среди поклонников Надежды
Все ярки(е) личности страны,
Не оставляя им надежды,
Они ей не были важны.

Зловещий Генрих, сам Ягода,
Писатель Алексей Толстой,
Военных высшего их рода;
И Тухачевский в доме свой.

Мирон Мержанов – архитектор,
Владимир – инженер Попов,
Иван Луппол – учёный, ректор…
И даже некто богослов.

И Сталин был неравнодушен,
Сам Горький – тоже был не прост;
Но ей никто из них не нужен,
Какой ни занимал бы пост.

А что здесь правда или сплетни,
Нам не известно до сих пор,
Обрывки разговоров ветви,
Всему на свете есть простор.

Почти трагедии Шекспира
Достойна вся её судьба,
Достойна мирового пира,
Её вся жизнь и вся борьба.

Одна из самых популярных,
Обласканных и ярких жён,
И в то же время столь «коварных»,
Кто ею был так «заражён».

Коварство косвенное было,
Она не виновата в том,
Красавицей в те годы слыла,
С несчастной участью – потом.

Пока был жив ещё писатель,
Своею женской красотой
Обрамляла, как ваятель,
Фигуру, дом и весь покой.

Откуда же взялось Тимоша?
Семейный акт на этот счёт:
Шикарную обрезав косу,
Как факт ушедших старых мод.

Ещё молоденькой Надежда,
Как-то в гостиную влетев,
Под шляпкой не было, как прежде,
С тех пор красы всех русских дев.

А лишь короткие завитки
Торчали сзади в «аккурат»,
Напоминая пережитки,
Когда коса, как «ридный брат»;

Была почти что поголовно
У русских женщин, как краса,
Она всегда была, как «кровно»,
У них для привязи – «троса».

Увидев вдруг свою невестку,
Руками Горький лишь всплеснул:
-- Тимошка, -- как бы ей в отместку,
Её с любовью упрекнул.

С тех пор в кругу друзей и дома
Её Тимошей стали звать;
Подобного в России зова –
Лишь кучеров всех окликать.

Но это нежное столь имя
Не умаляло её честь,
Посеянное ею семя
Лишь придавало дому лесть.

Она без никаких усилий
Мужчинам нравилась всегда,
Её назвал Он славной, милой,
Но в этом не её вина.

Характер Нади – молчаливый,
За что свекор её назвал
Так метко, как «цветком красивым»,
Которым дом весь обладал.

О сыне написал он кратко:
Максим был счастлив с ней во всём,
Их жизнь текла совместно сладко,
Всегда их видно лишь вдвоём.

Но в жизни Надя -- всё ж сильнее,
Она – ведущая была,
Ей как бы было всё виднее,
Мудрее даже всех слыла.

Она отлично сознавала,
Что может многое красой,
И в этом плане не зевала,
Что может управлять судьбой.

Крутила лёгкие романы,
Без всяких шансов на успех,
Душевные оставив раны
Её поклонникам, у всех.

Талант художника «пробился»,
Портреты удавались ей,
На свет известнейший явился,
Пожалуй, всех их них важней.

Сам Буревестник революцьи
Удачно в нём изображён,
Портрет без всякой «резолюцьи»
Шедевром просто награждён.