Мамочка

Этот человек был шнырем изолятора. Сидел он раз пятый: первый раз за кражу "мелкого скота", а все остальные четыре...
На одном и том же лагере. ВВК - 86. Винница. Строгий режим, маленький и уютный такой себе лагерек. То чуть красный, то местами черный.
Типочка погоняли: Мамочка. Детей у него было штук семь.
Знали его все, как суку страшную, ибо святого не было ничего. Приказали в Опер-части, спровоцировал зека, посадил его к себе же по сути, на яму и доит потом, сигаретки носит, запрет всякий.
Вы не думайте, что шнырь это значит запуганный и забитый чувачок, нет, должность его звучит гордо, ни много ни мало: Старший дневальный. Всегда с бачка лишака с****ит, по малости крысиной, блатные за грев братвы - курить-варить подкинут, опера за инфу у "кормушки" хаты БУРа подслушанную - наркотиков легких отсыпят. Лепота.
Руки по локоть в крови, да злобы мужицкой спина полна, но то такое, привык. Ставки хватает не только на отоварку, но и домой, жене с детьми отослать.
Въебал я того Мамочку табуретом аккурат в новый год. Бес меня попутал, шо-то там не так оно ляпнуло, потом само же грева (от слова "греть") носило, но дело не в этом, а в самом анекдоте того, шо я узнал за него от него же...
Оказывается Мамочка, сидел четвертый раз, за изнасилование. Внимание: собственной жены. Так получилось, шо он на свободе, от страха за содеянное в зоне, а "козлом" Мамочка был с первой ходки - бухал как проклятый. И дети и жена, у жены брат прокурор, сами они с села - все были в ахуе от Мамочки, когда он бежал от своих страхов. Понятно, что на свободе этот бес арестантскому люду и в *** то, не особо впирался, но чувство вины да ужаса Мамочки о том не знали. Вообщем, вот когда жена видела, что скоро белочный ****ец придет к кормильцу, то и бежала до брата. За помощью. И брат помогал, как и чем мог. В очередной раз заявление за избиение и последующее изнасилование, (благо по другому данный персонаж не мог и не хотел) - а судья прокурору почти отец, короче, петра на гриву (пять лет срока) и пошел - поехал сечку жрать, да деньги козьим трудом заработанные - жене на алименты отправлять. Всех все устраивало в этой семье. Что самое дикое - даже самого Мамочку.
Помню, как он мне поведал эту историю, помню с каким горделивым видом рассказывал:
- Я, говорил, из всех жизненных тупиков выход нашел. Где еще я так заработаю? С кем еще я так рационально жизнь проживу? Дети спину не грызут, думают шо я вор какой, уважаемый, вот малой пошел на юрфак уже. Мусором станет, потом и я подтянусь, на пенсию. Отсидел свое, бухать стану только по выходным. Зря ты, Домбровский, философию всю эту читаешь, стишки свои пишешь и наркотиками балуешься, стабильности в этом нет никакой. Живи размеренно и будет тебе счастье. Бухай, еби любимую и бей, сиди свое, - свое и работай честно. Это и есть мужицкое, даром шо я на должности козьей и сукой меня за глаза кличут . Я, быть может, пользы принес больше, чем блатной какой, вот мне даже положенец намедни руку пожал, сказал: - Пидор ты конечно душевный, Мамочка, да на своем месте и горя от тебя строго по положенному предсказуемое, да и понт есть. То-то же. Главное, Стас, как по мне, так это шоб гармония была...
Помню, как он лицо рукавом утер. Пачку чая с сигаретами кинул мне, да и пошел себе чинно, по продолу, с высоко поднятой головой Отца большого семейства, увенчанной грузом размеренных обязанностей.
За сим, кончу писать о Мамочке.
Так то, братцы-гопнички. Живите рационально.
Гармония.