Седьмое марта

В ночь, на седьмое…
       (В каком часу, не помню, это было).
Меня незванно муза посетила.
Уселась, ножки свесив, на кровать,
Пером гусиным стала ноздри щекотать.
Вдыхая аромат её венца из роз,
Попал я в плен ночных безумных грёз.
Оковы чар я разорвать хочу.
Губами непослушными шепчу:

«Не приставай, красавица, ко мне.
Не соблазняй меня, лукавая, во сне!
Не верю снам, давно не верю в сказки.
Дай выспаться, прошу! Твои напрасны ласки!»

Из сил последних я сопротивлялся.
Но как прогнать её я не пытался,
Сопел в подушку, одеялом накрывался -
Всё бестолку! Со сном расстался.
Хотел я ей ещё немного слов сказать
Про древнегреческую чью-то мать -
Дать отповедь авторитетно, веско.
На сквозняке шуршала занавеска…
Не выдержал щекотки нос:
Девичьей прядью распущенных волос
Гардины тюль лица касалась.
“А-а-апчхи!” - Виденье рассосалось!
Захлопнул форточку, прилёг. Морфей мной овладел.
Вдруг лиры нежный звук до слуха долетел.
Нарушив зыбкие границы сновидения,
Прекрасное вернулось привидение.
В калейдоскопе колдовского сна,
Из воздуха ночного будто создана,
Эрато рядышком на краешке тахты сидит,
Со мной по-русски без акцента говорит:

«Довольно, лежебока, спать!
Забыл о женском празднике опять?
Утратил к женщинам совсем ты уважение?
Кто обещал им посвятить стихотворение?
Пока не сочинишь его для дам,
Я спать тебе, ленивый мой поэт, не дам!
Богиня я, а не бесплотный дух!
Обидно мне за женщин - ваших жён, подруг!
Для вас они стараются: ласкают вас ночами,
Вино и мёд подносят, потчуют борщами!
О, если бы не музой, а Мегерой на часок я стала,
Тебя я не пером - бичом бы приласкала!»

Глаза протёр, зевнул и потянулся.
Я сплю ещё, или уже проснулся?
Впотьмах бреду я в ванную - побриться.
Надеюсь в мир реальный возвратиться.
Включаю свет и в зеркало смотрю.
Себя я в нём совсем не узнаю!
Продолжилось ночное наваждение -
Я бакенбарды вижу в отражении!
В смятении роняю бритвенный станок!
Едва оправиться от потрясенья смог,
Как вдруг: умолкли звуки, свет погас,
Пустились призрачные тени в пляс!
Крадусь тихонько, как пугливый зверь, 
И в спальню осторожно открываю дверь...
Искривлено пространство. Пахнет серой.
Окно затянуто жаккардовой портьерой.
Массивное бюро средь комнаты стоит.
На нём мелованной бумаги лист лежит
Под канделябром бронзовым. Свеча горит.
Гусиное перо (то самое!) в чернильнице торчит!
Замкнулся круг! Нет мне спасения!
Обязан сочинить стихотворение!
Дрожащую к листу бумаги руку протянул,
Другой, нетвёрдой, капельку чернил с пера стряхнул.
Не помню больше ничего… Проснулся за столом.
Листок исписанный белел на нём.
Рука писала не моя, но почерк мне знаком.
Пометки на полях, рисунок профиля… Конечно, это он!
Такая вот у музы сила!
Жестоко надо мною подшутила!
Писать стихи для женщин - дело непростое!
Шёл месяц март, число седьмое.
С листа я аккуратно все списал
И с выражением восьмого прочитал.
Мне женщины за стих рукоплескали!
В историю мою поверит кто-нибудь? - Едва ли...

Март, 2017 год

Рисунок из Интернета