Жираф за печкой

 
     Валечка нечаянно стала лунатиком. Или лунатичкой? Как правильно назвать лунатика женского рода? Да Бог с ним, с этим названием! Главное, что она в полнолуние стала по ночам в беспамятстве бродить по дому, по двору, разговаривать с родителями, а утром не помнила об этом.
     Началось это внезапно, когда она очень тяжело заболела. Пятилетняя девочка металась ночью в постели и бредила от высокой температуры:
     - Мама! Прогони собак! Я их боюсь!
     - Каких собак, доченька? Нет тут никаких собак, - отвечала тихонько мама, обнимая разгоряченное тельце дочери.
     - Да вот же, вот они! Ты видишь, как их много! Они хотят меня укусить, - говорила девочка, видя в лунном свете оскаленные и злые морды собак, которые пытались допрыгнуть до вскочившей на кровати девочки.
     - Ложись, доченька, это только страшный сон. Не бойся, я с тобой!
     - Нет, не сон! Ай, мне страшно! Мамочка! Мне больно!
     - Где больно, Валечка?
     - Вот здесь, справа. Живот. Разве ты не видишь кровь? Она меня все-таки укусила, эта черная злая собака...
      Мама насильно уложила дочку, обтерла тельце раствором уксуса и этим немного облегчила страдание девочки. Положив на пылающий лоб мокрое полотенце, она стала поглаживать больной животик.
     - Спи, моя девочка! Не бойся! Я их прогнала, они больше не придут сюда. Спи! Шшшш... Шшшш...
      Валечка забылась поверхностным сном. Собаки, поджав хвосты, расселись молча у печки-голландки. Они как будто ждали, когда уйдет мама, чтобы снова приблизиться к кровати. В ярком лунном свете, лившемся из окон, собаки стали похожи на голодных волков, которых Валечка видела однажды очень близко.
      Это было прошлой зимой, когда Валечкин папа взял её с собой в поездку. Он был личным шофёром председателя райисполкома. Видимо, мама лежала в больнице, и дочку, которая не ходила в детский сад, оставить было не с кем. Весь день маленькая девочка провела на заднем сиденье машины. По окончании рабочего дня папа с дочкой высадили начальника, а сами поехали к родственникам, жившим в соседнем селе.
      Наступила ночь, но было светло, как днём. В небе светила полная луна, освещавшая закуржавевший лес и накатанную просёлочную дорогу. Ночной пейзаж просто заворожил девочку. Снег был белый и искристый, он переливался тысячами огоньков. Никогда прежде девочка не была ночью в лесу и не видела такой красоты!
      Валечка встала на коленки и стала смотреть в заднее окно легкового газика, который почему-то все называли смешным именем:"Бобик". Особенность его заключалась в том, что кузов и дверцы этой "машины -зверя" были брезентовыми.
  Девочка увидела в маленькое окошко, что за машиной очень быстро бегут собаки. Много собак.
     - Папа! Смотри, за нами бегут собаки. Ой, как их много!
     Отец девочки - солдат, прошедший войну, опытный охотник, добавил газу.
     - Нет, дочка, это не собаки. Это волки. Целая стая голодных волков. Но ты не бойся! Мы сейчас от них оторвемся.
      Машина взревела, увеличив скорость. До села оставалось совсем немного, но волки тоже побежали быстрее. Расстояние между стаей и газиком быстро сокращалось. Увидев это в зеркало заднего вида, отец выжимал из своей машины всё возможное.
      Валечка испугалась, когда увидела, что волки совсем рядом. Они были в трех метрах от машины и бежали за вожаком, который, казалось, вообще не уставал.
      Беглецов спас бешеный собачий лай. Собаки в селе, почуяв на расстоянии волков, стали рваться с цепи и хрипели от злобы. Несколько собак выскочили на околицу и кинулись навстречу волчьей стае. Вожак остановился, а за ним и вся стая. Через секунду, оценив обстановку, волки кинулись в лес.
      Только сидя за столом у родственников, папа рассказал, насколько реальной была опасность. Голодным волкам ничего не стоило прорвать брезент когтями. Тогда же Валечка узнала, что вожаком волчьей стаи бывают матерые волчицы. Мастерство отца, проехавшего много километров на своей полуторке по фронтовым дорогам, спасло им жизнь. После этого случая он всегда брал с собой в дорогу охотничье ружье. А страх, который пережила маленькая девочка, теперь всегда ассоциировался с волками.
      Вот и теперь, когда температура стала снова подниматься, девочка увидела, что у печки сидят не собаки, а голодные волки, которые только и ждут, когда уйдет мама. И тогда они обязательно съедят больную девочку. Лунный свет наполнил всю комнату. Хитрые волки с поджатыми хвостами и горящими красными глазами стали тихонько подходить к Валечкиной кровати.
     В эту минуту она очень сильно захотела, чтобы кровать стала такой высокой, чтобы волки не могли достать её. И тут произошло чудо: ножки у кровати стали расти, а панцирная сетка так быстро поднялась почти к потолку, что малышке показалось, что она взлетела вместе с кроватью. Она почувствовала, что спасена. Волки куда-то исчезли, но восторг и страх, которые она ощущала одновременно, еще не прошли.
      Находясь под самым потолком, Валечка не могла понять, почему ей всё еще страшно. Ведь волков уже нет. И вдруг из-за печки показалась голова жирафа на длинной-предлинной пятнистой шее. Эта голова с рожками что-то жевала и одновременно тянулась к тому месту под потолком, где находилась девочка.
     - Наверное, это волк стал жирафом, чтобы с помощью своей длинной шеи достать меня, - подумала Валечка, которая опять почувствовала серьезную опасность. Она схватила подушку и, закричав, стала бить ею по морде животного:
     - Ааааа! Уходи! Уходи сейчас же! Я маму позову! Мамааааа!!!
     - Доченька, я здесь! Что ты, что ты, моя хорошая! Кто тебя так напугал?
   Валечка открыла глаза. В комнате было достаточно светло, но луны в окне уже не было видно.
     - Мама, у нас жираф за печкой. Такой большой и страшный. Он хочет меня укусить.
    - Доченька, нет там никакого жирафа. Он же большой, он не мог там поместиться. Это тебе плохой сон приснился. Успокойся и спи.
     Взяв дочку на руки, мама стала её баюкать. Почувствовав мамино тепло, обессиленная девочка, наконец, уснула.
     Утром Валечку положили в районную больницу. Желтая кожа, высокая температура и боль в правом боку были симптомами желтухи.
      В маленькой больничке совсем не было инфекционного блока, а единственная детская палата находилась в терапевтическом отделении для взрослых. Поэтому, чтобы не заразить других детей, девочку положили в палату со взрослыми женщинами.
      Валечке наставили уколов, и она находилась в полудреме, когда пришла медсестра и перевела её в детскую палату. Оказалось, поступила другая девочка с коклюшем, который врачи сочли заразнее желтухи, и эту девочку положили на Валечкино место.
     Впервые находясь вне дома, девочка с удивлением и сильным волнением рассматривала палату, в которой лежали больные дети. Некоторые, совсем маленькие, были со своими мамами.
     Валечкина кровать была второй от огромного во всю стену окна без занавесок. А у самой стены на кровати лежал мальчик лет шести или семи. Валечке было очень плохо, хотелось домой, к маме. Вокруг были чужие люди. К ней подходили дети и мамочки, что-то спрашивали, пытаясь её утешить, а она не могла отвечать, только слезы бесконечно катились из глаз. Наконец она забылась тревожным сном...
      Наступила ночь. Одна из мамочек, кровать которой стояла у входа, кормила грудного ребенка. Вдруг она увидела, что новенькая девочка встала, заправила кровать и, зачем-то взяв подушку, быстро пошла к дверям.
     - Ты куда собралась? - спросила женщина.
     - В свою палату, - ответила девочка каким-то неживым голосом.
     - Так ты же в своей палате! Вон твоя кровать, рядом с Сашиной.
     - Нет, мне надо в другую палату, где я была утром. Моя кровать там, - ответила девочка странным голосом и продолжила идти быстрыми шагами. Она шла так, как будто не видела, что дверь закрыта. На полной скорости стукнувшись лбом о дверь, она очнулась от внезапного удара.
      Валечка с недоумением посмотрела на приоткрывшуюся дверь, на подушку, которую держала в руках. Обернувшись, девочка увидела в окне огромную, показавшуюся ей страшной, желтую луну, залитые лунным светом кровати и спящих на них людей и испуганно вскрикнула:
     - Как я здесь оказалась?!
     - Да очень просто, - ответила молодая женщина, - поднялась, заправила кровать, взяла подушку и пошла. Ты что, ничего не помнишь?
     - Нееет...
     - Как это нет? Ведь ты же разговаривала со мной.
     - Я?! Ни с кем я не разговаривала! Я спала и вдруг ударилась головой о дверь.
     - Ну, ладно. Ложись спать. Утром разберемся.
     Валечка вернулась на свое место и легла, завернувшись в одеяло с головой. Она боялась даже посмотреть на луну, которая почему-то вызывала в ней ужас. Незаметно она уснула и проспала до утра.
     Утром в палате только и было разговоров, что о ночном походе Валечки. Над ней добродушно подтрунивали взрослые мамочки, медсестры и даже лечащий врач, который сказал, что казенное имущество уносить из палаты нельзя. Девочка пообещала, что не будет больше.
     Однако на следующую ночь история повторилась. На этот раз все больные в палате спали, поэтому никто не видел, как девочка встала, аккуратно заправила свою кровать и перелегла на соседнюю, где спал мальчик Саша.
     Рано утром нянечка, увидев, что новенькая девочка спит поверх одеяла на чужой кровати, со смехом разбудила её.
     - Рано ты, девонька, по кавалерам ходить начала!
     Валечка проснулась и застеснялась. Она еще не понимала, что означает слово кавалер, но ей стало стыдно, что она опять что-то сделала не так, и что над ней все будут смеяться. Так и вышло. Сашку с этого дня стали называть не иначе, как Валечкин кавалер, а Валечку - Сашкиной невестой.
     С этого дня девочка стала бояться своих ночных походов и решила, что будет спать днём, чтобы ночью чего-нибудь не натворить. Интуитивно она чувствовала, что в ее ночных походах виновата луна, которая освещала всю ночь именно ее кровать. Поэтому, когда на следующий день выписали ту мамочку с грудным ребенком, которая первой увидела ее разгуливающей по ночам, Валечка тут же перешла на новое место, которое луна по ночам не доставала. Да не тут-то было.
      Очень плохо чувствуя себя, девочка уснула еще на закате и проснулась оттого, что в палате громко смеялись. Открыв глаза, она увидела себя лежащей на прежней кровати и заплакала от ужаса.
     - Зачем вы меня снова положили сюда? Как вам не стыдно?! Я боюсь здесь спать, на меня луна светит!
      Видя неподдельный ужас ребенка, её принялись успокаивать. Валечка с удивлением услышала, что больные в палате были свидетелями, как она встала, когда еще никто не спал, подошла к своей прежней злополучной кровати, на которой прилегла отдохнуть нянечка (так прежде называли санитарок в детских палатах), назвала её по имени (хотя вообще не знала, как ее зовут) и сказала:
     - Подвинься, я с тобой лягу.
      Именно тогда впервые прозвучало это слово - лунатик. Взрослые в палате стали обсуждать эту проблему и вспоминать, кто знал больных лунатизмом, как проявляется эта болезнь, и как надо обращаться с лунатиками, чтобы не напугать их. Как правило, причиной является повышенная нервная возбудимость и серьезный стресс. Взрослые, не обращая внимания на Валечку, рассказывали истории о том, что лунатики ходят ночью по крышам и не падают, только нельзя их будить, иначе они от страха могут сорваться и разбиться. Говорили, что надо класть мокрую тряпку у двери, чтобы встав на сырое босыми ногами, лунатики просыпались сами.
      Девочке стало так страшно, что когда ее пришли навестить родители, она стала плакать и проситься домой. Однако состояние ее еще было тяжелым, и врач настоял, чтобы девочка осталась в больнице. Вероятно, ей стали давать успокоительное, потому что Валечка провела в больнице долгих сорок дней, но больше не лунатила. А, может быть, полнолуние миновало, и влияние луны на девочку ослабло.
      После выписки из больницы, когда дома обсуждали это событие, выяснилось, что Валечкин папа в детстве тоже страдал лунатизмом. Он рос без отца, который очень рано умер. Маленького Васю воспитывали старшие братья, которые брали его с собой на охоту и на рыбалку. Чтобы ночью в полнолуние он не выпал из лодки, братья привязывали Васю веревками. Когда папа вспоминал об этом, то заливисто смеялся. Так и говорил:
     - Я был "привязанный лунатик".
      Валечка успокоилась. Раз у папы такое было, значит ничего страшного. Девочка "полунатила" еще некоторое время, а потом подросла, и ночные походы прекратились. Но до сих пор Валечку, ставшую взрослой, тревожит полная луна. До сих пор она не может уснуть в полнолуние, пока не закроет окно теневыми шторами.
      Теперь, когда не стало её любимого папы, она все чаще вспоминает эпизоды своей жизни, когда он был рядом. То, что она в детстве была лунатиком как папа, отзывается в ее душе болью и радостью. Разорвать эту связь на все времена не по силам даже смерти...