Субъективность индивида

Мы обращаемся к нашему внутреннему миру, но не в силах определить его, точно обозначить или хотя бы сказать: «Он такой-то». Он неуловим, текуч, метаморфичен, обращаясь к нему мы надеемся и предполагаем постичь какие-то его образы, постичь загадку собственного бытия, своего смысла. Наша рефлексия и поведение извлекают наши потенции и … являют нашему пониманию тайны и смыслы нашего «Я». Мы осознаем необходимость в рефлексивной обращенности человека вглубь себя, как возможности самопонимания и понимания мира. Понимаем мы и то, что осознаём или нет мы своё переживание, свое бытие - мы существуем. Наша же обращенность во-вне, к знаковой действительности помогает нам шире понимать многообразие отношений и связей в действительности, глубже понимать объятия Реальности.

Современная психоаналитическая традиция, в лице К.Г. Юнга, представляет нам субъективность, лежащую в трёх плоскостях существования: сознательной, лично бессознательной и коллективно бессознательной. Так он утверждал: «Коллективное бессознательное является огромным духовным наследием, возрожденным в каждой индивидуальной структуре мозга. Сознание же, наоборот, является эфемерным явлением, осуществляющим все сиюминутные приспособления и ориентации, отчего его работу, скорее всего, можно сравнить с ориентировкой в пространстве. Бессознательное содержит источник сил, приводящих душу в движение, а формы или категории, которые все это регулируют, — архетипы. Все самые мощные идеи и представления человечества сводимы к архетипам. Особенно это касается религиозных представлений. Но и центральные научные, философские и моральные понятия не являются здесь исключениями. Их можно рассматривать как варианты древних представлений, принявших свою нынешнюю форму в результате использования сознания, ибо функция сознания заключается не только в том, чтобы воспринимать и узнавать через ворота разума мир внеш¬него, но и в том, чтобы творчески переводить мир внутреннего во внешнее» (Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. М. 1994, 132-133).

Личное бессознательное, по мысли К.Г. Юнга, состоит из потерявших интенсивность и вытесненных содержаний сознания, а также из перцепций, которые из-за малой интенсивности не смогли проникнуть в области сознания, но всё же проникли в психику. Коллективное бессознательное, «являющееся вотчиной возможных представлений, но не индивидуальной, а общечеловеческой, и даже общеживотной, и представляющее собой фундамент индивидуальной психики» (там же, 125). Оно являет собой «безграничную ширь, неслыханно неопределённую, где нет внутреннего и внешнего, верха и низа, здесь и там, моего и твоего, нет добра и зла. Таков мир вод, в котором возвышается всё живое. Здесь начинается царство «simaticus», души всего живого, где «я» не-раздельно есть и то, и это, где «я» переживаю другого во мне, а другой переживает меня в себе. Коллективное бессознательное менее всего сходно с закрытой личностной системой, это открытая миру и равная ему по широте объективность» (К.Г. Юнг, Архетип и символ. М. 1990 // 10, 105).

Ранний Юнг представил нам архетипы (греч. arche – начало + typos – образ) в духе картезианско-кантовских априорных форм и категорий, которые структурируют человеческий опыт и опосредуют восприятие действительности, но поздний Юнг от психологического рассмотрения статуса архетипов переходит к онтологическому. Интерес позднего Юнга к принципу одновременности, синхроничности привёл его к мысли, что архетипы могут представлять собой самостоятельные смысловые модели, которые придают внутреннюю структуру, как сознанию, так и материи. Здесь мы можем предположить, что К.Г. Юнг открывает нам потенциальную и актуальную стороны действительности, единое смысловое поле архетипов, в котором переплетаются все аспекты сущего, в котором наша субъективность имеет потенциально-актуальное содержание и проявление. В таком представлении наша субъективность имеет целостное содержание, сочетающее в себе потенциальное архетипное Единство и актуальное, индивидуально проявленное, множество.

Другой выдающийся исследователь С. Гроф обратился к субъективности индивида переживающего перинатальные (сопутствующие рождению) состояния. Исследования ученого позволяют предположить, что «Во-первых, архетипическая цепочка, пронизывающая перинатальные феномены — от матки, затем в родовых путях и до самого рождения,— ощущалась прежде всего как мощная диалектика; движение от начального состояния нерасчлененного единства — к зыбкому состоянию подавления, столкновения и противоречия, сопровождающемуся чувством разобщения, раздвоения и отчуждения, и, наконец, продвижение через стадию полного исчезновения к нежданному искупительному освобождению, которое несло и преодоление, и завершение этого промежуточного отчужденного состояния, восстанавливая изначальное единство, однако на совсем новом уровне, где сохранялись все достижения пройденной траектории. Во-вторых, эта архетипическая диалектика нередко переживалась одно¬временно как на индивидуальном уровне, так и — даже более ощутимо — на коллективном уровне, так что движение от первоначального единства через отчуждение к освобождающему разрешению переживалось как, например эволюция целой культуры или человечества в целом — не только как рождение конкретного ребенка от конкретной матери, но и как рождение Homo sapiens из лона природы. Личностное и межличностное присутствуют здесь в равной степени, будучи нерасторжимо связаны воедино, так что онтогенез не только повторяет филогенез, но, в известном смысле, и «впадает» в него, подобно реке. И в-третьих, эта архетипическая диалектика переживалась и фиксировалась гораздо чаще в нескольких измерениях сразу — в физическом, психологическом, интеллектуальном, духовном,— чем в каком-либо одном из них, а иногда все они наличествовали одновременно в некоем сложном сочетании. Как подчеркивал Гроф, клинические свидетельства вовсе не предполагают, что эту перинатальную цепочку следует сводить просто к родовой травме: скорее представляется, что сам биологический процесс рождения есть выражение более общего, глубинного архетипического процесса, который может проявляться во многих измерениях» (34, 363-364).

Можно предположить, что бессознательное в психике представляет собой ее потенциальную область. Потенциальное в психике есть одновременно накопление информации о деятельности общечеловеческой и индивидуальной, вытесненный и находящийся на периферии (тело – бессознательное – сознательное) психофизиологический опыт. Потенциальное в психике представляет собой открытую область возможностей и предрасположенностей, состоящую в синхроничной и органичной взаимосвязи с Реальностью. Субъективное содержание человека содержит в себе как всеобщую потенциальную (потенция Реальности), так и индивидуальную данность, приобретенную в процессе жизнедеятельности.

Работы С. Грофа позволяют нам подтвердить, что канва развертывания жизненного процесса и формирование субъективности, не сводится к биологическим актам, но «в каждом человеке непонятным пока образом содержится информация обо всём мире или обо всей жизни, что человек потенциально способен контактировать с каждой из частей этого многообразного бытия, и представляет собой, в каком-то смысле целостную космическую структуру, хотя каждый есть всего лишь бесконечно малая её часть, отдельная и малозначимая биологическая сущность» (Гроф С. Трансперсональные опыты // Человек № 5, 1991). Клинические свидетельства полученные С. Грофом «наводят на мысль о некой архетипической форме причинности, в которой переживание индивидом процесса рождения, по-видимому, служит ступенькой к соучастию в более широком, межличностном архетипическом процессе смерти-и-возрождения, где индивидуальный и коллективный уровни сознания становятся взаимопроницаемыми" (Тарнас Р. История западного мышления. М. 1995. с.432)

Трансперсональные переживания, описанные С. Грофом, есть «эмпирическое расширение сознания за пределы телесного «эго» и за пределы пространственно-временных ограничений» (Гроф С. Путешествие в поисках себя. М. 2001, 55), есть процесс открытия  человеком потенциальных сторон Реальности и своей индивидуальной целостности.

Мы можем предположить, что акт зарождения жизни является не только биологическим феноменом, но и информационным, а также процессом перехода потенциального в актуальное на индивидуальном уровне. Здесь же можно предположить, что взаимоотношения человека и Реальности существуют уже в потенциальном виде, и их актуализация является взаимодействием индивидуальных особенностей человека и условий среды.

Согласно представлениям, распространённым в Западной культуре, субъективность индивида автономна и субстанциональна, формируется она главным образом окружающей её действительностью. Человек приходит в этот мир нагим не только телесно, но и духовно. В условиях окружающей его среды он способен реализовать свои природные склонности и способности. При этом сила субъекта и его воля определяются умением реализовать свои замыслы вопреки неблагоприятным внутренним или внешним условиям, внимание же индивида обращено более на внешние показатели его субъективности. Субъективность индивида это его эмпирия, схваченная и пережитая, отделённая от телесности и расположенная «внутри» его тела. Человек приобретает знание, обращаясь «во-вне» (к знаковой действительности), и закрепляет его в актах осознанной реализации. Жизнь человека есть диалог его субъективности с миром.

Восточная культура видит в субъективности протяженные и динамические принципы тождественные общему мироустройству. Субъективность имеет психофизическую природу. Субъективность индивида состоит из духовного ядра (потенциальное), опыта (потенциально-актуальное) и смыслов (актуальное). Телесная и смысловая стороны субъективности есть преходящие формы существования, необходимые для расширения индивидуального потенциального опыта. Субъективный опыт приобретается в развёртывании потенций Всеобщих и индивидуальных, через переживание потенциально-актуально-потенциального акта. Согласно идее реинкарнации индивидуальный потенциальный опыт, приобретённый за многочисленные воплощения, служит одновременно и действительным основанием и действительным целеполаганием проявления потенции Реальности, он неуничтожим и лишь меняет одну телесную оболочку на другую, одни условия на другие. Действительность здесь воспринимается преходящим сном образов, которые ткутся из реальности нашей субъективностью. Субъективность иллюзорна и обманчива своей конкретной и фиксируемой кажимостью, которую непротяженная схватываемость сознания принимает за Реальность. Всеохватная реализация субъективности возможна при полном проявлении потенции Реальности в индивиде, т.е. при расширении индивидуальной потенции до вмещения потенциальной Реальности.

Таким образом, мы можем предположить, что субъективность индивида представляет собой единичное проявление Реальности и являет собой Единство актуально существующего и потенциально возможного. В данном ракурсе субъективность представляет собой потенциально-актуальное явление, имеющее всеобщее основание и конкретное проявление. При этом движение субъективности есть процесс протекания потенциального в актуальное и актуального в потенциальное. Движение же возможно благодаря двойственной природе субъективности и реальности. В процессе движения (мы можем двигаться, ощущать, переживать, осознавать и т.д.) субъективность индивида приобретает актуальный (т.е. полученный через акты) опыт, чем расширяет и индивидуальную потенцию.

Субъективность индивида ширится благодаря процессу проявления, растущая индивидуальная потенция приобретает качественные свойства и протяженные способности к самоактуализации. Действительность выступает здесь полем, на котором мы можем реализоваться, т.е. развить индивидуальную потенцию и приобрести целокупность потенциально-актуального. Единство субъективности, как потенциально-актуального явления, есть возможность; двойственность субъективности, как актуального существа, есть действительность.

Здесь же можно предположить, что человек взаимодействуя с Реальностью не только расширяет свой потенциально-актуальный опыт, но и проявляет потенции, как индивидуальные, так и Реальности. Другими словами, человек есть партнёр и творец.