toook

я в этой клетке из вечного тела,
как раненый зверь сижу.
выбраться бы наружу, увидеть белый
свет - одного прошу.
строки мои нечетки и сбиты,
смысл - ушел курить.
я не умею писать стихи вам.
быть мне или не быть.
спиться напрочь или скуриться
в этом пустом мирке.
или спуститься и утопиться
в рушащейся реке.
к поэтам или интиллегентам
вряд ли принадлежу.
сколько можно писать об этом
и вкуривать анашу.
можно ли зацепить страданье
и протянуть как нить.
я напишу себе на заклание
больше ничто не любить.
только лишь вдрызг одиноким людям
может открыться свет.
и оскверненный восточным ветром
вновь превращаться в бред.
я своим тупым словоблудьем
помочь не смогу никому.
топятся строки. мы больше не будем
тупо сидеть на корму.
кормом собачьим рассыпаны звезды
на потолке небес.
поздно мой милый страдальник, поздно
искать тот волшебный лес,
где тебя выслушают и после,
искренне изобьют.
будет забыто и лето, и осень.
в которых все было гуд.
если ты хочешь еще приключений,
на руку и на глаз.
я подарю тебе развлеченье,
которое врубит вас.
в сетку нирваны,
цепочку жизней,
новый вина глоток.
и по твоим запоздалым венам
врубят мощнейший ток.

ты вновь увидишь большое солнце.
будет сварожья ночь.
тени и души на дне колодца
все улетают прочь.

как и навечно распятый нимбом,
бешеный ангелок.
ты почиваешь в огромном небе
и запускаешь ток.