Твист и полонез

Твист сменяли вальс и полонез.
Кто сейчас припомнит эту даль?
Я на танцплощадках в драки лез,
кулаков мне – за друзей! – не жаль.
Девочки, дружинники, кенты,
юность шалопутная, – привет!
Милая, ты, где сейчас, с кем ты
старишься? Есть внуки или нет?
Вот и наш к концу идёт роман
с этой жизнью, скоро на покой;
отвожу я времени туман
строчкой стихотворной, как рукой.
Всё по делу: за СА шёл ВУЗ,
стройотряды, спорт, свершений рать.
Кто предвидеть мог такой конфуз,
крах т а к о й страны предугадать?
Погорбатил в жизни я – будь спок!
Всяко было, /не привык я ныть/,
но и счастья маленький глоток
выпал мне, чего греха таить.
«Бога не гневи», – шепчу себе,
не сгущай ни горя, ни прикрас,
если непредвзято о судьбе –
то и в ней везения был час:
там за полонезом – рок-н-ролл,
там среди зимы вдруг цвёл миндаль,
там я в драки лезу с ходу, мол,
кулаков мне – за друзей! – не жаль.

ВСЁ ТУМАННЕЕ ЮНОСТИ ВЕКТОРЫ

Всё туманнее юности векторы,
меньше сил для бравад, куража;
там бродили по морю прожекторы,
нарушителей в страхе держа.

Там курзал зазывал вальс-бостонами,
меркла даль, словно в сетке дождя,
безутешно рыдала со стонами
вся родня на поминках вождя.

Жить-то как?.. Но прошло всё, проехало.
/Ни тюрьме нас не взять, ни суме!/.
Всё же легче жить в «городе Чехова»,
чем корячиться на Колыме.

Тросом сдёрнули памятник Сталину.
/Ну и сволочь, по многим статьям!/.
В одночасие вдруг перестали мы
слепо верить, как раньше, властям.

А неверие, что эпидемия, –
душу губит похлеще, чем мор:
и ни с этими я, и ни с теми я,
да и третьих не вижу в упор.

Дарит Крым царь партийный УкрАине,
словно шубу с плеча, знай, мол, нас,
и библейская притча о Каине
актуальна, увы, нам, сейчас.

И пошло всё, помчалось, поехало,
на судьбу наложило печать:
жизнь помечена всякими вехами –
ни забыть, ни простить, ни смолчать…