Совок. Пролог

        Пролог
На 75 году жизни, в этом юбилейном для меня году, мне часто стали приходить в голову мысли о своём детстве, школьных годах и учёбе в техникуме. Вспоминались отдельные эпизоды этого времени и я как бы говорил себе: «А твои внуки да и дети знают, как Вы жили тогда, в военные годы?», и отвечал: «Нет, почти ничего не знают!».
Вот так я решил написать эти рассказы об Оятском периоде моей жизни, до момента окончания техникума и поступления в Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта имени академика В. Н. Образцова (ЛИИЖТ).
Родился я и прожил детские и юношеские годы в Оятском районе Ленинградской области, после Великой Отечественной Войны район укрупнили и назвали Лодейнопольским. Аксеново, Хмелезеро, Вонозеро, Мутнозеро, Красный Бор, Тервеничи, Околок, Алеховщина, Лодейное Поле – в них я жил и учился до 17 лет. От города Лодейное Поле до Ленинграда – 240 километров. Российский флот начинался в Лодейном Поле, на берегах реки Свири. Верфь на Свири появилась раньше на 1 год , чем в Петербурге.
Первый крупный военный корабль под Российским флагом вёл к будущей столице сам Пётр.
Шлюп «Мирный» сошел с Лодейнопольской верфи и под командованием знаменитого мореплавателя Лазарева направился к неизвестной тогда Антарктиде.
На Лодейнопольской верфи также был построен шлюп «Диана», который под командованием капитана Головнина обошел земной шар.
Лодейнопольцы, а также все оятские жители, заслуженно гордятся этим. Ленинградские журналисты М. Холмов и В. Ивачёв писали об Оятском крае: «Когда попадаешь за Алеховщину, то не сразу поверишь, что ты на ленинградской земле. Кругом Русь, словно сошедшая с картин Васнецова, спрятанная в строках Есенина, Блока.
Река раскинулась. Течёт, грустит лениво и моет берега.
Над скудной глиной желтого обрыва, в степи грустят поля!
Этот край богат россыпями доброй человеческой души. Бесстрашный и добрый живёт здесь народ. Жизнь давно научила его и ковать железо и строить суда, и бороться с ветрами - написано ещё в стародавнем Олонецком сборнике».
Я полностью согласен с их оценкой, мне до сих пор снятся наши холмы, леса, поля, ручьи, речки, озёра. В лесах множество грибов и ягод, зверей, в речках и озёрах - рыбы и всё это чистое, не опоганенное цивилизацией.
С 1957 года я живу на Урале, в Екатеринбурге, где тоже красивейшая природа, но её цивилизация не пощадила - здесь уже нет чистого воздуха, воды – поэтому многие люди болеют телом, но крепки  душой!
После «разгула» отечественного, дикого капитализма я невольно стал сравнивать его с советскими временами и пришел к выводу, что простому народу, несмотря на все трудности того времени, жилось лучше. Я из простого народа, мои родители простые крестьяне, затем колхозники. И вот, выйдя с 1 марта 2011 года на пенсию, я решил описать свою жизнь до выхода на пенсию. Проработал я, не считая учёбы, 54,5 года, причём 50,5 лет на одном предприятии. На пенсию ушел в 78,5 лет. Жизнь свою я решил описать в книге "Совок",рассказами о разных периодах, разбив их на части:
Оятские рассказы;
Паровозник в Петрозаводске;
Студент ЛоЛИИЖТа;
Мастер в ПРМЗ-8 МПС, Свердловск;
Конструктор в п/я 320, Свердловск;
Конструктор в НИИА, Свердловск;
Конструктор в НПОА, Екатеринбург.
   Решил опубликовать рассказы о своей жизни на сайте, в разделе - "без рубрики".
Зуб
Родился я в деревне Аксёново Оятского района Ленинградской области в 1932 году, в семье колхозника.
В семье было четверо детей, а в 1937 году появился пятый ребенок - брат Слава. Жили мы дружно, делали почти все домашние дела самостоятельно: пилили и  кололи дрова, носили воду, собирали грибы и ягоды. Сами делали игрушки. Летом играли на лужайке перед домом, зимой на полу в доме или на русской печи.
На четвертом году жизни у меня заболел и зашатался зуб. Я его шевелил пальцем, он шатался, но вырвать самому зуб не хватало смелости.
Мама повела меня к врачу. Врач посадил меня в кресло, потрогал зуб и сказал, что его надо рвать. Затем он стал доставать из шкафчика разные инструменты типа щипцов, шил и др. Я испугался и сказал, что хочу в туалет. Меня отпустили, я вышел на улицу и убежал домой.
Когда мама пришла домой я сказал, что к врачу больше не пойду. Мама не настаивала и чтобы успокоить меня дала мне конфеты-драже и сказала: «Погрызи». Я взял в рот несколько дражинок и стал перекатывать их во рту языком, понемногу грызть и сосать. Затем еще добавил несколько дражинок и сам не заметил, как одна из дражинок сковырнула зуб почти без боли и я его проглотил. Я закричал: »Мама, мама, я зуб сьел!»
Обида
В детстве у меня был друг Колька Зайцев. В то время все ребятишки и даже взрослые, за исключением учителей, звали друг друга Колька, Ванька, меня - Юрка и так далее.
Мы вместе ходили в детский садик, что был в одном километре от дома. Дорога шла через ржаное поле и рожь была выше наших голов. Детский садик был одноэтажный, окна выходили с одной стороны в сторону леса, а с другой – во двор. Во дворе были песочницы, качели, горки.
Мы с Колькой любили  строить в песочнице замки со рвами. Однажды мы с Колькой построили укрепленный замок, окруженный рвом, а в ров налили воды. Все ребятишки смотрели на наше произведение и восхищались. Мы были грязные с головы до ног, но радостные и счастливые.
Наступало время обеда и сна. Пришла воспитательница, увидела нас грязными, заругалась и сказала: «Идите и быстро умойте ваши грязные руки и рожи!», затем ногами разрушила наши труды. Мы заревели и пошли умываться.
После обеда все ушли в спальни и мы с Колькой тоже. Но нас грызла обида! Когда все уснули, мы потихоньку встали и вышли во двор, где была не большая яма с водой и глиной. Мы набрали глины в руки и вымазали глиной все стекла, после чего пошли досыпать.
После тихого часа, когда все проснулись и встали, воспитательница построила всех в шеренгу и спросила: «Кто вымазал стекла в окнах?». Все посмотрели на нас с Колькой, ведь у нас одежда была в глине. Мы опять заревели и сквозь слезы пролепетали: «Почему вы разрушили наш замок».
В гостях
Когда мне было около трех лет мама и папа взяли меня в гости к деревенским соседям. Пришли, поздоровались, я тоже, что для меня было в новинку. С тех пор, я всегда, когда приходил к кому-нибудь в дом, то в первую очередь говорил: «Здравствуйте!».
Хозяева пригласили нас за стол. Стол был весь заставлен разными кушаньями и напитками, и среди них стояла большая тарелка с вареными яйцами. Мне дали специальную высокую подушку, чтобы, сидя на ней, я мог видеть все, что стоит на столе. Рядом со мной сидели на длинной скамейке мама,  папа и другие гости. Мне было удобно и все было видно.
Я съел один пирожок с ягодами и решил попробовать яйца. Съел одно яйцо -понравилось, второе, третье. Мама забеспокоилась, толкает меня потихоньку в бок, но я не понимаю, в чем дело. Взял 4-е яйцо, затем еще и опустошил всю тарелку. Есть я больше не хотел ничего, незаметно спустился под стол и ушел домой из под стола. Мама и папа, и все остальные гости были уже навеселе и на мой уход не обратили внимания.
Пришел домой, сестры меня увидели и спрашивают: «Почему у тебя живот надулся?». Я им отвечаю: «Я съел целую тарелку вареных яиц». Они не поверили, но когда пришли домой родители и со смехом рассказали, как я хозяйничал за столом, все зашлись в хохоте. С тех пор меня долго дразнили яйцеедом и в гости долго не брали. Яйца, с тех пор, я почти не ем.
Как я учился читать
В школу я пошел в 6 лет, умея читать. Читать я научился почти самостоятельно по газетам, наклеенным на стены деревенского дома. Жилая часть дома состояла из 4 комнат: прихожая, в углу которой стояла кровать под марлевым занавесом и, на которой мы с братом Славой спали всю весну и лето; кладовка с большим ларем и лестницей на чердак; большая теплая комната с русской печью и спальня с лежанкой.
В большой комнате, у окна, стоял обеденный стол. С одной стороны стола, вдоль стены стояла широкая деревянная лавка во всю длину комнаты. На этой лавке, в углу, я обычно сидел во время обедов и во время игр с  братом и сестрами. Все сестры были старше меня: Оля - на 6 лет, Валя- на 9 лет, Анна –на 15 лет и естественно умели читать и писать.
Я смотрел на стену, видел заголовки в газетах, напечатанные крупными буквами и спрашивал сестер: «Что это за буква?». Постепенно, запоминая названия букв, я через некоторое время уже читал небольшие слова, а к концу осени уже мог читать любые слова. В это время мне было 5 лет.
Двойка за поведение
В школе я сидел на одной парте с другом Колькой Зайцевым. У Кольки был взрослый двадцатилетний брат Виктор. Наша учительница была примерно такого же возраста. Мы с Колькой частенько видели, как они по вечерам ходили вместе, или, как у нас в деревне говорили - гуляли.
Виктор, как мне рассказывал Колька, иногда мочился во время сна на постель, поэтому мы его дразнили «ссюном» и он очень сердился. Так как я уже умел читать, то в первом классе в учебе чувствовал себя свободно и так же свободно вел себя на уроках. Учительница очень сердилась, иногда выгоняла из класса.
Однажды, уже в конце учебного года, она сказала: «Выходи из класса и завтра приходи с отцом!». Я встал и сказал: »А ты с Витькой - ссюном гуляешь». В деревне в то время все говорили на ты. Учительница заплакала, я тоже, затем вышел из класса и пошел домой. Дома я никому ничего не сказал, а на следующий день пришел в школу один.
Через неделю занятия закончились, меня не тревожили и, я думал, что все обошлось. Был июнь 1941 года. Отца переводили на другое место работы - председателем Тервенического сельского совета Оятского района Ленинградской области. По этой причине семья переезжала в село Тервеничи и я должен был учиться в новой школе -Тервенической неполной средней школе. Поэтому, отец отправил меня в школу за аттестатом.
Я получил аттестат и стал его изучать - оценки были 4 и 5, а в конце аттестата двойка за поведение. Я был растерян и не знал что делать. Ходил, ходил по улице и решил аттестат разорвать, клочки выбросить в подвальное окошко не жилого дома.
Разорвал, выбросил и пошел домой. Дома, в суматохе переезда, никто не спросил про аттестат. Мы, всёй семьёй, переехали в деревню Околок, находящуюся в одном километре от Тервенич.
Пришло время оформляться в новую школу, во 2-ой класс,  а для этого нужен аттестат!  Я сказал, что аттестат потерял в дороге, отец получил новый аттестат и тут все выяснилось. Меня никто не ругал и я до сих пор не знаю почему, но думаю, что из-за начавшейся Великой Отечественной Войны.
Однако, мне до сих пор стыдно за мой ответ учительнице.
Ловьяны
В двух километрах от Околка протекала речка Шадьма, которую в деревне все называли ручьём из-за её небольшой ширины. В самом узком месте её можно было перепрыгнуть, в самом широком, было около 4-х метров. В речке были глубокие омуты- до 4 метров глубины и неглубокие - до 1 метра. И там и там водилась форель, которую у нас, почему-то называли ловьянами.
В глубоких омутах форель ловилась только в сильный дождь и мы объясняли это тем, что она очень осторожна и пуглива. К рыбалке готовились заранее - копали банку крупных дождевых червей, готовили удочку с большим крючком,  без поплавка,  с коротким удилищем и ждали сильную грозу с проливным дождём.
Как только летом - в июне, июле небо закрывали грозовые тучи , мы с ребятами хватали удочки, черви и бежали на Шадьму, к омутам. Насаживали на крючок 2 или 3 крупных,  жирных червяка, закидывали крючок с червяками в омут и водили его в воде туда, сюда. Однако, пока не начинался крупный дождь, форель не клевала, но как только по воде начинали барабанить крупные капли дождя, форель так хватала крючок с наживкой, что было трудно удержать удилище в руках. Пока шел сильный дождь мы вылавливали по 3-6 рыбин, но как только сильный дождь заканчивался, клёв прекращался.
Мы, промокшие с ног до головы, мчались радостные домой. Это был главный способ ловли форели.
Но был и другой, рассчитанный на хорошую летнюю погоду. Брали с собой лопаты, ведра, обычно по количеству рыбаков- от 3 до 5 ребятишек возрастом от 8 до 12 лет. Шли на Шадьму, искали не широкое место, до полутора метров шириной, но с поднутрениями и корягами у берега, т.к. в них обычно форель и пряталась. Затем делали запруду, т.е. засыпали ручей спереди и сзади по течению. Длина запруды была от полутора до двух метров. После этого спускали воду через заднюю стенку, вычерпывали почти всю оставшуюся воду ведрами и в грязной жиже руками ловили форель и выбрасывали на берег. Всё это надо было делать очень быстро, так как вода прибывала и грозила разрушить переднюю стенку. Обычно мы управлялись за 30-40 минут, добывая 5-6 форелей, по 1-2 штуки на брата.
Мне кажется, что своё местное название форель получила из-за этого способа добычи- ловли руками, а отсюда - ловьяны.
Озеро
Деревня Околок, наш дом.
В деревне Околок наш дом стоял на самой горе. Из окна дома видно было озеро, которое с трёх сторон окружено домами, а с четвёртой-болотом с клюквой. Тут же стояла баня. Болото было не большое, примерно 100 метров длиной и 50 метров шириной. Озеро было круглое, приблизительно, 150 метров в диаметре. Вода в озере всегда была чистая. Старики говорили, что когда-то из озера вытекал ручей и впадал в Шадьму и, что на дне озера бьют ключи. Действительно, уже на небольшой глубине, даже в самую жаркую, летнюю пору вода была очень холодной. В нескольких местах у берегов были построены подмости,  которые уходили в озеро на 5-10 метров. На одних подмостях брали из озера воду, на других полоскали бельё, с подмостей мы прыгали летом в воду.
Была и купальня, но берег круто уходил вниз и уже в пяти метрах от берега вода покрывала нас с головой. Мы с ребятами устраивали соревнования - кто быстрее переплывёт озеро туда и обратно. Однако, обычно, плыли в одну сторону, а обратно бежали вокруг озера.
Летом, в деревню приехала в гости к нашим соседям из Ленинграда мать с сыном Романом. Роман был старше меня на 1 год. Я закончил 5-ый класс, а он 6-ой. Мы подружились, вместе ходили в лес за грибами и ягодами, на рыбалку, купались в нашем озере. Однажды, Роман предложил переплыть озеро туда и обратно на спор - кто проиграет, тот отдаёт свой перочинный нож. Свидетели – наши друзья, братья Королёвы, Валя и Боря. Поплыли. Туда Роман приплыл первым, опередив меня примерно на 5 метров. Я развернулся у мостков и стал его догонять. Я не спешил, плыл то одним боком, то другим и на средине озера его обогнал. К берегу я приплыл первым, обогнав его на несколько метров. Его красивый ленинградский нож стал моим.
Рыбы в озере не было с финской войны. В финскую войну, у нас, в Ленинградской области были очень сильные морозы – до 45 градусов ниже нуля и в Околке вымерзли сады, а в озере погибла рыба. Лёд был такой толстый, даже у берегов, что не пропускал воздух в воду, рыба устремлялась в проруби и её черпали ведрами из них. Так рыба задохнулась и погибла, снова завести её не могут до сих пор. Я сам, несколько лет подряд, безуспешно запускал в озеро окуней и плотиц, выловленных в Тервеничском озере.
Во время Великой Отечественной Войны, в 1942-1943 годах, над озером, раз в неделю, в основном в темное время суток, мы наблюдали фейерверки - это были разрывы зенитных снарядов.
В 15 километрах от Околка находилось районное село Алёховщина, в центре которой через реку Оять был перекинут большой деревянный мост. Этот мост немцы и бомбили раз в неделю, но так и не могли разбомбить, наши зенитчики не пропустили немецкие самолёты к мосту, хотя в окрестностях моста бомб упало очень много. Наблюдая фейерверк, мы уже знали- немцы опять над Алёховщиной. В Алёховщине, так же был штаб 7-ой армии и часть бомб, очевидно, предназначалась ему.
Уже после Великой Отечественной Войны, когда к нам из Ленинграда приезжали шефы, в колхоз на уборку урожая, в озере утонул ленинградский парень, которого нашли только через 2 месяца т.к. он погрузился глубоко в ил.
На нашем озере установил местный рекорд мой двоюродный брат Алексей Комлев, который учился в Ленинграде и на каникулах заезжал к нам на пути домой - в Хмелезеро. Он был старше меня на 2 года и уже заканчивал институт, а я был на 3-ем курсе ЛИИЖТа. Так вот, он проплыл вдоль берегов озера без остановки. Никто у нас в деревне повторить такой заплыв не мог
Велосипед
В военные годы мы – пацаны , хотя и работали все лето в колхозе «Сталинец»,но и играли: то в круговую лапту, то в городки, то гоняли «попа».
Но самым главным развлечением была езда на велосипеде. У моих соседей, братьев Королёвых - Вальки и Борьки был старый велосипед без педалей и цепи. Ребятишек в деревне Околок было всего 8 человек,  девчонки на велосипеде не катались и в остальные наши игры,  почему-то не играли. И вот 8 пацанов выстраивались на горе, около нашего дома, в очередь.
Дорога шла вниз по прямой около 200 метров, затем резко сворачивала направо. Прямо дорога шла в озеро. Первым на велосипед садился хозяин велосипеда- Валька Королёв. Он был старше нас на два года. Мы все ходили во второй класс, а он в четвёртый. Валька садился на велосипед и, болтая ногами, спускался с горы. За ним бежал следующий претендент, который и вел велосипед обратно в гору, а затем ехал на велосипеде вниз. Вот таким образом, каждый съезжал с горы два, три раза и желание кататься пропадало. Съезжали мы не с вершины горы, а с половины, так как велосипед так сильно разгонялся, что мы боялись уехать в озеро.
И вот, однажды, я сказал ребятам, что съеду с вершины горы, если мне дадут велосипед на один день. Братья Королёвы согласились. Я сел на велосипед на самой верхушке горы, меня подтолкнули и я помчался. На повороте я не справился с рулём и, влетел, в озеро. В воде велосипед натолкнулся на камень и я кубарем полетел в воду. Ребята со смехом прибежали, вытащили велосипед и меня, я смеялся со всеми над собой. С тех пор, меня долго дразнили каскадёром.
Трудодень
  Когда началась Великая Отечественная война, все ребятишки, начиная с первого класса, работали в колхозе. Зимой мы собирали золу для колхоза, носили воду и поили лошадей на конюшне. Во время летних каникул мы работали ежедневно. Каждому пацану давалась на лето лошадь, за которой он ухаживал и на которой боронил, возил навоз, сено, дрова, ездил за почтой в районное село Алёховщина.
     У меня за время войны было три лошади: Нева, Грозный, Умник. На кобыле Нева я заработал первый в колхозе трудодень.
     Между Околком и Тервеничами было большое поле, несколько гектаров. После вспашки, перед посевом ржи, надо было его взборонить. Что значит - взборонить: на лошадь одевали хомут с постромками, которые привязывали к вальку бороны, лошадь тащила борону, борона рыхлила землю. Размеры бороны - полтора на полтора метра. Взрослый человек или старшеклассник с помощью вожжей управлял лошадью и ходил вслед за бороной по полю.
Мне было всего не полных 8 лет, поэтому меня посадили на лошадь, дали в руки поводья и сказали: «Борони!» Было раннее утро. Весь день я не слезал с лошади и взборонил всё поле. Вечером пришел бригадир, дядя Ваня Кольцов, увидел всё взборонённое поле и закричал: «Ты что, так и не слезал с лошади, ты ведь её мог загнать!» Я чуть не заплакал и пролепетал: «А как я бы сел на неё обратно, ведь ты велел взборонить всё поле» В деревне в то время все, взрослые и дети, обращались друг к другу на «Ты».
    Я спросил дядю Ваню: «Сколько я заработал трудодней?». Дядя Ваня ответил: «Полтора трудодня, но половину трудодня я убираю за то, что ты чуть не загнал лошадь!». Я слез с лошади, погладил её по голове, шее, отвязал постромки от валька бороны и повесил их на шею Неве. После этого взял Неву за уздечку и повёл её к изгороди, для того, что бы сесть на неё.
Выглядело это так. Я подводил Неву совсем близко к изгороди, влезал на неё, а с изгороди на Неву. Ездили мы на лошадях без сёдел и вскочить на лошадь самостоятельно с земли не могли, а потому использовали изгороди.
    Приехав домой, снял с Невы хомут, взял цепь, привязал один конец цепи к узде и, набросив цепь на шею Невы, повел её к изгороди. С изгороди сел на Неву и поехал на пожню, где уже отросла новая трава. На пожне слез с Невы, снял цепь с её шеи, воткнул штырь цепи в землю, дал Неве кусочек посолёного хлеба, погладил и пошел домой.
Было уже около 6 часов вечера. Мой первый рабочий самостоятельный день длился 12 часов.
     У каждого колхозника, в том числе и у школьников, были трудовые книжки, в которые бригадир записывал работы и количество трудодней за каждую работу. За взборонённое поле бригадир записал мне полтора трудодня. Это были мои первые трудодни и я с гордостью показал книжку маме, папе, сёстрам и брату Славке, которому было всего 4 года. На фотографии: брат Слава, сестра Валя и я - 1943 год.
                05.03.2017 года.