Колыбельная для троих

Воздух с оттенками пота и табака
Бережно сложен вдоль стен,
Он и Она .После будут жалеть, а пока
Мнут под собой постель.
Как это все нелепо, к тому же старо,
Сально, заношенно, ложно
Не для Него, не для Нее, а для Того,
Кто вынужден ждать в прихожей.
Сразу не разглядишь- ангел ли, бес ли,
в той темноте, на полу...
тот, ожидающий- я, и от этой мысли
в пору залезть в петлю.
Он и Она, четыре стены, постель,
неизменны и неуязвимы...
я же, взглядом втянувшись в дверную щель,
жадно слежу за ними.
к скольким таким, сквозь не плотно закрытую дверь,
глазом бестактно лип?
щерился, будто голодный, бездомный зверь,
у пыльных могильных плит,
кто эти Двое? что ждет их за минным полем,
на этой извечной войне?
а если любовь, все же, выпадет им обоим,
то так даже хуже вдвойне,
Ей на шею- прогорклый и душный тепличный быт,
Ему- трудовое ярмо,
и ржавые звенья бессовестно долгих лет,
потянут Двоих на дно...
Я вхожу в следующий дом, ведомый лишь целью
вылакать чашу до дна,
и в новых стенах, за не плотно закрытой дверью-
новые Он и Она,
сюжет их зеркален настолько, что хочется бунтовать,
смыть, соскоблить, стереть,
снова и снова Они выбирают «любить»,
снова и снова я выбираю смотреть,
Зноем, морозом, штилем ли, бурей скукоженные,
Он и Она, на бесконечность помноженные,
тянут прогнившую лямку счастья по ГОСТу,
тех, с кем делить кровать, выбирая по росту,
может, и нет меня вовсе - ни ног, ни шеи,
есть только сумма увиденного сквозь щели,
пусть как бритвами вспашут мясо до самых костей,
но никогда я не стану ни Им, ни Ей!..
к счастью ли? к горю ли? с привкусом пьяного бреда,
не бог весть какая, но, все же, моя победа,
сказано длинно и сложно, но все не про то,
вроде и жил, как должно, да не услышал никто,
как скулил ,в темноте прихожей, в плену бессонницы,
от того, что увидел, и что еще доведется...
Бог, если ты на месте - прими как есть,
когда я приду, не в ладах с душой, с багажом грехов,
и раз уж так вышло, что я умудрился влезть
в твой приемный покой без очереди, без молитв и даров,
расскажи про Него, про Нее, и причем тут я,
так ли задумано, или виною системный сбой?
все эти раскопки в кучах чужого белья,
вся эта история, что приключилась со мной?
Бог плечами пожмет, отвернется, скривившись досадно,
"ты так ничего и не понял, мой тихий, прирученный зверь",
и взгляд свой протянет к Ним, любопытно и жадно,
сквозь не плотно закрытую мною входную дверь…