О любви, добре, зле и обывателях

     Я рискую. Рискую, связываясь с самым таинственным и мистическим произведением русской литературы. Рискую бурю негодования у  многочисленных поклонников романа. Рискую войти в конфликт с самим собой, поскольку, это одна из моих любимых книг. Вероятно, все началось ранним утром, с сарказма при виде в зеркале своей невыспавшейся, опухшей и взъерошенной физиономии, перешедшего в ворчание по поводу слишком горячего кофе и раздражение от включенного телевизора. Наше ти-ви обладает удивительной способностью показывать всякую лабуду в прайм-тайм, и что-то, заслуживающее внимание, где-то после полуночи. Вот и сейчас начали повторно транслировать «Мастера и Маргариту» Бортко…в будни…в 3 часа (ночи? утра?). Отхлебнув кофе, с тоской размышляя о необходимости ежедневно тащиться на службу, что-то делать, возвращаться вечером домой и, следя за знакомым до каждой реплики сюжетом, я, вдруг поймал себя на мысли – а о чем собственно булгаковский роман? О любви? О добре и зле? Общие фразы, то же самое можно сказать практически о любом произведении русской литературы. Или это все же  гениальная месть непризнанного при жизни писателя тому, что составляло тогда официальную литературу? По сюжету, то с одним, то с другим представителем тогдашней богемы происходит что-то, достойное слухов, распространяемых той же Аннушкой, «пролившей масло». Один попадает под трамвай и ему отрезает голову, которая затем таинственно пропадает, Другой неожиданно перемещается за секунду в Ялту. Тот укушен вампиршей, этому голову оторвали. Из театра «Варьете» с визгом выбегают голые дамочки. Обнаженные женщины м мужчины в смокингах, фонтан с шампанским на балу у сатаны… Темы для разговоров бабушек у подъеза, или публикации в какой-нибудь желтой газетёнке. Все как-то бытово, по-мещански. Мировоззрение обиженного обывателя проходит практически через весь роман и особенно заметно в деталях. У Булгакова вообще трепетное отношение к вещам, создающим жизненный комфорт и уют. «Я открыл оконца и сидел во второй, совсем малюсенькой комнате, – гость стал отмеривать руками, – так... вот диван, а напротив другой диван, а между ними столик, и на нем прекрасная ночная лампа, а к окошку ближе книги, тут маленький письменный столик, а в первой комнате – громадная комната, четырнадцать метров, – книги, книги и печка. Ах, какая у меня была обстановка!» – так описывает свое жилище Мастер, не забыв с гордостью упомянуть и о раковине с водой. Книги упомянуты вскользь, после диванов, столика, «прекрасной» ночной лампы. С такой же тщательностью описано и жилье Маргариты. Даже Воланд не избежал  зависимости от уюта вещей. Все эти шпаги, пылающий камин, золотое блюдо с жаренным мясом на столе, заставленном бутылками, низкий диван с разбросанными подушками – воплощенное представление о комфорте булгаковского дьявола, и, скорее всего, самого Булгакова. Детали, разбросанные по всему романа, говорящие о том, какой должна быть благополучная жизнь – упомянутые Геллой «Герлэн, шанель номер пять, мицуко, нарсис нуар, вечерние платья, платья коктейль», судачки а-ля натюрель в «Грибоедове», горы шоколоада и мандаринов в «Торгсине». Вроде сатира, на сытую обывательскую жизнь.  Да и Маргарита с легкостью отказывается от этого благополучия ради жизни с любимым и бедным Мастером. Одна деталь – устроив погром в квартире Латунского, Маргарита с наслаждением и злостью уничтожает не рукописи критика, а вещи, указывающие на благополучность его существования. Но вот зло наказано, добро торжествует, сжжены Грибоедов и квартира Мастера, сожжены все мосты – «Гори, гори, прежняя жизнь!» – и герои заслуживают покоя. «Там ждет уже вас дом и старый слуга, свечи уже горят, а скоро они потухнут, потому что вы немедленно встретите рассвет. По этой дороге, мастер, по этой.» Круг замкнулся. Герои заживут идеальной в обывательском понимании жизнью – без проблем и забот. Даже бытовые проблемы будет решать за них «старый слуга». Венецианское окно и виноград, вьющийся до самой крыши станут для них символом покоя.
     Все мы любим покой,  комфорт и «уютность» окружающих нас вещей, но одна мысль не дает покоя – если бы заявление писателя было удовлетворено и он получил бы квартиру в Доме писателей в Лаврушенском переулке, был бы прижизненно публикуем, его пьесы ставились бы в театрах, написал бы он «Мастера и Маргариту»?

PS Смотрю на, пожалуй, самую известную  фотографию Булгакова. Костюм, бабочка, монокль. Фото явно постановочное, сам люблю такие. Но чей образ «примерил» на себя писатель? Почему-то вспомнился «Клоп» не менее гениального Маяковского.