Книга 7 Дрожащие тени

Владимир Привалов









Дрожащие тени













Стихи
Не ясно, кто
Нуждались многие в защите,
Кто ест траву, того съедят.
Овца не может быть в «элите»:
Там львы уже давно сидят.
В погоне хищника заносит,
В охоте мелочь жизнь спасёт.
А жертва вряд ли что попросит,
 Когда в зубах её несёт.
У слабых отнятый «трофей»
Не убавляет аппетита.
Едят его и у людей,
 Да прибавляют дефицита.
Ну, что сказать? Приёмы схожи,
У нас и жертва нападёт.
Овца «заедет» льву по роже,
А тот, бывает, упадёт.


Мать звала домой
Иди домой, Кузьма, покушай.
Большие дядьки  «разведут».
У них есть всё, ты их не слушай,
Где манят пряником, там кнут.
Сплетут в четыре быстро руки
И обвинят, что нападал.
Услышим с болью эти звуки.
Там не своё, да был скандал.
Творила эта голова,
А больно телу достаётся.
Кому нужны потом слова?
За нами что-то остаётся?
Разруха, свалка, эти трубы,
И нету пламенных сердец.
Не дуй ты больше свои губы,
Смотреть пришёл? Ну, молодец!


Чему нас жизнь учила
Пишем письма в кабинет и звонить пытались,
Но не слышит абонент, значит, замотались.
Что осталось -  разгребают, где течёт – там затянуть.
Нам звонки не поступают, а бумажке долгий путь.
Собираются толпой, площадь загудела.
Тот больной, а вот слепой – нет до вас нам дела.
А когда повалит дым, поздно, но молитесь,
Робкий станет вмиг «крутым», и тогда ломитесь!
Клюнул жареный петух – скоренько в дорогу.
Бабка вылечит испуг и поправит ногу.
Вам платили за дела. Где работу видно?
А звонки идут с села, пишут, что обидно!

«Утилизаторы» еды
В стране нехватка витаминов –
Продукты давят трактора.
Кто запрещал? Те, у каминов,
Сказали: «Фас! Давить пора!»
Рычал мотор, в кабине тесно,
Машина резала сыры.
«Возьми домой», - шептало кресло.
И ели звери, комары.
А люди станут есть друг друга,
Нужда подходит к воротам.
Как не хотелось бы по кругу
Начать с берлоги. Вам быть там!
Краснел берущий те продукты
И матерился на весь свет.
Давились гусеницей фрукты.
Везти в дома? Ты что! Запрет!
День за сколько
О болезнях говоришь. Где же вы, годочки?
Когда был я молодым, пиво пил из бочки.
Убежали от меня, только пыль клубится.
Не запрыгну на коня, рад бы и напиться,
Да не вытяну стакан, рюмка маловата.
Годы брали, как в аркан, ноги словно вата.
«На погоду» крутят руки, голова болела.
Дует ветер – это муки, ослабело тело.
И держусь я  что есть сил: многие болеют,
Не услышат, кто просил, «слабые»  жалеют.
«Сильным»  хочется успеть – руки для захвата.
Молодые станут петь, так дрожала хата!
Говорят уж на потом, что им «будет пухом».
Как же выдержать болезнь, если слабый духом?


Понаехали тут!
На скамейке телевизор, а по лавкам дети.
Говорили нам «оттуда», что и как на свете.
Подрастала детвора, смена молодая.
Батя скажет: «Вам пора! Но, пошла, гнедая!»
До вокзала довозили (не закрыты кассы),
Было что, вдвоём грузили из деревни в «массы».
Телевизор на стене (рябь не показатель),
Право, диво, что в стране не живёт писатель.
А на уши, что бальзам, люди поддержали,
Кто не ходит – заплясал, а немые «ржали».
Дед цигарку проглотил (плюнуть – да в квартире),
А такого не  слыхал  даже и в трактире.
Ну, с какого-то рожна стали жить мы краше?
Для кого земля важна, а что в ней, всё наше.
Телевизор не включать! Начал дед креститься.
Вам удачи! Не скучать! Городу поститься!
«Старовер!» - сноха смеялась, пока деда дух пропал.
«Ты бы села, не  кривлялась!» - сын промолвил да упал.
Окна в хату дед забил, света не бывает.
А народ его любил, часто вспоминает.

Тепличные пираты
Была жара. Тащите рому! Пиратам нужен «кайф» другой.
От косяка запрыгнув в лодку, греби на вёслах, дорогой!
Трещала лёгкая обшивка. Машина, стоп, на абордаж!
Где нестыковка, там проблема, как всё в порядке, то кураж.
Пираты были без повязок, нет черепов и бороды.
Добычей станет пара связок, орехи, чипсы и грибы.
Пират он резкий по натуре, ещё немножко темноват,
На берегу в овечьей шкуре он случай ждал, ему был рад.
Конфуз, ошибка, неудача, какой корабль  в темноте?
Плохой расчёт – бывает  «сдача». Назад бегом! – свистели те.
Ходили строем караваны, пират, как хищник наблюдал.
Не наполняются карманы, когда сидишь. Чего ж ты ждал?


Посвящено В. Привалову
от  А.  Демьянова
Будь счастлив, друг, в Затоне этом!
Где каждый куст тебе родня,
Где петухи седым рассветом
Восславят вновь начало дня.
Где над округой лай собачий,
И первый снег всегда белей.
И ты не можешь жить иначе
Без сельских улиц и полей.
Где ты идёшь – и всё знакомо:
Синиц весёлая возня,
И пламя рыжее соломы
Копной прижалось у плетня.
И пусть у дальней-дальней хаты
Сугробы время намело,
Но все рассветы и закаты
По каплям сердце собрало.
И пусть несётся по заречью,
Как прежде, песня соловья,
Ты вечно будь!
Как будет вечно
Стоять Затонская земля!


Уважение к «уважаемому»
Уважаемые люди уважают труд любой,
С пониманием о многом, убирают за собой.
Уваженье – то таблетка: проглотил – теперь страдай!
Сам с собой согласен редко: нужна сила (Боже, дай!)
Возраст. Пол. Прошу, садитесь. Вам помочь? – Благодарю!
Справедливо, убедитесь. Мне за что? – Возьми, дарю!
В тех карманах денег нет, звон в них будет неспроста.
Уваженье – это свет, и один такой из ста,
Для немногих загорится. Сам ты часто уступал?
Уважаемые лица знают, кто что закопал.
С уваженьем относился, но награда не дойдёт.
Уважаемый он злится, мимо вряд ли так пройдёт.
Порок
Бывает гнев страшнее шторма, а «волны» выше корабля,
И не у всех терпенье – норма. За дело! Дайте-ка «ремня»!
На небе солнце появилось, и ветер дуть перестаёт.
И красота опять явилась, кто ж от неё-то устаёт?
Контроль над гневом не имею, пороки жуткие внутри.
И побороть их не сумею: дерусь с одним, а сбоку три.
Махнёшь рукой – пускай так будет, я гнев не в силах удержать.
Кто уповает, да осудят. И ноги есть, куда бежать?


Овладело любопытство
- Где зимуешь ты, ворона, не летаешь что на юг?
Подвела тебя «корона», иль плохой с тобой «супруг»?
- Всё блестящее манило. Я хватаю и лечу.
Но ни разу не парила, на юга не долечу.
Мой удел – от поля к полю, и на ветках зимовать.
Не в обиде я на долю, что об этом горевать?
Прилетят весною птицы. Я не знаю никого.
Им летать, им небо снится, мне поля милей всего.
Я спросила раз у уток про родню и гусака.
- Ты давай, ворона, с нами и махнём за облака.
Мир иной на тех высотах, каждой птице широта.
Сколько нужно оборотов и какая долгота!
- Мне не хватит кислорода!
Как ракета вверх пошла, та ворона!
У народа век жила и вдруг ушла.
Чужой сад
Стройная фигура, и глаза блестят.
Стрелы от Амура к ней не долетят.
Аккуратно ходит, говорит: «Пока!»
Как она заводит, повернув слегка!
И сидит, что сторож, на коленях кот –
«Претендент», однако, - закрываю рот.
Блузочка надета – как к лицу идёт!
Ей не нужно света, ведь сама цветёт.
- Может, чай хотите, или кофейку?
- Мне б воды, простите, в другой раз чайку.
Друг сейчас подъедет, дел невпроворот.
Подождать у двери или у ворот?
- Что Вы, посидите (кот не сводит глаз),
Если не спешите, вот журнальчик, класс!
Как тут отвлечёшься от «игры» такой?!
Всё же я поеду и махну рукой.
«Яблочки» хорошие, да не в моём саду,
Ведь они чужие, лучше я уйду.


Доверчивые люди
Ты не клоун и не шут, не вводи простых всех в блуд,
Свой процент ты получаешь, ни за что не отвечаешь.
Хлеб и масло тут в избытке, а другим одни убытки.
«Кружева» свои плетёшь, дверь закрыта – ты войдёшь.
Убедив хозяев – точно, всё вернётся, нужно срочно.
И несут тебе в платочке: «Отдадите? Нужно дочке».
А слеза на пол скатится, лучше б было не родиться.
На прощание жмёшь руку, вы гоните, скажешь, скуку,
Бодречком держаться нужно и прожить со всеми дружно.
Уходя, начнёшь креститься: «В горле сохнет, дай напиться!»
И пока кто до воды, унесут тебя следы.
Будет память им до гроба – ты «развёл» - горюют оба.
Но и сам ты не уйдёшь: будет «красный» - попадёшь!


Сила есть! С горы
Зануздайте лошадь, даже у горы
Не всегда проносит, или до поры.
Разнесёт «старушка» ваш скрипучий воз,
Упадёте набок, разобьёте нос.
Да держите вожжи крепко в двух руках,
Падаешь на ровном, не на каблуках.
И смеются люди, стоя в стороне,
Так уж повелось тут – ты упал при мне.
Смех он от паденья «радость» вызывает,
И смеётся лошадь – скажешь, не бывает?
Говорят ведь люди, едешь – зануздай,
А когда приехал, ты кормочка дай.

Принцип
Господин! Подай монетку! Я не ем уж пятый день.
Холод лезет под жилетку. Где укрыться? Мне не лень.
Был и дом, была работа – я учил детей считать.
Всё пропало, и забота. Что об этом вспоминать?
На оценку принцип мой: знанья есть – ты докажи,
Мне без разницы, хоть свой, у доски всё покажи.
Все учились в нашей школе, по доходу не смотрел,
У кого какая доля и кому какой удел.
Генеральский сын учился, а точнее генерал,
Подвозил его до школы и оттуда забирал.
Провожал директор школы, зонтик часто над ним нёс,
Где смеялись и приколы «подвывали» не всерьёз.
Всем оценки выставляли (нам работа дорога),
Лебезили  и «виляли»,  не нажить себе врага.
Подошла ко мне «рулетка»: или пламень, или рай,
Вот пиджак, а там жилетка – что поближе, выбирай!
Нет, извольте! Пусть ответит! Я не ставлю за него!
«Вам, наверное, «не светит» быть учителем Его!»
Помогает очень папа. Как нам выжить? Где занять?
Если есть такая «лапа», что ж, придётся поменять.
Не успел долги отдать – и пошло всё как на грех:
Схоронил сначала мать через год, потом уж всех.
Вот сижу теперь без дома. На работу? А куда?
Нет уж сил начать всё снова, да и тянут вниз года.
За отца я не в ответе. Удивился, кто просил,
Много разного на свете. Принцип дорог, хватит сил?

Работа не дружба
Секреты под замками, охрана по бокам,
Он открывал руками и выпивал стакан.
Меняются местами, где цифры, тут замки,
Сидят не под кустами, не воют от тоски.
«Я первый, доложите, включали вы сигнал?
А ну-ка, поспешите!» - начальник «волну» гнал.
На то она и щука, чтоб не дремал карась.
От первого нам мука, да в общем, он ведь мразь,
Гоняет, что на службе, мы «духи» для него,
А говорит о дружбе, да придушить его!
«По форме доложите! И по часам – нужду!
 У вас на то минута». Ну, гад, я подожду.
Накладочка случилась – не ждёшь всегда беды –
Начальство отлучилось – к замкам ведут следы,
Открыты сейфы были, а в них лишь пустота.
И сразу позабыли, что значит дружба та.
Начальнику – браслеты, а смену допросить.
Такие «пируэты» порою могут быть.
Два года разбирались, а кто-то всё сидел –
Секреты не менялись. Когда он проглядел?
Всё, вроде, утряслося: пропажу не нашли,
И выпустили «лося». Ну что, домой? Пошли.
Судьба всех уравняла тяжёлою рукой,
А многих поднимала, чтоб посмотреть, какой.
Секреты под замками, есть рация, звонок.
Чтоб не махать руками, иным даёт урок:
Не смешивай работу ты с дружбою порой,
Когда идёт охота, с ружьём всегда «герой».
Скрип колеса
Деньги на машину всей семьёй копили.
Ремень затянули – наконец, купили.
Как подорожала из земли руда,
В жизни не хватает честного труда.
Слабые детали, зачастую брак.
Ну, в какие дали ехать? Это мрак.
Бросить невозможно три семьи, бюджет
Собирали годы. Ну, скажи, не бред?
Очень едет резво, да с большой горы.
Как тут будешь трезвым? Может, до поры.
Чтоб не отвалилось колесо в пути,
Не будь совсем серьёзным, лучше ты шути.
Чаще их проносит, с юмором людей,
Проволока помощник – просто, без затей.
Что-то загудело и не так стучит,
Пассажирка сбоку пока не помолчит,
Страху нагоняет. Но водила – ас,
Себе не изменяет, всё равно на вас.
Двести километров – сбоку тишина.
Ты с огнём играешь, знает ведь она,
Вот и замолчала. Пешим далеко,
Может,  укачало? Ехать нелегко.
Едем по России и других таскаем,
Слабые детали с горем выпускаем.
Согревают только от обочин лужи,
Есть ещё надежда, у кого-то хуже.
Буйные «тихушники»
Глазами я не слышу, ушами не гляжу.
У вас протечка крыши – спокойно прослежу.
На воду сильно дую, боюсь, что обожгусь,
А кипяток глотаю и иногда горжусь.
Обую я галоши, нет разницы по мне,
И засыпаю стоя, ворочаясь во сне.
Как надеваю майку всё задом наперёд,
Потом ещё фуфайку, коньки, и ну вперёд!
Мне плохо до макушки, а ниже – так сойдёт,
Попил я воду с кружки, надеюсь, что пройдёт.
Глаза по обе стороны я к центру не сводил.
Ложась спиной на бороны, потом по ним ходил.
С лучами поднимаюсь я, подъём кричат когда,
И песню запеваю. Девиз у нас всегда:
Не зная поворота, я строго по прямой,
Где новые ворота, построились за мной.
И доски разлетались, катилась голова.
Куда же вы смотались? Берите на дрова.
Дурак не станет умным, а только на часок.
И ем я жмых из дыни, из дуба я пью сок.
Я протыкаю ноздри – дышать мне тяжело.
Какая добродетель! Где люди? Всех смело.

Кухарка-президент
Кабинет пришла убрать: «Я б его закрыла!
Дармоедов в шею гнать! Вы не суйте рыло!
Подключают аппараты подоить бурёнку
Там конверты, тут зарплаты. Дайте вы ребёнку!
Не поела сено Зорька и глядит уныло.
Да «молочных» у нас сколько? Батюшки, забыла!
Мелешь что, куда корова? Ты на яйцах не сидишь,
За своё берёшься снова и поправить поспешишь».
Убирай ты в кабинете! Швабра есть, и вон ведро.
Что, умнее всех на свете или в «бошку» напекло?
Где ещё мне посмотреть на закате пьесу
И доколе всем терпеть, кто кричит из лесу?
Чем же нужно натирать кафель в туалете,
Чтоб «засланцем» не ходить и терпеть при свете?
Где нужда? Неси зелёнку, приготовь нам вату,
Если падать на соломку, подскажи ты брату.
Тот, кто протирает разное стекло,
Больше понимает, что куда «текло».

Робость
Клетчатая юбка, светлые тона.
Мне бы отвернуться. Как стройна она!
Словно выступает, дома не в быту,
Но не заступает за пошлую черту.
Едет на работу – нужен будет кран –
Соберут в субботу за неделю план.
А поднимет руку – дюжина машин
Тормозит, при этом не жалея шин.
Каждому улыбка в жизни дорога,
И тепло исходит. В общем, не строга.
Собираю деньги, чтоб машину взять.
Подвезу до дому: «Мама, это зять».
Я мечтал полгода, с мыслей засыпал,
Пригоню машину… Как всегда, проспал!
Села до другого, он мечту увёз.
Не сказала слова, не увидел слёз.
Я на остановку часто прихожу:
Вдруг её увижу, о любви скажу.
А вчера увидел на первой полосе:
Там была авария, и погибли все,
Вот знакомый номер, трасса и овраг.
Я как будто умер. Как же был неправ!

Самоуверенный дракон
Увяз дракон в песках пустыни. Зачем сюда ты прилетел?
Здесь нет травы, такой полыни поел бы дома. Что хотел?
Сложил он крылья, озираясь, в надежде бурю переждать,
Ведь он, дракон, сопротивлялся, но не с природой, нужно ждать.
И плотным слоем набиваясь, песок те крылья обступал.
Дракон лежал, не понимая, зачем же он сюда попал?
И вот уже песок у горла, он – провиденье, он – рука,
И засыпал весьма упорно, оставив лишь глаза пока.
Смотри, дракон, вокруг пустыня, на небе солнце, тут песок.
Поел ты много ведь народа, с тебя возьмёт пустыня «сок».
Всё проползали скорпионы, змея пыталась укусить.
Цветов не будет, сплошь «шпиёны», возьмут по зубу «поносить».
И труден вдох, глаза прикрыты, да нет поблизости воды.
Сидел бы ты, дракон, на месте, избавил многих от беды.

Дружный коллектив
Коллега Гарри не доволен, Мишель качает головой.
И только Толик, он спокоен, кваску попить бы мне с тобой.
Асфальт стелили мы на траву – ладно летом, то зимой.
Ковбоем Гарри был по праву, Мишель – француз и где-то «свой».
Прорабом Толя проработал подряд уже десятка три.
По «фене» сильно он не «ботал» (Эй, голова, сюда смотри!)
Такой наш дружный коллектив идёт в огонь, а может, в воду,
Всегда при этом позитив, не страшен чёрт нам в непогоду.
«Латаем» мы дорогу часто, работа круглый год идёт,
Да понимаем, что напрасно асфальт стелили мы на лёд.

Редко встретишь на земле
Друзей хороших не имею, к плохим зачем мне подходить?
Как смог, прожил, я зло не сею, и не вам меня судить.
Пусть судит тот, кто видел горе, людей при этом не сдавал.
Когда неправ, он скажет вскоре, хапугой не был и не врал.
Почём фунт лиха на базаре, он цену знает тут всему.
Их редко встретишь ты на «шаре», все гады ломятся к нему.
Измажут грязью – не отмыться, и говорят: «Он весь такой!»
«Творят» с доходом эти лица, а «взвесить» может и слепой.
Он справедливо всё разложит: на полку – шахматы, ключи.
Из грязи вытащить поможет. А кто неправ, то получи!

Как питоны
Крепки объятья у питона, набросив «кольца», задушил.
Какая будет оборона – никто на помощь не спешил.
Добычу он свою проглотит, её не сможет измельчать.
Его ни грамма не заботит, кто потерял, кому скучать.
Он месяцами на диете, не есть способен круглый год.
Как удивительно на свете, не ем я день – уж «сводит» рот.
А он способен на «медали», рефлекс свой может отключить.
Не раздражают его твари, которых нужно «полечить».
Съедят тебя, иль ты покушай, мы все ушли недалеко.
Ты молодой, ступай, не слушай, а старикам вот нелегко.
«Питона» всё же поджидают, чтоб без мучений поглотал.
Какие дни нас ожидают? Питон не птица, не летал.

Извините
Не написал я о любви, не замарал строку «чернилой».
Но говорил: «Да ты нарви букет цветов, конечно, милой!»
Я восхищаюсь, в ком с годами не угасает огонёк.
И каждый день ходил с цветами с другой деревни паренёк.
Весенний дождик поливает, когда с цветами ты идёшь.
Такое редко, но бывает – с годами этого так ждёшь!
Цветок любви быт поглощает и «прижигает» чувства те.
В ком есть любовь – она прощает, смиренно движется к «плите».



Жизненное желание
Загадай желание, стоя у воды.
Ветер листья носит, где цвели сады.
Лист упадёт на воду. Что ты загадала?
И закрутит быстро – листика не стало.
Но желанье листик передал «туда»,
Сбудется чуть позже, сразу не всегда.
Воду заморозит, станет так нести.
Всё, уже не сбылось. Разве? Не грусти!
То, что загадала, в двери постучит –
На пороге – парень, смотрит и молчит.
Нужно брать за руку, сильно дорожить.
Не зайдёт к вам скука, станете вы жить.
Подойдёшь ты к речке через много лет:
- Вам за всё спасибо и за этот свет.
Вы меня простите, рядом я ходила,
Что сказать об этом и не находила.
Да лежал листочек – не толкнёшь ногой.
Пусть желанье будет это у другой!

Лицемерные поздравления
Свои слова я повторю: достоин тот, о ком не пишут.
Он был всегда в одном строю, кричал «За мной!», его не слышат.
А поздравляют лицемерно, пока они у «рычагов»,
И дифирамбы, непременно, во славу им, как бил врагов.
Уста прославят не героя, в «портфеле» цель, скажи комбат.
А ну-ка, выйти тем из строя, кто был простой бумажке рад.
На праздник им подарят «славу», фольгу в довесок и цветы,
Да закричат недружно «браво». Что не хватает? Красоты.

Стал бизнесменом царь зверей
Любил порядок царь зверей, и жертвы хаос не выносят.
Он ел жирафа и свиней, ну, в общем, всех, кто не «попросит».
Лев ест таких, кто любит траву, а «мясоедов» на запас.
И «солидарны» с ним по праву: сегодня зебру? Нет, я пас.
Просили зарики на нарды (ну, любят люди всё менять),
А далеко играли барды, но львам их песен не понять.
Давай слона, что сломан бивень, все как желают на заказ.
Затем пойдёт хороший ливень, поднялась травка – звери «фас».
На завтра, может, крокодила – просили кожу передать.
Слониха жаль, что не убила, пришлось бы людям так отдать.
Куда я гну? Ты про скотину – на всякий случай отдадим.
Ну, антилопа – на плотину, а не возьмут – тогда съедим.
Царь видит в бизнесе поддержку, большую выгоду, «блага»:
Всё продаётся в этом мире, кому копыта, нам рога.

Долг
Упал в воронку от снаряда. «Ну, что, живой, кажись, солдат?»
Вокруг плыло, мне не до взгляда. «Давай назад. Тяжёлый, брат».
Тащил меня он на шинели, своею жизнью рисковал.
Я слышал птиц, и пахли ели. « Ещё немного! Всё, привал!»
Он дотащил меня до поля, лица не помню, всё в грязи.
Затем грузили, вроде, двое, один из них сказал: «Вези!»
Я жизнью был ему обязан, а он не думал наперёд,
Что буду с ним до гроба связан и за него пойду вперёд.
Меня усиленно «латали», осколки дали поглядеть,
Потом бинтами замотали – одежду, точно, не надеть.
Я пару месяцев валялся, всё вспоминая как во сне.
Сказал себе, точней, поклялся найти его, спокойней мне.
Живым его я не нашёл, осталась память навсегда.
Он в мир иной навек ушёл, хотелось с ним уйти тогда.

В точку
Новости по миру: падает режим,
Баррель устремился вверх – вперёд бежим,
Биржа заработала, индекс подрастал,
График вертикально – рост его настал.
Спекулянты, давка, хочется «урвать»,
И открыта лавка – значит, будем брать.
Ценные бумаги, шельф к концу открыть.
«Обрастайте», слухи, это нужно сбыть.
На Восток поставили мощные движки,
В Африку доставили бусы, пирожки.
Эту группировку нужно поддержать,
Те весьма лояльные, их слегка «зажать».
«Буйных» успокойте, кто уснул – взбодрить,
«Средних» вы «накройте», можете бомбить.
Здесь определённость – важная деталь,
Есть потребность в бирже? Газа или сталь?
Можем и «волненье» создавать в земле,
«Сделать» даже мнение, и в любой стране
Знаем настроенье – порох на местах.
Если есть сомненье, то сиди в кустах.
А куда бежите? Кто всё продаёт?
Мысли освежите – биржа создаёт.
Двери, подоконник крепко вы забили?
Кто имеет «вес»,тех давно купили.

Всё «перекрутили»
Мне до благородства, головой кивая,
Жизни б не хватило, точно до Китая.
Говорю я тихо, басом не могу,
Лихо отличаю, кто «несёт пургу».
Уступи дорогу – на броню с вилми.
Что на босу ногу жалко, ты пойми.
Казус вот с «портками», горько, что зима.
И страдаем сами, горе от ума.
А точнее, горе – ум у нас один.
«По колено море», правит господин.
«Хорошо вам, люди?»
«Дедушка из сказок, хорошо, родимый,
От твоих «побасок».
А за благородство ты не обессудь –
Красоту в уродство, подменили суть.

Стюардессам
На посадку идёт самолёт,
 Сбросив скорость, гудели турбины.
Вот закончился этот полёт,
 Экипаж уходил из кабины.
Не спешила домой стюардесса –
Командир обещал подвезти.
И сегодня ты будешь принцесса,
На руках он способен нести.
По бокалам вино разольётся,
А налитое надо допить,
И от счастья она засмеётся.
Что ж, не будем мы их торопить.

Нужда уравняет всех
Испеки мне пирожков, бабка, на дорожку,
Да бутылку не клади, положи ты ложку.
Подойду я до стола – скатерть-самобранка.
Видно, ты меня ждала, с огурцами банка.
Я достану пирожки, протирая ложку,
Мне бы снять с собой вершки, навести окрошку.
Огурцы и молоко – вот и остановка.
Будешь видеть далеко, но весьма неловко.
Я оставлю пирожков – всякое бывает,
 Кто-то едет далеко, что-то забывает.
А проносит на пути – случай зачастую –
Жизнь осталась позади и всегда впустую.
Будешь рад ты огурцам, сытый пирожками.
Есть возможность – положи, не считай ложками.

Расход
Расходилась «в море» пара «кораблей» -
Люди расставались, дети были с ней.
Если дом берлогой для обоих станет,
Рано или поздно кто-то ведь устанет,
Сильно дверью хлопнет – раздражает звук –
И ногами топнет от душевных мук.
Ссора из-за спички вмиг произойдёт.
Если в ком-то мудрость, промолчит, уйдёт.
Это только в шоу будет «одуванчик»,
Ну, а в жизни – яду для тебя, «мой зайчик».

Колонка. Левша. Печать
Вконец испортилась колонка.
Я не о пятой речь веду.
Кто шёл домой, ему поломка
 Не дважды два, а на беду.
И долго будем мы менять,
 В колонке надо что-то снять,
Найти причину, что менять.
В замене толк весьма большой,
 Не подойдёшь ты к ней годами.
А говорят, он был левшой,
 Куда уехал – не видали.
Он мастер ковки в две руки,
 Менял щеколды и замки,
Блоху подкует на лету.
 «А как колонку и плиту?»
Вот с этим, брат, у нас сложней:
Печать нужна, а это к ней.
Левшу природа наградила,
Но этих только породила.
Талант у них «сидит» в другом:
Морочить головы кругом.
Печать – закон, толпа у кассы,
Но не пройдёшь, такие массы.

Джин из лампы
Мне джин желание исполнит, но нужно лампу отыскать,
Одно отдать, другое помнить, а лампа – груз, её таскать.
Как арестант, старик сидел, но срок немножко был суровый,
На всё иначе он смотрел. Прошли века – какой здоровый!
Наколок не было на теле. «Ну, что, чайку? Щербет, халва».
Всё, как у нас: «Давай о деле, желанье выполню сперва».
Пусть будет меньше бюрократов и перестанут всех дурить,
Один закон для демократов, бюджет страны нельзя «пилить».
«Давай не будем отвлекаться, шайтана это «урожай»,
Мне не дано туда касаться, я джин всего лишь, соображай.
Возьми ты кольца золотые, невесту-персик, лунный свет.
Не загоняй меня обратно, а впрочем, ладно, долгих лет».

«Волшебство» по наследству
Передайте мандат по наследству,
Воспитайте преемников ряд.
Не спасаются многие бегством,
А визиты помогут навряд.
В церкви дьявол тихо крестился –
Православных удобней дурить,
А на праздники явно постился
И смотрел, как быстрее «свалить».
По пути всех сметает лавина,
Будь хороший ты иль плохой.
Но найдётся всегда половина,
Может, меньше, те скажут, какой.
Дьявол бросит под руки верёвки,
Мол, хватайтесь, друзья, вас спасу.
Но инстинкты не видят уловки,
Страху больше, чем дальше в лесу.

Настой нанёс урон
Питание суставов – лечебный пузырёк.
Поставь настой на травах, не трогай кошелёк.
Бурлит трава в кастрюле – приятный аромат.
Оставь свои пилюли, остынет –будешь рад.
Что до еды полезно, что после подойдет,
Все разные настои. Ты пробуй, хворь уйдёт.
Стоят аптеки полные, урон не сосчитать.
А фармацевты «тёмные», не могут распродать.
Здоровье стало в людях и бьёт оно ключом.
А на кого надеяться? Кто должен, не при чём.

Два стула
На двух стульях сам сидишь – сразу не заметишь –
Про погоду говоришь, но куда ты метишь?
Вашим, нашим подойдёт, важно без повтора.
Ты отправишь – он уйдёт, и качнётся штора.
Ожидает «нестыковка», ваш «корабль» попал в беду,
«Прокололся» как неловко, думал, что легко пройду.
Стулья эти погубили много разных «мудрецов»,
Хорошо слегка побили, от иных и нет концов.
Впрочем, нужно вам судьбу «дёргать», где попало.
Шанс даётся на борьбу, но один, да мало.
Стулья эти – «детский сад, бабушка писала»,
Но найдётся «глупый конь», ему траву есть, он – сало.

Крепость духа
Время меняет вещи, а иногда и суть,
Да поменяет быстро жизненный чей-то путь.
Крепко стоять сумеет – всё потеряет враз,
Он никогда не посмеет впредь подойти до вас.
Ссора ведёт к амбициям, твёрдость и слабина,
Если сдаёшь позиции, значит, твоя вина.
Камень гранитный прочный, всё же металл берёт.
Вот человек немощный, больно – молчал, не врёт.
Сильными станут руки, будешь тренировать.
Коль ты бежишь от скуки, то не ложись в кровать.
Время местами лечит – не ко всему подход,
Жутко судьба калечит, можешь не встать на «ход».
«Сильными» не рождаются по волшебству от фей,
Кто доживёт до старости, ты укорять не смей.
Страшно дух потеряется – сразу другой расклад,
Он в двух вещах проявляется: дух – это значит клад.

Нити к марионеткам
Видимых струн касается рука,
 Невидимые нити чуть дёргают слегка.
Знающие люди подскажут поворот,
 Даже доводили до нужных им ворот.
Вкусные по осени яблочки ранетки.
Стыдно признавать, что мы марионетки.
Тянет нить всё кверху нижнюю губу,
Приказали сверху – вылетишь в трубу.
А когда нам  нужно, вы «га-га» тогда,
Чтобы было дружным мнение всегда.
Институты учат, формулы дают,
Смелого замучат, был бы им уют.
Смотрят рефлекторно, потянули нить –
Будем мы покорно, даже в страхе жить.
Никогда движенья не сведут к нулю,
Есть соображенья, нить к себе спалю.

Пир во время чумы
Несите стулья в коридор, им в кабинете будет жарко.
Сейчас подъедет знатный «вор». И показалась иномарка.
Ведёт ковровая дорожка в большой дворец из кирпичей,
И упадёт, понятно, крошка – могучий бас таких речей.
Звенел хрусталь, и жались руки, затем объятья да банкет,
Истопят баньку, будут «звуки», трещит положенный паркет.
Как «отрываются» ребята! За всю Россию, что жила.
У них есть дом, места, зарплата. А дальше что? Прости страна.

Главное – настрой
Нет повода для счастья – у грусти одолжи,
Болезни и ненастья, представь, что миражи.
На тумбочке  таблетки - сегодня обойдусь,
Дай встану с табуретки, не гордо, но пройдусь.
Скрипят мои суставы, «мотор» погонит кровь,
Похоже, очень старый, одышка будет вновь.
Но нужно разминаться, иначе койка ждёт.
Как трудно обуваться! – Помочь? – Я сам, пойдёт.
Сегодня я «герой» по выходу из дома. А дальше?
Мне порой настроиться бы снова.
Гоню я эти страхи, они меня достали,
Иду сейчас я к свахе, и боли все отстали.

Светлой памяти Юрия Степанова
Играл он в фильме прокурора, я заворожено смотрел.
Затем сыграл в штрафбате вора – уверен, это не предел.
Степанов Юрий, скромно как-то, ты много мог ещё сыграть,
Но жизнь оборвана внезапно, что ты сыграл – им подражать.
Ты излучал добро с экрана и мог спокойно повторять.
Для многих это будет рана. Уход внезапный. Как понять?
Хороших часто забирают, чтоб мы смогли всё пережить.
Они для нас не умирают, а остаются вечно жить.

Известная глубина
Кто в яме находился, тот знает глубину,
Он мысленно простился чью-то взял вину.
Надежда оставалась, а вдруг да пронесёт.
Но что-то оборвалось, и ветер унесёт.
Проблемы заведутся и станут докучать,
Попробуешь разуться – захочется кричать.
Но успокоит тело холодная вода,
А утром будет дело – дадут тебе всегда.
И в яму снова бросят, а ты, как холодец:
Кого-то ведь проносит, попал я молодец.
Сегодня с «ресторана» обед в четыре дня.
Встаю я слишком рано: грызёт она меня,
Кусает моё тело «породистая» вошь.
Сказал ей очень смело: «Стащила б где-то нож.
Дарю тебе я волю, свобода пусть пьянит,
Такая ваша доля, у грязи, что магнит».
Не слушай мои бредни, тебе их не понять.
Но, может быть, мне скоро придётся их унять.
Когда- то завершаются «занятия» такие,
Немного всег  потешат и будут здесь другие.



Волны страха
В чужой стране не быть героем: другие принципы и взгляд.
А на плацу, кто всё подстроил, мы будем прокляты подряд.
Да за Отчизну кровь прольётся не где-то там, в стране своей.
А кто напал, он не вернётся, его же здесь схоронят в ней.
Приказ нарушу – не заставишь, и что за это, знаю, ждёт.
Себя на место не поставишь. В другой стране мне горький мёд.
Не мыл я ноги в океане, мне речка ближе и овраг,
Я не держу в кармане руки, а мой сосед – никак не враг.
Ну, не пришлось на побережье песком скрипеть мне на зубах,
Но убеждён, что зарубежье желает видеть не в гробах.
А та волна, что создаётся, мол, все враги и нападут,
О скалы скоро разобьётся, такие дни у нас пройдут.

Цвет
Белый цвет, он вызывает и понять даёт другим,
Что с годами убывает. А останешься с каким?
Грязь на чёрном не заметна, рада помощь оказать,
Помогает эта «метка», чернота, легко, сказать.
Серый фон дела поправит. «Белизну» надеть кому?
Кардинал, обычно, правит, цвет любой идёт ему.
Он наместник и защита, справедливости оплот,
Да, бывает, не заметит, где «корабль» и чей то «плот».
Наши беды все от цвета. Как одежду ты не мой,
Позапутают нас летом, а развяжут – ну, зимой.

Во что вложить?
Постройте дачи тем у моря, кто помогал другим всегда,
Кто испытал и страх, и горе, но не бросал нас никогда.
Не «зачерпнуть» им с этой «речки» бурлящий денежный поток,
Потом поставят вам же свечки или посадят там цветок.
Плохое тоже вспоминают, но чаши две на тех весах.
И ни за что не проклинают, блуждают многие в «лесах».
Не все выходят на дорогу: «лес» оставляет. Как найти?
Он подвернёт больную ногу – желанье есть, но нет пути.
Повсюду музыка звучала, и птицы мимо пролетят,
 Но не даётся всё сначала, а годы шли – теперь летят.
Ну, что ж, берите вы богатство да попытайтесь донести;
Другой тот мир, иное «царство», там мало рук, чтоб «загрести».

За дело – тяжело, впустую – трудно
Страдает кто-то на чужбине, тоска по дому и местам.
Везут куда (да не в кабине) и сколько времени ты там?
Потратишь силы на борьбу, для жизни мало что осталось.
Не выбираем мы судьбу – терпеть всю боль, терпеть усталость.
Ты будешь с прошлым тесно связан - оно согреет в холода,
Кому и чем ты был обязан, всё сохрани на долгие года.
А детство было золотое. Босой малец домой бежал,
Бывает, что-то и плохое вдруг натворил и убежал.
Но это будет, как настойка, на месте первом – «слой» брони.
- Давай, держись, - скрипела койка, - а мысли грустные гони!

Прошлое всегда в настоящем
«Икать» от прошлого придётся поколенью –
«Бульон» крутой варился в головах.
И «прорежалось» быстро населенье.
Да, заживём, но только на словах.
На стыд глядим мы, восхищаясь, и доверяемся ему.
Со всем хорошим попрощались – теперь нужно оно кому.
Процесс «подмены» завершался, ты, «вирусолог», победил.
Он в головах перемешался и никуда не отходил.
Один родился созидатель, всё строил планы, воплощал.
Другой – коварный и предатель – всё вмиг разрушил и стращал.
Смотрели многие с ухмылкой: «За драхмы купим целый мир!»
Издан запрет, обнёс забором в стране «чумы» и тут же – пир.
За что народ страдать обязан? Всё обобрали до сумы.
А человек - он с прошлым связан, у бедных брал, ты брал взаймы.

Инструменты
Отвёртка, пассатижи – важнейший инструмент.
Вот к ним бы ещё руки да голову в момент.
Откусят, где торчало, прикрутят, что звенит.
Железо забренчало – притянут, как магнит.
Приварят элементы, зачистят провода,
Тут фонари и ленты – отвёртку дай сюда.
Сжимают пассатижи железо с двух сторон,
Когда к металлу ближе, тогда и гнётся он.
Сгибается, как нужно, ты можешь не тужить:
Отвёртка, пассатижи помогут закрепить.
Придут всегда на помощь, но руки им важны,
Иные задрожали – такие не нужны.
С руками нас так много, а в голове «пары».
Но не судите строго – не всем дают «дары».

Опыт, ум и время
Опыт – он учитель, но никак не брат,
Руку не протянет, а ему ты рад.
«Пропуски» бывают – принят ваш «отмаз»
(Шёл я по дороге, сбил меня КАМАЗ).
Это если умер, то даёшь ответ,
Те, кто «пропускают», часто видят свет.
Жаль, что все оценки скажут нам в конце –
Можно бы исправить, не краснеть в лице.
Он на то и опыт, всё не по часам –
Время оглянуться, что построил сам.
Опыт он поднимет руки до небес:
Помогают трое, а разрушить – бес.
Опыт – он ровесник нашему уму,
Часто не доходит многое к нему.
Даже грабли эти опыт «изобрёл»:
Можешь не заметить, наступил – «обрёл».
С опытом стареешь, это не эликсир.
Если помудреешь, на дела нет сил.



Олимпиада – 80
Мишка! Вниз слеза катилась,
Рвал он души, жёг сердца.
Как всё после закрутилось!
 Перестройка без конца.
Где ж ты, Миша, задержался?
Прилети опять сюда!
Не иначе как сражался.
А у нас опять беда.
Рвём мы когти, землю бурим.
Да урвать-то нам с кого?
Улетел ты, не забудем.
Были люди до него.
«Старый стал я и болею,
Коль причина вся во мне,
Прилечу, не пожалею,
Ждите в гости по весне».

Просьба, желание, надежда
Пошли, судьба, мне испытанья, пока я буду молодой.
«Зачем тебе теперь желанья? Стоишь больной, давно седой.
За юмор я, пожалуй, скину твоих годков десятка два.
Иди, качай пока ты мышцы, чтоб донести кой-что сперва».
Пошли, судьба, мне пониманья, во всём рассудка и ума.
«Видать, желаешь ты вниманья: когда один – вокруг «зима».
Проси ты чаще, и даётся - не навсегда, а «поносить».
Судьба, бывает, «засмеётся» да может дать, коль попросить.
По траектории
Всё бумажка стерпит: планы, чертежи.
Разные дороги с правдою у лжи.
Сбоку – так, от скуки – ручка и листок.
Выбираешь звуки. – Флейта? – Нет, свисток.
Пламенные речи из себя выводят –
Не горели свечи, а назад не ходят.
Белая бумажка станет чернотой:
Правда прогорает, умирал «святой».
Сдавливает горло, не людей, рука:
Или ты покорно, или всё, пока.
Карандаш допишет «интерес» до схем,
 А его услышат, зачитают всем.
Хочется напиться истинной «воды»,
Поглядеть, не снится и куда следы?











Содержание
1. Не ясно, кто
2. Мать звала домой
3. Чему нас жизнь учила
4. «Утилизаторы» еды
5. День за сколько
6. Понаехали тут!
7. Тепличные пираты
8. Посвящено В. Привалову от А. Демьянова
9. Уважение к «уважаемому»
10. Порок
11. Овладело любопытство
12. Чужой сад
13. Доверчивые люди
14. Сила есть! С горы
15. Принцип
16. Работа не дружба
17. Скрип колеса
18. Буйные «тихушники»
19. Кухарка–президент
20. Робость
21. Самоуверенный дракон
22. Дружный коллектив
23. Редко встретишь на земле
24. Как питоны
25. Извините
26. Жизненное желание
27. Лицемерные поздравления
28. Стал бизнесменом царь зверей
29. Долг
30. В точку
31. Всё «перекрутили»
32. Стюардессам
33. Нужда уравняет всех
34. Расход
35. Колонка. Левша. Печать
36. Джин из лампы
37. «Волшебство» по наследству
38. Настой нанёс урон
39. Два стула
40. Крепость духа
41. Нити к марионеткам
42. Пир во время чумы
43. Главное – настрой
44. Светлой памяти Юрия Степанова
45. Известная глубина
 46. Волны страха
47. Цвет
48. Во что вложить?
49. За дело – тяжело, впустую – трудно
50. Прошлое всегда в настоящем
51. Инструменты
52. Опыт, ум и время
53. Олимпиада – 80
54. Просьба, желание, надежда
55. По траектории