Книга для детей

От автора

Рождение ребёнка - это здорово! Неописуемая радость! И непродуманное желание, чтобы он рос по вашим соображениям. Вы хотите видеть в нём своё продолжение, и чтобы он был во всём послушным вам.
Заблуждение и ваша ошибка. Родившись, он уже самостоятельное существо и требует от вас своё, необходимое ему. От вас лишь требуется не мешать ему развиваться и тактично, умело вводить его в окружающий мир.
      Никогда не кричите на ребёнка, и тем более откажитесь от наказаний. Научитесь терпеливо объяснять его неправоту. Некогда? Значит вы плохой воспитатель. Никогда не жалейте время для своего человечка и доброты своего сердца, воспитывая в нём доброту не только к себе, но и к окружающему миру - это всё окупится вам сторицей. Вспомните, отчего вы умнели, от наказаний или от толковых с вами бесед?
       Капризный?   А вы маленькими не были капризными? А сейчас? Значит, его что-то тревожит, он в чём-то не согласен с вами. Выясните причину и тактично, своим сердцем достучитесь до его сознания, чтобы он сумел вас понять и понять необходимых ваших действий.
       Внимание! Своей слепой любовью к нему, излишней нежностью, боязнью за его физическую неполноценность и желанием всё за него сделать, пока он мал, не убейте в нём инстинкт к труду. Он требует: Я САМ! И ждите, пока он ни сделает это САМ. Труд создаёт человека.  Безделие формирует из него никчемное НИЧТО. Моё предназначение и желание помочь вам в этом своим словом.
         Удачи вам в его воспитании!      



ТЁТУШКА ТЫКВА

(Стихи для детей младшего возраста)


 









КНИГА

Тра-ля-ля! Тра-ля-ля!
Наша крутится земля
Ночь и день встречаются
Книга открывается.
Книга – дверь в чудесный мир.
Книгу в руки, мой кумир,
Ну-ка мы проверим,
Что за этой дверью?!









ТЫКВА

Тётушка тыква
К солнцу привыкла.
Лежит и толстеет,
На грядке желтеет.
Толстела, желтела.
Желтела, созрела.
Трое потом поднимали с земли,
Еле до дома её донесли.




АРБУЗ

Гладкий, сочный, полосатый,
Наливаясь, стал горбатым.
Ярко-розовый  внутри.
- Съешь меня, - мне говорит.
Принеся его с базара,
Мама строго наказала;
- Если будешь его есть,
То, смотри, не скушай весь.
- Разве я смогу съесть столько?!
Я попробую лишь только.
Стал  я пробовать … и  вот,
Стал арбузом мой  живот.
Где арбуз? Арбуз исчез.
Под рубаху он залез.











СВЁКЛА

В огороде свёклы
От дождя намокли
И на солнце дружно
Вылезли наружу.
Вкусные, здоровые!
На лицо бардовые.














ОГУРЦЫ

Огуречки, огурцы
Спрятались по грядкам.
Выходите, молодцы!
Стройтесь по порядку!
А теперь другой приказ:
- Все в ведёрко дружно влазь
Вот теперь не можете
Бегать в самоволку.
Будете положены
В банку на засолку.

















КАПРИЗУЛЯ

Это мой! Отдайте мячик.
Бить его я вам не дам.
Я его в песок  запрячу.
Отдыхает пусть он там.
Я, возьму, сейчас заплачу,
Или просто закричу.
Потому что я иначе.
По-другому я  х о ч у!!!















ПОЕЗД

По железной, по дороге,
Торопясь, мелькают ноги.
Все торопятся, бегут,
Меж собою спор ведут:
У кого расчёт был верным,
Кто придёт на финиш первым.
На перроне спозаранку
Встретил их большой вокзал.
Через эту перебранку
Поезд чуть не опоздал.
















МЫЛО
Доброе мыло
По коврам ходило.
Не торопясь, налегке,
Щётка, ведёрко в руке.
Всех умывало,
Пыль протирало.
Стало уютно, светло!
Словно как солнце взошло.

















ТОПОР

Был топор остёр и смел,
От безделья заржавел.
В лес гулять топор пошёл,
Там тропинки не нашёл.
Постоял… и в тот же миг
Он подался напрямик.
Пробирался меж  дубов,
Наломал не мало дров.
Пробирался между сосен,
Там наделал много просек.
О корягу спотыкнулся
И тупым домой вернулся.













МУРАВЕЙ
Муравей тащил бревно.
Очень длинное оно.
Он за кочку зацепился
И с бревном в овраг свалился.
Придавило  ему руку,
О сучёк порвались брюки.
Ноги, щёки поцарапал,
Но мурашка наш не плакал.
Прибежали санитары,
Залечили быстро раны.
Перевязку наложили,
Свою помощь предложили.
Ухватились  за бревно,
Полегчало враз оно.
Потому что муравьята
Очень дружные ребята.















БОЖЬЯ  КОРОВКА

По траве ползёт букашка,
Ярко-красная рубашка
С чёрной крапиной спина.
Симпатичная она.
Шорох ног моих не слышит,
Забирается повыше
На высокую ромашку.
Раскрывается рубашка.
Оттолкнувшись от цветка,
Полетела в облака!























ЁЖ

Утром ёж пошёл в низину,
Там из прутьев сплёл корзину.
Из оврага вверх поднялся,
За грибами в лес подался.
Где растут одни осины
Подосиновик красивый
С нежной, стройной, длинной ножкой
Положил себе в лукошко.
Где разросся березняк
Отыскал он кое-как
Подберёзовик с волнушкой.
Подобрал немного ушек.
Сыроежек по дороге
Положил в корзину многих.
Цвет зелёный, синий, красный.
Потрудился не напрасно.
Несть корзину тяжело
С грузом стало, как назло
Яблоко ему попалось,
Но в корзине не осталось
Места больше. Он его
На колючки нацепил
И к ежихе потащил.
Всё в пути собрать старался
Еле до дому добрался.























ЖУЧКА

На цепи сижу и лаю,
В дом воров я не пускаю.
Если утром  на работу
Поспешит хозяин мой,
Подойдёт ли гость к воротам –
Подаю им голос свой.
Провожаю и встречаю
Всех прохожих громким лаем
И совсем не понимаю,
Для какого же рожна
Цепь железная нужна?














Б Л И Н Ы

Испеку-ка я блины.
Очень вкусные они!
Блин для мамы, блин для папы,
Блин себе, три бабушке.
Разложу их рядышком.
Потому что Олю стряпать
Научила бабушка.
















М О Т Ы Л Ё К

Любопытный мотылёк
Прилетел на огонёк.
Возле  лампочки кружит
Смотрит, что внутри горит.
















ИГРА В ПРЯТКИ

Кошка и мышки
В прятки играли.
Кошка осталась,
А мышки? Пропали.



















З А Г А Д К А

Летом солнышко, тепло,
А зимою стужа.
Снегом землю замело,
Льдом покрылась лужа.

Как загадку разгадать,
Кто придумал это?
Мне б хотелось, чтоб опять
К нам вернулось лето.















Д  Р О З Д Ы

Во дворе дрозды вчера
Пролетали мимо.
Отдохнуть пришла пора,
Сели на рябину.

Ветки, словно как заря,
У рябины рдели.
Ту зарю дрозды вчера
Мимоходом съели.




















Б У Б Л И К


Бублик был. Была дыра,
Красотой зияла.
Съела бублик я вчера
И дыра пропала.




















ПРО «ВИСКАС» 


В магазин, забрав лукошко,
Заглянула утром кошка.
Подойдя к прилавку близко,
Попросила для котят:
«Нужен мне для деток «Вискас»,
Колбасу есть не хотят».

Продавец ответил строго,
Указавши на порог;
«Не мешайтесь, ради Бога,
И запомните урок:
Чтобы что-то здесь купить,
Надо деньги заплатить».

«Деньги надо? Непонятно,
А они-то здесь причём?»
И без «Вискаса» обратно
Возвратилась кошка в дом.
















П Р О  Щ Е Н К А


У прохожих под ногами
Бегал маленький щенок.
Затерялась утром мама,
Кто б её найти помог?

Обливался он слезами
И мешался на пути:
«У меня пропала мама,
Помогите мне найти!»

Все идут издалека
И, понятно, зримо,
Дела нет им до щенка.
Все проходят мимо.

Юра выглянул в окно:
«Что же там снаружи?»
И увидел, как щенок
Бегает по лужам.
Поспешил скорей к нему,
Отыскал глазами:
«Я тебя к себе возьму,
Отогрею, накормлю.
Забывая драму,
Жить ты будешь у меня.
И с сегодняшнего дна
Для тебя Я – мама!

















                ВОЗДУШНЫЙ ШАРИК

Шарик нежно-голубой
Закружил над головой.
Он на ниточке со мной.
Я его в руках держу
Как он рвётся вверх, слежу.

Я держал его, но вдруг
Шарик вырвался из рук:
«До свиданья, добрый друг!

Не хочу висеть на месте,
Мир прекрасный интересен.
А желаешь, может вместе
Полетим под облака?»

Верх мечта моя  подняться,
Есть желанье, но пока
Мама держит на руках,
Очень будет огорчаться.
















ХОЗЯЮШКА

Я котёнку говорю:
- Милый мой дружище,
Что ты ходишь по ковру
В грязных сапожищах?
Ну-ка, сядем и сошьём
Комнатные тапки.
Вместе в ванную пойдём
Мыть твои царапки.
Мама скажет: «Красота!
Кто придумал это?
В доме будет чистота
И зимой и летом».



















БОГАТЫРЬ

Перед вами богатырь.
Вверх подрос, раздался вширь.
От горшка два вершка,
Да горшок аж с вершок.
Мускулы горошины.
Прошены, не прошены
Подходите, кто привык
Силою куражиться,
Всех уложит в один миг.
Малым не покажется.













НА ПРУДУ

Таня с Леной – две подружки
Взбудоражили народ:
В пруд попрыгали лягушки.
Кто их бедненьких спасёт?

















НА РЕЧКЕ

Коля, Боря, Толя, Оля
Научились плавать кролем.
Таня, Петя, Света, Вася
Научились плавать брасом.
Даже Бобик, но и тот
По собачьему плывёт.
Лишь один я, как колун,
Чуть в реке не утонул!














СЧИТАЛКА

Всем по семь –
Будет семь.
Не верите?
Проверьте.
Стал считать:
Не могу никак понять.
Оказалось только пять.
Ой, сказать забыл совсем,
Две конфеты уже съел.
















НА ДВОРЕ

Кошка мяукала
Тявкали щенята
Поросята хрюкали
Крякали утята.
Мукала корова,
Гоготали гуси.
Понахмурив брови,
Вышла к ним Маруся.
Что же получается?
Кто мычит, кто лает.
Меж собой общаются,
А не понимают?
Думать она стала:
Как же с ними быть?
Скоро ли устанут,
Чтобы их заставить
Всех заговорить


















*     *     *

Раскатился гром могучий,
Плачет небо, плачут тучи,
Слёзы льются даже с крыши
Появились и у Миши.
Почему и отчего?
Он упал, и встать не может,
Оттого-то они тоже
Появились у него.

Говорит ему Серёжа:
- Встань быстрее, не реви!
Ты на небо посмотри
Как там солнышко смеётся,
С крыш вода уже не льётся.
Поднимайся, не лежи
И по лужам побежим.























СОЛНЫШКО


Солнышко, солнышко,
Выйди поскорее!
Появилось солнышко
Стало веселее!
Греет солнце всех ребят
Ласково лучами
Про него все говорят:
- Что-то есть от мамы.
Вышел Митя на крыльцо,
Вышел прогуляться.
Светит солнышко в лицо,
Стал всем улыбаться.
Солнышко, солнышко –
Доброе такое.
Когда светит солнышко
На душе спокойно.
Утром солнце выйдет
После долгой ночи
Хочется попрыгать
Поиграть в песочек.
Расцвели подсолнухи
Солнцами такими.
Будьте все, как солнышко,
Добрыми, не злыми!






















ЗЕМЛЯНИКА

Погляди-ка, погляди-ка!
Под сосною земляника
Ярким бисером горит.
Очень вкусная на вид.
Собирала, собирала,
Ох, устала, так устала!
Посмотрела в кружку Света,
Земляники в кружке нету.
Где она, куда пропала?
Кто откроет ей секрет?
Почему её там нет?



















ЛЕТНИЙ ДОЖДЬ

По лугам, по круче,
На краю села
Пробежала туча,
Дождик пролила.
Радуется в поле
Цветик василек
Дождичком доволен,
До корней промок.
Жаворонок с песней
В небе закружил,
До опушки леса
Тучку проводил.
Ожерелье свила
Радуга – дуга.
Тучка напоила
Дождиком луга.





















                ДЕЛО

Я скакала, я скакала.
Спотыкнулась и упала.
Больно было…поревела,
Но опять взялась за дело.
Начала опять скакать.
Надо ж  дело продолжать!
























ХОЛОДИЛЬНИК

Я на кухне нынче рано
Написал научный труд:
Шоколадки и сметана
В холодильнике растут!




















БАХ – БАБАХ!


Разве можно так бабахать,
Что не слышно никому?
Нужно встать и так бабахнуть,
Чтоб сосед проснулся, ахнул
И не мог никак заснуть.
















ПОМОШНИК


Помогал, я помогал
Есть сметану… Так устал!
Из-за этой вот сметаны
Сесть-то сел, а встать, не встану
 





Э Т О  М Ы,  М Ы  В А Ш И  Д Е Т И

(Стихи для детей старшего возраста)











 































 


                ЧЕРЕНОК

Циркулярная пила
В гараже у нас жила.
Если надо для лопаты
Черен сделать из доски,
Время зря не будем тратить,
Доску режем на бруски.
А брусок топор потешит,
Закругляя уголок,
И лопату можно вешать
На готовый черенок.
Но чтоб черен был тот гладок,
Поработает рубанок.
Шкуркой мы его почистим.
Черен стал совсем отличным!
С этим  черенком,  ребята,
В огороде землю вам
Будет рыть сама лопата.
Приходите! Черен дам!
































        ДЛЯ ЧЕГО ГОЛОВА

Я вчера упал с дивана.
Полетел вниз головой.
Хорошо, что нету раны.
Постоял… пока живой.
Шишка вздулась почему-то?
Остальное трын-трава!
Стал я думать нынче утром,
Для чего нам голова?
Для меня вопрос занятный,
Захотелось очень знать.
Для скотины? Всё понятно,
Чтоб кого-нибудь бодать.
Меж собой козлы сойдутся,
Иль бараны, иль быки
Непременно подерутся,
Отпуская тумаки.
Их глаза сверкают грозно,
Да ещё поднимут вой.
Ну а червь иль жук навозный
Землю роют головой.
Человеку не в обиду
Конь буланый под уздой,
Как хозяина увидит,
Тут же машет головой.
Для солдата, ясно дело,
Голова нужна, не спать,
Чтобы смог рукою смело
Честь сержанту отдавать.
Проводил сержанта взглядом,
Отдал честь и  не гу-гу.
Не отдашь, наряд в награду,
Иль посадят на «губу».
Генералу – для кокарды,
А ещё иметь усы.
Были  многие бы рады
Атрибуты поносить.
Для меня вопрос был важен.
Всё ж добьюсь я своего.
Мама знает, пусть подскажет,
Голова нам для чего?
Не подумав полсекунды,
Подсказала сыну мать:
- Догадаться здесь не трудно,
Ясно – шишки получать.

















РЕПЕЙ

Как разбойник, у дороги,
Встал лопух, расставив ноги.
Словно спрут, развесил сучья.
Любит влагу и тепло.
На концах репьи – липучки,
Украшения его.
Он цепляет всех прохожих,
Кто бы мимо ни прошёл,
Но понять никак не может,
Делать так нехорошо.
Приставала, прилипало,
Он как Витька, наш сосед.
Как-то я ему сказала:
- Ты отстанешь или нет?
- Никогда! - Ответил он.-
Я в тебя почти влюблён.
Вот как вырасту большой,
Мы поженимся с тобой.
Я сказала: «Зря хлопочешь.
Сам вчера хотел избить,
А ещё жениться хочешь?
Никогда тому не быть!»
Не пойму я, отчего,
Что-то скучно без него.






















КАРТОШКА

- В землю спряталась от нас?-
Вот тебе короткий сказ,
Выходи скорей наружу,
Я костёр уже развёл.
Испеку тебя на ужин,
Разложу гостям на стол.
Угощайтесь, ешьте люди!
Нагоняя аппетит.

Где ещё вкуснее блюдо
В мире сможете найти?!




























                НОВЫЙ ГОД 


Новый год я долго ждал,
Ёлку приготовил,
Но он по лесу гулял,
Затерялся в поле.
Я боялся, дед Мороз
Заблудился тоже
И подарки для детей
Принести не сможет.
И Снегурочка, устав,
Может заблудиться.
Я их днём и ночью ждал,
Звал поторопиться.
Пусть они ко мне придут
Вечером иль ночью.
Но забыли, что их ждут.
Не идут и точка.
Но всему есть свой черёд,
Слышу крики: «Едут!»
Появился Новый год,
Снегурочка с Дедом.
Их встречаем всюду мы
Радостными криками.
В школу детям привезли
Зимние каникулы.
Я не буду много спать,
Отдохну без скуки,
А потом начну опять
Грызть гранит науки.


















                ПРО ВОВКУ


Вовка сам собой силён,
Позабыв тревоги,
На диване,  лёжа он,
Совершает подвиг.
Во дворе гараж сосед
Ставил утром рано.
Измотался, силы нет.
Тяжело без крана.
Подошёл на помощь Вовка,
Подхватил руками ловко
Он гараж. Его поставил
На фундамент. Чуть поправил,
Оглядев со всех сторон.
- Всё в порядке! – молвил он.
Перед ним сосед предстал,
Руку Вовкину пожал.
Паровоз летел, как в песне.
Впереди мелькал вокзал.
Но сошли вагоны с рельсов,
Рельсы кто-то разобрал.
К паровозу вышел Вовка,
Проявив свою сноровку,
Он вагоны с под откоса
На руках своих выносит,
В ряд на рельсы их поставил,
Путь разобранный поправил.
И состав тот, точно, в срок,
Разгрузить вагоны смог.
В межкосмическом просторе
Марсианин к нам летел.
Кораблём своим, на горе,
За Медведицу задел.
В это время на « Союз »
Вовка вёз в ракете груз.
Весь космический народ
Смотрит, что произойдёт?
Не задумываясь Вовка
Траекторию сменил.
Марсианина он ловко
Рядом в кресло посадил.
Их встречали все земляне.
Кто с цветами, кто в слезах.
До Кремля несли, как Знамя,
С космодрома на руках.
Тут бабуля подошла:
- Дурака валяешь?
Собирайся, уж пора,
В школу опоздаешь!
Он, взглянув, вздохнул устало:
- Ну, зачем ты подошла?
Вот опять мне помешала
Делать добрые дела.



















НОША

Ранец с книгами тащил
За спиной Алёша.
Встретив, я его спросил:
- Тяжела ли ноша?
Он ответил: «Нужно знать,
Эта ноша в радость.
В детстве тяжести таскать,
Легче жить под старость.»



















НЕУЧ

Котик странный лежебока,
Любит неженка поспать.
Он не ходит на уроки
И не учится читать.
Всем сейчас нужна наука,
Молод ты, иль даже стар.
Я решила, научу-ка,
Чтобы он читал букварь.
Говорю: «Читай-ка «мама»,
«Папа», «Таня», «окунёк»,
Промяукал он мне; «Мяю…»,
Вновь улёгся на бочёк.















ПРОГУЛКА

- Дом надоел нам! – визжат поросята, -
Надо нам дать и свободу когда-то!
Милая Хрюшка,
Хрюшка – толстушка,    
Прежде чем выпустить их погулять,
Стала всех тёплой водой умывать.
Чистила их, приводила в порядок,
Каждый румяный, причёсан и гладок.
Чистые хвостики,  чистый бочёк,
Чистый и светлый блестит пяточёк.
Вышли на улицу , не боясь,
Сразу с порога все плюхнулись в грязь.
- Вот, молодцы! – похвалила их мать, -
Знают порядок, умеют гулять.
















             *   *   *

- Дядя Боря, прокати
На своей машине!
Мы умеем руль крутить,
Если надо, болт  ввинтить,
Накачаем шины.
Все уселись, разместились
И руками в руль вцепились.
Зажигание включили,
Тут нажали на стартёр.
И машина заурчала,
Как стрела, она помчалась,
Выезжая на простор.
Ехали, мы ехали,
Не страшны помехи нам.
Мы объехали весь двор,
Чуть не въехали в забор,
Поднялися на бугор
И в гараж приехали.
Вот как!






















                ЛЕПЁШКИ 

Тесто сдобное месила
Мать весёлкой поутру.
И, разделав, посадила
Печь лепёшки на жару.
С койки Коля сам поднялся
И, проснувшись, был он рад,
По квартире расстилался
От лепёшек аромат.
Мама противень достала,
А на нём волшебный дар.
Словно солнце заиграло,
На лепёшках их загар.
Коля выпечкой доволен.
Ест лепёшки и молчит.
Ох, как вкусно пахнет полем
Труд крестьянина в печи!
































ЗАЙЧИК

Прохудилось небо, небо прохудилось,
Всё это случилось рано поутру.
А по небу рядом туча проходила
И свалилась прямо в небену дыру.
Зайчик встал с постели, выглянул в оконце,
Не позволит мама под дождём гулять.
Прыгнул он на небо, обратился к солнцу:
- Помоги мне,  солнце, небо залатать.
Иглами-лучами стали штопать небо.
И зашили в небе небену дыру.
Весело играя, по поляне бегал
Зайчик вместе с солнцем рано по утру.

















ПОДАРОК

Вот от мыла пузыри
Красота, конечно.
Я б их маме подарил,
Но они не вечны.
Пряник тульский
Очень вкусный!
Подарил бы маме
Я его на память.
Но и он не вечен
И нельзя сберечь его.
Вот съедите, глянете,
И не стало памяти.
В магазин бы мог пойти.
Бусы с позолотой
Вот бы ей, для красоты,
Подарить охота.
Никакой заботы.
Но и здесь один есть штрих,
Денег я пока на них
Сам не заработал.
Что же делать? Как мне быть?
Посудите сами,
Ведь на память подарить
Должен что-то маме?
Подарить на праздник  маме
Хочется, конечно,
И такое! Чтобы память
Сохранялась вечно.
Краски взял, бумаги лист,
Я старался долго.
И подарков подарил
Очень, очень много!

















ДОЖДЬ

Вышла в дождик на крыльцо,
Платьице промокло.
И дождинки мне в лицо
С неба брызжут соком.
Я в ладошки соберу
Все дождинки эти.
Вверх подброшу, пусть в жару
Радугой засветят.




















ВЕТЕРОК

Я вступила за порог,
Тут же встретил ветерок.
Мне в лицо прохладой бросил,
Растрепал проказник косы,
Пробежался по спине,
Растревожил душу мне.
Ветер – это не Сергей,
Тот стоял среди друзей,
Брови сдвинул, сам молчал
И меня не замечал.
Он какой-то бестолковый
И до крайности смешон.
Не прощу ему такого,
Пусть ко мне не лезет он.






















КОСТИК

- Это чей такой грязнуля
К нам явился на порог?
Грязных очень не люблю я.
Ты, сынок, не мой сынок!
- Не ругайся, мамочка,-
Костик произнёс,
- Я тебе подарочек
С улицы принёс.
Наклонись пониже,-
Ласково сказал.
В щёку её трижды
Он поцеловал.
- Проходите в ванну,
Добрый гражданин.
Умываться станем,
Грязь, когда отстанет,
Может и признаю,
Что родной ты сын.















РОДНЯ

- Ты Улита, свет-Улита,
Ну-ка рожки покажи!
Не смотри не нас сердито.
Чем ты занята, скажи?
- Я отвечу очень просто,
На спине свой дом везу.
С черепахою мы сёстры,
На свиданье к ней ползу.
















КТО ГЛАВНЕЙ?

Цифра Девять как-то встала,
Подбоченившись сказала;
- Я всех больше и главней
От восьмёрок до нулей!
Ноль обиженно надулся,
От Девятки отвернулся:
- Это что ж такое, братцы?
В этом надо разобраться!
Тут Шестёрка в спор вступила,
Пред Девяткою зальстила:
- Ты сидел бы и молчал
И другим не докучал.
Ты всего лишь цифра Ноль,
Головная наша боль.
- Впредь подумай, чем сказать,-
Заявила цифра Пять,
- Ты сказала это зря.
Пять всего я без нуля.
Если встану с ним я в ряд,
Сразу станет пятьдесят!
Зашумели Тройка, Двойка,
В разговор вступили бойко.
А Восьмёрка от обиды
Слёзы тёрла по щекам
И Девятке заявила:
- Не прощу я в жизни вам.
За такую-то награду?
Не хочу с тобой быть рядом!
И сказала цифра Семь:
- Поступать так бессердечно.
Объявлю бойкот я всем
И уйду от вас навечно.
- Это что ж творится в мире? –
Беспокоилась Четыре.
- Потерять семейный лад?
В нашей дружной-то квартире
Перессорить всех подряд.
В спор вступила Единица:
- Перестаньте-ка браниться.
Ситуацию-то взвесьте:
Мы сильны, когда мы вместе.
Цифра Девять понимая,
Опустила в ноги взгляд:
- Извините, не права я.
Я беру слова назад.
Встали в ряд, переглянулись.
Получился перебор.
Все вздохнули, улыбнулись,
Позабыв про  этот спор.













ЖУРАВЛЬ И ЦАПЛЯ

Прилетел Журавль к болоту,
От жары воды попил.
Встретил Цаплю и с охотой
Цаплю в гости пригласил:
- Полетим ко мне на поле.
Там такая благодать!
Где устроим мы застолье.
Будем зёрнышки клевать.
- Видишь? Занята работой,
Пост оставить не могу.
От лягушек я болото
Днём и ночью стерегу.
















КАРУСЕЛЬ

- Карусель, карусель! –
Голос тёти Светы
Приглашает всех детей
Покупать билетик.
Слон, петух, жираф в кругу,
От жары потея,
Друг за другом побегут,
А пока стоят и ждут
Своего жокея.
Коля сел на пони,
Витя на верблюда,
Меж собою спорят,
Кто кого обгонит,
Кто быстрее будет.
Надоело долго ждать,
Застоялись кони,
Старта ждут, чтоб побежать,
Поскорей в погоню.
Все по кругу, все по кругу
Побежали друг за другом.
Ох, старались, так старались,
Улыбались и смеялись,
Быстро ехать не боялись.
Так бежали, что устали,
Но друг друга не догнали.
Вот немного отдохнём,
Чтобы сил набраться,
А потом сюда придём
Вновь соревноваться.






















РОБОТ

Лечь в постель, когда мне есть,
С кем за парту в школе сесть,
Во дворе мне с кем дружить,
В общем, как мне  надо жить.
Крутят, словно колесом,
Маги повелители.
Учат всюду и во всём
Взрослые родители.
Строгие родители,
Вы – мои мучители.
Разбираетесь во всём,
Всё-то вы умеете,
Никогда и не о чём
Вы не пожалеете.
По приказам должен жить
Вашим обязательно.
Но, скажите, как же быть
Мне самостоятельным?
Хвалят гости, вся родня:
« Парень он старательный!»
Вышел робот из меня
Очень замечательный.
« Не пойму я, предки вас»,-
Ропщут биотоки,
Улететь бы мне на Марс
От такой опёки.




















КОТИК

Котик, коток
Чёрный хвосток.
Бумажку за мышку
Принял шалунишка.
Скок-прыг, прыг-скок,
Лапками клубок
Загнал в уголок.
Притаился, лежит,
Клубок сторожит.















РЫБАК

Я рыбак
Не просто так!
Я трёхтонного сома
На реке вчера поймал.
Но его, чтоб подвезти,
Не нашёл подводу,
Взял его и отпустил
Прогуляться в воду.














ИНТЕРВЬЮ

Со щенком соседа встретил.
Шёл на встречу не спеша.
- Ты о чём мечтаешь, Петя?-
Я спросил у малыша.
Он щенка рукой погладил
И ответил без труда:
- Я хочу,
Чтоб тёти, дяди
Были счастливы всегда!
- Хорошо! Мечтать не вредно,-
Вновь спросил его, смеясь,
- Так скажи, что надо сделать,
Чтоб мечта твоя сбылась?
Засветился он глазами
И сказал серьёзно мне:
- Нужно чтобы наши мамы
Были главными в Кремле.
.














ЛЕНЬ

Никакого нет с ней сладу,
Я в постель, а рядом лень.
И со мною, это ж надо!
Пролежала целый день.

















ЗАЩИТА

Ночь. Темно. Лежу в постели.
Кто-то лезет под кровать.
Видно, черти прилетели,
Не дают спокойно спать.
Трам-рам, тарарам!
Ходят волки по горам.
Не желают там гулять,
Тоже лезут под кровать.
Вон и бабушка Егошка
Лезет наглая в окошко.
Чуют все, что  нет огня,
Напугать хотят меня.
Но напрасно. Я не трус.
Пусть боятся сами.
В одеяло завернусь
С головой, с ногами.
Им меня не напугать.
А, пожалуй, надо
Лучше маму защищать.
С нею лягу рядом.

























                ДЕВОЧКА С ШАРОМ

Девочка с шаром бежит по дороге,
Мнятся ей крылья, чтоб в небо взлететь.
Всё в ней беспечно, и нет в ней тревоги.
Хочется просто смеяться и петь.
- Ты отдохни, задержись на минутку.
Пусть не смутит тебя мой разговор.
Что тебе нужно для счастья. Малютка?
- Землю и небо, да вольный простор.


















НА МЕЛЬНИЦЕ

Мелют зёрна жернова
Утром  спозаранку
Будет пышный каравай,
Вкусные баранки.
Мельник, пудреный мукой,
Ловко и проворно,
Засыпает в ковш рукой
Золотые зёрна.
Видит в них он, как весной
Хлебороб потея,
Перепачканный землёй,
Хлеб тот в поле сеял.
Как зарницами играя,
Освещая неба край,
Солнце жаркое вбирая
Зрел на поле урожай.





















ТЕРРОРИСТ

Что за шум? Что за свист?
Объявился террорист.
В маске чёрной без кокарды.
Как в разборках криминал,
Он китайские петарды
Возле бабушек взрывал.
Двор обследовал по кругу.
Совершая марш-бросок.
Все шарахались в испуге,
Взрыв, заслышав возле ног.
Всё родителям известно.
Те, смеясь, сказали так:
- Он такой, как папа в детстве,
Любит шалости чудак.


















СВЕТОФОР

Перейти, чтоб перекрёсток,
Это трудно, и не просто.
Все спешат, Всем нужно в срок.
Кто на юг, кто на восток –
Во все стороны Земли.
Волги, люди, Жигули –
Всё слилось в один поток.
Коль пойдут все без разбора,
То получится затор.
Чтобы не было затора,
На пути встал светофор.
Подхожу к нему – свет жёлтый
Загорелся на пути.
Это значит невозможно
Перекрёсток перейти.
Жёлтый свет сменился красным
В светофоре на груди.
Значит, двигаться опасно,
Стой на месте, снова жди.
- Светофор, - прошу невольно, -
Это сколько ж можно ждать?
Зажигай скорей зелёный,
Чтобы мне не опоздать!



























                С Е Р Ё Ж А               


Вышел с бабушкой наружу
После дождика гулять.
Я бегу скорее к луже,
Чтобы лужу расплескать.
- Стой! Не лезь, Серёжа, в воду,-
Громко бабушка кричит.
- Накажу! Вот лишь попробуй
Ты ботинки замочить.
- Без тебя, что делать, знаю,
Надоел мне голос твой.
Быстро к луже подбегаю
И по луже топ ногой!
Левой, правой, вместе дружно.
Разыгрался ураган!
Брызги  вверх поднялись с лужи,
Засветились, как фонтан.
- Ах, проказник! Ах, негодник! –
Слышу бабушкин разнос.
Но я рад, что дождь сегодня
Лужу к нам во двор принёс.



























РЯБИНА

Север дышит стужей,
Спит медведь в берлоге.
Снег позёмкой кружит
Ветер по дороге.
За моим окном рябина,
Где гуляет ветер злой,
Как красавица в былине
Пышет ягодой-зарёй.
Горделиво, всем на радость,
Разгорелась кумачом.
Как красиво, это ж надо,
Ей морозы нипочём!
















СЕНТЯБРЬ

Вокруг божественно и мило.
Затишье сон земли хранит.
Спасибо осень подарила
Нам чудодейственные дни.
Высь голубеющего неба,
Ширь перепаханных полей
Полны собой душевной неги.
Мир с ней богаче и добрей.
Свободно грудь, вздыхая воздух,
Пьёт исцеляющий настой.
Рождённый стих, сменяя прозу,
Ткёт поэтический настрой.
Бреду тропою незнакомой.
Повсюду новь встречает взор.
Бесшумно лес роняет крону,
Живое прячет под ковёр.






















ВОЛКИ

Та-ра-рам! Та-ра-рам!
Ходят волки по кустам.
С острыми клыками,
Щелкают зубами.
Как огонь глаза горят,
Ловят маленьких зайчат.
Вы не бойтесь их, зайчата.
Я войну им объявляю,
В лес пойду, из автомата
Всех волков перестреляю.
Бух-бабах! Та-ра-рам!
По заслугам, волки, вам!





















ЛИХАЧ

Посмотрите! Это кто там
Светофор не признаёт?
Мчится шустрая «Тойота»,
Вырывается вперёд.
В дождик грязью брызжут шины,
На прохожих бьёт фонтан,
Потому что в той машине
Едет дядя хулиган.


















ПРО ВАСЮ

Мальчик Вася
Нос расквасил,
Сам упал… и вот ревёт.
Папа рядом  Васю просит:
- Не реви и успокойся,
Нос твой скоро заживёт.




















БАБОЧКА

Бабочка, бабочка, поговори.
Крылышки мне и наряд подари.
Ты научи меня тоже порхать.
Будем с тобой по цветочкам летать.
Если устану, то чтоб отдохнуть,
Сяду я бабочкой маме на грудь.






































РЫЖИК КОТ, ДАША И ПИЛОТ

I

Даша в Париже – приятная весть.
Конкурс красавиц проводится здесь.
Звёзды Австралии, Африки звёзды,
Звёзды из США, из Монако, как лозы,
Из Парагвая, Бразильского края
Первых красавиц Париж принимает.
Сам кутерье знаменитый Юдашкин
Весь гардероб изготовил для Даши.
Чтобы Париж, красотой удивлённый,
Мир перед нею открыл обновлённый.
Вспышки юпитеров, гам репортёров.
Свет покорённый, поклонников взоры.
С первых страниц все журналы, газеты
Красят улыбкой её лишь портреты.
Сладкие грёзы у Даши в Париже.
Вдруг она вспомнила, кот её Рыжик
В ванной закрытый остался в Москве.
Нечего пить ему, нечего есть.
Мечется в ванной он, выхода нет,
Но не поможет ему и сосед.
Тот не сумеет на помощь прийти,
Он же не знает, что кот взаперти.
Котик, мой Рыжик, теперь пропадёт,
С голоду в ванной один он умрёт.
Всё по тому, что, мечтая о славе,
Думать о нём я совсем перестала.
Жив, чтоб остался мой миленький Рыжик,
Нужно в Москву улететь из Парижа.


II

Взмыл самолёт, подобравши шасси,
Даша в Москву в нём на помощь спешит.
Путь на восток, подлетает к Варшаве,
Дверь из кабины пилот открывает,
Всем объявляет; «Прошу извинить,
Мне захотелось в Варшаве побыть.
Вы как хотите, но с этой минуты
Вас покидаю на парашюте.
- Как?! Почему? Неужель не поймёте,
Мы же погибнем без вас в самолёте.
- Это, по-моему, ваши проблемы,
Нету другого решенья дилемме.
Надо бы думать о том наперёд,
Прежде чем сесть, господа, в самолёт.
Вот позвонили из Польши друзья,
Мне поступить по иному нельзя.
С ними я должен пойти на концерт,-
Слышат в салоне пилота ответ.
«Если погибну, то, что за напасть?
Может и Рыжик в квартире пропасть!»
Даша к пилоту: «Я так поступить
Вам не позволю! Хотите убить
Рыжика? Как вам не стыдно, пилот?
Если погибну, то Рыжик умрёт.
- Рыжик? А кто он такой господин?
- Он там остался в квартире один.
Кот мой в Москве, на замке, взаперти…
- Что же мы медлим? Извольте, летим.
Вызволить Рыжика надо из плена.
Мы в Домодедове будем мгновенно.
Случай особый, садись, не грусти.
Рыжика, Даша, успеем спасти.
Вновь возвратился в кабину пилот.
Вот на посадку ведёт самолёт.

III

Даша в такси, приезжает домой.
Кот её в ванной лежит чуть живой.
Хвост не шевелится, глазки закрыты,
Вытянул лапки он, словно убитый.
- Миленький котик, прости, не сердись,
Вовремя я спохватилась, кажись.
Рыжика Даша целует и гладит:
- Мне не нужны никакие награды:
Кубки, призы и венец золотой,
Лишь бы ты был постоянно со мной.
Ожил и Рыжик, лизнул языком
Дашу он в носик, мурлыкнув притом.

IV

Вдруг зазвенел в коридоре звонок.
«Кто же пожаловать в гости к нам мог?»
Думает Даша, торопится к двери.
Дверь открывает и верит, не верит.
Видит пилота с букетом из роз.
- Милая, Даша, я вам их принёс.
Ранили сердце моё добротой.
Раньше мой  образ совсем был иной.
Думал я больше о жизни своей,
Счастье искал средь весёлых друзей.
Встретившись с вами, я понял, что есть
В жизни людей и другой интерес.
Кстати, как кот ваш, он жив и здоров?
Может, к нему пригласим докторов?
Речь, о себе в коридоре услышав,
Рыжик, с пилотом чтоб встретится, вышел.
Лапку он важно ему подаёт.
На руки взял его нежно пилот.
-  Милый котище, котище-дружок,
Встретиться с Дашей, ведь, ты мне помог.
Даша смеётся, мурлыкает кот,
Рад, что в гостях у них с Дашей пилот.
Что ж? До свиданья. Что сталось с друзьями,
Всё остальное домыслите сами.
Только учтите, ребята, притом,
Все мы летим в самолёте одном.
Даша и Рыжик. Пилот, ты и я.
Он прозывается просто – Земля.



































            НАСТЕНЬКА

Я вполне уж взрослой стала,
Не смеётся пусть сосед.
Потолок рукой достану,
Если влезть на табурет.
Мне бы надо, как обновку,
Туфли мамины одеть.
Все девчонки, даже Вовка,
Будет с завистью смотреть.

















      ПРО ПТЕНЦА

Гам и крик! И крик и гам!
Приключилось что-то там.
Настоящая беда!
Там у галки из гнезда
Выпал маленький птенец.
Видно, птенчику конец,
Потому что рядом кот.
Глазки жмурит обормот
И до птенчика крадётся.
Стая галок рядом вьётся.
На кота идут в атаку.
Кот не лезет с ними в драку,
В нём играет аппетит
Унести птенца спешит.
Как же быть? Сомненья прочь,
Надо птенчику помочь.
Палку в руки я взяла,
Ей коту дала по лапам.
В подворотню загнала,
Позвала на помощь папу.
Он на руки аккуратно
Взял птенца, поднял его.
Влез по лестнице, Обратно
Положил птенца в гнездо.
Прекратились крик и гам.
Всё спокойно стало там.

















           ХУДОЖНИК

Я портретист непременно хороший,
Вам нарисую прекрасную лошадь.
Впрочем, не лошадь, натуры-то нет.
Я нарисую вам Кошкин портрет.
Вот и рисунок.
Так что же, так что же?
Вовсе на кошку портрет не похожий?
Ну, погляди! Лебединая шея,
Лапы, как руки у Бармалея.
Хвост? Переливчатый, длинный.
Даже красивее, чем у павлина.
Это не кошка, царица почти!
Лучше художника вам не найти.














ВЫСАДКА НАРЦИССОВ

Луковичка невеличка,
Просушённая в тени,
По естественной привычке
Красоту внутри хранит.
В ямке здесь к земле прижмётся
Луковичка корнем вниз.
Белым цветом развернётся
В мае ласковом нарцисс.


















           КЕМ БЫТЬ?

Жёлуди спелые, словно янтарь,
Прячет лесник их в земельную толщу.
Здесь возродится на радость, как в старь,
Снова дубовая роща.
Прячась от солнца, не ведая свет,
(Гибнет так лес на корню не впервые),
Жирный прежирный в лесу короед
Точит дубы вековые.
Летом, зимою, и в дождь, и в жару
Доктор лесной непоседа –
Дятел, спасая лес, долбит кору,
Жирных клюёт короедов.
Станешь профессию, друг выбирать,
Быть, кем желаешь, поведай:
Просто лесник, или дятлом летать,
Или же жирным в лесу короедом?



















ОТКУДА ДОЖДЬ?

Катя плакала вчера,
Долго слёзы лила.
На дворе была жара,
Солнышко светило.
Солнце слёзы собрало
Аккуратно, чисто.
Их на землю пролило,
Дождик получился.
Катеньке на платье
Капелька упала.
Улыбнулась Катенька,
Плакать перестала.





















        СТРАХ

Комната тёмная,
А на диване впотьмах
Страшный, престрашный,
В чёрной рубашке.
Спрятался Страх.
Комната тёмная,
Страх в ней хозяин.
Сел на диване
И так вероломно
В комнате тёмной
Всех он хватает,
Жертву пытает,
Слабых съедает.
Вот как бывает,
Если впотьмах
Прячется страх.
Бабушка страха боится,
Дедушка страха боится.
Мама храбрится,
Папа храбрится,
Но в комнату не идут.
Как быть тут?
Автомат через плечо,
Пистолет в руки.
Страх! Ты в комнате ещё?!
Выходи! А, ну-ка!
Выключатель повернул,
Пых! Пах!
Под диван заглянул:
«Выходи, Страх!»
Вот как бабахнул!
И нет страха.
Бабушка не боится,
Дедушка не боится.
У них есть защитник.
Не боюсь Страха.
Как бабахну!


















        БУДИЛЬНИК

Что за странное созданье?
Это просто наказанье!
В сон меня в пастели клонит,
Ну, а он во всю трезвонит.
Почему ты не поймёшь?
Так с тобой не отдохнешь.
Но он звонит, как ни странно,
Объявляя мне войну.
Ладно, друг, сейчас я встану,
Только лень вот прогоню.

















  ПОДСНЕЖНИКИ

На проталину весна
Принесла подснежники
Как Наташины глаза,
Голубые нежные.
Я подснежники нарву,
Их Наташе подарю.
















        ФУТБОЛИСТ

Шутки прочь и прочь приколы.
Я почти король футбола.
Я центральный по защите.
Не хочу быть трепачом.
Приходите, посмотрите
Как владею я мячом.
Мяч ударил с разворота…
Гол влетел в свои ворота.
Жаль, что тренер очень зол.
Но зато красивый гол.















НАЧАЛЬНИК

Может странно признавать.
Может быть печально,
Но над всеми, надо знать,
Должен быть начальник.
Папа на работе.
Это лишь начало.
Если вверх пойдёте,
То над папой мама.
А над ними самый, самый
Дома я начальник!














        МОЛОТОК

Тук, стук, перестук
Молоток мой лучший друг.
Гвоздь решил забить я им,
А он бьёт по пальцам.
Научиться надо с ним
Умно обращаться.

















   В ЧЁМ СИЛА?

Был трусишкой
Как зайчишка,
Двоюродный мой братишка.
Потому что молоком
Он питался. Но потом
Стал питаться манной кашей.
Стал силён и стал  бесстрашен.
























      ТАНЯ

Наша Таня
Утром встанет
Сразу песенку затянет.
Целый день она поёт,
Никогда не устаёт.
































  ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР

Я звоню по телефону
Геленкевичу до дома.
Слышу голос, как хрусталь.
Это, безусловно, это, безусловно,
Это личный секретарь
Анастасия Львовна.
«Дочка, Настенька, мой свет,
Нужен папа срочно мне».
Слышу Настеньки ответ:
«Папы дома нынче нет.
Он недавно весь ушёл.
Что ответить вам ещё?
Ах! Когда он будет?
Что за странные вы люди?
Как придёт, тогда и будет!»


































             

               ДЕТСТВО

               I

Ветер в поле рвался рьяно,
Вьюга снежная мела.
Шёл малец за подаяньем
До соседнего села.
Выручай, сыночек родной,
От случившейся беды!
Дома мать сидит голодной,
Братья пухнут без еды…
Сильно жжёт мороз колючий,
До костей мальца берёт.
День сегодня невезучий –
На подачки скуп народ.
Темнота в глазах, как ночью.
Начинает грудь колоть.
Две картошки в сумке тощей,
Хлеба чёрствого ломоть.
Ноги стали, словно плети,
Сам от стужи посинел.
Повернул спиной на ветер
И на корточки присел.
Потеплее будто стало,
Нужно встать – подняться лень.

Его снегом заметало
Меж соседних деревень.



                II

Молодые почтальоны
По дороге спешно шли,
С главпочтамта из района.
В сумках весть с войны несли.
- Глянь-ка, Таня, бугорочек!
Вроде снег и как не снег…
Виден чёрненький комочек.
Там, наверно, человек?
- Ба, и вправду видны ноги!
Бедный он куда-то шёл.
За лицо его потрогай,
Может быть он жив ещё?
 Бугорок быстрей отрыли
От сердечного добра,
Взяли тело, дотащили
До ближайшего двора.
Там оттёрли ноги снегом,
Снегом тёрли белый нос.
Отойдёт, и будет бегать,
А не то б и впрямь замёрз.
Ветер в поле злобно вертит,
Рвёт на небе облака…
Так спасли в тот день от смерти
Почтальоны паренька.
Он дожил до дня Победы,
Испытав не мало бед.
Ждал, когда отец приедет,
Заработает на хлеб.
Возвратился воин с фронта,
Дом иметь стал свой кусок.
Сын же был в гостях у чёрта,
Слышал смерти голосок.

                III

Улетело лихолетье –
Испытанье для страны.
Тяжело жилось и детям
В годы трудные войны
Нет войны, и, слава богу,
Вот уж много лет подряд.
Отчего ж сейчас так много
Ходят маленьких бродяг?















       Б У К В А  « Я »

Буква «Я» средь алфавита
Буквой стала ядовитой.

«Я» хвалилась, «Я» хамила,
Только «Я» и слышно было.

Широко открывши рот,
Лезла всюду наперёд.

Так старалась, всех толкала,
Поскользнулась и упала.
Ногу даже поломала.

Хоть сейчас в хвосте плетётся,
«Якать» до сих пор неймётся.
Не отвыкла от вранья,
Так и слышно всюду: «Я!»














          Б  Ы  К

Сохранив свою породу,
Без разбора всех бодал.
О дубовую колоду,
 Зацепившись, рог сломал.


















        К О Р О Е Д Ы

Охранять чтоб лес от бед,
Поселился короед.
Нет в том месте леса ныне,
Превратился лес в пустыню.

















           НЕПОСЕДА

Из подъезда утром вышли
На прогулку дед и Миша.

Во дворе ребят ватага,
Состязаются на шпагах.

Миша тоже также может,
Достаёт клинок из ножен.
- Прекрати! – он слышит следом
Со скамьи приказ от деда.


Что ж. Нельзя? Но в тот же миг
Миша лезет на турник..

Ты куда полез опять,
Хочешь голову сломать?
С турника сейчас сорвёшься
И о землю расшибёшься.
 
Он бежит тогда к качелям.
- Это что ж на самом деле?
Так и рвёшься, где повыше.

Поступил протест от Миши,
Слышит дедушка ответ:
- Что ж мне делать? Я ж не дед.
Не могу сидеть на месте.
Непоседа я! Хоть тресни!



















         НА СЕНОКОСЕ

Летом я гостил у деда.
С ним не спали до обеда
И баклуши мы не били,
В луг траву косить ходили.

Там работали мы оба.
Косу мне наладил дед.
Ноги не поранить чтобы,
Рассказал мне про секрет.
Чтоб работой был доволен,
Не испытывая страх,
Чтобы не было мозолей
От работы на руках.

Раз, и два, и три, четыре,
Размахнись рука пошире!
Взмах, что крылья лебедины.
Разгуляться дайте силе.
Дай простор душе, чтоб песней
Развернулась в поднебесье!

Стой! Потише, сделай вдох.
Погоди-ка, приглянись,
Здесь в траве лежит гнездо.
Жаворонок взметнулся ввысь.
Машет крыльями в тревоге,
Он своё покинул ложе,
Звать готов он на подмогу,
Но кого? Кто здесь поможет?

Сделал я по шире круг,
Окосил траву вокруг.
Не тревожься, я не враг,
Допустив в работе брак.

Вжик! Коса опять запела.
Ей разгульно и легко,
Чтоб зимой душистым сеном.
Пахло в вёдрах молоко.

От жары проснулся овод
И с жужжаньем надоел.
С неба жаворонок снова
На гнездо спокойно сел.

- Молодец! Ты здесь не гость,
Раз жалеешь птицу.
Мне бы долго здесь пришлось
Одному трудиться, -
Так сказал, смахнувши пот,
Дед с лица рукою,
- Счастлив в жизни только тот,
Дружит кто с косою.
Отдохни, ты взмокший весь,
Всё не переделать.
И в тени под дубом здесь
Сели отобедать.


















 ТАЛАНТЫ И ДЕНЬГИ

Бесталанная девица
Захотела стать певицей.

Ей подруги говорят:
«Голос – это не наряд.
Научиться, чтобы петь,
Надо всё ж талант иметь.
Но его не продают.
Не мечтай. Напрасный труд».

Есть у папы миллионы,
Ей не писаны законы.
Поглядел он ей в глаза
И. подумавши, сказал:
«Мне, твои запросы, дочка,
Не исполнить – это смерть.
Раз сказал, на этом точка,
Есть желанье – будешь петь!
Для тебя закрыта тема,
Живы будем, не помрём.
Нет таланта? Не проблема.
Репетиторов наймём».

Год прошёл, и вот девица
Приезжает во столицу,
Чтобы с голосом корявым
Выступать в «Минуте славы».

Но на деньги невзирая,
Им ответила Толстая:
«Нет таланта, значит, нет.
Не смешите белый свет!»


















ПРОВОДЫ РУССКОЙ ЗИМЫ

Будет маслянница скоро,
Сани с горок побегут.
По традиции которой
У неё блин – атрибут.

Не испытывая риска,
По обрядам старины,
Утром к дедушке Борису
Приходите на блины.

Напеку и для веселья
Заварю душистый чай.
Здравствуй, первый день весенний!
Злюка-Зимушка, прощай!


















    ВОСПОМИНАНИЕ

Вечерние блики заката
Пленяли своим волшебством.
Мальчишка с восторгом когда-то.
Смотрел и мечтал лишь о том:
Ему б акварельные краски,
Иль в руки цветной карандаш,
Чтоб эту вечернюю сказку,
Чтоб этот волшебный пейзаж
Отснять у вечернего неба,
И кистью мазка на листок.
Чтоб в людях с краюхою хлеба
Он вызвал приятный восторг
Всему, что в природе творится,
Забыв про невзгоды с бедой.
Чтоб их утомлённые лица
Смогли засветиться зарёй.
Тускнеет на небе монисто,
На сердце печаль и тоска,
Что не было красок и кисти
В руках у того паренька.
Он был худощав и оборван,
Казалось совсем не жилец.
Война полыхала в ту пору,
С фашистами бился отец.
















ЭТО - МЫ, МЫ - ВАШИ ДЕТИ

Смех и гам и плач порою,
Словно вихорь над страною
Пролетает день за днём.
Это кто ватагой шумной
Поступает неразумно?
Мы, в какой стране живём?

Это – мы, мы – ваши дети,
Это нам жить на планете,
Это нам дела вершить.
Всё, что было, то уходит,
Всё меняется в природе,
Утверждает свой вердикт.

Не шумите, не стоните,
Так не быть, как вы хотите.
Среди этой кутерьмы
Гром гремит, и солнце светит.
Это – мы, мы – ваши дети.
И будет мир, и будет мир,
Каким его построим МЫ.





















О Т К У Д А  З Н А Н И Я

Почемучкин дядя Коля
Хорошо учился в школе,
А ещё, когда был мал,
Всем вопросы задавал:
«Отчего и почему?»
И его, недаром знать,
Почемучкин стали звать.

Взрослым стал, и почему?
Задают теперь ему.

Детям ли, иль дядям взрослым
Он уверенно и просто
Даст ответ на все вопросы.

Обращаются к нему:
«Отчего и почему?»

Он доступно, всё так точно
Объяснит хоть днём, хоть ночью
И добавит, между прочим:
«Если хочешь много знать,
Книги следует читать!»


















           П У Г А Л О

Праздник в детский сад пришёл,
Белый снег кружится.
Чтобы было хорошо,
Надо веселиться.

Дети за руки взялись
И запели дружно:
«Не ленись, веселись,
Хмуриться не нужно».

Все по кругу, все по кругу
Побежали друг за другом.
Громко пелась песенка,
Было очень весело.

Вдруг к ним Пугало пришло
С длинными руками.
И пугать всех начало
Страшными словами:
«Я Пугало, Пугало,
Всех вас напугаю.
Не боится кто меня,
Загоню тех в угол я
И всех покусаю.
Я из тёмной ночи,
Из морозной стужи.
Слушать, кто не хочет,
Будет только хуже!»

«Не боимся, хоть убей,
Пугало косматое.
Не советуем тебе
Ссориться с ребятами.
Ты иди умойся,
Отойди спросонья.
И не беспокойся,
Мы тебя не тронем.»

«Вы простите, дети, -
Пугало запело, -
Праздник вам, поверьте,
Портить не хотело»

Наконец-то поняло
Пугало косматое,
Что напрасно начало
Ссориться с ребятами.

Взялись за руки опять
Зайцы, дети, волки,
Вместе с Пугалом плясать
Стали возле ёлки.


















    В О Р О Н А

Печальная ворона
Сидела на заборе.
Печаль её бездонна,
У ней большое горе.

Из леса серый дятел
Недавно пролетал.
И, мимо пролетая,
Вороной обозвал.



















      ОБЪЯВЛЕНИЕ

Пёс сегодня был невесел,
Объявление повесил.

У него хозяйка Оля
Уходила утром в школу,
На дворе зажёгся свет,
А её всё нет и нет.

В объявлении при этом
Сообщил её приметы:
Во дворе с ней до темна
Бегаем охотно,
Но а главное она
Любит всех животных.

Кто увидит, поутру
Пусть позвонит в конуру,
И тому тогда я сам
Кость любимую отдам!»























        М Е Т Л А

Ночью ветер злился,
В окна он стучал.
Рвал с деревьев листья
И вокруг бросал.

На зарядку вышла
С дворником метла.
С тротуара листья
В ящик собрала.















          КОРМУШКА

Во дворе январь в привычку
Снегом корм запорошил.
Пёс кормушку для синичек
Из дощечек смастерил.

Он на сук её повесил,
Чтобы корм в неё вложить,
На скамейку сам уселся,
Стал кормушку сторожить.

Часто лает на прохожих,
Преграждая дальше путь.
Положите, дескать, тоже
Для синичек что-нибудь



















        О Р Е Ш Н И К

Лист шершавый. Там прильнув,
Спрятались орехи.
С любопытством, не моргнув,
Смотрят из застрехи.

А внутри-то янтари,
Солнышком пригреты.
Вкус приятный от зари
Подарило лето.




























        ГОВОРУШКА

По весне смотрю на даче,
От тревоги сердце мрёт,
Прилетит ли вновь удачно
Говорушка в этот год.

Серый цвет и сизый галстук,
Как желанная родня,
Выбегает без опаски
Поприветствовать меня.
Значит всё у ней в порядке.
Удивительный настрой.
Я копать, она по грядке
Рядом бегает за мной.

Подбежит и, как обычно,
Не стремится в высоту,
Зазевавшую добычу
Ловко ловит на лету.

Здесь хозяйка говорушка.
Увлечённая трудом,
Словно детскую игрушку,
Вьёт в смородине гнездо.




























  РАЗГОВОР О ПАПАХ

Время было поздновато,
Боевой накал ослаб.
Собрались в кружок ребята,
Разговор ведут про пап.

Заявил Серёжа стоя:
«С папой нам не страшно жить.
Мой отец одной рукою
Может Бэтмана свалить».

Разговор продолжил Петя:
«Мой сильнее всех на свете.
Вот представьте, мчат машины,
Грузовые, лимузины…
Сможет он рукой один
Перекрыть поток машин.
Разговор вести излишне,
Потому что он гаишник».

Тут сказал Никита прямо:
«Папа мой большой банкир.
Мне вчера сказала мама,
Сможет он купить весь мир.
У него, я видел сам,
Денег целый чемодан».

Дольше всех Олег молчал,
Но уверенно сказал:
«Нет мой папа самый, самый,
Настоящий сильный папа.
Утром он на кухне с мамой
Пирожки с капустой стряпал,
А потом гуляли вместе.
Очень было интересно».

Разошлись ребята мирно,
Было поздно, надо спать.
Каждый верил, что кумиром
Может только папа стать.


















         О С Е Н Ь

Улеглась канитель,
Осень стелет пастель,
Подбирая под стать колорит.
Покидая свой край,
Стоны слышу: «Прощай!»
Лебедей вереница летит.

Лебедей проводив,
Защемило в груди,
Посетила незваная грусть.
Улетают года,
Знаю я, никогда,
Умерев, я сюда не вернусь.





























         П А У К

Паутину сплёл паук
И в лесу её на сук
Он повесил, гладя брюхо,
Нагоняя аппетит.
Ждёт, когда разиня – муха
В паутину залетит.














      
       ПОДСОЛНУХ

Я за солнышком слежу,
Я на солнышко гляжу,
Я на солнце похожу.

Лучик солнца я поймал,
Оттого и рыжим стал.


















         КТО УПРЯМЕЙ?

В нашем классе Клюквин Петя
Всех упрямее на свете.

Спорить сможет он до ночи,
Уступать ни в чём не хочет.

Тем и в школе он известен,
Скажешь слово, он вам десять.
А на десять он готов
Вам ответить сотней слов.
Но вчера, придя во двор,
С ним затеяли мы спор.
Их в команде было трое,
Я их всё же переспорил.














          В  ОГОРОДЕ

Небо плачет,  слёзы льёт,
Поливает огород.
Здесь растут салат, капуста,
Проросла морковка густо.
Рядом репа, лук, шпинат,
Помидоры встали в ряд.

А кругом укроп тайком
Разросся по грядкам.
Огуречки под  листом
Заигрались в прятки.

Встал подсолнух, сделав вдох,
Сторожит ночами.
Раскудрявился горох,
Хвалится усами.

Всю неделю жарко было,
Солнце их совсем сморило.
Просят небо: «Солнце спрячь
И поплачь ещё, поплачь!»



















             Д   Е   Д

Дед на пенсии сейчас –
Деревенской крови.
Он продукты про запас
На зиму готовит.

Был шофёром, МАЗ большой
Он любил безмерно.
Как на пенсию ушёл,
Заболел деревней.

Ждёт, когда весна придёт,
Только ею бредит.
Он котомку соберёт
И в деревню едет.

У него там огород,
Дом постройки старой.
Пчёл развёл. Качают мёд
 С бабушкой на пару.

Мне знакомый сельский труд.
Принято за кредо,
Как каникулы придут
В Голубцовку еду.

Встретит дед, прищуря глаз,
Лоб слегка наморщит,
Скажет просто: «Ты сейчас
Первый мой помощник!»



















          К  Л  Ё   Н

По весне весёлый клён
В зелень обрядился.
Перед всеми летом он
Зеленью хвалился.

Но однажды по утру
Осень проходила,
В жёлтый цвет она ему
Крону нарядила.

Не понравилось ему,
Зря старалась осень.
Он всю жёлтую листву,
Рассердившись, сбросил.














         ПРО КУРИЦУ

Яйца мы несём с базара?
Нет! Их куры людям дарят!

Кто-то знает, кто-то нет
Я открою вам секрет,
Чтоб они снести его,
Тихо сядут на гнездо.
А снесут яйцо, тогда
Закудахчут из гнезда:
- Куд – куда! Куд – куда!
Заберите, господа!»



















            П Е Т У Х

Регулярный и мобильный
На селе петух – будильник.

Солнце спит и не встаёт,
А петух уже орёт
Он проснётся, встрепенётся
Звонким голосом зальётся.

Прокричал, прокукарекал,
Подал знак он человеку,
Что пора уже вставать.
Сам продолжит снова спать.












             К   О   Т

Заленился Васька – кот,
На охоту не идёт.
Есть захочет он, проснётся,
На охоту соберётся…
Но про блюдце с молоком
Вспомнит тут же, а потом
Молока с неё напьётся
И в клубок опять свернётся.
















ГДЕ НОЧЕВАЛА СОРОКА?

Во дворе сорока
Утром стрекотала.
Расскажи, сорока,
Где ты ночевала?

В местности овражьей,
Где кусты да кочки,
Там пройдёт не каждый,
Если и захочет.

На кустах высоко
Есть гнездо сорочье.
Там в гнезде сорочьем
Ночевала ночью.   















          ВОРОБЕЙ

Воробушек прилетел,
Зёрнышек захотел

«Воробушка, воробушка,
Береги головушку.
Где твои детки?»

«Прячутся на ветках.
Прилетели в гости,
Зёрен горсть нам бросьте,
Крошек хлеба либо,
Скажем вам: «Спасибо!»























        ПРО ОСЕНЬ

Солнце меньше светит,
Пробирает дрожь.
Налетевший ветер,
Ситом сеет дождь

В золото окрашены,
Словно, как стрижи,
Листья, оторвавшись,
Кружат виражи.,

Выйдя на прогулку,
Намочивши хвост,
Лезет снова в будку
Присмиревший пёс.

Яблоня роняет
Яблоки, как мёд.
Щедро угощает
Тех, кто в сад придёт.

Осени приметы
Всюду видит глаз.
Нагулявшись, лето
Покидает нас.

Птиц не слышно боле,
Пенье стихло их.
Грустью поневоле
Переполнен стих.

Увядают кроны.
Стынет в жилах кровь,
Чтобы к жизни новой
Возродиться вновь.

















       Ш Л Я П А

Эта шляпа не моя,
Эта шляпа папина.
Вот надену шляпу я,
Сразу стану папой я.

«Нет, сынок, - отец сказал, -
Так не будешь папой.
Надо знать, хоть ты и мал,
Что под этой шляпой».


















          ВОДИТЕЛЬ

Я водитель первоклассный,
Мне поверьте, вам не лгу.
Не помеха свет мне красный,
Я умею, Я смогу
Управлять машиной круто,
На пути не стой патруль…
Только папа почему-то
Не даёт мне в руки руль.















           Б А РА Н

Поздней осенью баран
От простуды захворал.
Посоветовали люди,
Чтоб на рынок он сходил
И на рынке от простуды
Шубу тёплую купил.

И теперь он шубу эту
Не снимает даже летом,
Потому что он боится
Как бы вновь не простудиться.
















          ДЕД  ЕГОР

Как бывало по старинке
Закупил себе на рынке
Бесшабашный дед Егор
Аппетитных помидор.

Стал он лакомиться ими,
Оказались все гнилыми.

Занедужил он с тех пор.
Ходит хмурый дед Егор.
Как же так, и для чего
Объегорили его?
















 

      ДОБРО  И  ЗЛО

Зло ещё не умерло,
Ходит, улыбается.
И нахально, всем на зло,
Навредить старается.

Но добро не умерло,
Где-то спрятано оно.


Буду я искать повсюду.
И найду, где б ни скрывали.
Подарю его я людям,
Чтобы добрыми все стали.


























        ПРИХОД  ЗИМЫ

Паутиной виснет сверху
Непрерывно снег густой,
Чтобы осени огрехи
Скрыть под белою фатой.

Кот, запрыгнув на окошко,
Удивлённо строит взгляд,
Как заботливо пороша
Устилает свой наряд.

Старый тополь при дороге,
Не успев покинуть брод,
Приморозил в луже ногу,
Ждёт, когда весна придёт.

Утро поздно светом брезжит,
День короток в декабре.
Понакрывшись шапкой белой,
Спят машины во дворе.



























Моему другу – Смутину Серёже.


  СЕРЁЖА  И  КАЧЕЛИ

Сел Серёжа на качели
Покататься, но упал.
Вот и ссадины на теле,
Брюки грязью замарал.

Боль пронзила сразу тело.
Стал от боли слёзы лить,
Но подумал: «Ведь не дело,
Слабаком мужчине быть.

Нет! Нельзя мужчине плакать,
Я же будущий солдат.
Надо боль осилить как-то,
А упал – сам виноват».

- Молодец! – сказала мама, -
Настоящий патриот,
Незначительная драма,
Всё до свадьбы заживёт.






















      ПРИХОД  ВЕСНЫ

Снова солнце греет нежно,
Видя прелесть в новизне.
Одеял лишаясь снежных,
Плачут крыши по зиме.

Скрылись снежные заносы
У прохожих на пути.
Расчесав берёзы косы,
Хочут зелень в них вплести.

На проталине пробившись,
Мать-и-мачеха цветёт.
В улье пчёлки пробудившись,
Первый делают облёт.

Пчёлки хочут убедиться,
Что весна пришла опять,
И пора начать трудиться,
Мёдом соты заполнять.

Но зима не уступает,
Затевая кутерьму.
Всё морозами пугает
К нам пришедшую весну.











           Р У Ч Е Й – 2

Куда спешишь, ручей святой,
Укороти под солнцем норов.
Ты полюбуйся красотой
Тех мест, родился ты в которых.

Его ответ: «Спешу туда,
Где океан шумит могучий,
Чтоб возвратиться вновь сюда
Для трав спасительною тучей».
















       ТРИ ВОРОНЫ

Три вороны на заборе
Рядом сели без помех.
Меж собою стали спорить,
Кто из них красивей всех.

«Не бранитесь! Погодите,-
Голубь сизый говорит,-
В отражение вглядитесь,
Одинаковый ваш вид».

«Карр! Кар-карр! – вороны в раже
Закричали в тот же час.-
Мы тебя сейчас накажем,
Опозорить хочешь нас!»

«Что вы, добрые вороны,
Я скажу вам от души,
Ни к чему такие стоны,
Вы все трое – хороши».

«Понял? Глупое созданье,
Притаился, словно мышь.
Испугался наказанья?
Думай впредь, что говоришь!»


















       РАСТЕРЯШКА

Растеряшка, растеряшка!
Потерял коня с упряжкой.
На лугу коня искал,
Чуть себя не потерял.

Ехал он с утра на рынок,
Потерял с ноги ботинок
Ничего купить не смог,
Потерялся кошелёк.

Растеряшка, растеряшка,
Потерял коня с упряжкой.
Он  не помнит,  где гулял,
Память даже потерял.

Ой, ребята, поспешите,
Растеряшке помогите.
Нарисуйте растеряшке
На листе коня с упряжкой,
Прокатиться с ним на рынок,
Отыскать его ботинок,
А затем и кошелёк,
Чтоб купить он память смог.

Растеряшка, растеряшка,
Вот твой конь, а вот упряжка,
Вот ботинок, кошелёк.
Улыбнись скорей, дружок!

Растеряшка, растеряшка,
Вот рисунок, вот бумажка.
Вместе с нами поиграй,
Больше память не теряй!


 










 
КОТ и КОМПЬЮТЕР

Сегодня кот утром
Сел за компьютер
И по панели виляет хвостом,
Ну а компьютер
Совсем почему-то
Играть не желает с котом.

Но наш шалунишка
Добрался до «мышки»
И лижет её языком.
Ну, а компьютер
Опять почему-то
Играть не желает с котом.














Моему юному другу – Антошке.

ПРОЩАЙ, ДЕТСКИЙ САД

И радостно и грустно,
Смешалось всё во мне.
Сегодня я почувствовал,
Что взрослым стал вполне.

Мне грустно, что бесспорно,
Покину скоро вас.
А радостно, что скоро
Пойду я в первый класс.

Спасибо, воспитатели,
Ну, как забудешь тут,
Мы будем вам признательны
За ваш нелёгкий труд.

А сильными и крепкими
Росли мы, знать пора,
Нас вкусными котлетками
Кормили повара.

Нас научили няни,
Как койку заправлять.
На стойкость все экзамены
У них прошли на «пять!»

Здесь указали верный
Нам вектор, а ни где,
Чтоб быть во всём примером:
В учёбе и труде.

Возможно, в космос с возрастом
Возглавлю экипаж,
Чтоб вы сказали с гордостью:
«Воспитанник он наш!»
















КТО НАМ СВЕТ ПРИНОСИТ В ДОМ?

Ночь наступит, тьма кругом.
Кто ж нам свет приносит в дом?
Объясняет мама: «К нам
Ток бежит по проводам.
Прибежит и, в тот момент,
Зажигает в лампах свет».

Значит, ток к нам свет несёт.
Это ясно! Всё же вот,
Не пойму я одного,
Где же ноги у него?
















 КОМПЬЮТЕРНЫЕ ИГРЫ

Только свет забрезжит утром,
Спит пока ещё народ.
Слышу голос, мой компьютер
Вновь играть к себе зовёт:

«Просыпайся-ка, подружка,
Видишь, свет уже в окне.
Хватит нежиться с подушкой,
Приходи скорей ко мне.

Я не спал сегодня ночью
Как другие, и к утру
Приготовил, между прочим,
Интересную игру»

«Посидеть с тобою рада,
Поиграть с тобой не лень,
Но зарядку делать надо,
Чтобы бодрой быть весь день.

Застелить постель, умыться
И позавтракать пора,
А потом пойти учиться
В школу с раннего утра.

Как приду из школы, надо
Всё усвоить, изучить,
Что задали в школе на дом,
Эту тему чтоб закрыть.

А ещё освоить ноты,
Разучить сыграть кадриль.
С пылесосом поработать
И собрать в квартире пыль.
Вымыть грязную посуду,
(Надо ж бабушке помочь),
И тогда не стыдно будет
Маме с папою за дочь…

Платье кукле постираю,
Всё в квартире приберу.
Вот тогда и поиграем
Вместе в новую игру.



       












      Б Е Л К И

С ветки на ветку
Прыгают белки.
Шустрые белки
Играют в горелки:
«Гори, гори ясно,
Чтобы не погасло!»

Шишки сосен шелушат,
Семена сосны едят.
По округе их разносят,
Проросло чтоб много сосен.
Водят белки хороводы,
Белки тоже лесоводы.








 





           С П О Р

«Дача пусть меня не ждёт,
Не нужна малина,
Там крапива больно жжёт,-
Говорит Ирина.-

Там крыжовник уколол
Палец до кровинки.
А варенье мне на стол
Купят и на рынке».

Спор возник между друзей.
«Эка недотрога! –
Отвечает ей Сергей,
Бровь нахмурив строго. =

Я уколов не боюсь,
Не боюсь крапивы,
Их боится только трус,
А ещё ленивый.

Разве плохо, вот скажи,
Говорю без шутки,
Там живут у нас ежи,
Из иголок шубки.

Летом с ними я дружу,
Молоко для них вожу.
А ещё     среди ветвей
Поселился соловей.

Звонко трелями звеня,
Раздаются песни
Быть на даче для меня
Очень интересно.

    

















        В Е С Н А

На проталине в лесу
Потерял Мороз красу.
Цвет лилово-нежный.
Это был подснежник.

Чувств своих не смог сдержать,
Стал букетик собирать.
Я домой пришёл с цветами,
Подарил их милой маме.

- Мама, мама, посмотри!
Муравей уснул внутри.
Аромата он вздохнул
И от радости уснул.

В лес возьму его с собой,
Отнесу опять домой.
Мама дома его ждёт,
Он цветов ей принесёт.

Скажет ей он: «Нет уж стужи.
Выходить пора наружу.
Светит солнце. Не до сна,
Возвратилась к нам весна!»















*





            *     *     *               

Кошка мама говорила:
«Не ленись, сыночек милый,
Если хочешь сытно жить,
Научись мышей ловить.

Был котёнок, стал котом,
Но не хочет жить трудом.
Для него хозяйка Фрося
С магазина вискас носит.


















А ДЕРЕВЬЯМ БОЛЬНО ТОЖЕ

У Серёжи острый ножик,
Ветки режет им Серёжа.

Вдруг послышалось: «Ой, ой!»
Он   порезал палец свой.

Слёзы льются у Серёжи,
От пореза боль похоже.

Но деревьям больно тоже,
Если ветки режет ножик.


















      ЛЕТНИЙ ЛУГ

Как по лугу солнце
Утром проходило,
Всех лучами добрыми
Ото сна будило.

Чтоб росой умыться,
Прогоняя лень,
И начать трудиться,
Прославляя день.

Муравьи забегали,
По траве снуют.
Кто что поразведал,
Всё к себе несут.

Жаворонок с неба
Сыпет певчий дар.
Пчёлка прилетела
Собирать нектар.

Суетятся мыши,
Показался ёжик.
На прогулку вышел,
Покидая ложе.

По косе песчаной
Бегает кулик.
Сверху над поляной
Поднял чибис крик.

Шмель кружит над клевером,
На цветок присел.
Раскрываясь веером,
Майский жук взлетел.

Новый день встречая,
Слышен жизни звук.
Ожил под лучами
Ночью сонный луг.

Коршун зависая,
В высоте парит.
По лугу с косами
Ходят косари.


















              М А М А
 
Весна сегодня затяжная,
То снег, то дождь, повсюду слякоть.
И отчего, сама не знаю,
Порою хочется поплакать.

Но солнце из-за туч прорвалось.
Всё засияло, всё преобразилось,
И грусти вовсе не осталось,
Исчезла серая унылость.

Под вечер снова грустно стало,
Всё та же серость пред глазами.
По телу стелется усталость,
Но слышу мамы голос в зале.

Все огорчения забыты,
Лишь нежность рук, души тепло
И ощущение защиты,
Как будто б солнышко взошло!



















      УПРЯМЫЙ ПЕТЯ

Петя мальчик был упрямый,
Много было с ним хлопот.
Что ему ни скажет мама,
Делал всё наоборот.

Утром, чтоб без канители,
Надо встать, прибрать кровать.
- Не хочу вставать с постели! –
Начинает он кричать.
- Не хочу зарядку делать,
Умываться, пить компот.
Буду я от всех дел бегать,
Делать всё наоборот.

Баба с дедом поучают:
- Ну, садись, попей хоть чаю
Или булочку покушай.
- Не хочу и вас я слушать!

Уговаривать нет сил,
Вот каким упрямым был.

Мама Петю наказала,
Осерчала и сказала:
- Ничего с утра не кушай,
Деда с бабушкой не слушай,
Что захочешь, то твори,
И живи как дикари.
Уговаривать не буду,
Уберу сама посуду.

- Это как же? Почему?
Я тебя, мам, не пойму.
То я слышу раз за разом
От тебя одни приказы,
Чтоб порядок был везде,
А сейчас сидеть без дел?
Так не будет! И тебе
Я посуду мыть не дам,
Буду делать всё я сам!

















               Д Е Н Ь

Утром рано, в своём русле,
Сбросив лень, не торопясь,
День проснулся, улыбнулся,
За работу принялся.

От опавших листьев быстро
Тротуар метлой почистил.
Для приятной красоты
Окропил водой цветы.
В установленное время
Подоил коров на ферме.
На завод недалеко
Сам отправил молоко.

Он товары в лимузине
Развозил по магазинам.
И чиновников доставил
На рабочие места,
Чтоб они не уставали
Формуляры выпускать.
Всех детей по доброй воле
Усадил за парты в школе.

В сад на пасеку поспел он,
Разослал за мёдом пчёл.
Кто хотел заняться делом,
Всем занятие нашёл.

Делать дело, как обычно,
Он старался хорошо,
А под вечер, по привычке,
День устал и спать ушёл.



 

         
          Ш А Р

Непослушный
Шар воздушный,
Непоседливый пострел.
На ветру он трепетался,
А потом с руки сорвался,
В небо к солнцу улетел.

















          



             Л У К

Лук я чистила, тот час
Слёзы потекли из глаз.
Папа с мамою смеются,
А они невольно льются.

Я поплакала немного:
«Вот какой он недотрога!»

Но зато он вкусный очень
И полезен, между прочим.
Он считается по праву
Самой лучшею приправой.


















           Д Р Ё М А

Где-то рядом, возле дома
Целый день шаталась Дрёма,
А потом пришла в кровать,
Чтобы лечь со мной поспать.



















           ДЕРЕВЬЯ

Говорили Клён и Ясень:
«Ныне день собой прекрасен!»
С ними рядом Дуб стоял,
Слушал с грустью и молчал.
От чего же он грустил?
Лист пока не распустил.

















 И У ДЕРЕВЬЕВ ЕСТЬ ДУША

Горят и рубятся леса.
За что их только наказали?
И лишь кукушек голоса
Разносят стон о том с печалью.

И у деревьев есть душа,
О том молчат напрасно судьи,
Они лишь терпят и молчат,
Когда им боль приносят люди.


















     Г Н О М И К И

После дождика в лесу
Появились гномики.
Охраняют в нём красу,
Понастроив домики.

Хорошо им на приволье,
Без друзей жить не хотят.
Угощенье приготовив,
В гости ждут к себе ребят.

На поляне посредине,
Под высокою   сосной,
Землянику рассадили,
Поливая цвет росой.

Где на вырубке пенёчки –
Низенькие столики,
Там опёночки-грибочки
Вырастили гномики.

У листочков под застреху,
Где  укромные места,
Поразвесили орехи
По ореховым кустам.

Есть и клюквенное поле,
Где болотные места.
Заходите Оли, Коли,
Угощайтесь досыта.

Здесь малина для варенья,
Гроздья свесив, как огни.
Вот такое угощенье
Приготовили  они.

Здесь и я ходил когда-то,
Сочиняя детский стих.
Приходите к ним, ребята,
Гостем будите для них.



















           Соседу Ярославу


        ВЕЛОСИПЕД

Транспорт мой – велосипед,
Ничего надёжней нет.

Если надо, днём иль ночью,
Поезжай, куда захочешь
По стране, в любые дали,
Лишь крути ногой педали.

Я на нём, скажу без смеха,
Собрался в Москву поехать.

Но сказала мама строго:
«Это ж дальняя дорога.
Ты пока, сыночек, мал,

Согласится мама вдруг,
Я поеду в Петербург,
Даже маму прихвачу
И стрелою покачу!

В Петербурге сделав круг,
Поверну затем на юг.
Отдохну в Крыму, а в среду
Я на нём в Сибирь поеду.

С ним для нас преграды нет.
Лучший друг – велосипед!





















            СТРЕКОЗА

                I

По озёрной глади чуткой,
Засмотревшись на лозу,
Пробежало солнце утром,
Разбудило стрекозу.
Встрепенулась стрекоза,
Крылья ножками почистив,
А затем ещё глаза,
И повесила монисто.
Посмотрев в озёрну гладь,
Отраженье увидала.
- Ох, какая благодать!
Жизнь такая интересна!
Я ж прекрасная невеста.
Я умею петь, плясать.
Не могу никак понять,
Почему же до сих пор
Не идёт мой ухажер?
Не идёт? Ну что ж? Не надо.
Я тогда сама пойду
И своим влюблённым взглядом
Хоть кого с ума сведу.
Встрепенулись её крылья.
Заискрило водну гладь.
Полетела по долине
Жениха себе искать.




















                II

Недалёко от двора
Повстречала комара.
Он летел, пел песню лихо,
Из соседнего села
Утром рано комариха
За водою послала.
Стрекоза летит на встречу,
Чтобы он её признал.
Может он печаль излечит,
Хоть и ростом очень мал.
Завертелась, закружила,
Сразу сердце предложила:
- Замечательно поёшь!
Замуж, может быть, возьмешь?
Нам бы вместе жить бы лучше.
Ты, комарик, очень мил.
Только голосом певучим
Сразу сердце покорил.
От таких приятных слов
Был комар на всё готов.
Но как вспомнил про жену,
Предстоящую войну
Без конца и без приказа,
То опомнился он сразу.
Ты прекрасная собою,-
Пропищал комарик тихо,
- Но секрет тебе открою:
У меня есть комариха.
Ты прости, что огорчил,
Я вас тоже полюбил,
Но нельзя мне жить с тобою,
От неё не жди покоя.
Про любовь, когда узнает,
Сразу крылья обломает.
- Не расстроилась нисколько,
Пошутила я, и только.
Ты, комарик, слишком хил
Для меня и мне не мил, -
Так она ему пропела,
Встрепенулась, полетела.


















                III

От обиды даже слёзы
Навернулись на глаза.
Видит рядом жук навозный.
Прибодрилась стрекоза.
Жук в земле копался носом,
Дом в том месте строил свой.
Стрекоза к нему с вопросом:
- Ты женат, иль холостой?
- Холост я,- ответил жук,
- Но жениться подожду.
Чтоб жениться, не проблема
И решённая дилемма.
Чтоб жениться, нужен дом.
Заведу жену потом.
Если хочешь быть женою,
Помоги мне дом построить.
- Строить мне?! В земле копаться?!
Ты меня не понял, братец.
Я пришла не наниматься
Землю рыть тебе сырую.
Поищи жену другую
Землю рыть,
Её копать,
А потом детей рожать.













                IV

Стрекоза летать устала,
Села в поле на цветок,
Чтоб найти росы  глоток,
Жажда сильно мучить стала.
Напилась. Сидит в раздумье,
Муравей к росе ползёт.
Тут же думает шалунья:
« Может с ним мне повезёт?»
Он попил воды с дороги,
Вымыл лапки у росы.
Отдохнуть решил немного,
Стал разглаживать усы.
Стрекоза ему пропела:
- Муравей, ты парень смелый,
Всю судьбу твою я знаю,
Дай мне лапку, погадаю.
Расскажу тебе всю правду,
Не возьму с тебя награды.
Холост ты, силён и волен,
Жизнью ты своей доволен,
Но душа твоя томится.
Пред тобой стоит девица,
Ты в неё почти влюблён
И тебе пора жениться.
Муравей был удивлён.
От кого она узнала,
Мысли точно прочитала.
Жмётся он поближе к ней
И назвать её своей
Хочет он, но вспомнил тут,
Что его другие ждут
Муравьи внизу с поклажей.
- Что сказала, очень важно
Нам обоим это вместе,
 Будешь ты моей невестой.
Говорить сейчас, нет толку,
Убежал я в самоволку.
Мне вернуться  нужно срочно,
Но вот вечером, уж точно,
Жду тебя я у цветка.
До свидания, пока!
Мысли, думая свои,
Побежал он быстро вниз,
Где давно уж заждались
Остальные муравьи.
- Вечер ждать?! Какой резон?
Пусть меня поищет он.
Ждать его я не хочу,
Лучше дальше полечу.



















                V

Грустью нежною полна
Вдоль реки летит она
Вдруг увидела бобра.
Шуба вся из серебра.
Видно сразу, что богат.
Не жених, а просто клад!
Хвост широкий, как лопата.
« Вот бы мне его сосватать!»
К хатке быстро подлетает.
Но бобёр не замечает,
Как она кружит над ним,
Делом занят был своим.
Завела с ним разговор:
- Ты скажи-ка мне, бобёр,
Для кого такой шатёр
Ты построил в этом месте?
В дом тебе нужна невеста.
Жить с невестой интересней.
От неё уют в избе.
Чем не пара я тебе?
- Замуж хочешь? Это дело.
Что же ты умеешь делать?
- Я жалеть не буду силы,
Чтобы быть тобою милой,
Веселить тебя, плясать,
Песни петь и танцевать.
- Видно сразу, что дурашка,
Ты же глупая букашка.
Жизнь семейная сложна,
Мне хозяйка в дом нужна.
Не на день, а на всю жизнь,
Не хочу с тобой дружить.

















                VI

Вот какая неудача.
Стрекоза летит и плачет.
Стало ей до слёз обидно.
Симпатичная и видна
Из себя она невеста.
Почему же, интересно,
Не везёт ей до сих пор?
Полетела она в бор,
Села там, в бору на сук.
Слышит голос нежный вдруг:
- Что за прелесть! Что за диво!
И откуда появилось
Солнце ясное в лесу?
Где же чудную красу
Эту до сих пор хранили?
Перламутровые крылья,
Тонкий стан и светлы очи.
О такой я дни и ночи
Только думал и мечтал.
Знать тебя сам бог послал,
Чтоб мне встретиться с тобою.
Поделись со мной любовью,
Изгони печаль мою.
Душу я тебе свою
Без остатка отдаю.
Подлетай ко мне поближе, -
Так пропел паук ей рыжий.
- Видишь, это кисея.
Знай, теперь она твоя.
Засияла стрекоза,
Заблестели, вдруг, глаза,
Сердце трепетно забилось,
В паутину опустилась.















                YII

Луч развесил утром пряди,
Задержался у лозы,
Пробежал по водной глади…
Но не встретил стрекозы.



























ЭТО ЛУЧШАЯ НА СВЕТЕ

БЫЛЬ О ЛЁШЕ,

БЫЛЬ О ПЕТЕ


                I

Ты устал сегодня очень,
Ну а спать пока не хочешь,
Хоть укладывает мать
Рано вечером в кровать.
Как же быть? Вопрос не праздный,
Сказки слушать всяк гораздый.
Видно нужно лечь в постели
И, без всякой канители,
Попросить у мамы тут
Почитать вам что-нибудь.
И чем круче будет сказ,
Тем приятнее для вас.
Но, признаюсь, к слову, так,
Сочинять я не мастак
Сказки разные крутые
Про кудряшки завитые
У царевны молодой,
Водяного с бородой,
Про Кощея и Ягу,
Про козлёнка на лугу
И пускать в глаза вам пыль.
Расскажу-ка лучше быль.
Есть страна на свете этом,
Я бывал в ней этим летом,
От безделья отдыхал,
Так как очень я устал
От сиденья и лежанья,
И уж не было старанья
Больше мне лежать и спать.
- Нужно ехать отдыхать,-
Врач сказал мне на приёме,
- Ты серьёзно очень болен.
Он бока мои помял
И страну мне предписал,
Где лентяи отдыхают,
Даже устали не зная.
Был я там и видел много:
Золотого осьминога,
Семь рогов у носорога
И у маленьких мышей
Девять кругленьких ушей.
И, конечно, не спроста
У сороки три хвоста,
У вороны крыльев пять,
Чтобы лучше ей летать.
У собаки восемь ног,
Чтоб догнать никто б не смог.
А недавно крокодил
Вдруг про Африку забыл
И на Север в Ледовитый
Океан ушёл открыто.
Подружился там с моржами
И с огромными китами.
Водит дружный хоровод
И не страшен ему лёд.
Но рассказ мой не о том,
Как дружил с большим китом
Африканский крокодил.
Ой! Совсем, совсем забыл.
Расскажу вам, мои дети,
Я о Лёше и о Пете.
Не видали вы таких.
Я же был в гостях у них.
Ел морковь и помидоры,
Пил и мёд у них от хвори,
Молоко от их коров.
И с тех пор я стал здоров.
Позабыл про все болезни.
Организм мой стал железным.
Если к вам пристанет вдруг
Злополученный недуг,
Насморк будет, иль чиханье,
Иль тяжёлое дыханье,
Поезжайте в гости к ним,
И болезнь, как сизый дым,
Улетучится от вас.
Вот про них и мой рассказ.
На селе, на этом свете,
Жили, были Лёша с Петей.
Молодые, удалые,
Работящие такие.
Были всюду рядом вместе.
Вместе было хорошо.
Вместе было интересней,
Где Алёша, там Петро.
Вместе делали уроки,
Проводили свой досуг.
И сказал однажды кто-то
- Лёша Петин лучший друг.
Зашумели все вокруг:
- Нет! Петро Алешин друг.
Чуть до драки не дошли.
Петя с Лёшей подошли:
- Что за шум? Чего хотите?
Мы друзья, как не шумите,
Петя ль Лешин, Лёша ль Петин,
Мы равны между собой,
Не разлей воды водой!
И пока не нужен третий.
Жить без дела не умели
И без дела не сидели.
За работу брались смело,
Не спеша, без канители.
И работа в их руках,
Как на пензенских дрожжах,
Славно спорилась, игриво,
Получалось всё на диво,
Всё добротно и красиво.
Дивовались люди вслух:
- Вот что значит русский дух!
Только так лишь наши деды
В старину умели делать.
Так что знайте наперёд,
Не извёлся наш народ!
Получалось всё у них:
Пили, ели за двоих,
А работали, как в сказке,
Без приказов и подсказки.
Целый полк иное дело
Быстро так не смог бы сделать.
А они вдвоём всегда,
Без особого труда,
Всё построят, возведут,
Никогда не подведут.
И не в сказке, в самом деле
Делать всё они умели.
Это люди городские
Кто не в силе, кто ленивый,
Не хотят работать в поте,
Показать себя в работе,
Не жалея своих сил,
От спины чтоб пот валил,
Чтобы всяк везде поспел,
Как им бог на то велел.
Им готовое давай.
Ждут, когда построят рай.
Вот, проснувшись утром рано,
Винтель тронут, и из крана
Влага на руки бежит.
И никто не дорожит,
Сколько надо, столько льют,
Не жалея чей-то труд.
Все продукты в магазине
Покупай, неси в корзине
Их домой. На стол вали,
Режь в кастрюли и вари.
Чиркнул спичкой над плитой,
Загорел газ голубой.
Жарь и парь, вари и кушай.
Хочешь, радио послушай,
Или телек повернул,
Посмотрел, устал, уснул.
В туалет бежать не надо,
Туалет с пастелью рядом.
Нет заботы в молодёжи,
Распустили просто вожжи,
Чем заняться не найдут,
Позабыли сельский труд.
Хлеб не знают, где родится,
И не знают, где садится,
Где восходит солнце в небе.
Спят в постели до обеда.
А проснутся, соберутся,
Скучно станет – подерутся,
Помирятся и домой,
Снова лягут на покой.
Нет в душе у них веселья,
Настрадались от безделья,
И от лености такой
Потянуло на разбой.
А иной болтать гораздый.
Заведёт он говор праздный,
Льёт такую дребедень,
Только слушай целый день.
От такой его работы,
Нет работы на йоту,
Да ещё в других охоту
Отобьет от нужных дел.
Вдруг опомнится пострел,
Схватит голову руками:
- Что ж наделал я с мозгами?!
Ой! Устал, моих нет сил.
Смотришь, к морю укатил
Отдохнуть от болтовни.
Вот как трудятся они!
Но, конечно, не про вас
Свой веду сейчас рассказ,
Кто читает эти строчки.
Я про вас уж знаю точно,
Не такой вы человек,
Чтоб бездельничать свой век.
Что справляетесь вы сами,
Как с казенными делами,
Так и дома у плиты
Сам, не зная пустоты.
Летом дача, огороды,
Ведь сегодня это модно
Всё выращивать самим
И без дела не сидим.
Дома тоже спину гнёте,
Даже больше, чем я сам.
Знаю это – трудно вам.
Ой! Забыл о Лёше с Петей.
Ой, опять, но вы поверьте,
Я о них веду беседу.
Про Алёшу – непоседа
И про Петю – петушка,
Непоседа – крепыша.
Оба друга непоседы,
А живут они в соседях.
Огород их на двоих,
В общем, вместе всё у них.
Где-то семечко добыли,
В огороде посадили
Недалёко от окон,
С четырёх чтобы сторон
Виден был бы он народу,
Не мешал бы лишь проходу.
Посадили к вечеру,
Посмотрели по утру,
Из земли росток пробился,
А к обеду появился
Чудо – прелестный цветок,
Диво – нежный лепесток.
Листья светлые на нём
Рассыпаются огнём,
Изумрудами сверкают,
Позолотой отливают.
А цветок сам цвет меняет,
То, как роза засверкает
Алым цветом и краснея,
Всё становится темнее,
Наливается, как кровь.
Алым сделается вновь,
То сиреневым, то синим,
С каждым цветом всё красивей.
То, как ландыш, белоснежным.
Чудодейственный и нежный
Свет исходит от него.
Кто посмотрит на него,
После этого, как Фея,
Тот становится добрее.
Да притом, при всём, при этом
Обладает он секретом,
Видеть сможет всякий зрячий
И слепой. Как настоящий
Он опишет всё словами
И покажет вам руками
Рост его и ширину.
Скажет вам: « Как наяву
Вижу я его глазами.
А не верите, то сами
Вы зажмурьте свой глазок
И увидите цветок
В самом деле, как он есть,
Что не сможешь глаз отвесть.»
Аромат по всей округе
Расстилался от цветка.
Даже как-то две подруги,
Прилетев из далека,
Подойдя к нему поближе,
Спорить стали здесь тайком,
Могут ли духи Парижа
Посоперничать с цветком.
Из Парижа прилетали,
Взяли пробу от цветка.
Аромат его, прислали,
Не сравним ни с чем пока.
Приезжал к ним каждый день
Из соседних деревень
На цветок народ дивиться.
Говорят, что из столицы
Приезжал сам мэр Лужков,
Тайно от своих дружков,
Без охраны и без шума,
Кепку снял и долго думал:
« Как же так на самом деле
Обойти Москву сумели?»
Покачал он головой,
Разговор вёл деловой.
Он просил семян у Пети
Для столицы, тот ответил:
- Посоветуюсь с Алешей,
Только выделишь нам гроши
Для развития села,
Для поддержки ремесла.
А не то не справедливо
Всё столица захватила,
Деловой народ с села
Перманила, извела,
А деньгу себе гребёт,
Обирая весь народ.
Да и хвастает при том:
- Лучше всех сейчас живём!
Видит Лёша, видит Петя
Только солнце лишь засветит
Утром, устали не зная,
Тут же пчёлы прилетают.
Шмели кружат над цветком,
Мёд сбирая, тащат в дом.
И пришлось им ненароком
Ставить пасеку под боком,
Чтоб целебный божий дар
Со цветка того – нектар,
Лил который, словно слёзы,
С лепестков, как из берёзы
Сок весенний с тяжких ран
В ветках спрятанный стакан,
Зря не лил на землю прямо,
Пропадая, словно в яму.
А чтоб пчёлы прилетали
И нектар тот собирали
В улей их, и был бы мёд,
Сохраняя круглый год
В нём свою целебну силу,
И чтоб людям приносил он
Радость в дом, здоровье, счастье,
Был бальзамом от несчастья.























               
                II

Но случилась, вдруг, беда,
Стала иссыхать вода.
Солнце жаркое пекло.
Запечалилось село.
Заплясали суховеи,
Всё изводят, не жалея.
Жгут траву, а в поле всходы,
Обнажились в реках броды,
Сохнут озеро, пруды
Не хватает им воды.
И цветок наш, даже он,
Сохнуть стал со всех сторон.
Позолота не блестит,
Потерял он прежний вид.
Вянет нежная отрада.
Выручать цветок бы надо.
Все горюют, кто-то плачет.
Ну, а как же быть иначе?
Станет трудно, слабый плачет,
Языкастые судачат,
Кто ленивый – просто ходят,
Деловые – руководят.
Лёня с Петей не такие,
Просто люди деловые.
За околицу идут
И от ивы взяли прут,
Вверх подбросили три раза,
Указал он точно сразу,
Где без видного следа
Под землёй стоит вода.
Глаз не видит, слух не слышит,
Воды ветер не колышет.
Нет там уток, нет кустов,
Нет заядлых рыбаков.
Там не водятся налимы.
Эти воды невидимы,
Под большим пластом земли
Сохраняются они.
Взяв лопаты, лом и вёдра,
Взяв верёвки, топоры
Петя с Лёшей вышли бодро,
Чтоб до утренней зари
С под земли воды добыть,
Свой цветок водой полить.
Да ещё при том сказать,
Чтобы время не терять,
Не испытывать мучений
 Не искать себе заботы,
Добывая разрешенья
На подземные работы.
Ведь у нас бывает как?
Делать будешь – нет, не так,
Нет согласья, экспертизы,
Выставлять начнут капризы
Тот, другой, девятый то ж,
Подставляя к горлу нож.
Взятки надо всем давать,
А кого-то ублажать.
Год пройдёт, а может два.
Глядь, а там уже вода,
Где была, её не стало.
Где она? Вода пропала,
Словно время  убежало.
Не стоит, оно идёт.
Зная это наперёд,
С превеликою заботой
Принялися за работу.
Час копают, два копают
Даже устали не знают.
С головы до ног все в глине.
Землеройные машины
Не могли бы столько сделать,
Что смогли Алёша с Петей.
Вот уже земли гора
Поднялась у их двора.
С под земли, что было сил,
Из воды фонтан забил.
Тут же трубы притащили
И отводы не забыли,
Винтеля, краны, заглушки,
Словно детские игрушки,
Всё собрали, всё скрутили,
В землю глубже положили,
Закопали. Ну и вот,
Заработал водовод.
А для дела наскорняк
Рядом сделали ветряк,
Чтобы злые суховеи
Зря в округе не шумели,
Чтобы мощная их сила
Людям пользу приносила,
Нерастрачивалась даром
Приспособили динамо.
И по медным проводам,
По расставленным столбам
Загорелись лампы в ночь,
Тьму, рассеивая, прочь.
Всё готово, как хотели.
Сделать лучше бы сумели
Всё они, но до утра
Торопились, чтоб жара
Их цветок не загубила,
Да бесовская бы сила
Не мешала делать дело,
Чтоб без дела не сидела.
И пошли домой поспать
На железную кровать.
Улеглись и преспокойно
Стали спать, собой довольны.
Перед тем цветок полили,
Для чего и землю рыли.
Ожил он, и снова краски
Засияли, словно в сказке.
А для сельских милых дам
Рядом сделали фонтан.
Утром рано в одночасье
Собралось в селе начальство:
- Где строитель? Кто посмел
Наворочать столько дел?
Да без нашего решенья!
И народу в утешенье
Написали свой приказ:
« Всё порушить в один час!»
Подивились на цветок
И, понюхав лепесток,
Сразу в город укатили,
О приказе позабыли,
Зная правду, кто сейчас
Исполняет их приказ?!


















                III

На пруду комар грустил,
С грусти муху укусил.
Муха жалобу писала,
В суд она её послала.
Суд присяжных заседал,
Комара он оправдал,
Потому что запятая
В жалобе была кривая
И стояла не на месте.
А не то б могли повесить
Комара за злодеянья,
Да за мухины страданья.
Вынес суд определенье,
То есть частное решенье:
Комары что б не кусались,
Чтобы мухи не ругались,
По-пустому чтоб присяжных
Отвлекать от дел от важных
Не могли бы каждый раз,
Нужно де издать указ:
Осушить кругом пруды,
Вместо их развесть сады.
Президент сейчас в раздумье,
Говорил, что будет думать.
Наши чудные края,
Благодатная земля!
Что захочешь, уродится,
Только надобно трудиться.
Петя с Лёшей знали это
И в то памятное лето,
Чтобы зря не лить воды
Принялися за труды.
У саней оглобли взяли,
В землю глубже закопали,
( Так как летом, знать должны,
Сани эти не нужны).
Их водой они полили,
А по утру не забыли
Поглядеть, что стало там?
Глядь, представилось глазам,
На оглоблях вышли почки,
Кое-где торчат листочки.
Знать и вправду там земля
Благодатная была.
Тут, дивись иль не дивись,
За прививку принялись.
Яблонь всякие сорта,
Груш хороших два куста,
Потому что если груша
В поле вырастит одна,
Будет просто не нужна,
И не будешь груши кушать,
Не родит плоды она.
А пониже даже сливы
На оглоблях привились,
Соком дивным налились.
Очень вкусны и красивы!
Вот так дерево-оглобли!
Что ни ветка, целый воз,
Так родить они способны,
И не страшен им мороз.
А плоды как золотые,
Вкусным соком налитые
И прозрачные они,
Даже семечки видны.
Знайте взрослые и дети
Нет вкуснее яблок в свете
Чем из Пензы и тамбовских,
С Чувашии и Мордовских.
Словно сахар, так и тают,
Съешь ведро, не замечая,
Отправляя себе в рот.
И не пучит с них живот.
Ну, зачем со стороны
Привозить в Мордву должны
Сливы, яблоки, картошку
И зелёного горошка?
Их должны, когда мы сами
Вывозить на торг возами
Запредельные границы.
И не надо суетиться.
Делай всё с умом, как надо,
Будет прибыль вам в награду.
Петя с Лёшей дело знают,
Время, даром не теряя,
В город пять возов везут,
Там их оптом продают,
Горожане ждут привоз,
А от туда денег воз
Привезли, как говорят.
Так вот много раз подряд
Ездили они в столицу.
А однажды за границу
Выезжали, между прочим.
Надо б раньше, поздно очень
Догадались туда ехать.
Наступила скоро осень.
Стала им она помехой,
И оглобли плодоносить
Перестали. Срок таков
Из-за зимних холодов.






















                IV

Денег много накопили,
Что им нужно, закупили.
Без стесненья и хлопот
Часть отдали для сирот
В детский дом и дом малютки.
Вам скажу, не ради шутки,
Ведь правительство глухих
Не заботится о них.
Деньги наши хлам бумажный.
Деньги тратить может каждый
С головой, без головы,
На приёмы, на балы
Да на разное веселье.
А проснутся, на похмелье
Не найдут в своём кармане.
Просорили басурмане.
Час веселья – год работы,
Промотал куда-то, кто-то,
Не туда и не сюда.
В этом наша вся беда.
Тратить деньги всякий может,
Но не каждый приумножить,
Прирастить деньгу к деньгам,
Приспособившись к торгам.
Да притом же надо знать,
Чем ты будешь торговать.
Лёша с Петей думать стали,
Но не долго так гадали,
Пораскинув возле оком:
Электричество под боком,
Сами делали ветряк,
Крутит ветер его всяк,
И оно совсем бесплатно,
И воды полно. Понятно,
Ведь не зря они трудились,
До большой воды дорылись.
И земли незанятой
Много было той порой.
Ведь колхозы разорили,
Всех их по миру пустили,
Всё раздали на паи.
А кому они нужны?
Сорок соток еле-еле
Обрабатывать сумели.
А сейчас гектаров десять
Постарались им повесить
И без сеялок, плугов,
Без железных тракторов.
А для пущей красоты,
Дав названье: Фермер ты!
Ты – свободный гражданин.
Если выживешь один,
То крутись, вертись, как хочешь.
Может, что-то наворотишь.
А не сможешь? То продай.
Будь счастлива, голодрань!
Но они в своей деревне
Стали строить свинофермы.
Вновь паи соединили,
Свой забойный цех открыли,
Холодильник, цех колбасный.
И, конечно, не напрасно потрудились.
Вся деревня поклонилась,
Не почуявши беды,
В ноги им за их труды.
Были как-то за границей.
Есть Голландия страна.
Может, опыт пригодится?
На миру видна она.
Их с почётом там встречали
И свининой угощали,
И спросили как-то раз:
- Как с свининою у вас?
И вздохнул Петро устало:
- На Руси свиней не мало.
Сколько хочешь! Пруд пруди,
Заграницу не ходи!




















                V

У соседнего болота
Доняла ужа икота.
Уж один в болоте жил,
Уж лягушку полюбил.
Чтоб она не изменяла,
Чтобы квакать перестала
И была верна ему,
На неё с тоской взглянул
И, набравшись после сил,
Уж лягушку проглотил.
От расстройства стал он плакать,
В животе лягушка квакать.
Та лягушка, хоть мила,
Ядовитая была.
У ужа одна забота,
Перестала бы икота.
Вот икота перестанет
И ужу полегче станет.
Есть ещё одна забота,
Чтоб не высохло болото.
Петя с Лёшей всюду вместе.
Не сидят они на месте.
Всюду там они и тут.
В гору их дела идут.
Производство и торговля.
Всем всегда они довольны.
Но про их дела и славу
Скоро мафия узнала.
У людей такой породы
На деньгу, ох! Нюх здоровый!
Видит глаз, и  чует нос
Запах их на двести вёрст.
В жизни разные бандиты.
И откуда паразиты,
Словно червь в дерьме, кругом
Запоганили наш дом.
Говорить об этом сложно.
Только надо осторожно.
Рисовать не буду драм,
Лишь один вам образ дам.
Был спортсмен, купался в славе.
Стал постарше, спорт оставил,
И без всякого вниманья
Он подвержен прозябанью.
Протестует, недоволен.
Сила тоже просит воли.
Жить он хочет, как желает,
А вот денег не хватает.
Помытарится, и вот
На разбой тогда идёт.
Здесь, как в спорте, риск, удача.
Кто-то весел, кто-то плачет.
Ну, а как же быть иначе?
Мы хотим, иль не хотим,
Победитель лишь один.
Им сказали, жизнь такая,
В спорте жалости не знают.
Кто сильнее, тот живёт,
А слабее, пусть умрёт.
Слава кружит, слава сушит
И калечит многим души.
Над селом нависли тучи.
В их селе был тоже случай.
Время смутное такое.
Кто-то стал их беспокоить.
Повстречают в вечеру
И до нитки оберут,
Иль скотину уведут.
Людям стало интересно,
Кто же пакостит в селе?
Оказалось, что из местных
Крах замешан в ремесле.
Как-то раз односельчане
В поле краха повстречали,
Рукава все засучили,
Краха разуму учили.
Позабыл слова с тех пор:
Рэкетир, кумекать, вор.
Но сейчас совсем другое
Ведь приехали с разбоем,
Разузнавши всё намедни,
С четырёх  сторон соседних:
Из Москвы, и из Казани,
И из Пензы, из Рязани.
Иномарки их машины,
А из Пензы прикатили
Все без знаков, без подсветки
Самоходные танкетки.
Поднялись крик, шум и лай:
- Выноси деньгу давай!
А не то мы этот дом
Разберём и разнесём!
Мы разделаемся с ним.
Никому не быть живым.
Петя враз глаза открыл
И у Лёши он спросил:
- Кто же там в такую рань
Нам устроил тарабань?
Лёше Петя подсказал;
- К нам приехал криминал.
Говорить с ним бесполезно,
Ведь у них закон железный.
Дай деньгу! Весь разговор.
Не поможет тут топор,
Ни винтовка и ни пушка.
Мы для них сейчас игрушка.
С ними надо быть хитрей.
Мы сейчас откроем дверь,
Сохраним спокойный вид
И попробуем стравить.
Пусть они между собой
По началу вступят в бой.
Дверь тихонько отворили
И спокойно всех спросили:
- Кто такие? Не шумите.
Объясните, что хотите?
И к чему весь этот лай?
Почему деньгу давай?
Вот подняли сразу вой!
Разберитесь меж собой
Плату эту за разбой
Мы кому должны и сколько
Заплатить? Спокойно только.
Договор заключим с вами.
Можно русскими рублями.
Не понравится кому-то,
Отдадим тогда валютой.
Гости сразу присмирели,
Друг на друга посмотрели:
- Вы откуда?!
- А вы чьи?!
Полетели кирпичи.
Не успев и поругаться,
 Стали меж собою драться.
Собралася детвора
И кричала им: « УРА!!!
Никакие-то не воры,
С Голливуда каскадёры
Понаехали с утра.
Их не смотрят больше там,
Прилетели в гости к нам.
Показать своё искусство,
Удивить искусством русских.
А ведь смелые, как черти,
Бьют друг друга враз до смерти.
Весть летит из ратных мест.
Международный красный крест
Про побоище узнал
И врачей туда прислал.
Но напрасно, поздновато.
Уж утихло всё кругом.
После битвы там ребята
Собирали металлом.
Из Америки Бил Клинтон
Выслал Ельцину открытку,
Дескать, он соболезнует
И его сейчас волнует
Ситуация такая,
А что делать, он не знает.
Ельцин дал ответ такой,
Пусть на всё махнёт рукой
И пока не беспокоит.
Вот свои дела устроим,
Непременно, тогда к ним
Разбираться прилетим.















                VI

Говорит Алёша Пете;
- Что-то солнце тускло светит
По утрам и вечерам.
Что-то нужно делать нам.
И сказал на это Петя:
- Утром тоже я заметил.
Думал, что ошибся, может,
Или глаз чем засорил,
Ждал вечерней я зори,
Результат один и тот же.
Утро вечера мудрее,
Спать ложимся поскорее,
Встать нам нужно до зори
И тогда поговорим.
Их расчёт был прост и точен.
Встали утром рано очень,
Солнце даже не светило.
Прихватив ведро и мыло,
Полотенце с утюгом
И отправились вдвоём
Меж кустов и меж бурьяна,
Где вставало солнце рано,
На широкую поляну.
За рекой их встретил чибис.
Он, взлетев, спросил их: «Чьи вы?»
Но, проснулся жаворонок,
Протерев глаза спросонок,
Свечкой к верху поднялся,
Звонкой песней залился:
- Ты не бойся, чибис, их,
Часто вижу их двоих.
И за них ручаюсь я,
Наши лучшие друзья.
Им сказали Петя с Лёшей:
- Чтоб у нас был день хороший,
Вы так громко не кричите,
Лучше в деле помогите.
Нужно солнышко помыть,
Что-то плохо солнце стало,
Может быть оно устало,
Тускло стало всем светить.
Мимо шёл босой бекас:
- Вспоминал вчера я вас,
Забывать вы стали нас.
Видеть вас сегодня рады,
И, конечно, вымыть надо
Наше солнышко сейчас.
Говорите ваш приказ.
Вы воды нам принесёте
И в ведро её нальёте.
Да песочка, что почище.
Мы сначала им почистим,
И, чтоб лучше засветило,
Мы его помоем мылом.
Солнце вялое проснулось,
Горизонта лишь коснулось,
Подошли ребята близь,
За работу принялись.
Чибис с жаворонком с брода
Притащили в клювах воду.
А бекас с косы песчаной
В лопушке таскал песок.
Бегал быстро, неустанно,
Не жалея тонких ног.
Леша, с Петей взяв песочек
И насыпав на платочек,
Стали солнце чистить им.
Пот с лица их градом лился,
Со спины клубами вился,
Словно на пожаре дым.
Воду лили, лили, лили,
Три раза помыли мылом,
Полотенцем просушили
И разгладили его
Раскаленным утюгом.
Солнце вновь, что было силы,
Засияло, засветило.
Все довольны, рады стали,
Что так солнце засияло.
Улыбнулось им оно
И повыше поднялось.
На поляне все жильцы:
Удалые кузнецы,
Муравьи – тяжеловозы,
Стрекоза и жук навозный,
Суслик, шустрый лягушонок,
Юркий серенький мышонок,
Даже кряква из болота,
Позабыв свои заботы,
Собрались в круг с Лёшей, с Петей,
Чтобы этот день отметить –
День ярилина купанья.   
Началися состязанья
Кто ловчее, кто быстрее,
Кто поднимет тяжелее.
А стрекозы -  балерины
Бальный танец лебединый
На расчищенной поляне
Танцевали с муравьями.
За игрой и за весельем
Не заметили, как село
Их ярило за горой.
Вышел месяц молодой,
Собрались на небе звёзды.
Несмотря на час на поздний,
Потихоньку, не тревожа,
Их Алёша с Петей тоже
Всех почистили, помыли.
Скоро сумерки спустились.
Тёмно стало у реки,
Их до дома проводили
С фонарями светляки.

















                VII

На лугу зелёным рано
Разыгралась нынче драма.
Шёл баран своей дорогой.
Никого пока не трогал.
А на встречу шёл другой,
Зацепил его ногой.
На полшага им бы было
Друг от друга отойти.
Ничего бы не случилось,
Можно было б разойтись.
Но на то они бараны,
И бараньи их мозги.
Были просто хулиганы,
Стали вечные враги.
Лбы упрямые соткнулись,
Мечут молнии глаза.
Всё внутри перевернулось,
Надвигается гроза.
Перепутались рога,
Стала жизнь не дорога.
Шли козлы, друзьями были,
Были серыми от пыли.
Увидали, как бараны
Лоб об лоб себя таранят,
Постояли, поглядели,
Тоже драться захотели.
В ход запущены рога,
Стала жизнь не дорога.
Прибежали две собаки
И вступили тоже в драку.
Вдруг приняли грозный вид,
Шерсть их клочьями летит.
Шёл хозяин, шёл другой,
Увидав животных бой,
То ж сцепились меж собой.
Вот земля под ними стонет,
Жаждут друг у друга крови.
Красный цвет крови людской,
Каждый это понимает,
Но иной всё ж утверждает
Что его цвет – голубой.
Надо взять бы ему пробу,
Посмотреть бы её цвет.
Но дальтоник он, попробуй
Слово против молвить – нет!
Ну и что, что он дальтоник?
Каждый может заболеть.
Каждый в жизни чем-то болен,
Если честно посмотреть.
Но их надо сторониться.
Просто смогут загубить.
Им нельзя за руль садиться,
Но они хотят рулить!
Да не собственной машиной,
Паровозом, иль дрезиной,
Самолётом, вертолетом,
Или чем-то ещё что-то,
Где б могли себя сгубить.
Лезут в Кремль, страной рулить!
И рулят. Страною правят,
А когда нас бог избавит
От правления такого…
Говорить всем бестолково.
Уцепившись в руль руками,
Давят газ на всю ногами.
Искры сыпят, крики, стон,
Под церковный перезвон.
Цвет зелёный, жёлтый, красный
Зажигать для них напрасно.
Прут стеною напролом.
Плохо ль будет, лучше ль будет,
От правленья гибнут люди,
Дохнет птица, мрёт скотина.
Не приглядная картина.
Вот и бесятся, хохочут,
Всё прошедшее порочат,
В рупор врут всем неустанно:
- Хорошо народу стало!
Лет десяток подождём,
После лучше заживём.
Мы привыкли слушать мифы,
Сели только лишь на рифы.
Вот сидим и тихо стонем.
Ждём, когда совсем утонем.
Поступает так дальтоник.
Для него цвета не важны.
Всё равно не разберёт,
Синий, жёлтый, красный даже.
Для других наоборот,
Красный цвет, как на арене
Для быка, когда на сцене
В день корриды им замашут,
Злобный вид их очень страшен.
Где взметнётся красный флаг,
Там для них и первый враг.
Приговор у них суровый,
Всё с земли смести готовы,
Растоптать, смешать все краски.
Но их маски! Глянь на маски!
Все порядочные люди…
Говорить о том не будем.
Петя с Лёшей в этот раз
Едут в гости на Кавказ.
Посмотреть, как там живётся,
Может быть и им найдётся
Что-нибудь у них купить,
Да и свой товар бы сбыть.
Ведь картошку и горошек
На Кавказе любят то ж.
Отдохнуть ещё немножко,
Климат там у них хорош.
Помечтать и думать можно,
Но не всякое возможно.
Для ребят на удивленье,
Чтоб поднять авторитет,
Всяк аул или селенье,
 Объявив суверенитет,
Понастроили границы,
Что бы пошлину сбирать,
Чрез которые аж птицам
Трудно стало пролетать.
Государства атрибуты:
Флаг свой, гимн и герб ввели,
Министерства развели,
Чтоб работать там кому-то.
И совсем уж не к чему,
Меж собой ведут войну.
Самым веским аргументом
В разговоре – автомат
Стал для них. Одним моментом
Враг для них стал бывший брат.
Всё охвачено пожаром.
Смех не слышен. Юмор стих.
Самым выгодным товаром
Стала жизнь людей у них.
Вас в заложники возьмут
И сидят, спокойно ждут,
Выкуп – деньги привезут
Им за вас. При том валютой.
А не нравится кому-то,
Дескать, знать они не знают,
Вас спокойно расстреляют.
Петю с Лёшей то ж схватили,
В ямы разные спустили
И сказали просто так;
- Ваша жизнь для нас пустяк.
А коль вам так дорога,
То подумайте тогда,
Кто во сколько вас оценит,
Привезут сюда нам денег.
- Нет! Такого не бывать!
Коль хотите расстрелять,
То стреляйте, не томите,
Денег вы за нас не ждите.
- Вас расстреливать не будем,
Вам дадим ещё подумать.
Для ведения войны
Деньги нам сейчас нужны.
Посадили вновь их в ямы,
Даже выставив охрану.
Дни летят, летят недели,
Просидели до апреля.
Солнце рано утром всходит,
Надо сеять огороды,
Землю-матушку пахать,
А свободы не видать.
Как же быть? Что предпринять?
Но однажды, ночью было,
Жёлтая луна светила,
Петя с Лёшей смотрят в небо,
Думу думают о хлебе.
Кто пахать, кто сеять будет?
Дома справятся ли люди?
Слышат, в небе журавли
Закурлыкали: « Курлы!»
Тяга до родной земли
От рождения в них живёт,
И за годом каждый год
Возвращаются на место,
Для рождения наследства.
Смотрит зорко их вожак.
Вдруг заметил; « Как же так?
Их друзья здесь Петя с Лёней
Оказались вдруг в неволе?»
Сделав круг над головой,
Тихо к яме опустились.
В это время постовой
Спал бедняга, ночью снились
Ад кромешный, смертный бой.
Журавли канат достали
И к решёткам привязали,
Следом в ямы опустили.
Петя с Лёшей ухватились
За канаты и из ямы
К журавлям поднялись прямо.
Журавли себе на шеи
Посадили их быстрее,
Поднялись над головой.
Тут проснулся постовой,
Не поймёт, стоит растерян,
Но тревогу поднял тут.
Он глазам своим не верит:
Журавли людей крадут!
Автоматы застрочили,
Пули свищут от земли,
Но на крыльях уносили
Петю с Лёней журавли.
Перед тем, как сесть на шеи,
Взяв бумагу побыстрее,
Всё в записке написали,
С чем к ним в гости приезжали:
Злоба, месть, вражда, война
Нам сегодня не нужна.
Никому ещё доселе,
Как того бы ни хотели,
Войны пользы не несут.
Нужен мир и нужен труд.
Нам не надо воевать,
Будем лучше торговать.
Поскорей с враждой кончайте,
В гости лучше приезжайте.
Мы обиды не таим.
Пригласите? Прилетим!
Но без хамства и угроз.
Нам не нужно больше слёз
Ни от нас, и ни от вас.
До свиданья! В добрый час!















                VIII

Как у сада – огорода
Собралась толпа народу,
Отдохнуть от разных дел
И на диво посмотреть.
Рыбы по небу летают,
Галки в озере ныряют,
Лошадь в пляс с быком пошла
И его с ума свела.
А овца в козла влюбилась,
Своего она добилась,
Сватов к ней козёл послал.
Длинноухого осла,
Хитроумною лисицу,
А в подарок ей жар-птицу
В огороде он поймал.
Правда, я о том не знал.
Обо всём вчера в беседке
Мне поведала соседка.
И порой не разберёшь,
Где тут сказка, а где ложь.
Но сказать хочу вам честно,
Ведь совсем не интересно,
И какая это быль,
Если б автор позабыл
В повседневной суете
Про любовь и про детей.
Жизнь без них бы замерла.
И сказать пришла пора,
Что у Лёши есть сестра.
И добавлю, что от рода
Помоложе на два года.
Родилась когда она
И немного подросла,
Петя руку нежно взял,
По секрету ей сказал:
- Вот как вырасту большой,
Мы поженимся с тобой.
- Ишь, чего ты захотел!
Как же ты со мной посмел
Разговор такой вести?
Вот сначала подрасти,
И тогда я дам ответ,
Выйду замуж, или нет.
Ведь на свете всяк бывает.
Может быть, Кощей узнает
Есть красавица, как я,
И возьмёт к себе меня.
А твоих ли хватит сил,
От него меня спасти?
- Нет! Такого не бывать.-
Ей ответил Петя смело.
- Буду с ним я воевать.
И, поверь мне, я сумею
За любовь свою стоять.
Не позволю я ему
На тебя даже взглянуть.
Ты моею вечно будешь,
Если ты меня полюбишь.
Время шло, пора настала,
И невеста засияла,
Как цветочек в огороде.
И с волнением подходит
Петя к ней. И на колени
Встав смущённо перед нею,
Взял за руку и спросил:
- У меня нет больше сил
Так страдать, тебя любя.
Выйдешь замуж за меня?
Что же ты молчал доселе?
Я уж думала на деле
Позабыл тот разговор.
Много лет прошло с тех пор.
По тебе я то ж страдала,
Но, признаться, ждать устала,
Мысль недобрая вертелась,
И, без всякого греха,
Завести себе хотела
Я другого жениха.
- Как же ты смогла подумать,
Что тебя я позабуду!?
Как тебя в тот день увидел,
Тут же ангел мой хранитель
Подсказал пристрого-строго:
- Вот невеста вам от бога.
Береги её всю жизнь
И всю жизнь её держись.
И всё время, где б я ни был,
Мне шептало всюду небо
И вода, земля шептали
О тебе лишь, об одной.
В дни разлуки и печали
Был со мною образ твой.
- Я согласна, милый мой,
Мы поженимся с тобой.
Но с Алёшей как же быть?
Надо нам вопрос решить.
С ним вы были всюду вместе,
Неразлучные друзья.
Не мешало бы невесту
Подыскать ему, как я.
- Я согласен, но не ладно
Без него вопрос решать.
У него спросить бы надо.
Что он может нам сказать?
И не медля, в тот же вечер,
Он ответил им при встречи;
- Я не против бы жениться,
Но не стоит торопиться,
А ни то жена потом
Будет вечным хомутом,
Всю оставшуюся жизнь.
И, попробуй, отвяжись
Без скандала и кнута
От такого хомута.
Но в конце нашли решенье:
Свадьба будет на Успенье,
А за жаркое за лето
Лёша может тоже встретит
По душе себе невесту,
И тогда сыграют вместе
Свадьбу за одним столом,
Закрепив союз венцом.
Чтобы вместе отдохнуть,
На цветок в саду взглянуть
Раз сестрица привела
Из соседнего села
Двух подружек молодых,
Где Алёша встретил их.
Как взглянул, то понял он,
Что в одну из них влюблён.
 И  стоял столбом гадая,
А в какую? Сам не знает.
Слева – светлая душа,
Справа – тоже хороша!
Разыгралась в Лёше кровь.
Распроклятая любовь!
Ведь не каждый разберётся
Что по чём, где продаётся?
Там на рынке, здесь трудней.
Ведь всю жизнь придётся с ней
Песни петь, работать в поле,
Мыкать вместе радость, горе,
Думу думать, пировать,
А ещё детей рожать.
Подошёл к ним деловито,
Рассказал, как есть, открыто,
Что в обоих он влюбился,
На  обеих бы женился,
Но в стране такой закон
И его не смеет он,
Будь приказ, иль нет приказа,
Нарушать ни в коем разе,
Хоть мила, иль не мила,
Чтоб одна жена была.
Ведь они такие ж люди,
Сами пусть тогда рассудят,
Поразмыслят головой
В ситуации такой,
Чтобы грех тот развязать,
Кто должна женою стать?
Чтоб обиды не таили,
Друг на друга не грешили,
Меж собою не ругались
И подругами остались.
С ним они согласны были
И такое предложили:
- Вот какой наш будет сказ.
Мы останемся у вас
И работать будем вместе.
Назовёшь ты ту невестой,
Кто сподручней и ловчее,
Будет делать всё быстрее.
Он согласен был, но вот,
Ни одна не отстаёт
Друг от друга, хоть на поле,
Хоть в саду. Он был доволен
Их работой, их стараньем,
Их великим прилежаньем.
Наконец, прогнав волненье,
Принял он своё решенье.
Ведь одна из них была
Так беспечна, весела
В час вечернего досуга,
Что знакомая округа
Собиралась каждый раз
На веселье в поздний час.
Лёша слушал песни тоже.
Он её и выбрал в жёны.
И ко времени как раз.
Чрез неделю третий Спас,
То есть, бишь, Успенье будет.
Собирайтесь-ка все люди!
Свадьбы будем мы играть!
Всю неделю пировать!
И ко времени бы, вроде,
Всё поспело в огороде.
Вырос лук, есть помидоры,
Есть укроп, всего есть  вдоволь.
Есть салат и перец есть,
Груши есть, всего не счесть,
Что нам лето подарило.
Но, скажу, несправедливо
Только лету гимны петь,
Что оно одно взрастило,
Помогло всему созреть.
Съесть не можете вы плода
Ни в саду не с огорода,
Я скажу вам без стыда,
Без людей и без труда.
Чтобы были огурцы,
Словно братья – близнецы.
Петисон, морковь и свёкла,
Чтоб редиска не засохла,
Чтоб в саду росли малина,
Слива, яблоки, рябина,
В огороде зрела дыня,
А на грядке баклажан,
Для сельчан и горожан,
В общем, всё, что там растёт,
НУЖНЫ ЛЕТО, ЛЮДИ, ТРУД –
Вот тогда они растут.
А для свадьбы все продукты,
Мясо, овощи и фрукты.
И шампанское на стол.
Чтоб народ плясать пошёл,
Водки надо для веселья,
Сладить позу для похмелья.
Хмель осыпать молодых,
У подъезда, встретив их.
Всё у них на свадьбе было.
Солнце яркое светило,
Ночью месяц со звездой,
В общем, пир у них лился горой.

















                IX

Прочитали? Слава богу!
Не судите слишком строго.
Где-то сказано не в рифму.
Быль похожая на нимфу?
Может быть. Но очень – очень,
Я старался, будто б слон,
Чтоб пришёл спокойный сон
К вам в постель
С П О К О Й Н О Й  Н О Ч И ! ! !




















З А  Я Г О Д О Й


(Проза для детей)



















Р  А  С  С  К  А  З  Ы




























         З А  Я Г О Д О Й

                I

 - От ягод-то мне вроде полегчало, - сказала мне мать, когда я проснулся утром. Сегодня у меня и аппетит появился, и желудок так не болит. А не то станешь есть, а вкуса во рту никакого нет, точно глину жуёшь.
Я очень обрадовался словам матери и был счастлив оттого, что собранная мною вчера на лугах клубника так благотворно сказалась на состоянии её здоровья. Ещё месяца два назад у неё отказали ноги, и она не могла ходить. Мать увезли в районную больницу, где она пролежала около месяца. Кроме того, из-за недостаточного питания и перенесённого голода во время войны, у неё стал болеть желудок. Когда отец привёз её домой, она была очень бледная и еле передвигалась по дому. Приходили соседки и, глядя на неё, охали:
- Случись что, кому они нужны будут?
Это относилось к нам, её детям, пятерым из которых нужно было расти и расти до самостоятельной жизни.
Я тоже переживал за свою мать, но изо всех сил старался ей это не показывать. Хотелось в её глазах выглядеть более взрослым и самостоятельным. Пытался добросовестно и как можно больше сделать домашней работы. И так, чтобы она не чувствовала угрызения совести, что из-за её болезни все домашние заботы легли на детские плечи. Готовил суп, мыл посуду, пытался стирать бельё. Мать показывала мне как после стирки и полоскания отжимать крупные вещи, пытаясь это делать сама, но я видел, что сил у неё на это не хватало. Она садилась на табурет к окну и наблюдала за моими действиями.
В глазах её отражалась печаль, а в голосе чувствовалась слабость. Но сегодня в нём было больше уверенности. Надо было бы обнять её и поцеловать, но в нашем обиходе не принято было так изливать свои чувства. Я только пообещал ей:
- Сегодня пойду в Ендову, там клубники больше бывает, и насобираю ещё.
- Вот было бы хорошо, - дала согласие мать.

                II

В свободное от домашних дел время я уходил на улицу, где меня ждал мой товарищ Гришин Анатолий. Он был на три года младше меня, но это не мешало нам дружить. В своей семье он был баловнем, единственным ребёнком мужского рода. Отец его боготворил, видя в нём продолжателя своего рода. Вся семья спешила выполнять пришедшие в его голову капризы. Такое отношение к себе он пытался перенести и на улицу среди ребят. Но те не хотели ни в чём уступать ему, и дело иногда переходило в потасовку. В таком случае Анатолий поднимал крик и, заслышав его рёв, на выручку ему выходила бабушка Платонья с хворостиной в руках. Завидев её, кто-нибудь из ребят кричал:
- Бабушка Платонья с прутом!
Словно напуганные воробьи, вся ребятня разбегалась и пряталась за дворы, и на лужайке оставался один Анатолий, размазывая слёзы и грязь по своему лицу. Бабушка брала его за руку и уводила домой, грозя  хворостиной в пустоту:
- Ну, дьяволы, погодите! Я вас ужо всех накажу, идолы проклятые. Попляшет хворостина по вашим спинам.
Бабушка с Анатолием скрывались за дверью своего дома. Хворостину она прятала до очередного своего выхода, а ребятня снова высыпала на лужайку и продолжала свои игры. Через некоторое время Анатолий тоже присоединялся к ним.
Но я пытался не обижать Анатолия и старался как-то сдружиться с ним. А основной тому причиной была его старшая сестра, в семье которую звали Шуркой. В неё я был влюблён, как говорят, по самые уши. Её появление, её голос во мне вызывали неописуемое волнение. Она всюду жила в моём воображении.
Выходя на улицу, я жаждал увидеть или услышать её. Но об этом она не знала, а я не смел заговорить с ней на эту тему, боясь потерять надежду на взаимность, или ещё хуже того – настроить её против себя. Я думал, что моя дружба с Анатолием как-то сблизит меня с ней, и мы будем чаще с ней видеться. Но этого не произошло. С Анатолием мы встречались только на улице, и ни разу я не был в их доме, и эта дружба никак не сказалась на наших отношениях с Шурой. Она по-прежнему не очень-то обращала на меня внимание, зато их бабушка была довольна нашей дружбой, потому что стала реже слышать с улицы плаксивый голос своего внука и выходить с хворостиной на улицу для его защиты. А наша дружба переросла в привязанность друг к другу, и мы всё больше времени проводили вместе, пропадая где-нибудь за селом в лугах. Там мы собирали щавель, тмин, борщовник и нещадно, убивая своё здоровье, как взрослые, курили махру, которую Анатолий воровал у своего отца. Махра у него была отменная, саксонская, светло-желтоватого цвета. Она не так сильно драла в горле, но слегка туманила наши мозги, отчего мы испытывали некоторое удовольствие.


                III

В тот день я старался побыстрее закончить с домашними делами, чтобы, уговорив Анатолия, пораньше пойти за ягодами и насобирать их ещё больше, чем вчера. Когда чугун с варевом для обеда был поставлен на шестке на таган и под ним разведён огонь, мать согласилась на то, что сегодня она доварит обед. Забрав с собой под ягоды литровую банку, я отправился на улицу разыскивать Анатолия.
Он стоял на крыльце дома Семёновых, где тоже Анатолий, но Семёнов, его ровесник, шустро перебирая пальцами пуговки гармошки, мастерски выводил мелодию песни  «Катюша». Ребята с наслаждением вслушивались в её звуки, завидуя таланту его игры. Мать ему редко разрешала выносить гармонь на улицу. Берегла её для старшего сына, который служил в армии. Вынес он её тайно, нарушив запрет матери, уступая просьбе ребят. В душе я его считал соперником, так как Шурка, когда она была на улице, всегда увивалась возле его, стараясь привлечь к себе его внимание, несмотря на то, что он был на два года моложе, и завидовал его умению игры на гармошке.
- За ягодами пойдёшь?- предложил я Гришину Анатолию.
- Надоело. Вчера за ягодами, сегодня… Не хочу. Давай лучше послушаем гармонь.
Отказ Анатолия меня огорчил. Как же он мог не понять, что это для меня было очень важно? Ягоды нужны были моей матери, которая была больна, они были для неё лекарством.
- А я не хочу гармонь слушать, - несмотря на то, что гармонь любил, заявил я. Мне надо идти за ягодами.
- Ну и иди, а я не пойду.
- Тогда оставайся,- уже злясь на него, проговорил я.
Скучно было идти одному, но я всё-таки решил непременно идти. И тут Семёнов Анатолий, сложив меха гармошки, вдруг заявил:
- А мне с тобой можно?
- А нам? – сразу запросились остальные. Их было человек десять. Среди них были и маленькие, которых было опасно уводить далеко от дома, так как на обратном пути их пришлось бы нести на руках, да мне и не хотелось брать с собой много ребят, так как я не любил ходить большими компаниями. Жалко было смотреть на клубничную полянку, где больше вытаптывали ягоды, чем собирали. Наконец отобралось человек пять, и мы вышли за огороды, направляясь в ягодные места, которые находились вдоль небольшой речушки Речлейки, разделяющей село на две почти равные части и впадавшей в речку Инсар.


                IV
Дорога наша шла сначала по ровному полю, упираясь в низкий правый берег Речлейки. Левый берег был высокий и крутой, взобравшись на него, тут же оказываешься на сельском кладбище, огороженным земляным рвом и обсаженном густой жёлтой акацией.
Можно было, обогнув его, и не заходить на кладбище. Какая-то неведомая сила отталкивала от этого клочка земли и в то же время заставляла с волнением сердца вступить в это пространство с низкими холмиками и прогнившими деревянными крестами.
Выйдя с кладбища и обогнув глубокий овраг, который выходил к Речлейки, оказываешься у скотомогильника. Сюда возили и здесь закапывали сельчане подохшую скотину, в основном старых, отслуживших свой срок лошадей.
Миновав скотомогильник, оказываешься у большой, как огромная чаша, впадины. Стоишь на возвышенности, а там внизу бежит Речлейка, и за ней расстилается ровное поле. За ним виднеются маленькие домишки селений. С правой стороны, к западу, начинается постепенный подъём, который заканчивается ровным плато. Внизу этой «чаши» небольшой овраг, поросший осокой, по краям которого выступают грунтовые воды, питающие Речлейку. Вверху ровное плато распахано и засеяно. Сама «чаша», видимо, из-за боязни эрозии почвы, не распахивалась и оставалась под луга.
Таких «чаш», по которым мы ходили, насчитывалось четыре, и каждая под своим именем; Малая Ива, Большая Ива, Малая Ендова и Большая Ендова, и чем дальше мы шли к истоку речушки, тем чаша оказывалась размером больше, чем предыдущая.
На дне этих «чаш» из-за влажности росла буйная зелень. Трава доходила до колен. Но чем выше поднимаешься по взгорью, тем она всё ниже и ниже, а на самом верху – чуть ниже вершка, но зато чаще попадались полянки с разросшимся клубничником и с вкусными спелыми ягодами.
Малая Ива сельчанами использовалась под выпас общественного стада. Трава там поедалась скотиной, и клубники в ней было мало, лишь кое-где по краям маленьких овражков, поэтому мы сразу, миновав её, направились в Большую Иву, где нас встретил своим криком встревоженный чибис. Он кружил над нами и с беспокойством расспрашивал нас: «Чьи вы? Чьи Вы?». Этот крик сельчанами переводился как «вшивик», по нему и называли эту птицу вшивиком. Кроме него низко над травой, выискивая очередную жертву, порхали жёлтые трясогузки, которые, усевшись на кочку, затейливо трясли своим хвостиком: вниз-вверх, вниз-вверх. А вверху, трепыхая крылышками, зависали серенькие жаворонки, приветствуя нас мелодичной трелью.
На этот раз и в Большой Иве спелой клубники оказалось мало, а клубничник был потоптан. Видимо, по этим местам прошёл кто-то раньше нас. Разочарованные ребята стали ворчать на меня, что напрасно я их соблазнил идти за ягодами, и собрались идти назад, домой. Но я не мог вернуться домой без ягод, меня дома ждала мать и ей необходимы были мои ягоды. А их у меня в банке было всего несколько пригоршен.
- Идите,- Заявил я им, а я пойду в Ендову.
Они встали в кучку, решая, как поступить.
- Дай закурить,- попросил я у Гришина Анатолия.
- Не давай, раз не хочет идти с нами, пусть без курева остаётся,- попытался повлиять на моё решение Семёнов Анатолий, но тот не стал его слушать и протянул мне щепоть махры. Я ловко скрутил «козью ножку», затянулся порцией дыма, и, не оглядываясь на ребят, зашагал в Ендову.

                V 

Перевал, отделяющий Большую Иву от Малой Ендовы, напомнил мне эпизод из собственной жизни.
1944 год. Страна жила радостными вестями с фронта о новых успехах Красной Армии, но голод оставался таким же, как и в сорок втором и сорок третьем годах, в дни неудач на военном фронте.
Чтобы как-то заглушить его, мы со старшим братом отправились в эти места тоже по ягоды. Здесь на колхозном поле был посеян горох, который в это время ещё цвёл, но одновременно появились и первые несозревшие его стручки – лопатки. В них еле обозначились горошины, но они были съедобны целиком, поэтому пришедшие по ягоды голодные ребята тайком прокрадывались на поле и старались ими утолить голод. Для отпугивания их правление колхоза на это время содержало специального человека – объездчика, выделив ему лошадь. Мы с братом тоже не удержались и зашли на поле с горохом. Я жадно рвал стручки и засовывал их в рот, стараясь быстрее утолить голод, но от ароматного их сока ещё больше хотелось их есть.
В это время по полю разнеслись голоса:
- Объездчик!
Все мигом залегли на землю, пытаясь укрыться в зелёных зарослях гороха. Я поднял голову и увидел скачущего прямо на меня объездчика. Он щёлкал в воздухе кнутом. Путаясь в сплетениях гороха, я бросился наутёк, стараясь выбраться на луговину, где легче было бежать. Лошадь дышала за моей спиной, над головой щёлкал кнут объездчика, а он, забавляясь, дико хохотал над моей беспомощностью. От страха, от ожидания удара кнутом у меня сжимались плечи. Силы покидали меня. Многие любители гороха, уже не боясь объездчика, высунувшись, наблюдали за происходящей сценой. В голове промелькнуло: «А что он мне может сделать? Убить? Пусть убьёт!». Я резко остановился и повернулся лицом к объездчику. Лошадь чуть не уткнулась в меня, тоже встала. Я увидел довольную, хохочущую рожу объездчика и занесённый над моей головой кнут для очередного хлопка. С искажённым от обиды и злости лицом, из последних сил я с ненавистью прокричал:
- Ну, бей! Бей! Что? Испугался?!
Я стал наступать на него. Лошадь попятилась назад, а объездчик вдруг изменился в лице, улыбка сменилась смятением. Я нагнулся и схватил ком засохшей земли.
- Ты что, хлопец? Я ведь пошутил,- бросил он и, повернув лошадь, ускакал прочь.

                VI

Вспомнив это, я вдруг наткнулся на небольшую полянку, где краснели нетронутые ягоды. Нагнувшись, стал спешно обрывать, отбирая крупные и спелые в банку для матери, а помельче и зелёные – себе в рот. Собрав ягоды с этой полянки, я стал подниматься выше и снова наткнулся на полянку нетронутых ягод. Через несколько минут моя банка была наполнена крупными, спелыми ягодами. Поднявшись ещё выше, я снова вышел на ягоды. Их уже не во что было собирать, и тогда я, оставив банку на земле, стал их собирать в свою фуражку. Обобрав очередную полянку, и, чтобы не нести фуражку в руках, её я с ягодами надел на голову так, чтобы они не могли просыпаться. Поднялся выше на самое плато. Вздохнув всей грудью, я огляделся. Там, на восточной стороне, далеко-далеко виднелись домишки селений, похожие на спичечные коробки. Ближе ко мне, у самой Речлейки, сидели мои друзья, которые ещё не ушли домой, курили махорку. С западной стороны зеленело поле, по которому когда-то я бегал от объездчика. В небе продолжали звенеть песни жаворонка, а чибис, провожавший нас, успокоился и скрылся где-то в траве.
Я снова наклонился и стал смотреть под ноги, разыскивая ягоды покрупней. Неожиданно мне прямо под ноги упал серенький комочек. Я вздрогнул и увидел жаворонка. Хотел его машинально схватить руками, но он, отлетев от меня шага на два, снова юркнул мне под ноги. Такое повторилось два раза. В третий раз я сорвал с головы фуражку и, рассыпав по земле находящиеся в ней ягоды, накрыл ею жаворонка. В это время меня кто-то сильно ударил  по голове. Я взглянул вверх и увидел огромную птицу, пролетавшую надо мной. Она готовилась снова на меня в атаку.
Коршун! Так мы называли птицу, которая иногда, кружась над селом, утаскивала у хозяев зазевавшихся кур и цыплят, а мы, ребятня, завидев её, хватали пустые вёдра и, гремя ими, отпугивали её от села.
Теперь я понял странное поведение жаворонка. Спасаясь от коршуна, он искал защиту у человека и видел в нём своего спасителя. Я держал в руках этот трепещущий комочек, а коршун требовал его возврата, стараясь ударить меня клювом. Но я отскочил, и он стал заходить на очередной круг. Я схватил засохший ком земли и бросил ему навстречу, но он увернулся от удара, снова бросился в атаку. Глазами я искал какой–нибудь предмет, которым мог бы защититься  от этой обезумевший от злости кровожадной птицы. Возможно, голод заставил его с таким остервенением бросаться на меня. На земле я увидел заржавевший, погнутый металлический пруток от какой-то сельхозмашины и при очередном заходе, попытался ударить им нахальную птицу, но она ловко увернулась и, поняв, что  проиграла борьбу, замахала огромными крыльями, направляясь в сторону сельского кладбища.
Убедившись, что коршун уже больше не вернётся, я взглянул на крохотную птичку, зажатую у меня в руках. Сердечко её билось так учащённо и сильно, что удары его передавались мне, а в чёрненьких круглых глазах был страх ожидания: оправдаются ли её надежды на спасение?
Я чуть-чуть разжал пальцы, чтобы она почувствовала, что от меня не может исходить угрозы для её жизни, и стал ждать, когда она немного успокоится.
Наконец-то её сердечко стало стучать не так учащённо, ровнее. Я, подержав её ещё немного, чуть вытянул руку перед собой, стал постепенно разжимать пальцы. Она оказалась на открытой ладони, но продолжала сидеть, не шелохнувшись. Я чуть шевельнул ладонью, давая ей понять, что она спасена, свободна и может снова лететь по своим делам.
Она шевельнула головкой, встрепенулась, взмахнув крыльями, сорвалась с ладони и устремилась ввысь. И я провожал её взглядом до тех пор, пока она не скрылась из вида.
Тут я вспомнил про рассыпанную клубнику и стал её поспешно собирать с земли обратно в фуражку.
В этот светлый день я был дважды рад и счастлив. От того, что маленькая серенькая птичка именно у меня, того, который сам сильно нуждался в защите в этом непростом, жестоком мире, искала защиту от неминуемой гибели. И я сумел её защитить от этой беды. А ещё оттого, что я всё-таки выполнил обещание, которое дал: набрал крупных, спелых, сочных ягод своей больной матери, чтобы она прожила ещё несколько лет на этой грешной земле на радость её детям.






















































      
       Г А Л К А

     I 
 
Оказалась она у меня случайно. Её подарил мне мой старший брат, который работал в вагоноремонтном пункте станции «Красный Узел». В ВРП ремонтировали вышедшие из строя товарные вагоны, а мы, ребятишки, ходили туда с мешками за дровяными отходами для розжига в подтопке каменного угля. В просторном, широком, каменном здании на железнодорожных рельсах стояли «больные вагоны», которые загоняли в огромные ворота. Вверху объёмный шатёр крыши держался на переплетенных железных фермах, по которым, перекликаясь друг с другом, перелетали многочисленные, поселившиеся там, галки. Особенно отмечался их прилёт перед обеденным перерывом, когда они ожидали окончания обеда, чтобы полакомиться оставшимися корками и крошками. Они слетали на пол, прямо держа серою голову, глазами ловя каждое движение рабочих, подскакивали к выборному куску, резко хватали его клювом и мгновенно оказывались вверху на железной ферме, где спокойно расправлялись с добычей, если, не считая ссор, когда делёж уже начинался там, между своими собратьями. Они были так внимательны к посторонним, что врасплох захватить их было невозможно: лёгкое движение в их сторону, и они тут же устремлялись вверх, на недосягаемое расстояние. Но один «хитрец», из молодых рабочих, решил всё-таки провести их и камнем сшиб одну из галок. Она осталась лежать на полу.
- Ловко я её. Меня не проведёшь,- хвастался «счастливчик», довольный своей удачей.
- За что же ты её так? – подбирая убитую галку, выговорил ему мой брат, - а если вот тебя вот этой болванкой по боку? Он указал на большую железку, валявшуюся на полу.
- Этой убить можно.
- А ты что, не убил?
- Да это же галка. Жалко, что ль тебе? Их вон сколько летает. Если б ружьё было, Давно всех перестрелял.
- А разве галка не живое существо? Ты вроде Гитлера, сначала галок всех уничтожить хочешь, а потом?
Брат взял в руки валявшуюся на земле галку и начал дуть на неё, и тихо гладить по ушибленному боку. Ему показалось, что у неё шевельнулось веко. Он вышел с ней на свежий воздух, начал сильнее дышать на неё и гладить. Глаз у неё открылся, и она посмотрела на него, как бы спрашивая: «За что же ты меня?»
- Да не я тебя обидел, глупая, - успокаивал её брат. – Сейчас я тебя отпущу. Хочешь водички? Он попытался попоить её изо рта своей слюной, но у него не получилось.
- Ну, тогда ладно, полежи немного, может, улетишь.
Он положил её в холодок на землю, но лететь она не могла. Удар был сильным, было переломано крыло. Она глядела на него своими серыми глазками и как бы говорила ему: «Ну, добивай, зачем же ты меня мучаешь? Или тебе этого недостаточно?»
- Вот что, милая галочка, отнесу-ка я тебя своему брату. Может быть он тебя подлечит?
Он завернул её аккуратно в тряпицу и до вечера положил в свою сумку.

           II

- Зачем ты её принёс? Что у нас своей грязи не хватает? – ворчала на брата недовольная таким подарком мать. – И чем он её кормить будет?
Я же был счастлив. Многие ребята у себя держали голубей, но мне не разрешали этого из-за нехватки  на них корма.
И вдруг – галка! «Нет, я её никому не дам,- думал я, - а мать поворчит, поворчит и перестанет. И держать я её буду не в комнате, а в сенях». Наконец-то мать даёт свое согласие, но на условиях, что завтра её в комнате не будет.
Когда брат выпустил птицу из сумки, она бочком отошла в угол и прижалась там, ожидая своей участи. Я налил в блюдце воды, поставил его ближе к ней и стал тихо гладить её по голове, приговаривая: «Галя, Галя…» Она долго не понимала, что от неё хотят, но затем опустила голову в блюдце и жадно начала пить.
- Вот, молодец, - похвалил я её.
Я отломил от своего куска ей хлеба и, мелко накрошив на ладонь, поднёс ей, другой рукой опять поглаживая по голове со словами: «Галя, Галя…»
Она начала хватать с ладони хлеб, заглатывая его.
- Ты смотри, - удивился брат, - а у меня есть не хотела, обиделась видно.
Через некоторое время она осмелела и вышла из угла, волоча ушибленное крыло, и намарала пол.
- Вот видишь, что она делает? Теперь весь пол загажен будет, -  ворчала мать.
Галка, будто уловив смысл сказанных слов, снова уселась в облюбованный ею угол. Я постелил ей тряпок, и она перебралась на них.
Пока она сидела в углу, брат мне помог из досок соорудить в сенях для неё убежище, куда её переселили на ночь. Я боялся, что какая-нибудь кошка доберётся до неё, и к утру останутся от Гали одни перья. Но ночь прошла благополучно.
Так в сенях у нас поселилась Галка.

            III

Кормил её всегда я, гладя галку по голове и приговаривая: «Галя, Галя…»
- Глупый, сам голодный останешься со своей Галей, - проходя мимо, выговаривала мать.
- Ну и что ж. Ты посмотри, какая она красивая и умная, - отвечал я маме.
А она действительно была умная. Я выходил в сени и звал её: «Галя, Галя…», и она тут же искала щель, куда можно просунуть голову. Я отставлял дощечки, служившие дверью, она выходила из своего убежища и глядела на меня так, словно ждала что-то. Я снова гладил её по голове и приговаривал: «Галя, Галя…» Отдавал ей часть своего хлеба, а она ходила следом за мной.
Мать, видя мою привязанность к ней, стала выделять мне большую порцию хлеба, чем другим, как бы тоже поставив птицу на наше довольствие.
Вскоре у неё стало заживать крыло, и она чистила его своим клювом, выправляя и вытягивая его. Если я утром долго не выходил к ней, то она начинала по-своему кричать.
- Иди, вон будильник твой проснулся, тебя зовёт, - говорила мне мать.
Я выходил к Гале и начинал с ней разговаривать:
- Галя, Галя, Что? Соскучилась? Сейчас я тебя накормлю, напою, а потом пойдём на прогулку, я тебя вынесу на улицу.
- Убежит, тогда где искать будешь, - уже жалея нас, предупреждала мать.
Но я всё-таки решился вынести её на улицу, так как она уже долгое время находилась только в своей клетке и сенях. Я посадил её на землю и стал смотреть, что она предпримет.
Она завертела головой во все стороны, затем уставилась на меня, как бы спрашивая: «Зачем меня прогоняешь? Мне пока здесь хорошо»,- и попрыгала в сени, в свою клетку. Теперь я стал её выпускать на улицу каждый день, а к своему имени она так привыкла, что начала отвечать на него голосом: «Га!». Я кричу: «Галя!» Она поворачивает голову, тоже кричит «Га!» и идёт ко мне. Я её глажу по голове и приговариваю: «Галя, Галя…». Она сидит смирно, блаженно распустив крылья.
Через несколько недель она стала пытаться летать. Сначала взлетала на низко подставленную мою руку, за что получала кусочек хлеба и несколько поглаживаний по голове и спине, как всегда со словами: «Галя, Галя…»
- Скоро она улетит у тебя, надо ей укорачивать крылья, - посоветовал мне мой друг Бажанов Лёнька.
- Как укорачивать? – не понял я его.
- А так: когда голубя – чужака кто заманит себе, то у голубя выдёргивают из крыльев маховые перья, чтобы он не смог никуда улететь и привыкал к новому хозяину.
- Нет, пусть лучше улетает, чем над ней издеваться. У неё и так крыло было перебито, - не согласился я на экзекуцию над своей Галей.
Вскоре она стала взлетать мне на плечо, а однажды долетела до крыши и стала ходить по ней, деловито оглядывая все имеющие на ней прорехи. От ночевки в клетке она стала отказываться и забиралась на жердь, проложенную поперёк перекладин, на которых держались стропила сеней, но зато мать снова стала недовольна её поведением, и мне пришлось перевести её в подвал, где ночевал сам.

         IV

Галка уже летала свободно, но, к удивлению домашних и соседей, а также многочисленной ребятни, часто бегавшей за ней и пытавшейся её поймать, она не покидала меня. Она летала вблизи дома, обследовала крыши соседних домов, а когда ей надоедало это занятие, забиралась на отдых в подвал через квадратное отверстие, проделанное в двери для продува, а затем вылетала оттуда и снова занималась своим галочьим делом. Когда по утрам я уходил в районный центр Ромоданово за хлебом, она забиралась на крышу подвала и терпеливо ждала моего возвращения. За несколько метров до дома я кричал:
- Галя, Галя!
- Гга, гга, - отрывисто кричала она и летела ко мне навстречу, затем садилась на плечо и получала свою порцию – румяную корочку хлеба, с которой летела на крышу, чтобы там ею полакомиться.
С кошкой Машей, тоже моей любимицей, она вела себя осторожно, держась от неё на почтительном расстоянии. Если я на улице брал себе на колени Машу и гладил её, то Галя, увидев эту сцену, садилась мне на плечо и клювом теребила мои волосы, давая мне понять, что она тоже здесь, рядом, и ей хочется, чтобы её погладили. Я отпускал Машеньку и начинал ласкать Галю, а Машенька садилась у моих ног и, жмурясь, косилась на Галю. Я грозился на неё и строго-настрого приказывал:
- Смотри, не обижай Галю, а не то  я тебя побью. Она понимала мои угрозы и, свернувшись в клубок у моих ног, закрывала глаза.
Всё сверкающее, что находила Галя, она непременно тащила в подвал, а затем летела искать меня.
- Вот оглашенная, - возмущались ребята и хватались за камни, чтобы отпугнуть её.
- Не трогайте, - просил я их, сейчас она улетит. Я отходил от ребят, а она рвалась к подвалу. Я заходил в подвал, и Галя своим клювом выдавала мне новый светленький предмет, за что получала кусочек хлеба. В углу, куда она стаскивала все ею найденные предметы, были осколки от зеркала, от стеклянной посуды и разноцветных фарфоровых тарелок.

       V

Бабушка Ульяна, наша соседка с правой стороны, потеряла очки. Вышла на проулок, чтоб на траве, на солнышке просушить пряжу для носок и варежек, расстелила одеяло, разложила клубки пряжи, вынула очки, а веретено взять забыла. Покряхтела, поднялась и пошла в избу за веретеном, а когда вернулась на проулок, то у неё не оказалось очков.
- Вот память, - ругнула себя бабушка Ульяна, - веретено взяла, а очки там оставила. Вот так и буду ходить взад да вперёд.
Она снова поднялась и пошла в избу, но очков в избе не оказалось.
- Дуня! – позвала она мать, - здесь сейчас поблизости никто не проходил?
- Нет, а что? – отозвалась мать.
- Очки пропали, думала дома оставила, а их там нет. Вынесла всё, а пока за веретеном ходила, куда-то очки запропастились.
Она начала шарить по траве, затем стряхнула всё с одеяла, прощупала место, где лежало одеяло, но очков не нашла.
- Вот напость-то какая. Как в воду канули, - недоумевала бабушка Ульяна.
В поиски включилась и мать. Начали искать вместе, произнося заклинание:
- Чёрт, чёрт, поиграй, да назад отдай! – но и это не помогло.
- Кому-то понадобились. Где их сейчас новые-то найдёшь. Это когда ещё было, я за ними ходила в Ромоданово, а сейчас разве я туда пойду, - жаловалась матери соседка, - теперь как без рук, и время зря потеряла. Сейчас сколько бы насучила пряжи-то?
Она собрала все свои вещи и ушла к себе в избу. Мать была в огороде, когда я возвращался с речки.
- Сынок, у бабушки Ульяны беда-то, какая! Вынесла пряжу и очки на проулок, вернулась домой за веретеном, а у неё в это время очки кто-то унёс. Никого не было, а очков нет.
- Га! – приветствовала меня с крыши подвала Галя. Рядом с ней что-то блестело.
- Галя, Галя, - позвал я её.
Она слетела ко мне на плечо, держа в клюве очки – пропажу бабушки Ульяны.
- Вот негодница, вот воровка, - начала её стыдить мать, - а мы всё чёрта вспоминали. Зачем обидела пожилого человека?
А Галя подняла вверх голову и, водя ею во все стороны, требовала себе вознаграждения за принесённую вещь.

   VI

После этого происшествия соседи стали выговаривать матери, что моя Галя кругом летает и пугает кур, которые не стали нестись дома. Люди настраивали против неё ребят, а те, в моё отсутствие, стали гоняться за ней с камнями и палками. Как ни жалко мне было, я решил её выпустить на волю, потому что боялся, что её могут убить.
Далеко я ушёл от дома и выпустил её. Она взлетела вверх, огляделась и опустилась мне на плечо. Тогда я нашёл прут и стал им прогонять её, но она не хотела улетать от меня. Видимо, моё поведение удивило её, но, наконец-то, она поняла, что от неё требуется, и улетела. Хмурый возвратился я домой, долгое время, побродив в лугах.
- Га! – приветствовала меня около дома моя милая Галя. Я и обрадовался её преданности, и был огорчён её возвращением. Она не поняла, что ей надо совсем улетать от этого дома. Ей надо возвращаться к своим подругам и жить там среди них, а здесь ей находиться опасно.
Вечером я уговорил брата, чтобы он отнёс её снова в ВРП, там она наверняка должна остаться.
Утром я завернул её в тряпку, чтобы она не могла улететь дорогой, и простился с ней, поцеловав её в серенькие, круглые, умные глазки.
- Иди, Галя, к своим подружкам, смотри не возвращайся, а то нас ругают здесь, - напутствовал я её, передавая в руки брата.

VII

- Галка, галка! Бей её! – окружив наш дом, кричала ребятня с комьями земли в руках.
Я выбежал из дома и увидел на крыше свою Галю, которая подпрыгивала и увёртывалась от запущенных в неё комьев земли.
- Вы что делаете? Очумели что ль совсем? – бросился я с палкой на ребят. Что ими руководило: радость оттого, что этой безвинной пташке больно или что-то другое? Эта птица нашла во мне друга и своего защитника и ни за что не хотела покидать мой дом. Я был раздосадован такой привязанностью и ругал себя за то, что приручил её к себе на её же погибель. Я не знал, как повлиять на ребят, с которыми ходил на улицу, вместе играл, как обуздать в них дикие чувства, рождавшие безжалостную ненависть, как заронить в их сердца малую частицу доброты и чистоты, чтобы они могли ценить преданность другого живого существа, сумевшего переломить страх перед человеком и довериться ему. А может быть, их мучило безделье и в этом они нашли своё минутное развлечение.
- Жалостливый, какой нашёлся. Всё равно её убьём, - заявил Санька, самый большой и высокий из них.
- А тебе легче от этого будет? – пытаюсь хотя бы чуть-чуть добраться до его души.
- А чего она кур пугает? – слышится уже другой голос.
- А тебя она не пугает?
- Пугает, - пререкается он со мной.
Галя слетела с крыши на мою руку и замолчала.
- Глупенькая, - успокоил я её. – Зачем ты прилетела снова? Почему не осталась со своими подружками?
- Га, - ответила она мне.
Я отнёс её в подвал, накормил хлебом и напоил водой.
Я не знал, что с ней теперь делать. Я любил её, и мне хотелось, чтобы она подальше от беды улетела на волю, улетела далеко-далеко. Но она привыкла ко мне и ни за что не хотела улетать. Тогда, уходя куда-нибудь, я стал запирать её в подвале, чтобы она не могла появляться на улице.


VIII

Я шёл с пастбища, где паслось сельское стадо. Это было далеко от села. Туда послала меня мать набрать сухих коровьих «лепёшек». Они использовались как топливо, чтобы готовить завтрак, обед и ужин. Сухие, с добавлением небольшого количества дров, они жарко горят на шестке под таганом, на котором устанавливался чугунок с приготовляемой едой. На шее, держа обеими руками, я нёс большой мешок.
- Борька, Борька! – вдруг бежит мне на встречу по меже, огородами, Князев Серёжа. Это братишка моего друга Анатолия. В голосе его я уловил жалость и слёзы.
- Галку твою убили!
- Как!? – я уронил с плеч мешок.
- Камнями, - плача сообщает он мне, - её долго убивали. Она крыльями всё дрыгала.
- А где она?
- Там у подвала лежит, я её никому не отдал.
Забыв про мешок, я побежал с Серёжей на «место казни» моей Гали. Увидел я страшную для меня картину: голова её разбита большим камнем, крылья распластались по земле, вокруг неё валяются камни…
- Галя! – кричу я. – За что они тебя так? Прости меня, Галенька. Что ж ты не улетела на волю? Ты б тогда была живая.
Я поднял Галку, отнёс её за дом и вырыл глубокую ямку. На дно ямки постелил зелёную траву и на неё положил свою Галю и зарыл её землёй.
Место захоронения я заровнял так, чтоб ни один человек не мог его заметить, чтоб никто больше не мог над ней надругаться.
Долгое время не мог я простить ребятам смерти Гали, не мог выходить на улицу к ребятам, чтобы снова с ними играть в шумные ребячьи игры.
Я никогда не забуду тебя, Галка!



































                Я П О Н С К И Й  М О Л О Т О К

Вовка Мокин в отцовском гараже мастерил самокат. На верстаке лежали отстроганные деревянные планки, на полу два колеса с изготовленными осями, а сам он занимался усовершенствованием руля, когда в гараж вперевалочку вошёл Клёпкин Петька.
- Чего возишься? Всё равно ты на нём далеко не уедешь. Вот итальянские самокаты, они изготовляют их по американской технологии, те, чуть оттолкнёшься, сами катят. Не то что отечественные. А японские, так на них вообще отталкиваться не надо, за счёт дисбаланса быстрее машины катят. На него встал, чуть наклонился и кати, куда душа желает. И вообще японцы всё с умом делают, хоть машины, хоть телевизоры. Теперь, я как вырасту, только японские вещи покупать буду.
- А я сам буду делать, - вставляя руль во втулку, спокойно проговорил Вовка.- Я хочу, чтоб не японцы за меня думали, а самому соображать надо. Чем болтать, помоги вон планки сколотить.
- Это сейчас, мигом,- похвастался Петька.
Он взял молоток, повертел его в руках, потом потряс в воздухе. Левой рукой взял гвоздь, приставил его к планке и, размахнувшись молотком, со всей силы вдарил по головке гвоздя. Гвоздь мигом отлетел в сторону, а Петька, взвизгнув, бросил молоток, зажав пальцы левой руки, ойкая, запрыгал по гаражу.
Глядя, как прыгает Петька, Вовка заметил:
- Хорошо, что папка не японский молоток купил, а отечественный.
- А что, в магазине и японские молотки продают? – надеясь на то, что им бы он так не промахнулся, сквозь сжатые от боли зубы, поинтересовался Петька.
- Продают, - удовлетворяя Петькино любопытство, подтвердил Вовка.- Но тот, кто с ним обращаться не умеет, бьёт не по пальцам, как наш отечественный, а сразу по голове, чтоб тот, кто с ним работает, немного соображал.


























Ф О Н А Р Ь

Вадим Антошкин стоял у окна в глубоком раздумье Он высчитывал, кто ему ко дню рождения, которое наступит ровно через четыре месяца и три дня, может подарить фонарь, с которым он будет ходить в тёмное время суток. Мама подарит часы. Это уже оговорено. Дед самосвал. Правда, не настоящий, для такого у него пока нет гаража, но на котором можно в песочнице возить песок. Бабушка пообещала связать варежки. Хоть летом они ему будут не нужны, день рождения его 12 июня, но полежат до зимы. Зимой-то от мороза рукам бывает холодно, особенно когда лепишь снежки. Так… Крёстная – свитер, тётя Лена пусть купит книгу, а вот фонарь…
В это время во дворе он увидел своего друга Дениса. Денис, хоть мама и считает его хулиганом, парень клёвый! С ним интересно играть в Жекки Чана. Его тоже надо пригласить на день рождения. Вот и пусть…
Вадим быстро сбежал с пятого этажа к Денису и, не объясняя своей проблемы, сразу приступил к её разрешению:
- Денис, подари мне фонарь!
- Сейчас!
Денис размахнулся и с правой руки засветил Вадиму на левом глазу фонарь.
- Ты что, ошалел?! – завопил Вадим.
- Чего орёшь? Сам просил.
- Я у тебя фонарь просил, а ты чего дерёшься?
- Я тебе фонарь и поставил. Смотри, он уже светится.
- Я настоящий просил, на день рождения.
- А это что, не настоящий? На день рождения ещё засветим.
- Ты что? Издеваешься? Я хотел, чтобы ты мне на день рождения подарил настоящий фонарь, чтоб с ним ночью можно ходить на улицу.
- Так бы и сказал сразу, а я думал… А на электрический у меня денег нет.



















С Т О Р О Ж

Стёпка со Светой играли в настоящую войнушку. Играть с ней было даже интересней, нежели с ребятами. Она так натурально производила по противнику звуки выстрелов, точно по телику, когда показывали клёвый боевик, а однажды так закопалась в снежном сугробе, что Степка, спасая её от наседавших врагов, еле отыскал в снегу. Но в подъезд вышла Светина мама и позвала её домой:
- Дочка, иди домой, я ухожу, а за тобой смотреть не кому.
Света подбежала к маме. Вслед за ней, сожалея о прекращённом сражении, подбежал и Стёпка.
- Стёпка, обратилась к нему Светина мама, - а ты не сможешь с часик посидеть у нас дома со Светой? А не то её никак нельзя оставлять дома одну. Так и знай, чего-нибудь натворит, а ты последишь за ней, чтобы она не набаловала. Ладно? 
Стёпка, польщённый похвалой от Светиной мамы и оказанным ему доверием, сразу дал согласие, да притом ему самому не хотелось вот так сразу, в разгар игры, расставаться со Светой.
Оказавшись одни в Светиной квартире, они несколько секунд сидели смирно, но затем проявился Светин характер, и она предложила Стёпке:
- Давай будем играть в принцессу.
- А это как?
- А как в сказке. Принцесса приказывает, а принц выполняет все её желания. Я, конечно, буду принцессой. Давай, начали.
Она, не дожидаясь его согласия, поставила стул посреди комнаты и, надувши важно губы, уселась на него.
- Я хочу, чтобы ты поцеловал меня вот в эту щёку, - показала она указательным пальчиком на правую пухлую щёчку, при этом прикрыв глаза.
Стёпка стоял в нерешительности.
- Ну, чего стоишь? Я жду! – повелительным приказала она принцу.
Стёпка подошёл к ней и слегка чмокнул в указанное место.
- А теперь вот в эту щёку, - более решительно произнесла она, показывая уже на левую щёку.
Принц в раздумье стоял против принцессы, но тут принцесса отказалась от своего желания и потребовала, чтобы принц принёс ей подснежники.
- Какие ещё подснежники? Что я залезу в телевизор, и буду там искать двенадцать месяцев что ли? – запротестовал принц.
- Какой ты недогадливый. Иди в мамину спальню и там есть цветы. Возьми их и преподнеси мне.
Стёпка из спальни принёс цветы и преподнёс их принцессе, но та капризно взмахнула руками и вышибла их из его рук, и цветы разлетелись по ковру:
- Не хочу я таких подснежников. Это не подснежники, а какая-то бумага. Нет, я больше не хочу цветов, я хочу есть яблоки.
Стёпка отправился на кухню, где из холодильника достал тарелку с яблоками и выставил её перед принцессой. Та взяла одно яблоко, надкусила его и, наморщившись, швырнула на диван.
- Ты чего мне принёс? – закапризничала она. – Это не яблоки, а какая-то отрава. Ты хочешь этими яблоками отравить меня?
Она взяла с тарелки второе яблоко и тоже, надкусив его, также швырнула на диван, но так, что оно попало в первое яблоко, отчего она громко рассмеялась и захлопала в ладошки:
- Как я его ловко швырнула? Прямо в яблочко попала. А ты так не сможешь.
- Смогу, - отстаивая своё достоинство, запротестовал Стёпка.
- А вот и не сможешь! Вот попробуй-ка, только тоже откуси от него.
Стёпка откусил от яблока и, целясь в первое яблоко, брошенное Светой, с силой бросил его, но оно отскочило от спинки дивана, упало на пол.
- Не попал! Не попал! – запрыгала по полу Света. – А сейчас снова попаду.
И они по очереди, откусывая  яблоки, стали бросать их на диван, целясь в первое яблоко. Когда яблоки, которые были на тарелке, оказались на диване и на полу, Стёпка предложил Свете посмотреть телевизор.
- Там сейчас подводную одиссею Кусто показывают. Знаешь, как это интересно. Они там под водой плавают.
- Давай, - согласилась Света и включила телевизор, где действительно показывали команду Кусто, которая вела подводные съёмки обитателей океана. Свете быстро наскучило смотреть, как кто-то плавает под водой, и она предложила Стёпке:
- А, давай, кто дольше под водой не дыша продержится.
- Это как же? Мы в телек залезем что ли? Там стекло, - засомневался Стёпка в осуществлении Светиной затеи, но для неё ничего невозможного не было.
- Зачем же в телек лезть? Мы сейчас тазики с водой принесём и будем в них нырять. Ты нырнёшь, я буду считать. Я нырну, ты считаешь, или каждый сам за себя в уме считать будет.
Она отправилась в ванную, включила холодную воду и позвала Стёпку:
- Иди, помогай.
Через несколько минут два тазика, наполненные доверху водой, стояли на ковре посреди зала.
- Давай, ныряй первый!
- Нет, ты первая ныряй, - стали они спорить, но, наконец, Света уступила и согласилась нырять первой. Придерживая волосы правой рукой, она нырнула лицом в тазик, оттуда избыток воды разлился по ковру. Стёпка начал медленно считать:
- Один, два, три…
Света подняла голову и запротестовала:
- Считай быстрее, - и снова, разливая воду по ковру, нырнула лицом в тазик.
Стёпка невозмутимо ответил:
- Как могу, так и считаю, и продолжал отсчитывать, - четыре, пять…
Когда счёт закончился на двадцати семи, Света отдёрнула голову от тазика и задыхаясь, простонала:
- Нет, не могу больше. Теперь давай ты.
Стёпка тоже нырнул головой в свой тазик, но тут позвонил телефон, Света взяла трубку, и послышался её голос:
- Он у нас, мы играем.
- Дай ему трубку, - попросил её голос Степкиной мамы. Стёпка подошёл к телефону.
- Ты куда пропал и почему ушёл без разрешения? Я тебя ищу и не могу никак найти, а ну, давай быстрей домой! – потребовала от него мама.
- Я не могу придти домой. Меня Светина мама попросила быть сторожем и посидеть со Светой, а сама ушла.
- Тогда, как её мама придёт, сразу же иди домой и не задерживайся. Я уже думала, ты пропал куда. Понял? – приказала ему мама.
- Понял, - ответил Стёпка и положил трубку.
А Свете уже надоела подводная одиссея, и она придумала новые соревнования.
- Давай, кто дальше со стола прыгнет, - предложила она.
- Давай,- согласился Стёпка.
Они стали прыгать со стола в длину. Стёпка оказался проворней и чуть не допрыгнул до дивана, но Свете не хотелось ему уступать, и она усложнила задание. Теперь стали прыгать кто дальше и выше, чтоб рукой коснуться до люстры, висевшей у самого потолка. Но все их попытки, коснуться рукой люстры, оказались напрасными. Тогда они пододвинули стол чуть ближе к люстре, но и тут Стёпка оказался проворнее. В одном из прыжков он так напрягся и с такой силой оттолкнулся ногами от стола, что рука его в какое-то мгновение ухватилась за ближней плафон люстры. Он на доли секунды завис на нём в воздухе, но тот оторвался от подвески, упал на пол и почему-то разбился не на две половины, а на мелкие части.
Света, в честь достигнутого рекорда, восхищённо взвизгнула и захлопала в ладошки, глядя на осколки плафона. А Стёпка, приземлившись на ковёр, в испуге от случившегося, застыл на месте.
- Это мы всё уберём в ведро, чтоб мама не заметила. А как ты его ловко зацепил! – всё ещё восхищаясь Степкиным достижением, похвалила его Света и принесла в зал ведро для мусора, и они со Стёпкой стали аккуратно укладывать в него осколки от флакона. Тут Света взвизгнула, и у неё на указательном пальчике появилась кровь.
- Неси скорее аптечку, - приказала она Стёпке.
- А где я её возьму?!
- Где? Где? В стенке в баре. Из холодильника йод давай. Там на полочке стоит. Да быстрей, а не то у меня вся кровь выйдет, и я умру.
- Подожди умирать, - стал просить её Стёпка, - я йод ещё никак не найду.
Наконец-то Стёпка опустился на пол перед ней на колени с флакончиком йода и с домашней аптечкой в руках. Они смочили ранку йодом и стали бинтом, подкладывая вату, обматывать палец, который стал круглым, напоминая яблоко.
Во входной двери квартиры послышались звуки ключа, вставляемого в замочную скважину. Стёпка поспешил в коридор. Открылась дверь, и в её проёме показалась Светина мама.
- Тётя Ирина, я пойду домой, а то мне мама звонила и велела, как вы придёте, быстро идти домой. А в следующий раз, когда ещё надо побыть сторожем, вы мне тогда скажете, - с чувством исполненного долга оповестил её Стёпка и вышел на лестничную площадку. В ответ услышал слова благодарности тёти Ирины:
- Спасибо, Стёпа. Хороший ты мальчик и умница.
- Ну, вы тогда ещё позовёте, - сбегая по лестнице, отозвался он.
Светина мама вошла в зал. От увиденного она открыла рот и долго не могла его закрыть.





















В  Н  У  К

Со склона, мимо дачи, прячась в разросшейся траве, стекает ручей. Около калитки для него проложена труба. Когда он, журча и радуясь свободе, вырывается из неё, то попадает в бочку, врытую на его пути для сбора воды. Ручей, прыгая с уступчика в бочку, сердится, вспениваясь пузырями.
- Дедушка! – слышится голос внука Руслана. – здесь, в бочке, почему-то только одна лягушка. Ей одной, наверное, скучно?
- Вечером к ней придут подружки, - отзывается с участка дед.
Руслан внимательно следит за поведением лягушки. Это интересно, но некогда – ведь он приехал сюда работать.

Живёт он без отца. Мать работает. Приехал он на дачу с дедом-инвалидом, который ходит на костылях. Приспособившись, тот при помощи специальной лавочки старается справиться с дачной работой. Бабушка тоже здесь. Охая, медленно продвигается между кустарником и яблонями на больных ногах. У грядки с викторией Руслан восхищённо воскликнул:
- Баба, смотри! Сколько здесь красных ягод! Наверное, больше ведра!
- Не кричи! – предупреждает его бабушка, боясь, что дачные воры услышат их разговор, и следующий обор ягод достанется им. – Ты лучше бери блюдо и помогай собирать. Руслан знает и без бабушкиного приглашения, чем ему заниматься. Он обходит грядки рядок за рядком, блюдо быстро наполняется спелыми ягодами, а затем Руслан ссыпает их в ведро.

Руслану очень бы хотелось, как двоюродным братьям уехать в деревню. Те давно уже в Зубовой Поляне ловят рыбу и купаются в Парце, ходят в сосновый бор по ягоды, а у него нет такой бабушки, которая на всё лето взяла бы его к себе в деревню. И всё-таки недельку он гостил в деревне Голубцовка у двоюродной бабушки Лизы. Там он познакомился с Сашком. У него тоже нет отца. Сашок старше, умеет ловить рыбу. Он учил Руслана: «Когда поплавок заиграет – вытаскивать удочку ещё рано, а вот когда поплавок пойдёт ко дну, нужно подсекать – обязательно вытащишь карасика или тритона». Руслан сам пробовал ловить и даже четырёх засоленных карасика привёз домой, как подарок из деревни. Зря бабушка отказалась попробовать – они оказались такими вкусными!

Ближе к осени, когда пойдут грибы, бабушка Лиза обещала вновь его взять в деревню, сходить вместе в лес. Наверно помнит, как в прошлом году он искусно отыскивал спрятавшиеся от него подберёзовики, а подосиновики, и искать не надо – они сами высовывают из листвы свои оранжевые шляпки. Бери и клади их в ведёрко.
Однажды в лесу Руслан чуть не провалился в нору, вырытую барсуком. О барсуке ему рассказал дедушка Юра. Они спрятались в кустах и хотели увидеть его, но хозяин норы так и не показался. В этом году Руслан вновь отыщет эту нору. Возможно, посчастливится встретиться с барсуком. Вот было здорово!

Ну, а пока он помогает деду на даче, ездит с ним в Большую Елховку, где дед с мамой насадили помидоры, огурцы, капусту. Руслан изо рва, где скапливается вода, таскает её для деда в ведёрке. А тот, передвигаясь при помощи лавочки, из лейки поливает огурцы. Или дед наливает из шланга воду в ведро, а Руслан поливает капусту и помидоры.
Небо закурчавилось облаками, вот уже несколько капель дождя упало на листву виктории, но спелая ягода была уже в вёдрах. Руслан, захватив сразу два ведра, поспешил с ними к машине. 
- Куда ты? Надорвёшься, - ворчит на него бабушка.
А Руслан побежал за другими вещами. До сильного дождя нужно успеть выехать на асфальтированную дорогу.
Уже в машине, под музыку дождя, барабанящего по крыше, он c аппетитом ел собранную им и вымытую дедом викторию и думал: «Хороший  сегодня выдался денёк!»












































Г О Р Ш О К

Дед Фёдор понял, что повлиять на поведение внука, трёхлетнего Костьку, сможет только он, так как педагогические способности его дочери Анастасии оказались некачественными, а в некоторых моментах, когда веским аргументом становился ремень, даже вредными, с непредсказуемыми последствиями на психику ребёнка.
Проблема заключалась в том, что его внук Костька, несмотря на все меры воздействия со стороны Анастасии, никак не хотел признавать купленный для него горшок, как наиболее удобное место для оправления естественных надобностей, учитывая ещё и то, что резной стульчик под этот горшок был сработан самим дедом Фёдором.
Костька, когда по расчётам Анастасии должен наступать критический момент, со спущенными колготками спокойно усаживался на резной стульчик с вырезанным отверстием, под который устанавливался горшок, и также спокойно продолжал заниматься с увлёкшей его игрушкой. Десять, двадцать, тридцать минут и ждал, когда внимание взрослых будет от него отвлечено. Тогда он вставал со стульчика, натягивал на себя колготки и направлялся в излюбленное для него место, в угол между письменным столом и балконной дверью, и было достаточно тридцати секунд, чтобы разрешить критический момент. После чего его колготки сзади обвисали мошной, и из угла он выходил в растопырку. Он сделал своё дело. Слова и угрозы матери его не тревожили, несмотря на то, что иногда материнская ладонь отпускала ему жгучей шлепок по мокрому, замытому месту.
- Подхода у тебя нет к ребёнку, и педагогики не хватает, - высказывал своё суждение дед Фёдор. – Сам им займусь, через три дня результат будет налицо.
Первый день дед Фёдор продержал Костьку на стульчике со спущенными колготками около двух часов, но когда сам отлучился в туалет, Костька в это время навестил свой излюбленный угол, и деду самому пришлось замывать внука.
Второй день дед внимательно следил за поведением внука, и когда тот направился в свой угол, он усадил его на стульчик, уговаривая:
- Конфетку куплю, хош – шоколадку?
- Шоколадку мне мама обещала.
- А чего ж ты хочешь? Вот в горшок будешь оправляться, что попросишь, то и куплю, - пообещал дед.
- А машину сможешь купить?
- Куплю и машину.
- Тогда ладно, - обнадёжил он деда.
И, действительно, внук исполнил обещанное. Дед, обрадованный успехом и своими педагогическими способностями, повёл внука в магазин игрушек, где желания внука, приобрести машину, изменились, и он попросил деда вместо нее, купить понравившийся ему танк.
Возвратившись из магазина, дед, удовлетворенный самим собою, уселся на диван с газетой и углубился в политику, но тут к нему подошёл Костька:
- Дед, пойдём.
- Куда?
- В магазин.
- Зачем?
- За машиной.
- Я ж тебе за неё танк купил.
- Это за тот раз, а за этот раз мне нужна машина.
Дед посмотрел в горшок. Внук второй раз за день успел его использовать по назначению.
Маленьких, а тем более внука обманывать нельзя. Дед Фёдор вновь собрался идти с Костькой в магазин игрушек, но перед этим предупредил его:
- А теперь ты, друг ситный, можешь снова спокойно навещать свой угол.
Но внук уже на себе ощутил удобства горшка.


















































Своему внуку - Руслану


Н О В Ы Й  Г О Д

 
I

Проснувшись рано утром, и ещё не одевшись, Стёпка сразу поспешил на кухню, где над холодильником висел передвижной календарь. Не в том смысле, что он смог сам передвигаться, а в том, что он был не обычный отрывной календарь, от которого ежедневно отрывался один листок, а под конец года он совсем исчезал и остатки его либо выбрасывали в мусорное ведро, либо на счастье сжигали на Новогоднем костре. Этот с наступлением Нового года оставался висеть на прежнем месте. Только в нём при помощи встроенных внизу зубчатых колёсиков перемещались в небольшом окошечке названия двенадцати годовых месяцев, затем в середине, в больших оконцах, с крупными цифрами, перемещалось число месяца, а по другую сторону цифр, тоже в маленьком оконце, перемещались названия семи дней недели. А над этими оконцами изображён красивый пейзаж Кавказских гор, который вот уже несколько лет, как помнит Стёпка, и был одним из украшений их кухни.
Заведовала этим календарём Стёпкина бабушка, и ни кому из членов семьи не позволяла колдовать над ним. Стёпка завидовал бабушке, что она так свободно могла установить любой месяц года и любое число, поколдовав над календарём. В одно время, когда он был совсем маленьким и не ходил в школу, как в настоящее время, он тоже решил самостоятельно поколдовать над этим календарём. Он пододвинул кухонный табурет поближе к холодильнику, взобрался на него и своей рукой потянулся к календарю. В это время на кухню вошла бабушка, и разыгралась буря:
- Ах, ты, негодник! Никакого покоя от тебя нет. Никак нельзя оставлять одного, так и знай, чего-нибудь натворит. До календаря решил добраться и его сломать хочет. Игрушки все свои переломал, а сейчас ему календарь понадобился. А ну, слезай с табуретки! Не хватало ещё за одно и холодильник сломать, семью оставить без продуктов.
Стёпка понимал, что бабушка на него наговорила напраслину. Ничего он не хотел ломать, и игрушки у него почти все целы и аккуратно разложены в специальном для них ящике, не считая двух маленьких заводных машин и стреляющего специальными пулями, автомата. Машины сломались сами по себе, не выдержав гоночных испытаний. В автогонках и не такие машины ломаются, когда по телевизору показывают авторалли. Автомат сломал не он, а его двоюродный брат Антон, который старше его и выше ростом, но до сих пор не научился правильно заряжать автомат: загнал сразу две пули и, перезаряжая его, сломал. А бабушка до сих пор ругает его, Стёпку. И на этот раз ничего он не хотел ломать, тем более холодильник. Он хотел лишь, как она, научиться крутить колёсики, чтобы самому научиться отсчитывать время. Но бабушка воспротивилась этому, и от поднятого шума, он вновь поставил табурет на место и пришлось смываться с кухни, чтобы бабушка прекратила на него кричать. Но желание, самому научиться управлять временем, не оставило его. За помощью, когда бабушка ушла в магазин, он обратился к деду.
Дед аккуратно снял со стены календарь и научил Стёпку, как необходимо работать колёсиками, чтобы двигать время вперёд, но предупредил, что нужно передвигать колёсики с учётом необходимого времени – один раз в сутки, и если нарушишь правило, то Новый год может придти раньше, или совсем обидеться и опоздать.
- А бабушка мне разрешит управлять? Ты, дед, уговори её, пусть она на меня не ругается, - стал просить деда Стёпка.
- Ладно, - согласился дед, - только ты не сильно балуйся, и слушайся её. А завтра утром вместе с тобой будем учиться управлять временем.
На следующее утро, когда бабушка ещё лежала в постели, Стёпка под наблюдением деда стал колдовать над календарём. Неожиданно появилась бабушка, но на этот раз она не ругала Стёпку, а стала выговаривать деду:
- Позволяй, позволяй, что ему захочется, а завтра он тебе на шею сядет.
Со временем бабушка смирилась с тем, что над календарём стал колдовать Стёпка, но устроила соревнование, кто успеет первым перевести цифры числа и название дня на календаре. Если это удавалось первой сделать бабушке, то на неё уже сердился Стёпка. Он топал ногами, выговаривая ей:
- Ну, зачем ты, бабка, опять это сделала? Я сам хочу следить за своим временем и переводить его.
 Но бабушка не поддавалась внуку и вступала с ним в спор:
- Это твоё время? А где бабушкино время? Командиры мне здесь нашлись. Командуйте где хотите, а здесь я командовать над собой не позволю. Спать не надо долго, везде хочешь успеть.
Стёпка недовольный покинул кухню, ворчал на бабушку:
- Ну и бабка, везде успеет. Только ей одной нужно переводить время, а мне совсем не даёт.
Мама, не вступая в разговор с бабушкой, зная, что та ни за что не пойдёт на уступки из-за своего характера, видя в том своё унижение, уговаривала Стёпку:
- Не сердись, сынок, на бабушку. Всё равно мы завтра раньше её проснёмся, и ты сам переведёшь календарь.
И Стёпка, веря в это, успокоившись, начинал собираться в школу.
Вот и в это утро, проснувшись, Стёпка сразу поспешил на кухню, чтобы перевести календарь. Он с нетерпением ждал наступления самого лучшего праздника в году – Нового года, не считая своего дня рождения, когда ему тоже дарили много подарков: мама, крестная, бабушка с дедом, а также гости, приглашённые на день рождение. Но эти подарки дарили живые люди, и которые жили с ним рядом, а на Новый год подарки особенные, потому что их приносит сам Дедушка Мороз и кладёт их под Новогоднюю ёлку, когда все спят. А заходит он в дом, как рассказывал ему дедушка, с огромным мешком через маленькую форточку, которая проделана в окне его спальни.
Он уже в конце ноября стал отсчитывать оставшееся время до Нового года и спрашивал деда:
- Дед, а дед, а тридцать семь дней это долго или нет?
- Ну, как тебе сказать, - филосовствовал дед, - долго это или нет? Это может быть и долго и не долго. Тридцать семь дней, есть тридцать семь дней. Это, смотря с чем сравнивать. Не торопи, сынок, время. Оно, когда нужно само придёт.
Хорошо деду рассуждать, что время само придёт. Ему не надо автомат, который так звучно стреляет, и которому мог бы позавидовать Петя – петушок, его давний обидчик по двору.
Стёпка подошёл к календарю, и, к его досаде, бабка уже успела его перевести. Стёпка огорчился и затопал ногами:
- Ну, бабка, всегда ты лезешь не в своё дело. Ну, кто тебя просил его переводить? Теперь вот с тобой никогда не дождёшься Нового года, и могу забыть, сколько осталось до него дней.
- Ты ж учишься, возьми и посчитай, - посоветовала ему бабушка.
- Учишься, - передразнил Стёпка бабушку, - ты, что не знаешь, что мы только ещё до десяти примеры решаем?
Но бабушка не вникала в учебные дела внука и своими обязанностями считала лишь во время приготовить Стёпке еду и чтобы её накормить его.
Учебным процессом с ним занимались дед и мама.
- Я вообще ничего не знаю, - обиделась бабка на Стёпку, - вон иди к деду и разбирайся с ним.
Стёпке ничего не оставалось делать, как последовать бабушкиному совету и идти к деду вновь подсчитывать, сколько дней осталось до Нового года. Он взглянул на календарь, где посередине гордо красовалась выведенная бабушкой цифра семь, и значился декабрь месяц. С дедом они подсчитали, что до наступления Нового года  осталось двадцать четыре дня.
- Дедушка, а когда мы будем ёлку наряжать, двадцать девятого или тридцать первого?
- Ой, Стёпка, когда захочешь, - ответил дед. – Ёлку можно наряжать и двадцать пятого, можно и раньше, но ведь Новый год-то приходит в ночь с тридцать первого декабря на первое января.
- А когда Дед Мороз под ёлку подарки кладёт?
- Вот в это время он их и кладёт, но в то же время, когда его никто не видит.
- Эх, вот если б он мог пораньше приходить! – размечтался Стёпка, но его снова огорчил дед:
- Нет, Стёпка, такое не бывает.

II
Из своей спальни Стёпку позвала мама:
- Иди скорей! Собираться в школу надо, а то тебя тётя Света ждать не будет.
Стёпка уже взрослый. Об этом ему сказала соседка Лидия Петровна, которая часто приглашает его погулять с ней. Он ходил с ней на Советскую площадь смотреть на фонтаны, а ещё на железную дорогу, где Стёпка любил смотреть на проходившие мимо поезда и слушать стук их колёс о чугунные рельсы. Это было загадочно и таинственно. Когда она увидела последний раз, то встретила словами:
- Стёпка, неужели это ты? Посмотри, какой ты стал взрослый! Тебя просто не узнать.
Узнать-то она его узнала, а то, что он стал взрослым, он знал и без неё, но всё равно её слова ещё больше укрепили в нём веру, что он стал взрослым, потому что он уже не ходит в садик, а учится в школе, в первом классе. Только вот чтобы дойти до школы нужно переходить Коммунистическую улицу, по которой то и дело мчат потоком автомашины и автобусы с трайлебусами, а  светофора нет, и мама не позволяет одному идти в школу. Боится, что он может попасть под транспорт, и не верит ему, что он уже стал взрослым.
- Ты знаешь, мам, как я могу быстро бегать, ещё быстрее, чем машины, - убеждал он её, и, стремительно разбежавшись, из спальни через зал проносился на кухню и обратно. – Вот как! Все машины смогу обогнать.
- Вот поэтому я и не могу тебя одного отпускать, потому что ты хочешь обогнать все машины, и не заметишь, как под машиной окажешься. Уж лучше с тётей Светой и Ириной будешь ходить в школу. Так безопасней и мне спокойней.
Тётя Света – это Иринина мама, которые живут в том же доме, в котором живёт Стёпка, но на два этажа повыше, чем он. Ирина тоже ходит в первый класс и в ту же школу, но только в первый класс «Д», а Стёпка в первый класс «Г». А так в школу им идти по одной дороге, но у Стёпки мама работает и не может его провожать в школу, так как в это время ей надо быть на работе, а Иринина мама в это время свободная, и она обоих их провожает в школу. Но Стёпка всё равно когда-нибудь освободится от женской опеки, будет в школу ходить самостоятельно. Но раз мама не разрешает, то он будет её слушаться, а не то она может и ремнём наказать. Но это не главное. Главное, чтоб мама не обижалась на него, а то жалко её Стёпке. Когда она сердится, то становится совсем беззащитной. Только зря кричит, и ему хочется её пожалеть, а она старается его больно ударить ремнём, а это неприятная вещь.
Портфель к школе Стёпка готовит сам, сразу, как только подготовит по всем предметам домашнее задание. А выполняет он их с дедом. Первое задание Стёпка выполняет по письму, затем принимается за математику, а заканчивает заданием по чтению. Затем все тетради пересчитываются и укладываются в полиэтиленовую папочку. Дед ворчит:
- Чего ты их перекладываешь? Сложил раз и хватит.
- Не мешай мне, - сердится Стёпка, что его сбили с установленного ритма подготовки портфеля к следующему дню занятий, – Вот опять надо начинать.
Он снова вытряхивает все тетради и начинает их проверять:
- Это по математике, эта по музыке, эта по чтению, эта по письму…
Дед, чтоб не сбивать его с ритма, оставляет внука одного. А Стёпка, сложив всё в портфель, затем вновь мысленно перебирает, а не забыл ли что положить и, убедившись, что в портфель всё уложено, устанавливает его у шифоньера до утра.
Повесив тяжёлый портфель с книгами за плечи, Стёпка с мамой спускаются в подъезд, где они должны встретиться с тётей Светой и Ириной. На улице холодно, и мороз начинает хватать за пальцы. Мама достаёт из портфеля тёплые рукавички и помогает Стёпке надеть их на руки.
Открывается дверь у подъезда, и из него выходит Николай Петрович, который здавствуется с ними и интересуется у Стёпки:
- Ну, как, Степан учишься?
- Хорошо, - отвечает Стёпка.
- А двойки есть? – снова спрашивает Николай Петрович.
- Двоек нет, - отвечает Стёпка, - у меня одни пятёрки, да ещё немного четвёрок.
- Это плохо, - шутит Николай Петрович. – Без двоек никак нельзя. Какой же это ученик, если у него не будет двоек?
Но Стёпка настроен серьёзно:
- Сам учись на двойки, если хочешь.
- Это почему так грубо отвечаешь? – начинает ругать его мама. Николай Петрович шутит с тобой, а ты шуток не понимаешь.
- А я не хочу таких шуток, - защищается Стёпка.
- Молодец! – хвалит его Николай Петрович, - в совремённом духе воспитывается, идёт в ногу с эпохой.
В это время снова открывается дверь подъезда, и появляются тётя Света с Ириной.
- Пошли на перегонки, - предлагает Стёпка Ирине, и они стали догонять друг друга.
- Упадёшь, - предупреждает его мама, - и весь перемажешься.
Но Стёпка не слышит, а делится последними новостями с Ириной:
- А клева вчера Пьер Решар по телеку с другом Жераром трюки выделывали, - и он начинает их имитировать перед Ириной, а та начинает увлечённо над ним смеяться.
- Ну, мы пошли, - говорит тётя Света, расставаясь со Стёпкиной мамой, направляясь в школу.

III

В школе о Новом годе Стёпке думать некогда. Ирина Викторовна так ведёт уроки, что отвлекаться нельзя, тогда можно что-то пропустить и можно забыть задание на дом. В начале учебного года домашнее задание Ирина Викторовна объясняла родителям, которые приходили за учениками в школу, а потом стала требовать, чтобы задания ученики запоминали сами, а это очень трудно, но потом к этому привыкли.
Стёпка не обманывал Николая Петровича, когда сказал, что он учится на пятёрки и четвёрки. Ещё в ту зиму, когда он ходил в садик, дедушка с ним начал заниматься наукой и научил его счёту, решать примеры до десяти, писать некоторые буквы  и читать по слогам. А когда он стал ходить в школу, то он не учился цифры и буквы, а больше стал оттачивать свою каллиграфию, то есть учился писать красивые цифры и буквы. Ирина Викторовна в его тетрадях писала: «молодец», «хорошо» или «отлично». За успешно выполненное задание в «конверт радости» выдавала какой-нибудь приз. А когда стала выставлять оценки, то в тетрадях его выставлялись Ириной Викторовной больше пятёрок, а иногда четвёрки. Но однажды он очень огорчился, когда в тетради по математике он увидел две оценки: пятёрка стояла в правой стороне, а в левой стороне стояла двойка. Но мама дома объяснила, что это Ирина Викторовна написала двойку как образец, которую надо писать целую строчку, чтоб научиться лучше писать. Стёпка стал аккуратно выводить головки у двоек и так тщательно выводить её все изгибы, что все двойки походили на кораблики, плавающие по волнам, и они очень понравились самому Стёпке, но он не хотел, чтобы эти двойки появлялись в его тетрадях, как оценки.
В этот день класс стал готовиться к проведению праздника Дня Букваря, который наметили проводить девятнадцатого декабря. Стёпка должен быть «мягким знаком», а ещё буквой «Я», а ещё Ирина Викторовна напомнила Стёпке о Новом годе. Она велела напомнить родителям, которые должны принести по тридцать пять рублей на подарки к Новому году.
При упоминании о Новом годе в нём снова разыгралось воображение, и он стал думать о подарках, которые нужно попросить у дедушки Мороза.
В школу за Стёпкой в этот день пришёл дедушка. Стёпка сбежал с третьего этажа, успел несколько раз перетолкнуться с Вовкой Шабановым. На первом этаже они перегородили дорогу Светки из их класса, которая толкнула их, и они разбежались в разные стороны. Светка в их сторону показала язык, и они, показывая на неё пальцем, громко рассмеялись. Тут он заметил дедушку, направился к нему и стал переобуваться, снимая вторую обувь, укладывая её в специальный пакет. Когда они подошли к Коммунистической улице, Стёпка решил деду показать, как он умеет её переходить:
- Вот, смотри, дедушка. Ты постой на этой стороне, а я буду переходить.
 Он остановил дедушку, остановился сам, продолжая объяснять, как нужно это делать:
- Сначала надо остановиться и посмотреть налево, если нет транспорта, нужно спокойно идти и смотреть вправо, и если там тоже нет транспорта, то можно переходить. Вот, смотри!
И он, пропустив транспорт, перешёл улицу. Дедушка внимательно наблюдал за ним, а года Стёпка самостоятельно перешёл улицу, то и сам перешёл за ним.
- А мама боится, что я не могу улицу переходить. Ты, ведь, скажешь, что я самостоятельно могу переходить? Я ведь уже взрослый?
- Конечно, ты взрослый, - согласился с ним дед, - но всё равно маму надо слушаться, а не то она переживает за тебя и боится, как бы с тобой, что не случилось. И если ты её любишь, то поступай, как она просит, и она тогда тебя ещё больше будет любить.
- А к Новому году подарки купит, - напомнил Стёпка о Новом годе.
- Не только она, но и дедушка Мороз исполнит твоё желание. Он ведь целый год следит за детьми и исполняет желания только тех ребят, которые хорошо ведут себя и слушают своих родителей.
- А я себя хорошо веду? – решил узнать через деда, исполнит ли его желание дедушка Мороз.
- Конечно, хорошо, - подтвердил дед. – Ты же мой первый помощник. Если бы не ты, разве мы сумели справиться с делами на даче и столько всего вырастить на ней?
 Стёпка стал гордиться собой, что дедушка считает его первым помощником. Летом, когда Стёпка перестал ходить в детский сад, то всё время в основном проводил с дедушкой и бабушкой, которые часто выезжали работать на дачу, забирая с собой и Стёпку. Стёпка помогал деду выгонять из гаража его машину «Оку». Когда они ехали на ней, ему хотелось сесть на переднее сиденье, но там место занимала, когда была свободна от работы, его мама, а они с бабушкой усаживались на заднее сиденье. Но и там было удобно рассматривать всё, что встречалось на их пути. На даче он спешил к пустой бочке, врытой в землю, где, как обычно, на дне находились маленькие лягушата, или оказывалась случайно туда попавшая мышь, которых он прутом начинал «пасти». Они прыгали на края бочки, пытаясь выбраться из неё и убежать от своего пастушка.
- Мам, - кричал он,- а почему они меня боятся? Ведь я хочу с ними поиграть.
- Глупый, они ведь не знают, что ты хочешь играть с ними, вот и боятся. Оставь их в покое и иди деду помогай.
- Стёпка, неси серп, - просил дед. – Траву на тропке выкашивать будем.
Стёпка приносил деду серп, и тот начинал срезать им разросшую по тропке траву, а Стёпка носить и складывать её в специальную яму. Затем помогал на грядках выпалывать сорную траву. Он уже различал ту траву, которую надо выдёргивать с корнем. Но любимым его делом было поливка растений водой из шланга. Он старался, как и дед, зажать шланг пальцем так, чтобы вода разбрызгивалась дождём, а из неё по обе стороны струи образовывалась, сверкая всеми цветами, радуга. Засмотревшись на неё, он забывал о поливе, и вода лилась на одно место. Тогда дед отбирал шланг и начинал поливать сам.
- А говоришь я твой помощник, - упрекал он деда,- а сам даже поливать мне не даёшь.
- Да, ведь, Стёпка, воду скоро прекратят подавать, - оправдывался дед, - мне надо много кое-чего полить, а ты воду льёшь в одно место.
- А я тоже как ты умею. Вот посмотришь, давай я поливать буду.
Дед уступал шланг Стёпке, и он начинал из него поливать викторию, но, забывшись, снова разглядывал радугу, и они снова менялись местами.
- Помогай, помогай деду, - говорила ему бабушка, - первая ягодка твоя будет.
Стёпка следил, как с каждым приездом, начинала увеличиваться в размерах виктория и, наконец-то, он увидел, что несколько ягод стали почти красными.
- Посмотри, дед, - обрадовался он, - они уже совсем красными стали!
- Тогда неси банку и будем их рвать, - предложил ему дед.
- Потерпите, они же не созрели, - хотела остановить их бабушка, но дедушка убедил её, что они уже вкусные и их можно сорвать. Стёпка насобирал таких ягод целый стакан. Бабушка их помыла и поставила перед Стёпкой. Он стал с аппетитом есть, но когда осталась половина, догадался, что ягоды попробовать хотят их другие. Тогда он стал их делить. Маме, бабушке и деду досталось по две ягоды, а ещё одна осталась ему.
- Берите ягоды-то, ешьте, - предложил он.
Все стали отказываться, но он настоял, чтоб первую ягоду попробовали все, ведь в следующий раз её будет ещё больше, и тогда каждый может есть столько, сколько захочет, так как на грядках её было много.

IV
Стёпка снял свой портфель с плеч, поставил его около шкафа с одеждой и стал раздеваться.
- Иди, мой руки и садись обедать, - позвала его с кухни бабушка.
- Да отстань! Мне некогда. Мне подсчитать кое-что надо.
- Что значит отстань?! Ну, ходи тогда голодный. Уговаривать я тебя больше не стану, - бабушка обиделась на Стёпку, ушла с кухни отдыхать на диван.
- Иди тогда с дедом уроки делать, - стала посылать его бабушка.
- Я тоже хочу отдыхать, - возразил ей Стёпка, - я и так весь день в школе занимался.
Смирно Степка просидел полминуты. Потом вспомнил, что ему надо отрабатывать приёмы восточного единоборства, стал носиться по комнатам, кувыркаясь по коврам и дорожкам. Он приседал на одно колено, другое выставлял вперёд, выкидывал ладони перед лицом, принимая боевую позу защиты, затем делал замысловатые движения ладонями и выкидывал ноги выше головы, разя ими невидимого врага, перевёртывался несколько раз на полу, а затем исчезал в спальне, и снова появляясь в зале, разил второго врага. А так как врагов было очень много, то всё повторялось несколько раз.
- Ты перестанешь беситься? – ругалась на него бабушка, - а говорил, что отдыхать будешь. Никакого покоя от тебя нет. Сгинь куда-нибудь с моих глаз.
- Я тебя, бабушка, защищаю, - объяснял ей Стёпка своё поведение.
- Не надо мне твоей защиты. Покой мне надо, а ты бесишься.
- Да не бешусь я, а играю. Надо же мне где-нибудь играть?
Стёпка садился рядом с бабушкой, та отталкивала его от себя и говорила, что он надоел ей, но он обнимал её за шею и начинал целовать, та смеялась и усаживала его рядом с собой, приговаривая:
- Ведь можешь быть спокойным и сидеть смирно, а ведь не хочешь. Вот и бесишься и бесишься. Соседям, наверное, всем надоел.
Покоя его хватило на полторы – две минуты. Затем он снова приступал к изучению восточных единоборств, и диалог с бабушкой повторялся вновь. Надоев слушать их разговоры, дедушка уводил Стёпку учить уроки.
Праздник День букваря для Стёпки прошёл на отлично. Стёпка на этом празднике рассказал ещё дополнительно выученное с мамой стихотворение Агнии Барто «Очки». Ирине Викторовне стихи понравились, но больше ей понравилось, как их читал Стёпка, громко и выразительно, а интонация его голоса была умилительна, которая заставляла его всех слушать. Все присутствующие родители хлопали ему.
Когда пришли домой, Стёпка с мамой взяли томик стихов С. Есенина и решили из него на Новый год выучить стихотворение «Поёт зима – аукает,/Лохматый лес баюкает…». Стёпке в этом стихотворении понравились воробушки, на которых он походил сам, читая стихотворение. Выучив стихотворение, Стёпка предложил маме:
- Давай, мама, снимем игрушки. Я хочу посмотреть на них, какие они блестящие, и ёлку посмотрим, целая ли она?
- Конечно, целая. Куда же она может подеваться? Пусть лежит до Нового года, а то бабушка ругаться будет, что сорить будем здесь.
- Пусть ругается, - идя на жертву, проговорил Стёпка и признался маме, - Я очень хочу, чтоб скорей Новый год пришёл, и мне игрушки хочется посмотреть.
- Эх, Стёпка, беда с тобою, - вздохнула мама, - ведь всё равно он раньше времени не придёт. Ну, раз уж большо хочется, давай посмотрим игрушки.
Ёлочные игрушки хранились в большой картонной коробке, в кладовке на верху. Там же в отдельной коробке, лежала раскладная полиэтиленовая, метр с лишнем высотой, ёлка. Мама взяла с кухни табурет и стала доставать игрушки. Как и предполагала она, здесь не обошлось без участия бабушки, которая заметив, что они стали доставать игрушки, начала ворчать:
- Делать что ль вам нечего? Сейчас все игрушки поколете.
Но, слава богу, предсказания её не сбылись. Стёпка, посмотрев на игрушки и убедившись, что ёлка цела, попросил их поставить под диван, чтоб на Новый год снова не доставать их из кладовки.
Теперь уже всё меньше оставалось до Нового года. Стёпка уже не позволял бабушке крутить колёсики на календаре, а делал это сам, а днём иногда, придя из школы, заглядывал в картонный ящик с ёлочными игрушками, любуясь их красотой и блеском, думая о дедушке Морозе.

           V
Новогоднюю ёлку Стёпка с дедом наряжали тридцать первого декабря. Утром дед съездил в погреб за продуктами, а затем, взяв плоскогубцы, велел Стёпке тащить в бабушкину спальню, где было определено место для установки Новогодней ёлки, ёлочные украшения и ёлку. Ёлочка выросла за несколько минут. Ярус за ярусом наращивал её Стёпка, а чтоб она была под потолок, установили её на табурет, привязав белой лентой. Затем табурет обложили ватой, и получился ком снега. Первой на ёлочку установили верхушку, а затем Стёпка выбирал разноцветные шары и подавал их деду, а тот укреплял их на ветках. На каждую веточку по игрушке. Развесили бусы, гирлянды с мигающими огнями, разложили хлопьями вату, осыпали дождём. Дед, наряжая ёлочку, напевал песенку « В лесу родилась ёлочка…», Стёпка останавливал его:
- Дед, ты подожди петь-то. Вот нарядим её, придут гости и тогда хороводом надо петь.
- А Я, Стёпка, репетируюсь, - отвечал дед.
- А про маленькую ёлочку будем петь?
- Разные будем петь, какие умеем.
- А гости когда придут?
- Это ты у бабушки спроси. Как она стол приготовит, так и гости придут.
Бабушка в это время хлопотала на кухне и готовила угощения к Новогоднему столу.
- Стёпка неси тройник, - попросил дед. – Будем ёлку зажигать.
Стёпка принёс тройник, дед скомандовал:
- Раз, два, три – ёлочка, гори! – и вилку вставил в розетку. Сначала огоньки на ёлке как бы замерли, а затем, на радость Стёпке, начали мигать.
Ну, вот и всё. Будем ждать гостей, а затем и деда Мороза.
Когда вечером гости встали из-за праздничного стола, то Стёпка пригласил их всех в бабушкину спальню, к Новогодней ёлке вести хоровод. Все с радостью отозвались на его приглашение, но он их остановил у двери. В спальне было темно.
- Подождите здесь, - командовал он и прошёл в спальню, - а теперь говорите все: раз, два, три – ёлочка, гори!
Гости хором проговорили слова, и ёлочка, мигая, загорелась разноцветными огнями.
- А теперь проходите все, беритесь за руки и будем петь песню: В лесу родилась ёлочка…
Все ухватились за руки, образуя кольцо вокруг ёлки, и запели песню.
Стёпке не терпелось рассказать стихотворение, которое приготовил для деда Мороза на Новогоднюю ёлки в школе, но так и не смог там его рассказать и несколько дней носил его в себе. Он объявил:
- А сейчас вам Стёпка расскажет стихотворение. Тише!
 Гости притихли. Послышался звонкий голос Стёпки:
- Сергей Александрович Есенин, - сделал паузу, а затем начал декламировать:

Поёт зима – аукает,
Мохнатый лес баюкает
Стозвоном сосняка…

Окончание стихотворения гости встретили аплодисментами. Стёпке хотелось декламировать стихи ещё и ещё. Он их читал, а гости каждое стихотворение сопровождали аплодисментами. Затем вновь водили хоровод и пели песни.
Когда гости стали расходиться, Стёпка вспомнил про подарки, которые он приготовил для мамы, бабушки и деда. Он их положил под ёлку.
Ложась спать, Стёпка попросил в его спальни не занавешивать окно  ночными шторами, а дедушку  приоткрыть форточку. Он боялся, что дед Мороз, подойдя к его окну, не сможет сам открыть форточку и пройдёт мимо его квартиры. Он положил свою подушку ни как обычно на кровати к окну, а наоборот, чтобы он мог видеть форточку, в которую должен пройти дед Мороз. Стёпка не боялся его появления, потому что дед Мороз очень добрый и приносит для детей подарки. Стёпка хотел видеть, когда придёт дед Мороз, поэтому лёг с открытыми глазами и смотрел, не моргая на форточку.
Когда Стёпка проснулся, было уже утро. В комнате светло. Он не понял, как же он мог заснуть, ежели он лежал и не хотел спать. Ночью он не видел деда Мороза. Наверное, он прошёл мимо. Он испугался этому, вскочил с койки и направился в бабушкину спальню, где стояла Новогодняя ёлка. Огоньки на ней не светились, но в глаза ему сразу бросились новый автомат и жёлтый автомобиль – такси, лежавшие под ёлкой, такие же, какие он видел на базаре в торговой палатке, и которые он просил купить маму, но та отказалась и говорила, что у неё нет денег. Тогда он обиделся на маму и всю дорогу сердился на неё. И вот они здесь! Под ёлкой! А рядом с ними большой пакет со сладостями.
 Так значит, здесь был дед Мороз! Так как кроме него никто не мог купить ему такие дорогие подарки, которые он желал, только его приход Стёпка проспал. А коль дед Мороз принёс ему все подарки, которые он желал, то значит, в прошедшем году он был хорошим мальчиком. Таким он будет и в этом году. Только сожалел Стёпка, что непростительно заснул и не увидел, как дед Мороз с огромным мешком пролез через маленькую форточку к ним в дом и разложил для него подарки под Новогоднюю ёлку.
К Стёпке подошла мама и расцеловала его, а дедушка с бабушкой благодарили за подарки.
Как хорошо, когда новогодние желания сбываются!

















З Н А К О М С Т В О

- Ты откуда?
- Ниоткуда! А ты откуда?
- А тебе чего?
- Мне ничего. А тебе чего?!
- Раз ничего, давай подерёмся!
- Давай!
Сотрясая воздух, замелькали кулаки. А ноги стремились подняться как можно выше, чтобы дотянуться до головы другого. Драчуны ловко увёртывались от ударов, но всё-таки каждый пропустил их по несколько штук.
- Постой! – вдруг остановился один. – Ты же мне прямо в бок ударил. Это не по правилам?!
- А ты почему меня  в зад пнул? Это по правилам?!
- Так это ж нечаянно. Я хотел по голове.
- Ты что? Голову с задом перепутал? Где у тебя глаза-то? Вот и я нечаянно.
- А как тебя зовут?
- Димка. А тебя?
- Петька. А в основном все Петухом называют. Ты тоже можешь так называть.
- А ты всё-таки клёвый парень.
- И ты здорово дерёшься.
- А ты где живёшь.
- Вон, здесь же. Только ты в панельном доме, в квартире живёшь, а у нас свой, деревянный дом.
- А отец у тебя есть?
- Нет. Мне и с мамой хорошо!
- И у меня мамка хорошая. А отца я уже три года не видел. Давай дружить!
- Давай.
- А из чего мы подрались?
- Не знаю.
Разговор иссяк. Они молча постояли, а затем Петух предложил:
- А давай ещё раз подерёмся.
- Давай! – согласился Димка.
И в воздухе, закрепляя дружбу, снова замелькали их кулаки и ноги.



















КАК БЫЛИНКА В ПОЛЕ

( быль)

Девочка Таня живёт в деревне Голубцовка Ромодановского района. Хотя прежнего села нет. Это когда-то был здесь колхоз, сюда даже пытались провести асфальтированную дорогу. Сейчас осталось лишь несколько дворов, да на лето из города приезжают некоторые бывшие жители.
Танина мама ушла в мир иной, оставив сиротами её и младшего братика Санька. Отец, пьяница и дебошир, тоже живёт в селе. Только Таня с Саньком живут у бабушки, его матери. Она тоже любит выпить, но хоть не дебоширит и не гонит на улицу, как отец. Тот, напившись или с похмелья, заявляется в их дом, и тогда Таня, прячась от отца, даже зимой ночует в заброшенных нетопленных банях. Единственная радость для Тани – приезд в село на дачный сезон бабы Лизы. Она - не родная бабушка, но у неё можно жить всё лето, не боясь отца, и регулярно завтракать, обедать и ужинать. А вот у настоящей бабушки денег даже на хлеб не бывает, потому что и свою, и пенсию внучат они с отцом тратят на самогон.
Однажды баба Лиза дала Тане денег и попросила купить хлеба. Хлеб в Голубцовке не выпекают и в магазине не продают. Жителям приходится встречать на шоссе машину, которая из Ромоданово в Курмачкасы везёт хлеб. Купить на руки можно лишь одну буханку. Вот, Таня вместе со всеми и отправилась на шоссе. У хлебовозке оказался отец и, увидев в руках дочери деньги, отобрал и решил купить хлеб себе. Но продавец,  увидев это, хлеб отдала не ему, а девочке. Тане пришлось бежать изо всех сил, чтобы не догнал отец. С горькими слезами обо всём она поведала бабе Лизе, та еле-еле успокоила её. Но Таня всё равно тревожилась:
- Ведь я без хлеба не смогла к тебе прийти. Где бы я на него взяла деньги?
Братик Санёк, хоть его и переводят из класса в класс, плохо читает и не может решать задачи. Но любит технику и мечтает купить старенький  «Москвич» у дедушки Юры, мужа бабушки Лизы. Даже начал копить на него деньги. Деньги он зарабатывает сам. В сельхозкооперативе солому после обмолота сжигают прямо на полях, привлекая для этого учеников. Платят пять рублей за выход. Санёк заработал пятнадцать рублей, а копилку с деньгами спрятал от отца и бабушки у бабы Лизы на божнице. А дедушке Юре наказал, чтоб кроме него, никому не продавал машину.
Таня очень боится прихода холодов, когда баба Лиза снова уедет в Саранск. Ей тогда снова придётся ночевать в нетопленной бане.
- Взяли бы меня в какой-нибудь детский дом, где бы я смогла спокойно жить и учиться. Только с Саньком, - мечтает Таня, - но я не знаю, куда обратиться, к кому…
В последний мой приезд в Голубцовку мне хотелось встретиться с Таней, поговорить с ней, но её не оказалось дома. Баба Лиза беспокоилась:
- Вот уже второй день почему-то не появляется. У её бабушки спрашивала, она ничего вразумительного не сказала, а отец её позавчера сильный дебош устроил.
Погостив у бабы Лизы и оставив для Тани некоторые вещи из гардероба моей дочери, мы сели в машину. Хотели, было тронуться в обратную дорогу, но по тропинке среди высокой травы замелькала фигура Тани. Она, запыхавшись, остановилась у машины.
- Вы уже уезжаете? Как жаль, что не успела вовремя.
- Ты где пропадала? – обратилась к ней баба Лиза.- Душа моя изболелась по тебе.
- Тише, баба Лиза! Я не хочу, чтобы отец узнал, где я была, а не то он нас обоих убьет, - и рассказала шепотом, что её брала к себе какая-то знакомая женщина из соседней деревни.
- А тебе вот обновки привезли. Вот проводим гостей – пойдём примерять, - порадовала Таню баба Лиза.
Мы выехали на автотрассу и двинулись в сторону Саранска. Почти от самой речки Атьма и до села Константиновка автотрассу застилала дымовая завеса, и встречные машины, несмотря на светлое время суток, ехали с включёнными фарами. По сторонам дороги жгли оказавшуюся никчёмной солому. От горького дыма першило в горле и слезились глаза. А может, и не от дыма…












































В О Д О В О З

Двенадцатилетний Алёшка, отощавший за годы войны, выглядел хрупким мальчиком, но после военной разрухи в колхозе, во время страды, на учёте была каждая свободная пара рук, которая что-то могла делать, да и килограмм хлеба, выдаваемый на трудодень за работу, был большим подспорьем для его семьи. Бригадиром полеводческой бригады был он определён в водовозы. До обеда Алёша должен из колодца, расположенного посреди колхозного двора, привезти воды сначала на конный двор, на коровник, до кузни и другие места, где была потребность в воде, а затем на ток, где работали колхозники на обмолоте зерна, доставить общественный обед и холодную питьевую воду. На самом дальнем поле были установлены молотилка и колёсный трактор «Фордзон», приводящий при помощи приводного ремня, молотилку в рабочее состояние. Рожь, повязанная в снопы и установленная в постаушки, под жарким августовским солнцем, дошла до своей кондиции и неосторожное прикосновение к её колоску, осыпало зерно на землю.
Бедуин, бывший колхозный жеребец, выбракованный из привилегированного положения по возрастному признаку, смирно стоял у колодца, ожидая, когда его хозяин Алёшка наполнит бочку холодный водой и ударом кнута вдоль туловища, заставит двигаться в нужном направлении. Он почти не обращал внимания на мошкару, вьющуюся над ним и только укусы овода или слепня в более чувствительном месте заставляли отмахиваться от них хвостом и бить копытом о землю. Широкая кость да высокий рост – это всё, что осталось от его былой красоты.
Здесь же рядом с колодцем, в ложбине, напоминающей небольшой овражек, в крутом его бережке были вырыты углубления, где установлены котлы для приготовления общественного обеда. Около котлов хлопотали повара: старая дородная Матрёна да сочная и румяная молодица – Акулина. Из-под замкнутого за пояс подола её юбки иногда просвечивали изящные ноги, а нежные загорелые руки говорили о нераздарённой ими ласки. Подъехавший на кибитке бригадир Никита Петрович, спрятав затаённую улыбку в прищуренных глазах и уголках тонких губ, засмотревшись на неё, заметил:
- Эх, мужичка бы тебе, Акулина!
- Не отказалась бы, - отозвалась она на предложенную бригадиром шутку. – Да, вот, вишь, как получилось-то. Наших мужичков проклятая война всех к себе забрала, а назад вернуть позабыла.
- А я что, не мужик что ли? – подходя ближе к ней и пытаясь ущипнуть за нежное место, продолжал улыбаться бригадир.
- Вы не мужик, а орёл, - вызывая в нём гордость, похвалила бригадира Акулина. – но у этого орла своя орлица в гнездице.
- Никита Петрович, готово, - прервала их разговор Матрёна. – Кто повезёт сегодня?
- А вон, водовоз, - показал в Алешкину сторону бригадир и прокричал ему, - Алёшка! Кончай черпать воду, отвози её и гони сюда, обед в поле повезёшь.
Алёшка вылил зачерпнутое ведро воды в бочку и отпустил журавель. Ведро взмыло вверх. Он дёрнул Бедуина за вожжи и хлестнул его кнутом. Тот послушно отправился к коровнику.
- Один что ли? – глядя на бригадира, подозрительно отозвалась Матрёна. – Хоть я и не ем мясо, но упрёк будет в мой адрес.
- У меня больше людей нет, - отрезал Никита Петрович.
- А пусть с ним Колька поедет, - предложила Акулина. – Он счас от свинарок за обедом придёт. Хоть озорной и доверять ему тоже нельзя, но вдвоём не посмеют тронуть.
- Ну, с Колькой, так с Колькой, - согласился Никита Петрович на предложенный Акулиной вариант.
Колька, сын свинарки Зинки. Она его всегда приводит на подмогу, когда в колхозе на время уборочной страды готовится общественный обед. К этому принуждала их нужда. Он был с Алёшкой одноклассник. Когда-то они учились вместе, но во втором классе из-за своей тупости он остался на второй год. Парнишкой он был задиристым, но задирался на тех, кто был послабее его. Иногда пытался затеять драку и с Алёшкой, но тот из-за своей застенчивости и  смирного своего характера не ввязывался с ним в драку. Алёша драк не любил, хотя старшие, ради развлечения с охотой подзадоривали на неё. Они с удовольствием наблюдали, как малыши, словно кочета, налетали друг на друга и лупцевались кулаками и ногами, но допускали «битву» только до первой крови, а затем растаскивали дерущихся по сторонам до следующего зрелища.
- Садитесь, я вас накормлю, - пригласила Матрёна Алёшку с Колькой, когда тот пришёл с котелками за обедом для свинарок, - а потом повезёте обед на ток, в поле.
- Я со свинарками пообедаю, у меня там ложка у мамки, - отказался от приглашения Колька.
- Обед я один отвезу, - стал отказываться от напарника Алёшка. Ему не хотелось ехать с Колькой в одной телеге.
- Поедите вдвоём, -  настояла  Матрёна. – В поле едешь, а вдруг кто встретит. Так всю бригаду без обеда оставить можно.
- Слушай, что старшие говорят, - поддержал её Никита Петрович. – А, ну-ка, Матрёна плесни и мне щец, а то не знай, когда я сегодня здесь смогу оказаться. Надо ещё в трёх местах побывать и на ток съездить
Матрёна открыла котёл с кипящими щами. Запах обеда ещё вкусней ударил в Алёшкины ноздри, засосало под ложечкой. Он деревянной ложкой, предложенной ему Матрёной, глубоко со дна чашки зачерпнул щей и поднёс к губам, но обжёгся и поперхнулся.
- Что, кусаются щи? Не торопись, - засмеялся бригадир. – Матрёна готовить умеет, а не хватит, добавки даст, она у нас добрая.
Никита Петрович оказался прав. Щи были вкусными, но Алёшке больше понравилась пшённая каша, богато сдобрена сливочным маслом. Он мог бы съесть ещё несколько ложек, но живот был уже полон, поэтому отказался от предложенного гороха. Пока Алёшка наполнял едой свой желудок, Матрёна с Акулиной налили во флягу щей, каши разложили по бидонам, мясо положили в одну из кастрюль и плотно завернули в полотнище, затем всё было уложено в телегу, а чтобы не бултыхалось, переложено сеном. Рядом в чистом мешке положили испечённый большими караваями хлеб.
- Готово! – проговорила Акулина и, завидев невдалеке Кольку, перешагивающего  вперевалочку, крикнула на него. – А ты чего еле идёшь, переел что ли?
- Успею, - отмахнулся от неё Колька и запрыгнул в телегу. Алёшка, усевшись поудобней на облучке телеги и свесив ноги, аккуратно взял в руки вожжи, дёрнул их, но Бедуин продолжал губами подбирать остатки сена. Тогда он сильней дёрнул за вожжи и крикнул: «Но!», щёлкнув кнутом. Бедуин понял требование извозчика, тряхнул головой и направился к дороге, ведущей в поле.
Ехали они молча, но когда из поля зрения скрылся колхозный двор и его постройки, Колька, заёрзав в телеге, вдруг предложил:
- Давай остановимся.
- Что, в туалет захотел что ли? Поменьше есть надо было, - недовольно отозвался Алёшка, останавливая Бедуина.
- Не в туалет, посмотреть надо чего нам наложили.
- Это ещё зачем? – удивился Алёшка. – Щи, кашу, хлеб. Поехали, нечего смотреть.
Он дёрнул вожжи, и Бедуин снова зашагал своим размеренным шагом.
- Дурак ты, - после некоторого молчания снова заговорил Колька. – Я хотел посмотреть, сколько они наложили мяса. Я когда свинаркам ношу обед, половину сам съедаю по дороге, а сейчас мы его с тобой поделим. Давай посмотрим.
Он по хозяйски начал растаскивать сено, добираясь до кастрюли, в которую было положено мясо. Затем поставил её перед собой и принялся разворачивать холстину.
В Алёшке внутри загорелась к нему ненависть, в лице отразилась отвращение и злоба. Он остановил Бедуина, спрыгнул с телеги и, крепко зажав в руке кнутовище, замахнулся кнутом и громко прокричал:
- А ну, положь!
Колька не ожидал от Алёшки таких действий. Он всегда его считал слабаком, потому что тот боялся с ним откровенно драться один на один. Но сейчас его вид испугал Кольку, и тот в растерянности заморгал глазами.
- Кому сказано? Положь на место! – вновь угрожающе приказал Алёшка.
- И пошутить нельзя, - пошёл на попетую Колька, возвращая кастрюлю на место.
- Вот так-то, - остывая от злобы и усаживаясь на своё место, проговорил Алёшка и дёрнул Бедуина за вожжи. После случившегося он сидел хмурый и задумчивый. Он понимал, что со стороны Кольки это была не шутка. Стоило ему пойти на соглашение, как он оказался бы соучастником подленького, никогда не прощённого им сам действия. Он даже в мыслях не мог допустить того, чтобы так подло до мелочности, в еде, обокрасть своих односельчан. Колька тоже был озабочен тревожной мыслью, боясь как бы Алёшка не поведал об этом случае работающим на току, или ещё где-то, и пошёл на хитрость, обрывая молчание:
- А это я специально придумал, чтобы тебя проверить. Ты думаешь для чего с тобой меня послали? – он сделал паузу и следующими словами обжёг Алёшкину душу.- Потому что доверия к тебе нет. Вот я и проверил тебя.
Алёшке, после таких слов, хотелось слезть с телеги и кнутом жестоко отхлестать Кольку, но он ещё глубже погрузился в свои мрачные мысли.
Они подъезжали к току, где на всю округу громыхали молотилка и трактор. Бедуин, завидев лошадей и вспомнив молодость, призывно заржал, привлекая к себе кобылиц. Одна из них отозвалась на его голос, но его старость снова дала знать, и он направился не на зовущий его голос, а к зерну, которое было ссыпано на землю. Нижней губой, захватив порцию ржи, он смачно стал её разжёвывать, стараясь захватить ещё раз.
- Куда, куда! – очнувшись от мыслей, закричал на него Алёшка, но тот не стал ретироваться на его детский голос. Алёшка спрыгнул с телеги и под уздцы  увёл Бедуина к стогу соломы.
- Кончай задавать! – прокричал механик Митрофан. – Обед приехал!
Через минуту, дав молотилке проработать заданный сноп, он заглушил трактор. Воцарилась тишина, но в ушах ещё некоторое время сохранялся шум работающих агрегатов. К телеге с обедом подошла тётя Аганя, Алёшкина соседка, и деловито начала распоряжаться привезённой едой. Мужчины и женщины стали рассаживаться прямо на землю по четверо, приспособив для удобства солому, доставая чашки с ложками, привезёнными для такого случая с собой из дома.
- А, что такой хмурый? – обратилась тётя Аганя к Алёшке. – Устал, небось?
Колька внимательно наблюдал, что скажет Алёшка. Тот, опустив голову, пробормотал:
- Так, ничего, - он не думал кому-то рассказывать о происшедшим с ними в пути.
- Садись тоже обедать, - предложила тётя Аганя.
- Я там обедал, - ответил Алёшка.
- А я ещё буду, - облегчённо вздохнул Колька.
Когда закончился обед, мужики, поглаживая животы, отошли от соломы и засмолили махрой, а женщины прилегли на солому отдохнуть. Лишь тётя Аганя хлопотала у телеги, укладывая пустую флягу и бидоны в повозку. Подъехал Никита Петрович.
- Ну, как, мужики, довольны обедом? – улыбаясь, поинтересовался он.
- Спасибо! - послышалось в ответ, а один из мужиков, шутя, добавил:
- Мясца бы поболи, да пожирней!
- А что, не хватило? Ты всё довёз? – поинтересовался он у Алёшки.
В это время Колька, не выдержав внутреннего напряжения и боясь, что Алёшка может выдать его, во весь голос заявил бригадиру:
- Он мне по дороге предлагал мясо поделить.
Алёшка, глядя на Никиту Петровича, от неожиданности остолбенел и от удивления не мог сказать и слова. Все насторожились, услышав Колькины слова.
- Это правда? – поинтересовался бригадир, глядя на Алёшку. Тот часто заморгал глазами.
От обиды у него чуть было не выступили слёзы, он наконец-то выдавил из себя:
- Он врёт. Всё было наоборот.
- А вот и неправда, а вот и неправда! – запрыгал Колька возле бригадира.
Заслышав неприятный для Алёшки разговор, к бригадиру подошла тётя Аганя:
- Никита Петрович, кого вы слушаете. Да разве Алёшка может на такое пойти. Ты погляди, на нём лица нет, а этот, паршивец, на все гадости способен.
- Сама паршивка! – крикнул Колька и скрылся за стогом соломы.
- Да, вот так дела! – проговорил бригадир, и кому верить не знаю. Ты правду говоришь? – вновь он обратился к Алёшке.
- Я больше с ним никуда не поеду, - еле сдерживая себя, вновь выдавил Алёшка.
- Да пошутил я, Никита Петрович, - вступился в разговор мужчина, пожелавший побольше мясца.  – Мясо-то всем хватило. Правда, бабы?
- Правда! Правда! – послышались женские голоса.
- А ты, парень не робь. Дал бы ему в глаз, чтоб навсегда забыл про мясо, - похлопал по спине Алёшку всё тот же мужчина.
- Ну, ладно, разобрались. – поставил точку бригадир. – Забирай своего обидчика и вези к кухаркам посуду мыть. Они там ждут вас, - приказал он Алёшке.
- Я с ним никуда не поеду, - упрямо заявил Алёшка.
- Никита Петрович, - видя Алёшкино состояние, обратилась к бригадиру тётя Аганя, - оставь его здесь. У меня подвозчиков не хватает, молотилка иногда впустую работает, а посуду Колька один отвезёт, она-то уже пустая.
- Ладно, работайте, - согласился с предложением тёти Агани Никита Петрович.
- Подъём! – скомандовал механик Митрофан.
Он подошёл к «Фордзону», дёрнул пускач, и трактор взревел, пуская высоко в небо из трубы чёрный дым. Митрофан сбавил обороты, мужики приладили к молотилке приводной ремень, и она радостно загромыхала, ожидая очередной порции необмолоченной ржи.
Алёшка с тётей Аганей на рыдване подъехали к постоушке. Она спрыгнула с рыдвана и стала подавать снопы. Алёшка неуклюже пытался их разместить по рыдвану, обивая колосья.
- Алёшка, не так, - остановила его тётя Аганя. Сноп надо класть аккуратно, чтобы зерно не осыпалось. Рядки по бокам выложил, положи рядок вдоль, чтобы связка была. Связки не будет, поедешь, воз развалится. Понял?
- Понял, - отозвался Алёшка, бережно раскладывая по рыдвану снопы. Когда он подъехал в очередной раз, то, опустив голову, хмуро спросил:
- Тётя Аганя, а разве можно так?
- Это о чём ты? – догадываясь, какие мысли могут тревожить детскую голову, в свою очередь спросила тётя Аганя.
- А вот так, сказать неправду, а другие верят.
- Что ты, Алёша? Ты думаешь, что ему кто-то поверил.
- А я откуда знаю. Может, и поверили, но я же не вор.
- Конечно, не вор. И это все знают. И его все знают. У них порода такая. Я хорошо помню его деда и отца знаю. Всю жизнь соседям пакости творили и творят. Рядом с ними никто жить не желает. Вот и Колька в них пошёл. Мать-то Зинка у него не такая. Женщина работящая, а вот сыновья в отца пошли, она и мается с ними.
- А зачем же она за него замуж пошла?
- Любовь, наверное, а, может, и принудили. Кто, сынок, может в этом разобраться. О том они только знают. Не думай об этом больше, давай работать, а не то солнце уже низко, а работы ой, ой сколько!
- Давай! – согласился Алёшка, укладывая сноп колосьями внутрь, чтобы не осыпалось зерно.









































Г  А  Д

I

В этот год село уже жило другой жизнью. Мрачная, чёрная тень войны, витавшая около пяти лет, с известием о победе, мало помалу стала отходить, снимая с человеческих душ кисею печали и уныния, вселяя уверенность в завтрашней день. Люди, глубоко вздохнув грудью, как-то враз ободрились, ожидая радостных вестей о возвращении родных, близких и просто односельчан, оставшихся в живых после жуткой мясорубки, для которой материалом служили живые люди. Женька тоже каждый день ждал с третьего Белорусского фронта домой своего отца. Мать, уходя в поле на работу, наказывала:
- Как узнаешь что-либо, сразу беги ко мне. На станцию пойдём всей семьёй встречать.
Вот и сегодня он сидел дома и ждал вестей об отце, когда распахнулась дверь, и на пороге появился Толян. В руке тот держал удочку и с порога заявил:
- Пойдём, Жиган, пескарей половим, заодно и искупаемся
Жиган – Женькино уличное прозвище, которым наделялись местными острословами каждый житель села, невзирая на личность.
- Не хочу.
- Не хочу… - передразнил его Толян. – А чего ты хочешь?
- Есть хочу, - неожиданно бросил Жиган.
Он, действительно, хотел есть. Семья его жила  впроголодь. Щи, приготовленные из листьев конёвника и сдобренные козьим молоком, голода не утоляли, а притупляли его. В животе от них чувствовалась лишь тяжесть и пустота.
- А вот и давай там уху сварим. Чугун возьмём, таган. Здорово получится!
- Ничего не получится, - засомневался Жиган, хотя идея Толяна и пришлась ему по душе. – Из одних пескарей уха не уха. У нас даже картошки нет.
- Картошку я принесу. У бабки в чулане намытая стоит всегда. Чубука позову, пшена пусть возьмёт, они почти каждый день кашу варят.
Чубук – их ровесник, который живёт рядом, и они с ним водят компанию.
- Зови, - согласился Жиган, - а я для удочек крючков нагну.
Из-под койки он достал кусок металлического  троса, добытого в колхозной кузне, где хромой кузнец Никита для тарантаса изготовлял тяжи. Небольшой конец троса он небрежно бросил в отходы. Жиган, находившийся в кузне, наблюдал за работой кузнеца, и тут же определил, что из сталистой проволоки троса можно изготовить хорошие крючки. Правда, с такого крючка без бородка пескари часто срываются, но если вовремя и умело подсечь, то и на него можно ловить и неплохо. А настоящих крючков у них не было. В это время Толян ушёл добывать картошку и искать Чубука.

        II

По песчаной косе реки расползался ароматный запах ухи. Над чугуном с ухой, вдыхая её аромат, склонились трое ребят и наблюдали, как в чугуне хлюпала вода, переворачивая с боку на бок с растопыренными жабрами и выпученными с белыми точками вместо глаз, пескари.
- Готова уже, - с нетерпением произнёс Жиган. У него так сосало под ложечкой, что он был готов этих пескарей прямо руками вытаскивать из чугуна.
- Ничего не готова, - деловито заключил Чубук, - картошка ещё сыровата, и пшено не так разварилось.
- Ну, как уха! – послышался над их головами иронический голос.
Ребята оцепенели. Они не заметили, когда к ним подкрался Лёнька, прозванный сельскими женщинами Бесом за то, что от него можно было ожидать любой пакости, от которой ему было приятно, отчего он всегда смеялся, а женщины на него жаловались его матери. Та разводила руками, спокойно заявляла:
- Вот уж он такой у меня. А что я с ним могу поделать? Одно слово – безотцовщина. Отпорю, а он снова за своё, не в милицию же сдавать. И так нас война обидела, отца отняла.
Она утыкала лицо в подол, а женщины, сочувствуя ей, отступались. За общим горем, шалости Беса меркли, отодвигались на задний план, а он становился ещё наглей. Ребята не любили его и в то же время боялись его. Он был старше их. Ему было в удовольствие поиздеваться над ними, особенно в летнюю пору на реке. Когда они купались, он в тихую подплывал к ним, ловил одного и начинал его топить, до тех пор, пока тот начинал захлёбываться водой до посинения. Если рядом оказывался кто-нибудь из взрослых и заступался за них, он отшучивался:
- Пусть воду не мутят, не мешают взрослым купаться.
- Чего, испугались? – опустился он на песочек рядом с костром, загадочно улыбаясь. – Чай угостите ухой-то? Чугун – то, вон какой!
- Она ещё не готова, - недовольно проронил Жиган.
- Сейчас попробуем.
Бес бесцеремонно выхватил из рук Чубука ложку и зачерпнул из чугуна, обжигаясь, поднёс её ко рту, зачмокал губами, после чего, смеясь, заявил:
-Она у вас не солёна!
- Как не солёна? Нормально солёна, я сам солил, - стал настаивать Толян.
- Всё равно в ней что-то не хватает. Ах, да! Вот чего не хватает, песочка в ней нет!
Он ложкой зачерпнул речного песка и плюхнул его в чугун.
Ребята от неожиданности проглонули языки, а он, хохоча над ними, стал удаляться.
 У Жигана на глаза навернулись слёзы, от злости он сжал зубы и громко произнёс:
- Гад!
- Что?! Что ты сказал? – возвратившись, остановился возле него Бес.
- Гад! – повторил Жиган.
Я гад?! Да я тебя…
Он не закончил фразу. Жиган, ища выход из создавшегося положения, схватил горсть песка, бросил его в глаза Бесу. Тот, протирая глаза, ногой пнул в то место, где недавно сидел Жиган, но он тут же вскочил и спрятался в зарослях поросшего вдоль косы ивняка.
Открыв глаза, Бес схватил подвернувшегося под руку Толяна и с криком: «Утоплю!». Понёс его к воде. Но из кустов вновь появился Жиган с огромной галькой в руке и запустил её в спину Беса. Она ударила его меж лопаток.
- Ой! – ойкнул Бес и отпустил Толяна, ухватившись  за больное место. Этого было достаточно, чтобы Толян, а с ним и Чубук вслед за Жиганом попрятались в кустах.
Разъярённый Бес ногой опрокинул таган и чугун с ухой в костёр, затем взглядом пошарил по сторонам, увидел на песке оставленные ребятами удочки, схватил их, переломал пополам и бросил их тоже в костёр и, покидая место несостоявшейся трапезы, пригрозил:
- Ну, ублюдки, вам не жить! Всех утоплю!

III

Выждав определённое время, когда миновала угроза, и Бес был где-то уже далеко, ребята покинули место убежища и снова собрались у костра. Жиган из чугуна остатки ухи вылил на костёр и понёс мыть его к воде. Чубук осмотрел поломанные удочки, из-за непригодности выбросил их на середину реки. Вода подхватила их и понесла вниз по течению.
- Не боишься? – озабоченно бросил в пространство Толян. Жиган понял, что его слова были обращены к нему, уверенно произнёс:
- Нет!
Затем помолчал немного и в подтверждение своей смелости, добавил:
- У нас скоро отец приедет! Этот Гад хвост подожмет, и так руки распускать не будет.



ПОСЛЕСЛОВИЕ.
Этот эпизод, происшедший в радостный победный над фашистами год впоследствии как-то поистёрся из сознания. Мы жили счастливой жизнью, победив военную разруху и голод. Было всякое, но всякое казалось мелочью, ведь строили мы совместную счастливую жизнь.
Лёньки Беса уже нет в живых. Но вот он, этот эпизод, в наше время всплыл в моей памяти, растревожил душу и выплеснулся в рассказ.





























УТОПЛЕННИК

Налетевший ураган повалил вдоль небольшой речушки старые, подгнившие деревья, а разразившиеся ослепительная гроза и раскаты грозного грома, пугающие всё живое вокруг, откатились за горизонт в восточном направлении. От проливного дождя вода в речушке взыграла бешеным потоком. И с пеной неслась в нужном ей направлении, захватив с собой по пути всё, что успело смыть дождевой водой в русло речушки. Взыграло ослепительное солнце, проливая тепло на землю, от которой исходила испарина. Потоки воды обнажили глинистый берег речушки по которому можно было очень лихо прокатиться, как по скользкому льду, от самого верха и вплоть до бушующего потока, но у самого края воды необходимо было проявить ловкость и развернуться так, чтобы не угодить в мутный поток, который мог закружить и отнести в омут, в котором неумеющему человеку плавать может наступить крышка, т.е. иметь счастье стать утопленником.
Петька, ухватившись рукой за руку старший сестрёнки Клавы, без которой не было разрешения от родителей покидать дом и появляться на берегу речушки, с присущим ему упорством тащил её на то место, где можно было скатиться по размытой глине.
- Ну, быстрее! Иль не понимаешь, что солнце просушит берег, и тогда фига два скатишься.
Не доходя до места развлечения, он вырвал руку из Клавкиной руки, цепко держащую его и, разбежавшись, скользнул вниз. Но у кромки воды что-то помешало ему тормознуться, и он оказался в мутном потоке. Его закружило, затянуло на дно, и он оказался в цепких переплетениях корней деревьев, растущих вдоль речушки.
Клавдия от неожиданности заметалась по берегу и ужасным криком стала взывать о помощи:
- Утонул! Петька утонул! Папка, быстрей! Ты что, не слышишь?!
Петькин отец, колхозный шофёр, заехал домой на обед и только уселся за стол, поднося ложку ко рту, как до него донёсся испуганный голос дочери. Он бросился к выходу и в какой-то миг оказался рядом с ней.
-Где он?! Где!?
- Тама, - показала ручонкой Клавка на место, в котором нырнул под воду Петька.
Петька, запутавшись в корнях, уже потерял силы к сопротивлению. В его голове заработали печальные мысли: «Теперь я утопленник. Ну, и попадёт теперь мне от мамки!», помня  её шлепки, которые он получал от неё за своё непослушание и страшную угрозу: «Утонешь, домой не приходи!»
В это время он почувствовал, как цепкая отцовская рука ухватила его за шиворот и извлекла из воды. Мутная вода фонтаном забила из его рта.
Петенька, Петя, ты жив? – тревожно вопрошал отец, но, увидев, что глаза его приоткрылись, он изменил тон своей речи, - Хулиган несчастный! Как же ты мог такое вытворить?
Петька, почувствовав облегчение в животе, тряхнул головой и, не желая показывать свою трусость, решительно заявил:
Папа, пусти! Я сейчас покажу, как это было.
- Ты сейчас получишь ремня, чтоб этого больше никогда не было! – пригрозил отец, радуясь благополучному исходу.
Петька прекрасно знал, что угроза отца, это так, для профилактики. Потому что они любили друг друга.







































С  К  А  З  К  И
































































Х В О С Т О Р О Г

I

- Хаврики пришли! – разносилась тревога, и все жустики спешили спрятаться в потайные места, боясь встречи с хавриками. А Хаврики находили эти потайные места, вытаскивали оттуда жустиков и начинали их избивать. А затем хвастались везде, какое они устроили побоище.
Хаврики – это такие нахальные существа, которые не давали никакого житья жустикам.
Жили они в одном городе и учились в одних городских школах, но у каждой из этих цивилизаций были свои королевства и свои предводители. Хавриками руководил злой и коварный, но очень сильный Хавр, а у жустиков руководителем был мудрый, премудрый Жуст, который не любил драться, а пытался со всеми находить компромисс.
Хаврики в школе предпочтение отдавали урокам, на которых их учили восточным единоборствам, чтобы потом сразу можно было повергнуть свою жертву и принудить её во всём подчиняться.
Жустики, наоборот, любили технические науки, и всё своё время отдавали новейшим разработкам. Это они изобрели и усовершенствовали сотовую связь. Но этим новшеством быстро воспользовались Хаврики. Они поголовно стали ходить с сотовыми телефонами, высматривали очередную жертву и быстро о ней сообщали сородичам. А затем вместе нападали и терроризировали её. Они раскатывали по городу в роскошных автомобилях, придуманными жустиками, да ещё злились на них, что при столкновении автомобили мялись и могли выйти из строя. Даже могли покалечить хавриков. А всё дело было в том, что водителями Хаврики были некудышними, плохо знали правила уличного движения, и по их вине часто происходили автомобильные аварии.
Жустики диву дивились умению хавриков пользоваться чужими трудами. Они всё изобретали для того, чтобы легче жилось, а получалось наоборот: чем больше было изобретений, тем коварней становились Хаврики. Они очищали карманы жустиков даже от родительских денег, которые выдавали им на обеденные расходы.
Жустики думали, что Хаврики так поступают из-за уснувшей совести.
- Не может быть, что у них нет совести. Она у них просто спит и всё равно когда-нибудь проснётся, - говорили жустики.
Но они ошибались. У хавриков, действительно, не было совести от рождения, так как в их стране не существовало такого понятия, как «совесть». Они были готовы рвать на куски даже друг друга, но боязнь, что их род может совсем исчезнуть из цивилизации, останавливала их от таких поступков.

II

Была у жустиков красавица Жустинка. Но она была не только красавица, но ещё и умная девушка, и очень талантливая актриса. Красоту ей дала природа, а талантом её наградил бог. Она могла развеселить самого мрачного жустика. И когда наступало вечернее время, в которое истощалась творческая энергия к различным изобретательствам, все жустики собирались в клубе, где начинала своё выступление Жустинка. Она дарила жустикам новое вдохновение. Однажды её заслушался даже сам Хавр, главный предводитель хавриков. Она сумела зачаровать его коварное сердце. В этот вечер он запретил своим хаврикам осуществлять хоть какое-то самое малое коварство против жустиков. А у него самого зародилось самое злое намерение, какое можно было придумать против жустиков. Он решил завладеть красавицей Жустинкой и жениться на ней, хотя у него и были две жены – две злые – презлые хаврушки. Он подослал к Жустинке двух своих преданных хавриков с наказом, чтобы они разными посулами соблазнили её придти к нему на свидание, а главные посулы, мол, он ей наобещает сам. Как не странно, но Жустинка, ради развлечения, согласилась встретиться с Хавром.
При встрече с Жустинкой Хавр был очень мил и обходителен. Она была восхищена роскошью его палат. Такого богатства Жустинка не видела даже у своего покровителя, мудрого правителя жустиков, самого Жуста. Он не допускал никаких излишеств, ради благополучия всех жустиков. Хавр ей пообещал мировую славу, драгоценности и всё, что только она пожелает, но не открыл ей свой коварный замысел, что хочет жениться на ней. Жустинка немного поколебавшись, дала согласие на его предложение. В тот же вечер она пришла к своему покровителю Жусту и рассказала о своём намерении перейти в королевство Хавра.
Жуст удивился поведению Жустинки и стал уговаривать её не покидать жустиков. Но, мечтая о будущей славе, Жустинка, не выслушав его до конца, ушла к Хавру.
Хавр был очень рад, что его замысел стал осуществляться. Он ещё не знал, что его ждёт впереди.

III

Жустёнок, изложив на бумаге свои соображения о новом для всех изобретении, в этот вечер решил пойти на концерт Жустинки, чтобы отвлечься от своих мыслей и получить новый заряд энергии. Но главное было не в этом. Энергии в нём было предостаточно. Просто ему было необходимо каждый вечер видеть Жустинку, а он, работая над изобретением, пропустил целых три вечера. Он был влюблён в неё, но в этом не мог признаться не только ей, Жустинке, но даже самому себе. Он боялся, что своим признанием может погубить то чувство, которое всё больше завладевало им, мучительно жгло внутри, но в то же время блаженно разливалось по его телу, рождая неописуемое желание видеться с Жустинкой. Он шёл к Жустинке и напевал песенку, рождённую в его сердце:
Жустиночка, Жустинка,
Зелёная травинка,
Любимая моя…

Он вбежал по ступенькам вверх, тихо, чтоб не шуметь, приоткрыл дверь клуба, и его поразила необыкновенная тишина. Он не слышал голоса Жустинки. Когда вошёл в зал, то увидел там мрачно сидящих жустиков. На сцене сидел сам Жуст, опустив голову. Он только что сообщил жустикам, что их Жустинка, ради мировой славы, покинула их навсегда и ушла к Хавру.
Жустёнок не поверил словам, которые сообщил ему первый жустик, к которому он обратился с просьбой, рассказать о случившимся, и поднялся на сцену за разъяснениями к самому Жусту. Но и Жуст подтвердил, что Жустинка ушла к Хавру.
- Чего же мы сидим? Надо всем идти к Хавру и просить Жустинку вернуться назад, - предложил Жустёнок.
- Ты с ума сошёл! – мрачно ответили жустики. – Разве Хаврики пустят нас?
- Тогда я один пойду и найду нашу Жустинку. Я приведу её сюда. Она снова будет у нас, - храбро заявил Жустёнок.
 Он и до этого не боялся хавриков, но только не хотел с ними связываться. Ну, скажите, кому хочется ходить с синяками под глазами и ещё носить их на своих боках? Но ради Жустинки он был готов на всё. Даже получить кровавые раны, только бы быть с ней рядом и слушать её завораживающий голос.
Все бросились уговаривать его отказаться от своего замысла, видя его уже мёртвым от Хавриковых побоев, но это ещё больше укрепило в нём желание исполнить своё решение, и он отправился к Хавру.

IV

Не таким уж был глупым Жустёнок, как посчитали его жустики, когда он заявил о своём решении идти к самому Хавру, чтобы делать это открыто и напрямик. Он, скрываясь, пробрался к тайному жилищу Хавра, которое снаружи было не заметным, но огромным внутри и с многочисленной охраной.
Когда охранник, стоящий у главного входа в жилище, решил закурить, а Хаврики все курят, и уткнулся в ладони, защищающие зажженную спичку от ветра, Жустёнок приоткрыл дверь и прошмыгнул в коридор. И чуть не наткнулся на другого охранника. Хорошо, что тот задохнулся от сигаретного дыма и, закрыв глаза, стал громко чихать несколько раз подряд. Этого было достаточно, чтобы укрыться от охраны и разобраться в обстановке.
Потом он со всей осторожностью пошёл по коридору и останавливался у каждой двери, пытаясь по каким-нибудь признакам определить, в какой комнате могла бы находиться Жустинка. У себя дома она ни минуты не могла обходиться без песни, всегда что-то напевала, готовясь к очередному вечеру. Поэтому Жустёнок думал отыскать её по певучему голосу, но каково было его удивление, когда он, подходя к очередной двери, услышал всхлипы. Он не мог ошибиться. Это были всхлипы Жустинки. Её он мог угадать и почувствовать , как в радости, так и в горе. Вот какая была у него любовь к Жустинке.
Он приоткрыл эту дверь и, действительно, увидел её. Жустинка сидела на роскошной тахте, уткнувшись в свои ладони, и горько плакала. У её ног от слёз образовалась лужица.
Она слышала, как кто-то вошёл в её комнату, но не оторвала своего лица от ладоней, думая, что к ней снова пришёл гнусный и ненавистный Хавр, и сейчас снова будет уговаривать выйти за него замуж, только после этого он исполнит свои обещания перед ней. Но она уже не верила ему, так как он уже обманул её, потому что при их уговоре о замужестве не было никакой речи. И когда он заговорил об этом, она ему ответила:
- Я не могу за тебя пойти замуж, потому что не люблю тебя.
Но при этом она умолчала, что ей нравится один жустёнок, который на её вечерах сидел в пятом ряду, на самом краешке и больше всех завораживал её своим восторженным взглядом. Но он почему-то, как другие, не лез к ней со своими объяснениями, а после окончания концерта быстро исчезал. Она вежливо отклоняла все предложения своих поклонников и ждала, когда к ней подойдёт жустик из пятого ряда. Но он не появлялся возле неё. Тогда она сама хотела подойти к нему, но до сих пор не могла осуществить своего желания.
Как вы уже догадались, это был, конечно, Жустёнок. Ведь влюблённые могут чувствовать друг друга и разговаривать даже не встречаясь, а любовь их обязательно проторит дорогу друг к другу.
Когда она отвергла притязания Хавра и сказала, что не может выйти за него замуж, Хавр рассмеялся:
- Достаточно того, что я люблю тебя. Но зато, когда я одарю тебя всем, о чём мы договорились, ты никого не сможешь полюбить, кроме меня. Все хаврюшки считают за счастье, когда я им оказываю внимание.
- Нет, нет! – снова произнесла Жустинка. – Я хочу только петь. Я хочу, чтоб мой голос слушали все, кто этого желает, и дай мне возможность свободно выступать.
Хавр, негодуя на неуступчивость Жустинки, закричал:
- Ты никогда не увидишь сцены, если не будешь моей женой. Если не согласишься на моё предложение, то по твоей вине будут гибнуть любимые тобой жустики. Я прикажу своим хаврикам ежедневно убивать по одному жустику, а их трупы приносить к тебе для угрызения твоей совести. И так будет до тех пор, пока не исполнится моё желание. Через три дня, в десять часов вечера ты должна дать мне окончательный ответ, - и, хлопнув дверью, он покинул Жустинку.
Три дня прошло, и вот в её комнату должен прийти Хавр, и она думала, что это пришёл он. Но это был Жустёнок.
Когда он увидел плачущую Жустинку, то хотел сесть рядом с ней и тоже заплакать вместе, хотя ещё и не знал истиной причины её слёз. Но, к счастью, вспомнил причину, по которой  оказался здесь, он опустился перед Жустинкой на колени и своей рукой коснулся её рук. Жустинка по этому прикосновению догадалась, что она ошиблась и, оторвала своё лицо от ладошек, увидела рядом с собой Жустёнка.
- Жустёнок, мой любимый! Как хорошо, что ты рядом со мной. Как же ты оказался здесь? – воскликнула она.
Он без утайки рассказал ей обо всём, что творится в их царстве после её ухода, и просил её поскорее вернуться назад.
- Я не могу этого сделать, - сильнее прежнего заплакала Жустинка. – Ведь я тогда погублю всё жустиное царство и всех жустиков, в том числе и тебя. Злой Хавр грозится каждый день убивать по жустику, если я не выйду за него замуж. Он сейчас должен придти за ответом, а я так не хочу выходить за него. При одной мысли об этом, моё сердце обливается кровью. Я, ведь, люблю только тебя, одного тебя и больше никого, - призналась она Жустёнку, а злой Хавр хочет нас разлучить.
Жустёнок, зажав голову руками, в глубокой задумчивости, стал широкими шагами мерить комнату по диагонали из угла в угол. Глядя на него, Жустинка, боясь, что их могут услышать, попросила:
- Тише шагай, кругом охрана.
Но Жустёнок не слышал её. Наконец-то его осенила спасительная идея:
- Есть выход! – бросился он обнимать Жустинку. – Я нашёл выход! Ты дашь согласие выйти за него замуж.
- Я не хочу за него замуж! – запротестовала она.
- Подожди! Выслушай меня до конца. Мы вместо тебя подсунем ему куклу. Я сумею сделать куклу ростом с тебя. Она будет говорить твоим голосом, а когда он поцелует её первый раз, она разорвётся, а его и всех окружающих осыплет пеплом. Это будет грандиозное представление. Это будет посмешище для всего хаврового царства. А чтоб дальше защищаться от хавриков я придумаю что-нибудь получше, но на это мне необходимо три дня. Через три дня, через подземный подкоп, мы заменим тебя куклой…
Не успел он до конца высказать свою мысль, как по коридору раздался топот тяжёлых ног. Жустёнок с Жустинкой догадались, что так уверенно и твёрдо по коридору мог ходить только хозяин. Остальное Жустинке не надо было объяснять. Она всё поняла, как должна себя вести, чтоб выкроить Жустёнку срок в три дня. В комнату открылась дверь, и в неё вошёл Хавр, а за открытую дверь встал Жустёнок и незаметно проскользнул в коридор. Его мысль уже работала над созданием куклы и лекарства против хамства хавриков.



V

В Хаврином царстве было объявлено праздничное время. Всё его население готовилось отметить третью свадьбу Хавра с красавицей Жустинкой из Жустинского царства. Всем раздавали красочные пригласительные билеты, обещалось бесплатное угощение. Сам Хавр издал указ, чтоб в этот день на улицах города было обеспечено спокойствие, и под его ответственность не совершится ни одно хамство. Хамства в городе совершались только хавриками и с его разрешения.
Народ не очень-то радовался такому торжеству. Некоторые предполагали, что Хавр принудил Жустинку выйти за него замуж, но у них не было прямого доказательства.
Другие осуждали Жустинку: как она могла предать жустиков и пойти замуж за этого поганого Хавра. Но народ, как всегда, был  далёк от истины, и никогда не узнает всей правды. Да кто ему её скажет? Чего доброго возмущаться ещё будет. Взбунтуется, требуя восстановления истины. Но как бы то не было, приготовление к торжеству шло своим чередом.
В Жустином царстве в этот момент были все сосредоточены и деловиты. Под большим секретом учёный совет утвердил модель Куклы, представленную Жустиком, с оценкой «пять», с двумя плюсами с обеих сторон. А так как работа шла скоро, то, когда Хаврики пришли приглашать невесту за свадебный стол, Жустинка с Жустиком по туннелю уже бежали в своё царство, а Хаврики, не о чём не подозревая, под белые рученьки за свадебный стол повели Куклу. Её уже с нетерпением ждал напыщенный  и важный Хавр. Он тут же захотел поцеловать её, но Кукла жеманно отвела губы и  позволила поцеловать ему только руку. Хавр стал выказывать своё недовольство, но при народе повиновался воле Куклы. Когда Кукла появилась за столом, народ, пришедший поглазеть на свадьбу, думая, что это Жустинка, недоброжелательно загудел, но на него цыкнули Хаврики, и гудение прекратилось
Началось торжество. За праздничным столом все гости произносили тост во здравие молодых, одаривали их подарками и за одно восхищались мудростью и всесилием Хавра. Все дружно начали кричать: « Горько! Горько!», тем самым требуя, чтобы жених и невеста поцеловались прилюдно. Молодые приподнялись из-за стола. Кукла загадочно улыбнулась гостям, заключила в свои объятия Хавра. Тот истомлённый многосуточным ожиданием этого момента, впился своими устами в уста Куклы. И тут для всех произошло неожиданное: Кукла взорвалась. Огромное облако пепла и дыма зависло над праздничными столами.
Когда развеялось облако пепла и дыма, народ увидел осыпанного пеплом Хавра, стоявшего с растопыренными руками. Жустинки рядом с ним не было. Народ ужаснулся, думая, что она погибла, но, догадавшись в чём дело, начал громко хохотать. Этот хохот вывел из оцепенения Хавра. Он побагровел от злости, и в нарушение своего указа, в этот день не творить хамства, бросил зычный клич:
- Хаврики! Бей жустиков!
И первым бросился в сторону царства жустиков. Остальные Хаврики тоже повыскочили из-за столов и последовали его примеру. Они неслись, обгоняя ветер, сокрушая всё на своём пути, и никакая сила не могла их остановить
Добежав до царства жустиков, они увидели, что ни один жустик при их виде не стал прятаться, где попало, а как бы, наоборот, с радостью ждали их к себе, а впереди всех стоял Жустик. Вот на него-то и набросился Хавр, но Жустик  увернувшись от него, незаметно бросил в его карман маленькую, голубого цвета, пилюлю. С этого момента она начала своё волшебное действо. А заключалось оно в том, что если она оказывалась в кармане человека, у которого в голове злой умысел, то у того вырастали невидимые ветвистые оленьи рога и невидимый длинный, предлинный хвост. Хоть они и были невидимые для постороннего человека, но тому, у кого они вырастают, доставляют большие неудобства. Рога мешают носить головной убор, а длинный хвост надевать брюки. И чем больше у человека зла, тем ветвистей растут рога, а хвост тоже удлиняется. И эту пилюлю как раз и разработал Жустик совместно с научно-исследовательским институтом, где изготовили опытную партию, пока Жустик по туннелю носил Куклу к Хавру, а затем оттуда бежал с Жустинкой.
Когда такая пилюля оказалась в кармане у Хавра, то он вместо Жустика, ухватился своими руками за голову, с которой от рогов слетел головной убор, а затем стал хвататься за место, где у него стал вырастать хвост, и было ему уже не до Жустика.
Такое же приключилось и с другими хавриками, которым жустики насовали в их карманы пилюли.
А жустики спокойно пошли по домам, чтобы вечером собраться в своём клубе на праздничный концерт, который Жустинка приготовила для своих любимых жустиков и любимого её Жустинка.

VI

Вот, казалось бы, и всё. Но нет, нет! Погодите! Я не сказал вам, возможно, самого главного. Всё это происходило, конечно, не в нашем городе. Но и в своём городе я часто вижу молодых людей, которые даже в холода ходят без головного убора. Они показывают свой задиристый характер по отношению к другим. Иногда хватаются за голову, как бы щупая на ней невидимые оленьи рога, а затем лезут в карманы брюк, будто там у них спрятан хвост. Возможно, эти люди не из нашего города, а случайно попали к нам из царства хавриков. Возможно, они были участниками тех событий, и в их карманы тоже попали пилюли жустиков, и они мучаются болезнью рогов и хвостов.
Я хочу с ними поделиться секретом. Препарат тот, или пилюли, называются «ХВОСТОРОГ», и обладают они ещё одним свойством: выросшие рога и хвосты могут в своих размерах уменьшаться или исчезнуть совсем, и для этого не надо делать хирургических операций, а требуется лишь небольшой силы воли над своей собственной натурой и начать освобождаться от злых умыслов, которые рождаются в голове. Чем больше их в голове, тем выше растут рога и длиннее становится хвост, и наоборот. А если вообще в себе не держать злых умыслов, то рога и хвост и вовсе исчезнут. Вот такой препарат изобрёл Жустик, и это зарегистрировано как изобретение во Всемирной палате под № 1999\13\855\ ЛПХиВБ \лекарство против хулиганства и всяких безобразий.
И ещё немного. С целью профилактики к выпуску такого препарата приступил и наш завод по изготовлению лекарственных средств. Уже изготовлена опытная партия.
Берегитесь, Хаврики! Как только замыслите злое, то «ХВОСТОРОГ» может оказаться в и вашем кармане.




















П И Р О Г

Идёт Енот-Светлая Голова в жаркий день на речку водицы напиться. Уж очень его жажда замучила. Слышит он, как с речки несутся весёлые крики и смех. Вышел на берег и видит: на песке играючи резвятся Мышка-Нарушка, Лягушка-Квакушка, Ёжик-Колючка, Заяц-Короткий Хвост, Бобр-Плотник и Крот-Огородник. Увидели они его и тоже позвали к себе. Сначала они играли в горелки, а затем стали играть в прятки. Когда сильно устали, все бросились в реку купаться, а потом легли на горячий песочек, решили немного позагорать. Очень уж им было вместе весело и хорошо. Лежат, расставаться не хотят. Вот и говорит Бобр-Плотник:
- А что, братцы, давайте построим общий дом. Будем в нём жить, и будем всегда вместе.
- Это было бы хорошо, - дал своё согласие Заяц-Короткий Хвост.
- И мне это нравится, - заявила Мышка-Норушка.
Встали они с горячего песочка, ухватились за руки и стали весело отплясывать новый танец «Тарабаньку», что означало их общее согласие с предложением Бобра-Плотника.
Бобр-Плотник тут же напилил брёвен. Крот-Огородник с Мышкой-Норушкой стали рыть кладовки для продуктов. Ёж-Колючка стал сколачивать доски. Заяц-Короткий Хвост сбегал в лес и принёс сухого мха, а Енот-Светлая Голова с Лягушкой-Квакушкой стали законопачивать щели, чтобы, когда придёт зима, в доме их было тепло.
Если за дело берутся дружно, то оно быстро делается. Через двое суток дом был уже готов.
Построили они славный дом. Для каждого сделали отдельную спаленку, для продуктов нарыли много разных кладовок, сделали большую общую кухню, а для игр в зимнее время смастерили отдельную комнату, вроде спортивного зала, а летом, когда тепло, решили играть на свежем воздухе, даже в дождь.
К этому времени оказалось, что у Енота-Светлой Головы скоро день рождения. Вот они и решили, что новоселье и день рождения Енота-Светлой Головы отпраздновать в один день и в честь этого испечь вкусный пирог., а так как они сдружились во время работы ещё крепче, то все дружно принялись за дело.
Мышка-Норушка натаскала пшеничных зёрен, Крот-Огородник смолол их, Лягушка-Квакушка просеяла муку и замесила тесто, Бобр-Плотник натаскал сухих дров, Ёжик-Колючка растопил печку, а Крот-Огородник и Заяц-Короткий Хвост принесли начинку для пирога, один морковку, а другой большой кочан капусты.
Славный у них получился пирог, вкусный, да притом очень румяный. Положили они его на поднос, накрыли салфеткой и вынесли в сени  студить, а Енот-Светлая Голова, как виновник торжества, поставил самовар.
Захотелось Бобру-Плотнику выйти наружу. Вышел он в сени, а там от пирога идёт аппетитный аромат. Не выдержал он, приподнял салфетку и откусил от него. Захотелось наружу и Ёжику-Колючке. Проходя мимо пирога, он тоже откусил кусочек, затем Крот-Огородник вышел в сени и тоже откусил от пирога. Последней вышла Мышка-Норушка. Подошла к подносу, а запаха от пирога не чувствует. Приподняла салфетку, а там только одни крошки, собрала их в рот и в дом.
В это время у Енота-Светлой Головы самовар закипел. Поставил он его на стол, попросил принести пирог и пригласил всех за стол. А сам взял нож, чтобы поделить пирог для всех на равные части. Снял с подноса салфетку, смотрит, а пирога нет. Закапали у Енота-Светлой Головы на поднос слёзы, а остальные сидели за столом, опустив глаза.
Раньше всех опомнилась Мышка-Норушка и стала успокаивать Енота-Светлую Голову:
- Не печалься и не сердись. Я сейчас мигом принесу ещё пшеничных зёрен. И тут же шмыгнула за дверь.
Тут за ней остальные все повскакали со своих мест и принялись готовить новый пирог.


















































К О З Ё Л

Один Козёл любил яблоки. Посадил он яблоню, а через четыре года она начала плодоносить. Вкусные и ароматные на ней были яблоки. С каждым годом она стала плодоносить всё больше и больше яблок. Надоело Козлу лазить по лестнице и обирать их. Стал он думать, как бы снять урожай и не попортить яблоки, но, не залезая на яблоню. И, наконец-то, ему пришла в голову мысль: пригласить Бобра, чтобы он свалил яблоню.
Пришёл Бобр, посмотрел на яблоню и говорит Козлу:
- А не зря сделаешь, если её свалишь?
- Вали! – приказал Козёл. – Надоело мне на неё лазить. Того и гляди, с лестницы свалишься, а оставлять яблоки на ветках жалко, они попадают, и гнить зимой будут.
Свалил Бобр яблоню. Козёл обобрал яблоки, сел рядом с яблоней и задумался: «А с чего я буду собирать яблоки на следующий год?».
Но некоторые Козлы об этом даже и задумываться не хотят.

















.
















Д О М О В О Й   Т И Ш К А

I

Стёпка, возможно, и сам бы не поверил в то, что произошло с ним. Но это было, и было обидно терять преданных друзей. Даже Олег, с которым он всем, всем делился, и которому он доверил одну из самых сокровенных тайн, что он без ума от Оли, с которой он ходил в одну группу в детский садик, а сейчас она учится в другой школе, но приходит к ним играть во двор. Даже он не поверил ему и сказал прямо в глаза:
- Это всё ты выдумал, просто ты врёшь.
Так и сказал, «Врёшь!». А он наоборот, не солгал. Он не хотел лгать. Он сказал только правду, из-за чего теперь, наверняка, никогда не увидит любимого им домового Тишку, который его предупреждал:
- Ты никогда не должен обо мне говорить людям. Если они обо мне узнают от тебя, то я просто исчезну, и мы с тобой больше никогда не увидимся.
Но Стёпка оказался в таком положении, когда он должен солгать, или больше никогда не встречаться с Тишкой. Но лгать он не сумел и рассказал всю правду, из-за чего домовой Тишка уже больше не появляется, а сейчас из-за этого потерял и самого близкого друга, Олега. Но не только это. Ему не поверили и все ребята в классе и стали смеяться над ним. Даже капитан милиции, который рассказал ребятам о его поступке, снисходительно заявил:
- Ну, это, Стёпка, ты загнул. Ну, ничего, с ребятами это бывает, они любят пофантазировать, но со временем это пройдёт. А за твой поступок от лица всей милиции, я выношу тебе перед классом благодарность. Пусть знают все, какой ты смелый мальчик и берут с тебя пример. Если в жизни будешь поступать всегда так находчиво и смело, то, возможно. получишь и орден, а пока я тебе вручаю благодарственное письмо и ценный подарок. И он перед учительницей и всем классом пожал ему крепко руку.
Но Стёпка ничего не «загибал» и не фантазировал.  На самом деле произошла с ним следующая история.



           II

Сидел как-то Стёпка один дома – без мамы и папы – и тихонечко скучал. Вдруг послышалось: «Привет!». Глянул, а перед ним – домовой. Самый настоящий: ростом в два дециметра, шириной - в один, смешной и вовсе не страшный. А ещё пугают домовыми маленьких детей! Дети сейчас таких страшилок не боятся, и Стёпка тоже не испугался. Домовой был весь взлохмаченный, а волосы его, до которых дотронулся Стёпка, были седыми от пыли на голове.
- Это твоя мама так взлохматила меня, - признался он Стёпке. – Я от неё прячусь по всем углам, а она за мной гоняется с пылесосом, а я ведь желаю вам только добра. Вот и сейчас, увидел, что тебе одному скучно, и вышел. Хотя нам, домовым, нельзя людям на глаза показываться. Но мне страсть как хочется с тобой поиграть, чтобы тебе скучно не было. Я вижу, как ты просишь  свою маму поиграть с тобой, а она всегда отвечает тебе: «Погоди, сынок, мне постирать надо. Погоди, мне обед готовить надо. Погоди, мне с подругой по телефону срочно нужно переговорить». А папа твой, тем более, занят: он то телевизор смотрит, то журнал читает. Ему знать надо всё, что в мире происходит.
- Ну, тогда пойдём в ванную. Тебе надо помыться, а то мама с грязнулями не разрешает играть.
- Мне нельзя. Мы, домовые, умываемся только один раз в году – на Новый год, поэтому и живём долго. У нас за день – целый год. Я ещё совсем маленький, мне только двести один годик, но ради дружбы я могу умыться ещё один раз – пусть к моей жизни прибавится ещё один прожитый год. Зато у меня будет замечательный друг, с которым я могу играть каждый день.
В ванной домовой предложил:
-Давай мыльные пузыри пускать. Они у тебя такие красивые получаются, я с собой парочку прихвачу, чтобы в футбол ими играть.
Стёпка с домовым развели мыльную пену и стали пускать пузыри. Домовой несколько пузырей попытался спрятать в карман, а Стёпка стал над ним смеяться. Домовой обиделся и прямо в одежде залез в ванную. Стёпка стал ещё громче смеяться над ним, а домовой понял, что напрасно обиделся, и сам расхохотался громче Стёпки. Волосы от воды у него порыжели, а щёки разгорелись, как костёр.
- Хватит в ванной нежиться, пойдём в настоящий футбол играть, - предложил Стёпка.
- Только, чур, я в воротах стоять буду. Я буду отличным вратарём, - расхвастался домовой.
И вправду, домовой был отличным вратарём. Стёпка сколько не пытался забить гол, это ему никак не удавалось. Наконец он вошёл в азарт и так ударил по воротам, что мяч пролетел мимо домового, ударился в стенку, отлетев от неё, влетел в буфет. Получился отличный дубль, но на полу оказалась разбитая посуда. Стёпка опечаленный опустился на ковёр.
- Отличный удар! – Захлопал в ладоши домовой. – Ну, ты чего уселся? Давай продолжать игру.
- Нет, - отказался Стёпка, - теперь за посуду меня могут ремнём высечь.
- Это не страшно, - успокоил его домовой. – Из любого положения можно найти выход. Во-первых, надо убрать разбитую посуду, чтобы мама не заметила, а во-вторых, спрятать все ремни. Я здесь знаю такие потайные места, что их никто и ни за что не отыщет.
 Когда всё, что предложил домовой, было выполнено, Стёпка вспомнил про уроки.
- Давай я тебе помогать буду, - вызвался домовой.
Стёпка согласился, но когда домовой стал помогать, Стёпка понял, что у него в дневнике и тетрадях все пятёрки перевернутся и станут двойками.
- Нет уж, ты лучше посиди смирно в углу, - предложил ему Стёпка, а я выучу уроки, и будем снова играть. Сходим на улицу.
- Нет, - отказался домовой. – Я не могу на улицу ходить. Я должен сторожить дом: без домового его оставлять нельзя.
В это время открылась дверь и на пороге появилась Стёпкина мама. Стёпка взглянул в её сторону, а затем в угол, где сидел домовой, но его уже там не было. Стёпка обрадовался маме, но огорчился, что домовой исчез. Однако маме ничего не рассказал. Вспомнил он про домового, когда лёг спать.
Лежит Стёпка в постели, спать не хочется, жалко ему, что домовой пропал. И вдруг слышит:
- Подвинься, дружок, я хочу с тобой поговорить.
- А ты куда пропал? – обрадовался домовёнку Стёпка.
- Я не пропал, а просто исчез. Я ж тебе говорил, что домовым нельзя людям показываться. С тобой я, как исключение, подружился.
- Стёпка, ты с кем там разговариваешь? – послышался мамин голос. – Уже поздно, давай спи.
- А я уже сплю. Это я во сне разговариваю, - чтобы не выдавать домового, пошёл на обман Стёпка и крепко его прижал к себе.
- А давай я тебе имя дам – Тишка, - предложил Стёпка домовому.
- А зачем? Я ж домовой, мне это имя нравится.
- Домовых много, а ты будешь Тишка, один, потому что ты – тихоня, и мама не догадается, когда я тебя буду звать.
- Ну, тогда ладно, - согласился с новым именем домовой. – А сейчас давай спать, а не то твоя мама снова нас услышит.
И Стёпка крепко уснул до утра.


                III

Утром Стёпку разбудила мама и стала его торопить, чтобы он быстрее одевался, а не то она опоздает на работу. Но Стёпке хотелось спать и он стал потягиваться. «А где Тишка?»- вдруг вспомнил он про домового. Ему показалось, что всё приснилось, и он спросил у мамы:
- Мам, а домовые бывают?
- Ой, Стёпка, некогда мне, а ты с глупыми вопросами пристаёшь. Конечно, бывают. А то кто же нам дом сторожить будет?
«Значит, мне не приснилось, а было всё наяву», - стал размышлять он, и чуть было не уснул снова, но мама стала его теребить и заставила идти в ванную умываться.
Когда Стёпка пришёл домой из школы, он разогрел себе обед и стал решать неразрешимую задачу. Завтра у мамы день рождения и ему надо было купить ей хороший подарок, а на свои пятнадцать рублей, которые он накопил за два с половиной месяца, это вряд ли получится. И деньги, сколько их не пересчитывай, не увеличатся. Суп уже остыл, а он так и не пришёл ни к какому решению, огорчённо разводил руками и хмурил лоб.
- Чего хмуришься? Руками машешь, - послышался голос домового Тишки, который уселся на край стола.
- Подарок надо маме купить, а у меня ничего не получается.
- Подарок? Какой ещё подарок? Вечно вы, люди, проблемы себе создаёте, а потом из-за них целыми днями хмурыми ходите.
- У мамы завтра день рождения, что я ей куплю?
- А за чем покупать? Подарки надо самому делать.
- А что я могу сделать? Рисунок я ей уже рисовал. Нельзя же каждый год рисунки дарить.
- Конечно, нельзя – согласился со Стёпкой Тишка.
- Вот видишь…
- А что, по твоему, самое-самое главное на дне рождения? - задал вопрос Стёпке домовой.
- Как что? Всё главное: подарки, цветы…
- А главнее главного? – не отставал Тишка.
- Что ты пристал: главное, главное, стал сердится Стёпка.
- А вот и не знаешь! Не знаешь! – весело запрыгал на столе Тишка. – Торт! Глупый ты человек.
- Я не глупый, - обиделся Стёпка. – И причём тут торт?
- Как причём? Мы испечём на день рождения твоей маме торт, а ты ей купишь на свои деньги свечи и украсишь его ими.
- Вот здорово! – Стёпка от радости тоже запрыгал по кухне, но, вспомнив, что никогда не пёк торты, снова помрачнел. – Я не умею печь торты.
- Это не беда, - успокоил его домовой. – Я всегда бываю на кухне, когда твоя мама печёт торты, потому что они очень вкусно пахнут, и я знаю все её рецепты. Только ты будешь сам просеивать муку и взбивать яйца, так как я боюсь миксер включать в электрическую сеть. Мы испечём для неё торт «Чудо». Для этого и надо всего лишь: масло, четыре яйца, банка сгущенного молока да три столовые ложки мёда, а мука и сахар у вас всегда есть.
Стёпка с Тишкой перемешали масло, яйца с сахарным песком и мёдом, поставили на водяную баню. Затем Стёпка взял сито и стал просеивать муку. Мучная пыль попала ему в нос и стала сильно щекотать ноздри. Не успел он поставить сито на стол, как громко чихнул. Сито вылетело из его рук, осыпая мукой Тишку. Тогда они стали чихать вдвоём. Когда мука осела, они перестали чихать и быстро её перемешали с растворившейся горячей массой. Тишка, замесив тесто, разделил его на семь коржей. После этого он стал их выпекать в духовке, а Стёпка пошёл в магазин за свечками.
Но через пятнадцать минут, огорчённый, вернулся назад. Денег хватало только на двадцать шесть свечек, нужны были ещё три. Он позвонил своему другу Олегу и хотел занять недостающие деньги, но денег у того не оказалось. Стёпка сел на диван и стал размышлять, где можно их взять. Из кухни, откуда пахло вкусными коржами, вышел Тишка:
- Принёс? – спросил он.
- Нет, - мрачно ответил Стёпка.
- Что? Магазин закрыли или свечей нет?
- Ни то, ни другое. Денег не хватило.
- Денег? – переспросил Тишка.- Погоди. У меня же немного есть. Когда кто-нибудь из вас уронит монетку, я подбираю. Вот у меня в копилочке и накопилось. Сейчас принесу.
Он исчез, но через полторы минуты вновь появился, держа целую пригоршню металлических денег.
Но там было много старых монет, которые в магазине уже не принимали. К Стёпкиной радости, всё-таки набрали необходимую сумму.
- А старые деньги, - Стёпка показал на отодвинутую в сторонку кучку, - надо выбросить.
- Нет, - не согласился с ним Тишка, - они ещё пригодятся. У нас почти все домовые занимаются нумизматикой. Они всю жизнь собирают деньги, а потом люди находят клады старинных монет…
- Тогда не беспокойся, я тебе обязательно верну занятые у тебя деньги, - пообещал Стёпка домовому.
Когда мама пришла с работы, выпеченный трот уже находился в холодильнике, а в кухне было чисто прибрано.
- Чем так вкусно пахнет? – спросила она у Стёпки.
- Это мы…,- начал Стёпка и чуть было не сказал: «с домовым Тишкой», как из  угла, к которому мама стояла спиной, показался Тишка и, прижав палец к губам, еле слышно прошептал:
- Тсс…, - дескать, не выдавай, а то я больше никогда не покажусь.
Стёпка стоял в растерянности и не знал, что сказать маме. Он не хотел её обманывать, но он не мог предать и Тишку. Его выручила мама. Она открыла холодильник и увидела торт.
- Какой замечательный торт! – приложив руки к щекам, восхитилась она. – А как вкусно пахнет!
- Это тебе от меня в день рождения, мама.
- Спасибо, Стёпка, Какой же у меня замечательный сынок! - обрадовано сказала она, но затем растерянно произнесла, - и когда же ты научился печь торты?

          IV

Стёпка с домовым Тишкой, сидя на полу,  играли в шашки, и когда Тишка у Стёпки «с фука» взял шашку, тот запротестовал:
- А с «фука» не берут, и в шашках нет такого хода
- А у нас берут, - в свою очередь возразил домовой.
Но в это время кто-то позвонил в дверь. Стёпка, помня наказ матери никому не открывать, а не то могут войти грабители и «очистить» квартиру, сидел тихо и ждал, что произойдёт дальше. Но вот в замочной скважине зашуршали ключами, и Стёпка, думая, что раньше времени с работы пришла мама, бросился к двери. Дверь распахнулась, и он лицом к лицу столкнулся с грабителем, который на несколько мгновений растерялся, увидев Стёпку. Стёпка хотел закричать, но грабитель опомнился, захлопнул дверь, схватил Стёпку и зажал ему рот. Стёпка стал вырываться, хотел укусить ему руку, но у него ничего не получилось. Грабитель вынул пистолет, приложил к Стёпкиному виску и злобно прошипел:
- Говори, есть ещё кто дома?
Стёпка хотел ему ответить: «Дурак, как же я могу говорить, когда ты мне зажал рот?». Но тот, действительно, был дурак и не догадался об этом.
- Молчишь? Значит, нет никого.
Он вынул из кармана грязную тряпицу и сделал из неё для Стёпкиного рта кляп, а затем бечёвкой связал ему руки и ноги и запер в ванной.
Стёпка не мог шевелиться, а мог только думать. И он подумал: «Каким всё-таки трусом оказался домовой Тишка! Он сразу исчез, как только на пороге появился грабитель. А ещё назывался домовым, сторожем да другом. Трус несчастный, вот ты кто, а не сторож. Я то хоть пытался кричать и сопротивляться, но грабитель оказался сильнее меня».
Но напрасно так думал Стёпка о домовом. Тот, как только грабитель осмотрелся и двинулся в комнату искать драгоценности, тихо-тихо открыл дверь в ванную и сделал знак Стёпке, чтобы тот молчал. Сначала у Стёпки изо рта вынул кляп, чтобы ему было легче дышать, а затем развязал руки и ноги и поманил Стёпку за собой, предупреждая его, чтобы тот не шумел. Стёпка затаился в коридоре и наблюдал за действиями грабителя. А тот добрался до маминой шкатулке, где лежали её драгоценности. Он поставил её на открытую полочку бара и стал в ней рыться. В это время домовой стал невидимым, подбежал к шкатулке, взял из неё два самых дорогих колечка и покатил их под диван.
Грабитель, не видя домового, бросился за кольцами, а тот укатил их в самый дальний угол. Пыхтя и поднимая на своей спине диван, грабитель старался поймать кольца и не заметил, как почти весь оказался под ним. В это время Стёпка схватил свой игрушечный пистолет, который был точь-в –точь  как настоящий, и навёл его на грабителя, громко закричал:
- Не шевелиться! Стрелять буду!
Шум и крик услышала соседка и вызвала милицию. Грабителя из-под дивана пришлось тащить за ноги. Им оказался рецидивист, который бежал из тюрьмы и находился в розыске.

V

Когда в классе капитан милиции Стёпке вручал грамоту и ценный подарок, учительница Елена Викторовна попросила его рассказать ребятам, как он сумел задержать грабителя. Стёпка не хотел упоминать о домовом Тишке, но Вовка Шабанов, который во всём завидовал Стёпке, а сам не хотел даже хорошо учиться, вдруг засомневался в правдивости его рассказа и, засмеявшись, спросил:
- Это как же ты сумел со связанными руками сам себя развязать. Всё выдумал.
Все насторожились и стали ждать, что на это ответит Стёпка. И вот здесь-то, неожиданно для самого себя, он выдал своего друга домового.
- А мне Тишка помог.
- Кто, кто? – переспросил капитан милиции. В протоколе допроса не было записано ни о каком Тишке, ни одной строчки.
- Тишка – домовой, - сказал Стёпка и понял, что совершил роковую ошибку. Он хотел взять свои слова назад, но было уже поздно.
- Ха, ха, ха! – засмеялся Шабанов. – Ты ещё про чёртиков расскажи. Не верю я ему. Это он всё напридумывал. Домовые только в сказках бывают.
- А вот и неправда! – возмутился Стёпка.
- Подождите, подождите, - остановил их спор капитан. – Возможно, Стёпка здесь  что-то и напутал, но вора-рецидивиста он задержал. Тот снова находится за решёткой. Поэтому мы и награждаем Стёпку грамотой и ценным подарком.
Стёпка и сам засомневался: возможно, он и вправду что-то напридумывал, так как Тишка к нему больше не выходил, хотя он скучал по нему. И тогда он решил проверить свои сомнения другим способом. Стёпка накопил денег и, ложась спать, разбросал их под своей койкой, как будто потерял, чтобы их нашёл Тишка и унёс к себе. Проснувшись утром, денег под своей койкой он не обнаружил. Значит, Тишка не покинул его и, возможно, когда-нибудь простит ему ошибку, которую он совершил.
Друзья обиды долго помнить не должны.



























КАК ЁЖИК ЗАЙЦУ ПОМОГ

Проснулся Ёжик весной, вышел из своей избушки посмотреть, что наружи делается, и не пора ли за свои ежиные дела приниматься. Бежит по своей тропинке и видит, у пенёчка лежит комочек снега. «Вроде и солнце сильно греет, а этот снежок почему-то не растаял?» - подумал Ёжик и стал внимательно его разглядывать. А из снежного комочка на него косые глазки смотрят, а сверху приторочены плотно прижатые ушки.
- Ты кто? – спросил Ёжик.
- Я,я…я – Заяц.
- А почему ты весь дрожишь?
- Как же мне не дрожать? Я только еле-еле от Лисы убежал. И ни как нигде от неё спрятаться не могу. Зимой был кругом белый снег, а у меня белая шубка. Я закопаюсь в снег, Лиса меня и не видит. Сейчас весь снег растаял, и она меня в белой шубке за пятьсот метров замечает. Вот и ты сразу приметил. Теперь она меня, видимо, скоро съест и до лета мне не дожить.
- Это плохо, - посочувствовал Ёжик Зайцу. – Лиса хитрая, она и до меня всё норовит добраться, но я её колючками отпугиваю, да и шубка у меня серенькая, не сразу в лесу приметишь.
- Вот бы мне сейчас заиметь такую же серенькую шубку. Я б спрятался за пенёчек, она бы меня не заметила и пробежала мимо.
- Это ты, Заяц говоришь дело. Её только так и можно обмануть. Вот и переоденься в серенькую шубку.
- Это легко так сказать, а где же я её возьму, когда у меня её нет? – он снова задрожал, а из глаз его закапали слёзы.
- Зачем же так плакать и убиваться? Её же можно сшить.
- Не умею я шить, да и иголок у меня нет.
- Ну, это не проблема, - успокоил Ёжик Зайца, - ты глянь-ка на мою спину, их там не одна сотня. Вот только где бы ниток достать…
- А рядом с лесом было льняное поле, там живёт знакомая Мышка, у неё можно попросить ниток.
- Ну, чего же ты тогда сидишь? Беги скорее за нитками.
Сбегал Заяц к Мышке за нитками, и Ёжик сшил ему серую шубку. Заяц надел её и, как в зеркало, загляделся в лужицу. Уж больно понравилась ему сшитая Ёжиком серая шубка.
- Теперь мне, да в такой шубке, ни Лиса, ни Волк не страшны, - расхрабрился Заяц. – А что же мне с белой шубкой-то делать? – вспомнив про неё, спросил он совета у Ёжика.
Ёжик подумал немного и говорит:
- Вот что, давай-ка я её до зимы у себя в избушке спрячу, ведь зимой-то опять белая шубка нужна будет, тогда прибежишь сюда и вновь переоденешься.
Теперь на эту полянку Заяц прибегает два раза в год. чтобы у Ёжика поменять свою шубку, весной на серую, а зимой наоборот, нарядиться в белую шубку.



































































ПУТЕШЕСТВИЕ ПОПУГАЯ

- Хочу на Северный плюс! – мечтая о путешествиях, твердил Попугайчик, распушив хвост и щёлкая клювом.
- Я не хочу, чтобы ты попал туда, - старалась отговорить его от такой затеи старая бабушка. – Ты же не знаешь, что такое холод. Самым несчастным в своей жизни я считаю время, когда меня по моей неосторожности поймали и увезли в Россию. Россия – это ещё не Северный полюс, но там было ужасно холодно, особенно когда наступала осень, и все с нетерпением ждали, когда работники ЖЭКа включат в домах отопления. В это время даже люди страдали простудами, не говоря уже о нас, тропических птицах. А зимой, когда уже начинались морозы, и выпадал снег, нас, попугаев, вообще не выносили на свежий воздух, боялись, что мы замёрзнем. Самым же счастливым днём я считаю тот, когда я вернулась в Африку. Здесь наша родина, её надо любить, потому что здесь тепло.
- Хочу на Северный полюс! – вновь и вновь твердил Попугайчик, совсем не слушая, о чём ему говорила старая бабушка.
- Ты там замёрзнешь и откинешь лапки! – устрашала его она.
- Отстань! – сердился Попугайчик. – Хочу на Северный полюс! – ещё громче кричал он.
Желание Попугайчика было на столько сильно, что сбылось. Он, благодаря своей настойчивости, всё-таки оказался прямо на Северном полюсе.
«Как права была бабушка…» - была его последняя мысль, когда закоченевшие лапки со скрюченными пальчиками поднялись сами вверх.






















К О Р Ы Т О

Новый русский, очень выгодно провернувший свой бизнес во время приватизации, наконец-то выбрался из России, чтобы провести свой отдых на Гавайских островах. Ища уединение, он отправился на рыбалку, где ему также очень крупно повезло: в его сети попалась Золотая рыбка.
- Отпусти меня, - взмолилась она, - любой выкуп отдам, всё, что только пожелаешь, ничего не пожалею.
- На что мне твой выкуп? – отвечал он ей. – Да у меня в России есть всё: и дом, и дача, и машина, и всё, что моей душе угодно. Сейчас у нас с этим свободно. А долларами я на даче туалет оклеиваю. Вот возьму тебя и обжарю. Мне хочется попробовать мясо Золотой рыбки. Никогда не кушал.
 Ещё пуще взмолилась Золотая рыбка:
- Подумай лучше, возможно, что-нибудь надумаешь?
- Ну, на что мне твой выкуп? Ты что с ним ко мне привязалась?
- Да ведь ты меня без него не отпустишь, - умоляюще глядела на него Рыбка.
- Это ты правду сказала, без выкупа я тебя не отпущу. У нас сейчас в России это не в моде, - признался он ей. – А знаешь что? Подари-ка ты мне разбитое корыто, которое было в сказке А.С. Пушкина у старухи. Я его за границу как антиквариат толкну. Для тебя оно не дорого, а для меня выгодный бизнес будет, к которому я привык.
- Это очень трудно, - вздохнула Рыбка.
- А ещё хвасталась, что ничего не пожалеешь. Всё, баста! Будет из тебя отменная уха.
- Ладно, уж, - согласилась Золотая рыбка, - как приедешь домой, будет тебе разбитое корыто.
Отпустил он Золотую рыбку в открытое море, а пока отдыхал, совсем забыл об этом случае. Возвратился он домой, смотрит, а у него ни дома, ни дачи, ни машины. Только ветхая избушка, а на пороге сидит его старуха у разбитого корыта.























СКАЗ ОБ ИВАНЕ – РУССКОМ БОГАТЫРЕ

И О ВЗРОЩЁННОМ ИМ ЗМЕЕ – ГОРЫНЫЧЕ

Жил – был на Руси Иван. Славный малый и силён очень. Некуда было ему девать свою богатырскую силу. Вот пошёл он в тёмный бор и видит огромную дубовую колоду в тридцать три обхвата. «Дай-ка я поиграю ею", - подумал он, и как маленькую палочку вывернул из земли. И, вдруг, из-под колоды поползли змеи подколодные, которые ждали, когда кто-нибудь их освободит.
- А, гадёныши! – засмеялся Иван, - мне ли с вами возиться со своею силою, да я вас всех раздавить смогу.
Подавил он несколько штук, показывая, как он сможет с ними расправиться, и пошёл дальше искать, чем бы позабавиться, на чём свою силу померить. Но загрустил и опечалился, не найдя на своём пути ничего подходящего. «Вот так и умрёшь, - подумал он, - и никто о твоей силе знать не узнает, и ведать не будет». Но вот увидел он на своём пути огромную скалу.
- Эх! С нею, что ли поразмяться немного!
Упёрся он в скалу своими могучими руками, и повалилась скала под его силою. Смотрит Иван, а на дне образовавшейся ямины лежит огромное яйцо Змея-Горыныча, которое искали, чтобы известь на земле всех змей-горынычей бывшие богатыри русские Илья Муромец и Алёша Попович с Микулой Селяниновичем, но не могли никак отыскать его.
- Так вот он где его спрятал! Вот его-то мне как раз и не хватало! Дай-ка я из него выведу для себя Змея-Горыныча, чтобы помериться с ним своею богатырской силою.
Смастерил он инкубатор и стал выращивать Змея-Горыныча.
- Для чего ты его возрождаешь? – спрашивали Ивана.
- Я хочу стать былинным героем, как Илья Муромец или Алёша Попович и победить Змея-Горыныча. А где же я его возьму, этого самого Змея-Горыныча, если его не выращу. На Руси-то их всех извели.
И взрастил он Змея-Горыныча, а вокруг расползлись змеи подколодные, которые хвалят и возвеличивают Горыныча.
Борется с ними Иван – русский богатырь, старается победить их, чтобы зваться былинным героем, но победить его пока не может.
























ПОЧЕМУ МЕДВЕДЬ ЗИМОЮ СПИТ

Раньше Медведь лежебоком таким и сонулей не был. Он, наоборот, сам высмеивал всех, кто долго мог спать, особенно в тёплые дни, когда хлопот полон рот. Сам по себе он был мужик работящий, потому что сил у него было много. А так как он был толстым и упитанным, то по своей натуре ещё был очень добрым и отзывчивым парнем, за что его уважали все звери, а некоторые даже и любили. На опушке леса он каждую весну распахивал большой клин земли, где засевал пшеницу. А поближе к реке, чтобы была вода для полива, устроил огород, в котором росли различные овощи. Особенно любил морковку с капустой. В тот год он вырастил отменный урожай, к тому же, так как был ещё и заботливым Медведем, набрал очень много лесных даров: насушил грибов, набрал спелых орехов, для чаепития насушил ягод, особенно малины, которую он очень уважал. Даже про запас заготовил дубовых желудей, хотя он ими и не очень-то увлекался. Это кабаны их любят. В реке он наловил много рыбы, и всё лето вялил её на солнце. Была уже поздняя осень. Сел он отдохнуть от таких трудов возле своих запасов. Любуется ими, и душа его наполняется радостью, что в холодную зиму не придётся ему голодовать. А сытому и холод не страшен.
В это время вздумал Ленивый Мужик поехать в лес за хворостом. Холодновато стало, и он вспомнил о дровах. Вот он едет по лесу, и увидел Медведя возле медвежьих запасов. «Вот так Миша! – подумал он. – Сколько у него добра всякого, а мне хоть с голода погибай. Дай-ка я у него пшенички попрошу». Подъехал он к Медведю и говорит:
- Здравствуй, Мишенька! Какую ты отменную пшеничку вырастил! А мою-то всю град побил, - соврал он. – Теперь зимой, видно, с голода придётся умирать. Слышал я, что ты добрый и отзывчивый на чужую беду. Может, выручишь меня и одолжишь её мне, а на следующий год я тебе в два раза больше отдам, если буду её сеять. А тебе и других запасов на всю зиму хватит.
Пожалел Медведь Мужика и ответил:
- Возьми, коль ты так сильно в ней нуждаешься. Ведь не помирать же тебе с голода. В эту зиму сильные морозы будут. Вишь, как рябина рдеет.
Мужик переложил всю его пшеницу в свою телегу и увёз её к себе домой.
После Мужика возле Мишки оказался Заяц косой. А привлёк его к нему вкусный запах Мишкиной морковки. Разгорелись его косые глаза, правое ухо опустил, а левое поднял, и жалобным голоском обратился к Мишке:
- Ой, Мишенька, беда-то, какая! Пухнут мои зайчата от голода, - стал ему врать Заяц, - а у тебя я вижу отменные морковка с капустой. Не одолжишь ли ты мне их, чтобы подлечить моих бедных зайчат. Всю жизнь тебе буду благодарен.
- Что ж ты, Косой, до сих пор молчал? Где же ты бегал, и где твоя совесть? Разве можно своих детей голодом морить. Бери, для детей мне ничего не жалко.
Привёл Заяц всю свою семью к Медведю, и забрали у него всю капусту с морковкой.
А тут как раз по лесу бежала Лиса, мышковала, но, как на зло, все мышки от неё попрятались в норки. Увидела она Мишку, а вокруг него развешанную вяленую рыбу. Облизывается она своим розовым языком, и так вкрадчиво обращается к нему:
- Здравствуй Мишенька, добрая твоя душа. Можно я отдохну возле тебя. Страх, как устала, бегая по лесу, ноженьки мои уже земли не чуют, а от голода живот к спине прирос. Может быть, угостишь меня рыбкой?
- Неужели я пожалею для тебя рыбы. Выбирай любую и кушай на здоровье, - предложил ей Медведь.
Наелась она у него рыбы, но видит, что у него её много осталось, и ей захотелось её всю домой унести.
- Ой, Мишенька, сама-то я наелась, а мой Лис лежит в норе, и ходить не может, - обманывает она его. – Можно я и ему рыбки отнесу.
- Ну, что ж, возьми и для него, - дал согласие Медведь.
Лиса всю его рыбу и унесла домой.
После Лисы к Медведю наведалась Белка, и отдал он ей все сушёные грибы. Затем прилетела Сойка и выпросила орехи, за Сойкой приходил Кабан и унёс все жёлуди.
После всех к нему визитов Мишка огляделся вокруг и увидел, что от зимних запасов осталось у него всего-то ничего, лишь горстка пшеничных зёрен, которые рассыпал по неосторожности Мужик, так как один мешок у него оказался с дырой. Смотрит он на пшеничные зёрна, но тут прилетели нахальные воробушки и, даже не спросивши, поклевали их.
 Сидит Медведь на пеньке и чуть не плачет, думая о предстоящей холодной и голодной зиме. Тут его, проходя мимо, увидел Барсук.
- Ты чего, Миша, приуныл, да ещё никак и плакать собрался.
- Небось, заплачешь, - пожаловался он Барсуку. – Вот ворочал, ворочал весну, лето и всю осень, а остался ни с чем.
Рассказал он ему, зачем приходили к нему гости, и как они растащили все его запасы.
- Большой ты, Мишенька, здоровый и добрый, а хитрости в тебе нет даже на орех. Так ведь и самому можно с голода помереть
- Как есть помру, - согласился с ним Медведь. – Ведь не пойду же я всё обратно отнимать. Сам отдал. А как быть – не знаю.
- А знаешь что? – предложил ему Барсук. – Тут я одну яму приглядел. Для меня-то она большевата, а тебе как раз сгодится. Натаскаешь сверху хвороста поболи, чтоб в ней темно было, как ночью, залезешь в неё. Зима ещё сверху снега наметёт, и будешь думать, что это ночь. А ночью есть не хочется. Так и проспишь в ней до весны. А как солнышко пригреет бок, значит, весна пришла, вылезешь из укрытия и снова за работу. Я тоже всю зиму в своей норе сплю.
- Это ты здорово придумал, - согласился с ним Медведь. – Только я больше не буду таких запасов делать, тунеядцев кормить. А буду сам сразу всё съедать, жир за это время накапливать, чтобы за зиму сильно не отощать. А яму свою берлогой буду называть.
С тех пор Медведь всю зиму спит в берлоге.

































































ПОЧЕМУ У МИШКИ С ЗАЙЦЕМ КОРОТКИЕ ХВОСТЫ?

Это сейчас у них хвосты никудышные, а ведь ещё совсем недавно они у них были такими длинными и пушистыми, просто одно загляденье. Только у Зайца он был  белым, а у Мишеньки бурый пребурый, так как его все кличут бурым Медведем. У Лисы хвост тоже хороший и красивый, но тогда он уступал их хвостам по всем параметрам. В этом признавалась даже и сама Лиса, хотя и было ей от этого до слёз обидно. Хвалились они своими хвостами перед всем зверьём. Особенно это получалось у Зайца, за что незря его и прозвали Заяц-хвастун. Между собой они устраивали состязания, чтобы убедить всех, что его хвост красивее и лучше, нежели у соперника.
Вот и в тот день встретились они случайно, а возможно и не случайно, а специально искали этой встречи, на поляне. И, ну, друг перед другом выставлять каждый свой хвост, гляди, мол, какой он длинный и как он может распушаться по воздуху, а сами расхваливали их различными  хвалебными словами. Тут как раз возле них оказалась Лиса. Спряталась она за куст и стала наблюдать за ними. Сначала ей самой понравились их хвосты, но вспомнила про свой, и ей стало очень досадно, что её хвост чуть похуже, чем у них. Стала думать над тем, как бы это сделать, чтобы обоих лишить такой красоты. И вот, когда спор их дошёл до крайней точки кипения, она и предстала пред ними. Первым к ней бросился Заяц, чтоб она подтвердила его правоту.
- Ты погляди на это бурое чучело. Он смеет утверждать, что его хвост лучше моего. Возможно, и ты будешь утверждать, что и твой хвост отличный?
- Что ты, Заяц, мелешь? Разве я могу это утверждать? Все знают, что ваши хвосты самые лучшие. Но вот у кого он лучше – это ещё надо определить.
- Правильно говоришь, Лиса – вступил в разговор Медведь. – Твой хвост, конечно, не чета нашим, а вот помоги разрешить наш спор, чей всё-таки у нас хвост лучше ?
Больно резанули по сердцу Лисы Мишкины слова, но она не подала и вида, а лишь хитро улыбнулась. Дескать, погодь Мишенька, за эту обиду ты своим хвостом расплатишься, и продолжала:
- По красоте-то они у вас одинаковые, а определить, у кого лучше , можно только по крепости.
- А это как? – оба они враз задали вопрос, стараясь каждый скорее получить от Лисы подтверждение, что его хвост лучше.
- Только вот не знаю, согласитесь ли вы на такое испытание, - поддразнивала она их.
- Мы на всё готовы, лишь бы побыстрее убедиться, что мой хвост лучше, - первым дал согласие Заяц.
- Это ты так говоришь, а вот Мишка-то задумался.
- Это я задумался?! – расхрабрился Мишка. – За кого ты меня принимаешь? Говори, Лиса, что нужно делать?
- Говори! – оба начали тормошить Лису, да так, что от неё шерсть начала лететь.
- Да не треплите вы меня, - стала от них отбиваться Лиса. – А то я могу не выжить, и вы так и не узнаете, чей лучше хвост.
- А ты говори скорее и не морочь наши головы, - снова подступили они к Лисе.
- А нужно всего-то ничего. Только хвостами привязаться за сук и повиснуть на них. Кто дольше провисит на хвосте, у того значит и хвост лучше.
Не задумываясь, они согласились на предложение Лисы. Она помогла им привязаться, а сама села невдалеке и, посмеиваясь, стала наблюдать за ними. Долго они так висели, пока их хвосты не оторвались враз. А когда оказались на земле и посмотрели друг на друга, то поняли, что Лиса их обоих обманула. Бросились они за Лисой, чтобы наказать за её проделку. Только Мишенька успел за  кончик её хвоста уцепиться, но Лиса так его рванула, что этот кончик у неё оторвался. Но потом она его надшила. Поэтому и кончик хвоста у неё другого цвета.



















































КАК ПРИХОДИТ К НАМ ВЕСНА

Вам, наверное, уже рассказывали в школе или вы читали в книжке, как происходит круговорот Солнца, и отчего меняются времена года. Но это так написано в книгах, а на самом деле происходит всё по-другому. Хотите знать, садитесь и слушайте.
Стоят в июльский день Осина с Липой на опушке. От жары вспотели и завели между собой разговор:
- Как же это Солнышко надоело всем со своими лучами. Целыми днями жарит и жарит. Шло бы оно от нас куда-нибудь подальше. Мы бы хоть немного отдохнули от него.
- И вправду, - вздохнул старый Дуб, шелестя своей шубой. – Невмоготу стало от такой жары.
Услыхало Солнышко и обиделось на них:
- Раз я вам так надоело, уйду-ка я от вас в тридевятое царство, в тридесятое государство, за синее море, на юг. Там меня больше любят и уважают.
Повернулось оно и медленно покатилось на юг. Похолодало на земле, с деревьев стала облетать листва.
- Что же вы наделали? – забеспокоилась зелёная Ёлочка, обращаясь к Осине с Липой. – Зачем обидели Солнышко? Мне стало холодно. Скоро, видно, и мои иголочки могут упасть на землю.
- И. вправду, не хорошо поступили, - одумался Дуб. – Надо что-то делать.
- Надо вернуть Солнышко, - согласились с ним Осина с Липой. – Мы бы попросили у него прощения, а как это сделать, не знаем.
- Что же тут не знать? – вступили в разговор белые Лебеди, оказавшиеся рядом с деревьями. Надо лететь за ним и попросить, чтобы оно вернулось назад.
- Правильно! – защебетали Ласточки и Скворцы. – Мы тоже готовы лететь за Солнышком, чтобы его вернуть назад.
- А мы останемся здесь, - сказали Снегири, Синички с Воробьями. – Мы будем его ждать здесь, а то оно может не вернуться. Вы передайте ему, что мы его очень любим и ждём его.
Птицы собрались стаями и полетели на юг, чтобы просить Солнышко вернуться назад.
А Зима-Злюка только и ждала того времени, когда деревья Солнышко обидят. Пришла она к ним со своими морозами и метелями, и давай их морозить да снегом порошить, а за птицами послала своих снежинок, чтобы они их вернули назад. Не послушали Лебеди снежинок, отмахнулись от них белыми крыльями и обратились к Солнышку с просьбой вернуться назад к ним на родину.
- Не могу, - ответило им Солнышко ясное. – Обидели меня своими речами деревья зелёные, а особенно Осина горькая.
- Они просят у тебя прощения, - защебетали Ласточки.
- Там ждут тебя наши братья – синички с воробушками, - вступили в переговоры Жаворонки. – Они очень любят тебя и ждут твоего возвращения.
- Коли вправду так, то я готово вернуться к ним и поблагодарить их за любовь ко мне, - улыбнувшись, согласилось Солнышко и медленно покатилось назад.
Так каждый год. Забудутся Осина с Липой про тот случай и снова начинают ворчать на Солнышко, жалуясь на жару. Солнышко обидится и отправляется на юг, а за ним летят перелётные птицы, чтобы уговорить его вернуться назад.
Вот так и приходит к нам Весна.























































С М Е Х  И  Х О Х М А

Жили-были Смех и Хохма. Смех был весёлым человечком. Во всём он находил что-то смешное и всегда над всем хохотал. Даже в самые грустные минуты он мог придумывать такое, от чего грусть рассыпалась, как оконное стекло под ударом от булыжника, и он веселился и хохотал. Но он был не таким уж беззаботным человечком, которому было на всё наплевать. Когда ему что-то недоставало в жизни, то он, напевая песенку и засучив рукава, смеясь над своими недостатками, принимался за дело и начинал делать то, что ему недоставало. Всё, что у него было, он не прятал, а делился всем со своими друзьями, а те уважали его и всегда охотно играли с ним.
Хохма был наоборот грустным человечком. Ему всегда что-то не хватало, и если он приобретал то, что ему не хватало, то ему казалось этого мало, и он старался приобрести ещё больше. Всё, что он приобретал, прятал в железный кованый сундучок и никогда не помышлял, чем-нибудь поделиться с другими.  Поэтому у него было не только мало друзей, а можно было сказать, что их у него совсем не было.
 Как-то проходя мимо Смеха, он остановился, и ему стало очень завидно тому, как беззаботно хохотал Смех. Ему тоже захотелось посмеяться, но ничего не получилось. Он ещё больше загрустил, но, наконец, не выдержал и обратился к Смеху:
- Послушай, Смех, Сделай так, чтобы я тоже рассмеялся. Мне тоже хочется повеселиться с тобой.
- Сейчас, - согласился Смех. – Отдай мне свой сундучок, тогда будем вместе смеяться.
Хохма с жалостью посмотрел на сундучок, но ему в этот раз так захотелось посмеяться, что, к удивлению Смеха, протянул сундучок.
Смех, смеясь, взял сундучок в свои руки, и Хохма рассмеялся, но в это время грустно стало Смеху, и он протянул сундучок снова Хохме:
- Возьми его назад. С ним мне грустно становится.
Хохма взял сундучок назад и снова загрустил. Затем упросил Смеха снова подержать его сундучок. И так они передавали из рук в руки, и поочерёдно то смеялись, то грустили. Заметив это, Смех предложил:
- А знаешь что? Давай бросим его в реку, в омут, и будем вместе веселиться.
- Давай! – согласился Хохма.
Они отправились на реку, отыскали поглубже омут и с берега бросили в него сундучок с хохминым добром, а сами стали смеяться над тем, как тот забулькал в омуте, испуская воздушные пузыри.
Они не заметили, как стало темно. Смех предложил Хохме пойти к нему и ночь переночевать вместе. Когда они оказались на койке, то крепко обнялись и заснули.
Утром, очнувшись ото сна, Смех почувствовал, что Хохмы не было рядом. Он вскочил, огляделся, но не увидел его и в комнате и сразу понял, в чём дело. Смех выскочил из дома и побежал на реку, на то место, где они с Хохмой утопили сундучок с его добром. Там он и увидел Хохму, барахтующего в тине. Смех схватился за живот и стал хохотать над Хохмой. Тот услышал его, сначала смутился, но на противоположном берегу реки он увидел старичка с длинной зелёной бородой, который, посинев и дрожа, с грустным видом прижимал к груди сундучок с его добром. Хохма бросился в воду и поплыл к нему. Но старичок, заметив его, нырнул с сундучком под воду. Хохма тоже нырнул под воду за старичком, а старичок вынырнул и стал дожидаться, когда Хохма покажется из воды, и снова, не выпуская сундучка из рук, нырнул на дно омута. А Смех стоял на берегу и хохотал над Хохмой.
И долго, наверное, продолжалась эта погоня, если бы Смеху не надоело смеяться, и он позвал Хохму:
- Напрасный труд, Хохма! Разве ты теперь отнимешь этот сундучок у самого Водяного. Иди сюда. Давай лучше вместе посмеёмся над Водяным.
- И то, правда, - согласился с ним Хохма.
Он вылез из воды и сел рядом со Смехом, и стали они смеяться и хохотать над Водяным, который тоже вылез из воды, уселся на противоположном берегу и, посинев от жадности, прижимал к тощей груди сундучок с добром Хохмы.














































У Р О К  И С Т О Р И И

Когда Джерсон Сэмович, магистр по  истории, вошёл в класс, никто из учеников не обратил на него внимание. Они все сидели в удобных креслах, и каждый был занят своим экраном, который высвечивался перед ними, и лишь нажимали на кнопки, выбирая самый удобный вариант, чтобы как можно подойти быстрей  к истине, разрешаемой поставленной каждым для себя проблемы. Даже Ромка, который выделялся  своей индивидуальностью среди других, присутствующих в классе, и не был занят своим экраном, пропустил этот момент. Его голова работала над решением других вопросов, которые не были заложены в программах, разрешаемых на экране.
Класс, в который вошёл Джерсон Сэмович, собой не напоминал комнату, как это было при новой Истории, перед эрой Новейшего времени, а был миниатюрой земного пространства. Вверху высвечивалось голубое пространство, напоминающее собой купол неба. Со всех сторон проникали невидимые лучи, распространяя равномерное освещение, не создавая теней. Под ногами разостлано зелёное ковровое покрытие, наподобие луга, изливая его душистый аромат. Здесь присутствовал запах ландыша и одновременно луговой фиалки. Джерсон Сэмович ростом был выше своих учеников и считал себя красивым и умным человеком. У него был большой удобный нос, уши напоминали локаторы, способные ловить любое колебание воздушного пространства, а голова была без единого волоска и так отполирована, что, если бы не было изобретено в древнейшем Египте зеркало, то его девушки могли бы с успехом использовать для этих целей его лысину. Ученики по своей форме тоже копировали своего учителя, но у них, видимо, из-за ещё неразвитой умственности, на голове кое-где пробивался беленький, нежный пушок. И лишь у Ромки, как было отмечено раньше про его индивидуальность, были чёрные непослушные вихры, но голова его по сообразительности работала ни в коем разе не хуже, чем у остальных.
Джерсон Сэмович прошёл на своё рабочее место, которое тоже ничто не напоминало квадратный деревянный стол учителей или кафедру при ВУЗах при Новой Истории, а было тоже удобным креслом, но только более внушительных размеров, как раз под его фигуру, и расположено оно было, с целью лучшего обозрения учеников, на возвышенном месте. Перед креслом также был пульт управления и большой экран, но только с прозрачным полотном, чтобы через него учитель мог наблюдать за поведением каждого ученика. Всё это выстроено в таком плане, чтобы учитель был обращён к ученикам, а ученики в его строну. Он сел в своё рабочее кресло. Послышался сигнал, оповещающий учеников, что учитель присутствует на уроке. Но даже этот сигнал не смог оторвать учеников от их мониторов. Тогда Джерсон Сэмович, встав с кресла, подошёл к встроенному в стене рубильнику и его рукоятку опустил вниз. У учеников сразу погасли экраны, и только тогда они все, кроме Ромки, заметили Джерсона Сэмовича, который сделал замечание Ромки:
- Вы снова, Роман, заняты своими мыслями, и не желаете заниматься, как твои коллеги. Тебя, возможно, следует перевести из привилегированных в общество обслуги?
- Никак нет, Джерсон Сэмович, - очнувшись от своих мыслей, громко произнёс Ромка.- Все проблемы, заданные нам учителями, на экране мной разрешены, а сейчас я занят индивидуальным развитием. Думаю об общественном положении.
- Не слишком ли много ты уделяешь внимания общественному положению? Общество уже раз и навсегда определилось в своём развитии и поделено на три сословия: привилегированное, общество обслуги и сословие замухрышек. Поэтому никто не собирается снова всё перекраивать, и лишь только в индивидуальном порядке ты сможешь по собственному желанию перейти в низшее сословие. Но если ты так часто будешь задумываться над этим, то тебя могут туда перевести судом общественности, и тогда не сможет помочь даже авторитет твоего папы, и уже ты никогда не сможешь стать членом привилегированного сословия. Я, надеюсь, что ты понял меня? – закончил нравоучение Джерсон Сэмович в адрес Ромки, и приступил к проведению предстоящего урока.
- Коллеги! – такое обращение друг к другу, в том числе и в школах, было принято в обществе привилегированных, в связи с тем пониманием, что, не смотря на возраст, в будущим каждый будет обладать одинаковым уровнем интеллекта. – Темой сегодняшнего нашего познания будет изучение периода Новой Истории, который предшествовал нашей эпохе эры Новейшего Времени. В тот период на одной шестой части нашей планеты возникло одно из крупнейших государственных империй, которая по своей сути была Империей Принуждения.
До её возникновения на этой территории шло цивилизованное развитие человеческого общества, в котором стало в зародыше развиваться  прообраз нашего мироздания, где выше всех стоит привилегированное сословие, затем общество обслуги, которое призвано обслуживать и считать это за честь, привилегированное сословие, и сословие замухрышек – это общество попрошаек, наркоманов и пьяниц, которое мы должны терпеть, сохраняя его, как наглядное пособие, в назидание некоторым, - при этом слове он сделал значительную паузу и установил взгляд на Ромку, но, не назвав его имени, продолжил своё повествование. - И вот это цивилизованное развитие на этой земной части планеты было прервано незначительной кучкой людей, выделившихся от части, тяготеющей к привилегированному сословию и к обществу обслуги, и прозвали себя революционерами. Они захотели прервать цивилизованное развитие общественных отношений и своей целью объявили бредовые идеи, чтобы каждый человек был равноправным членом общества. Развязав революцию и путём насилия, они в этой стране пришли к власти, и весь период своего правления совершали насилие над своим народом, назвав свою страну – Страной Принуждения. То правительство в принудительном порядке, зная, что этого нельзя добиться, объявило, чтобы во всём мире был мир, и весь народ планеты призывало вести борьбу за мир. Их лозунгом стал: Миру – мир. Но вы вдумайтесь в их слова, как можно призывать на борьбу и строить мир? Поэтому мирное сосуществование в то время не прижилось. Они в своей стране, чтобы из отсталой страны преждевременно превратиться в передовую страну объявили сплошную электрификацию. Силой принуждения заставляли свой народ строить теплоэлектростанции, гидроэлектростанции, а затем и атомные электрические станции. Силой принуждения стали докапываться до природных богатств своей страны, извлекая их из земных недр. Стали строить доменные печи, выплавлять сталь и варить чугун, строить машиностроительные заводы, где изготовляли сельскохозяйственные машины для обработки земли и переработки её даров, а также изготовлять новейшие виды вооружения для устрашения окружающих её стран Благоденствия. Они силой принуждения стали в своей стране ликвидировать безграмотность среди всего, я хочу подчеркнуть это слово, всего населения. Более даровитых людей загоняли в высшие учебные заведения и принуждали их работать на государственных предприятиях. Всю страну в принудительном порядке покрыли научно-исследовательскими учреждениями и преждевременно принудительно, порвав земное притяжение, первыми вырвались в космическое пространство. Их система образования принудительно признавалась самой лучшей в мире. В принудительном порядке строили благоустроенное жильё и принуждённо вселяли людей из полуразрушенных бараков. Строили лечебные учреждения и принуждали в них всех лечиться. Профилактический осмотр был обязателен для всех и принудительно на месяц отправляли на курорты и в санатории. Они вторгались в личную жизнь каждого члена своего общества и запрещали вести цивилизованный интимный образ жизни, называя это развратом. Осуждали злоупотребление спиртными напитками и пивом, строили дома для принудительного лечения от алкоголизма и алкоголиков принуждали к общественно-полезному труду. Ни о каком цивилизованном рэкете не могло быть и речи, а наркоманов и наркодельцов излавливали и предавали суду. Кругом царило бесправие, насилие и принуждение. Принуждение – был их жизненный принцип.
Насаждаемый в собственной стране принудительный образ жизни они пытались в принудительном порядке распространить и на окружающие её страны – страны Благоденствия, в которых признавалось только свободное развитие каждой личности, в связи с чем возник международный конфликт и была развязана Вторая мировая война, где на какой-то период она взяла верх и принудила к себе ещё несколько государств. Некоторые граждане Страны Принуждения под страхом смерти, не вытерпев насилия над собой, покидали её и слёзно молили стран Благоденствия принять меры для восстановления в их стране справедливого порядка.
Но вот, наконец-то, в какое-то время, терпение её окружающих стран Благоденствия, видя в каком унизительном положении находится её народ, лопнуло. Сначала Стране Принуждения  была объявлена экономическая блокада, прозванная холодной войной, которая длилась несколько лет, а в саму страну стали внедряться силы, разрушающие её устои. И вот, наконец-то, такие силы проникли в ядро его руководства, и Страна Принуждения расползлась по швам, образуя несколько государств, приняв цивилизованное развитие, которое происходило в странах Благоденствия. Не случись этого, мир бы мог принять совершенно другое лицо, и тогда бы люди из сословия замухрышек могли иметь равные права и возможности с людьми нашего привилегированного общества. На этом я прерываю своё повествование и хочу выслушать ваше мнение по этому историческому периоду. Я думаю, что вы примите активное участие в дискуссии по этой теме.
- Здесь не может быть дискуссии, - поднявшись, заговорила Раис. По внешности она почти ничем не отличалась от остальных учеников, только лишь тем, что на её голове был более густой пух, нежели у представителей мужского пола, да на груди обозначены два чуть приметных бугорка. – Мы должны быть благодарны нашим предкам, сумевшим обезопасить наше общество от бредовых идей.
- Вот это уже и есть дискуссия, - не согласился с ней Иудин, сидевший за её спиной. – Только я не пойму, как это страны Благоденствия сумели просмотреть зарождение такого государства?
- Но это было на пороге зарождения нашей цивилизации, - начал своё пояснение Джерсон Сэмович, - и такое явление можно считать закономерностью. Да, это была ошибка, но на ошибках учатся другие поколения, и поэтому наша цивилизация не допустила её повторения.
- А я не считаю это ошибкой, - вдруг решительно вступил в дискуссию Ромка. – Это было грубейшее насилие одних государств над другим государством. Это было вмешательством во внутреннее дело страны Принуждения со стороны стран Благоденствия, когда людей делили на сословия, и в низшим в сословии плодили нищету, наркоманию и проституцию, и всё это перенесли в нашу эпоху.
- Остановись, коллега, - прервал его Джерсон Сэмович. – Я на, правах старшего, запрещаю произносить такие слова в нашей аудитории и вести пропаганду, нарушающую устои нашего общества. Это в тебе говорят гены матери, которую твой отец привёл в наше общество из сословия замухрышек, а наш Суд общественности, ради его любви к ней, сделал одно единственное исключение, и перевёл её в наше сословие. Твой отец на Суду общественности поклялся, что она никогда не нарушит правил нашего общества, но Суд почему-то упустил из вида, что на свет появишься ты – его сын, и можешь в себе нести гены матери. Я вынужден буду сейчас на монитор  вызвать твоего отца, чтобы он занялся твоим воспитанием и отправил тебя в институт перерождения для извлечения чужеродных ген.
- Но, коллега, вы же сами призвали нас к дискуссии, и я высказываю своё мнение. Но то, что вы собираетесь сделать – это уже насилие над личностью. И это вы считаете высшей цивилизацией и пытаетесь наше развитие остановить в устоявшемся для вас мире, но я не хочу деления мира на сословия. Я не хочу обижать замухрышек. Я хочу, чтобы и они могли учиться в наших школах. Я не хочу лечения, я не хочу такого мира!
- Проснись, сынок, - теребила мама Ромку. – Чего ты не хочешь? Ну, скажи!
- Я не хочу, - снова прошептал Ромка. Открыв глаза и увидев маму, он мотнул головой и ответил ей. – Я не хочу такого мира.
- Какого?
- Мам, я был в будущем обществе, где все люди поделены на три сословия: сословие привилегированных, общество обслуги и сословие замухрышек. Там над всеми властвуют привилегированные, а замухрышек там полно, полно, и все они грязные, ходят с протянутыми руками, выпрашивая на пропитание. А я не хочу такого общества.
- Такого и не будет, - улыбаясь, проговорила мать.
- Правда? – переспросил её Ромка.
- Конечно! – снова улыбнулась мама.

































З А Я Ч Ь Я  Ж И З Н Ь

Заяц, выбрав удобное место, сидел за кочкой, поросшей жирной высокой травой, которая скрывала его от постороннего глаза. Он внимательно следил за калиткой. Ждал, когда хозяин, выбранного им огорода, покинет свой дом и отлучиться на некоторое время, чтобы поживиться вкусной, хрустящей капустой, а также в день именин угостить ею свою Зайчиху, которую он очень уважал и любил за добродушный игривый характер. Особенно она была приветлива с ним после того, когда он угощал её чем-то особенно вкусным. Наевшись, она начинала прыгать вокруг него, приглашая поиграть с ней в горелки. Он принимал игру, устремлялся за ней и своими действиями показывал, что он не может её догнать, хотя бегал он куда шустрее, нежели Зайчиха.
Вот и на этот раз, в такой праздничный день, он решил порезвиться с ней на лесной полянке, расположенной невдалеке от его дома. Но сначала нужно принести вкусной капустки, за которой он и пришёл сюда. Огород был рядом, стоит лишь сделать несколько прыжков, и желанная капустка была бы его добычей, но его сдерживал недавний случай, происшедший с ним именно здесь, на этом месте. Тогда он уже начал ею хрустеть, как вдруг неожиданно поднял неимоверный галдёж хозяйский петух, принявший его за Лису. Начался куриный переполох. Хозяин схватил ружьё и с криком: «Ну, Лиса, погоди!», выскочил в палисадник, где недалеко находился курятник. Глазами он стал искать виновницу переполоха, но, не видя её, неожиданно пальнул из ружья в ту сторону, где еле живой прятался Заяц. Дробинки пролетели мимо его уха, к счастью не зацепив за него. А пока Хозяин перезаряжал ружьё, он дал такого стрекача, что его только и видели. «Ну, Петух! Весь аппетит мне испортил,- мелькнуло в его голове, - Чтоб тебя Лиса съела».
В этот раз он решил действовать наверняка и ждал, когда Хозяин отлучится из дома, а то может ни только убить наповал, но и попортить шкурку, которая была так дорога ему.
Наконец-то, своим чутким ухом он заслышал топот ног, затем скрип калитки, и Хозяин, неподозревавший ни о чём, двинулся в сторону по своим делам в центр села.  «Вот и хорошо!» - подумал Заяц, когда фигура Хозяина скрылась за углом. Он подождал ещё немного, пролез под жердями,  огораживающих огород от скотины, и оказался у самого, по его понятию, вкусного кочана. Оглядевшись по сторонам, он захрустел его листьями и не заметил, как в это время к курятнику подкралась Лиса. Она тоже ждала момента, когда Хозяин покинет свой дом. В курятнике поднялся переполох. Заяц видел, как оттуда полетели перья, а затем Лису, в зубах которой трепыхался Петух, тот самый, который чуть  не привёл его к смерти. «Ну, что? Докукарекался! – радовался Заяц. – Теперь-то ты научишься Зайца от Лисы отличать».
Он ещё некоторое время посмаковал капусткой, зная, что на этот раз Хозяин не услышит петушиного крика, набрал её, сколько мог унести, для Зайчихи с зайчатами, и с радостным сердцем попрыгал к своему дому на опушку леса. Но с приближением к дому настроение его стало меняться, и он упрекнул себя, что напрасно так радовался чужой беде и даже пожалел бедного Петуха, трепетавшегося в лисьих зубах. Затем сердечко его наполнилось тревогой, не видя у дома резвящихся своих зайчат. «Беда!» - мелькнуло в заячьей голове, и сердце его учащённо забилось. Он отыскал сгрудившихся в кучку своих зайчат, и понял, что предчувствие его не обмануло, из их глаз текли слёзы, которые они растирали лапками.
- А где же мать? – был его первый вопрос.
- Её, её…- захлёбываясь и перебивая друг друга, сообщили ему зайчата, - её унёс Старый Лис.
- Ух, ты, злой Лис! – простонал Заяц, ухватившись передними лапками за голову, роняя капусту. – Чтоб твоя шкура превратилась в добрый воротник!
























































БОЛТЫ  И  РЖАВЧИНА

Жил на свете станок. И был тот станок не простой, а универсальный. Он мог изготовлять Болты и Гайки большие и самые, самые, что ни на есть маленькие. И кто, сколько ни помнил, знал этот станок чистеньким и аккуратным. Он всегда блестел, ну как новенький. Люди рождались, становились взрослыми, а потом старели, а он всегда оставался таким, каким был со дня своего рождения, крутился всю жизнь, и на свет появлялись такие аккуратненькие Болты и Гайки, которые не могли жить отдельно друг от друга. Каждый, вновь народившийся Болтик, искал себе ту единственную Гаечку, которая была ему по душе, находил, и они свинчивались друг с другом крепко накрепко на всю жизнь.
А как же иначе? Согласитесь со мной, что неуютно и даже неприятно, когда тебя оставляют дома одного без мамы, папы и даже без друзей. Хорошо, если у тебя дома живёт любимая кошка или собака, а возможно, и другое какое-нибудь существо, вроде забавной обезьянки. А так, хоть пропади, ничего интересного нет, если ты остаёшься один.
Вот так и Болтики с Гаечками не хотели жить отдельно друг от друга. Они при помощи любимой резьбы свинчивались и начинали совместную жизнь. Но самое интересное они не только находили друг друга, но ещё соединяли собой детали различных машин, чтобы те могли пахать землю, засевать зерно и убирать хлеб, чтобы твоя мама потом зашла в магазин и купила хлеба или вкусный, превкусный торт. Ведь те, прежде чем попасть на прилавок, сначала солнцем обогреются и не один раз умоются дождичком. От того-то у них такой приятный вкус и удивительный аромат.
А всему этому первые помощники Болтики и Гаечки, которые крепят детали машин.
Вот и Станок тот долго так жил и всегда был, как новенький, потому что его крепили своей любовью и совместной жизнью большие и маленькие Болты и Гайки. Даже провода электрические, по которым поступал ток к Станку, чтобы тот мог постоянно крутиться, были прикручены маленькими Болтиками и маленькими Гаечками.
Но вот однажды у Станка около самого большого Болта оказалась занесённая ветром Ржавчина и стала нашёптывать ему на ухо:
- Это сколько надо иметь терпенья, чтобы всю жизнь на твоей шеи весела одна и та же Гайка? Ты такой большой, а живёшь в одном месте, не ведая, что твориться в мире. Не пора ли тебе освободиться от неё и показать всем, на что ты способен? Только имея свободу, можно приобрести счастье.
«И, правда, - подумал Болт. - Что я видел хорошего прикрученный этой Гайкой к одному месту?»
Ему захотелось иной жизни, и он стал постоянно ссориться со своей Гайкой:
- Как ты мне надоела. Никуда одному не сходить, не слетать. Я только и слышу шум этого проклятого Станка. Пора нам развинтиться и начать самостоятельную жизнь.
- Никак не пойму, что стало твориться в твоей шестигранной голове? – Стала плакать Гайка. – Какая ржа тебя укусила?
- Не оскорбляй меня! – стал возмущаться Болт. – Ржа поумнее нас, она свободна и гуляет по всему свету. Я тоже хочу быть свободным Болтом!
Другие болты, услышав от большого Болта речь о свободе, тоже стали ссориться со своими Гайками и старались всеми доступными средствами освободиться от них, говоря, что, отвинтившись друг от друга, им будет жить комфортнее и лучше.
 А знаете, почему все Болты и Болтики стали подрожать большому Болту? А только потому, что дурной пример заразителен, словно грипп в зимнюю пору. Только стоит одному заболеть, как начинают болеть гриппом другие, и тогда в школе объявляют карантин. Или вот курево. Только в классе начинает один курить сигареты, то появляется желание и у других ребят поглотать дым от сигарет. Или пить пиво. И забывают о том, что это очень вредно для здоровья. Ты состаришься раньше времени, и станет твоё лицо, как у настоящего бомжа, хотя ты уверен, как и всякий бомж, когда он ещё не курил и не пил, что с тобой этого не произойдёт. А напрасно так думаешь. Можешь поинтересоваться у любого врача. Они в этом деле специалисты.
Вот так и Болтики, забыв о дурном примере, стали настаивать на том, чтобы начать жить отдельно от своих Гаечек. Гаечки не хотели расставаться с Болтиками. Они стали плакать и просить, чтобы Болтики не покидали их. Слёзы их падали на резьбу, которая крепила их любовь друг к другу.
Вам приходилось, когда вас обижали, пробовать на вкус свои слёзы?  Да, они горькие, потому что в них много соли, А соль, попадая на железо, разъедает его. Железо распадается и превращается в никому ненужную Ржавчину.
Гаечкины слёзы разъели резьбу. Болтики освободились от своих Гаечек, а детали Станка рассыпались и образовали бесформенную груду. Их собрали вместе с Болтами и Гайками, отвезли во вторчермет, свалили в одну кучу с деталями от других машин, а затем отвезли на переплавку. А ведь Станок мог бы ещё долго изготовлять различные Болтики и Гаечки, если бы не злая Ржавчина, которая может нашептать много недоброго.
Ребята, если около вас случайно появится Ржавчина, гоните её от себя подальше. Ничему хорошему она вас не научит.





























С О Р О К А

Сорока летела, есть захотела. Летит, хвостом вертит, во все стороны глядит, сама стрекочет, поживиться чем-нибудь хочет. Залетела во двор, села на забор, видит – по двору куры ходят, ими петух руководит. Сорока хвостом замахала, и застрекотала:
- Беда, куры, беда! Летела сюда, торопилась, как бы с вами чего не случилось. Видела я, как Лиса по утру покинула свою нору, сюда к вам крадётся, туго теперь вам придётся. И останутся от вас пух да перья, прячьтесь скорей: кто под дрова, кто за дверью.
- Ко-ко-ко! – во весь дух закричал Петух. – Спасибо, Сорока, за весть, теперь нас Лисе не съесть. А ну, Куры! Чего застряли, дуры, прячьтесь кто, где сможет, я с вами буду тоже.
Попрятались Куры, а с ними и Петух. Сорока в курятник залетела, яичко схватила, съела, кожуру под дрова и была такова.
Тишина на дворе настала, Куры выходить стали, глянули в гнездо, а оно пусто.
- Ой, и трещотка, - обманула нас ловко!
Оно и на свете так, и больше никак. Терпим мы столько бед, а на них один ответ:
- Эх, Куры, какие ж вы дуры!





































   П  Р  А  В  Д  А

( Новая сказка)

В некотором царстве, в некотором государстве, а именно в том, в котором мы живём, жили да были Жадные, прежадные люди, да притом они ещё были очень завистливыми людьми. Им очень хотелось иметь всё, что попадало им на глаза. И не только это. Они хотели завладеть даже всем, о чём слышали их уши. При том они очень злились, если что-то доставалось другим людям, особенно тем, кто сам создавал эти предметы. «Это, как так?!» - возмущались они. – У нас ещё этого нет, а они уже себе успели захапать!» Они стали создавать такие законы, по которым всё сначала попадало в их руки, а что уже надоело и не нравилось им, передавать народу. «Мы не жадные, кое-что и вы можете себе брать», - усмехаясь, заявляли они.
В своё время они получили бесплатное образование, но ужасно злились, что такое же образование мог получить каждый, особенно бесплатное высшее образование. Да к тому же кое-кто становился умнее их, а они-то считали себя самыми умными, хитрыми и не терпели тех, кто считал, что все люди друг перед другом равны.
Рядом с ними жила Правда. Она видела, как они воровали, всё забирали себе, и каким способом. Об этом она рассказывала народу. Народ тогда начинал возмущаться их проделками, высказывать недовольство. Злые, презлые люди злились на неё, скрипели зубами, а однажды собрались вместе и решили уничтожить Правду. Глубокой тёмной ночью они пробрались к ней в дом, облили внутри в нём всё бензином, затем наглухо закрыли дверь и подожгли его. Огонь быстро охватил всё внутри, распространяя едкий дым. Когда Правда, задыхаясь дымом, проснулась, то сразу догадалась о случившемся.
«Мне нельзя погибать, - билась в голове её мысль. – Если я погибну, что тогда будет с народом, и кто ему будет рассказывать о проделках бессовестных людей. Нет! Мне нельзя погибать! – и она, обгоревшая, через рухнувшуюся крышу выбралась на свежий воздух.
Когда наступило утро, Жадные, прежадные люди вышли к народу, собравшемуся около пепелища дома Правды.
- Нет больше Правды! – заявили они. – Она сгорела вместе со своим домом.
- Это вы её сожгли! – стали раздаваться голоса из толпы народа.
- Это клевета! Это ещё надо доказать. А за клевету мы отдадим вас под суд, где суд вершат наши люди.
Испугался народ и молча склонил головы перед Жадными людьми. И тут вперёд вышла небольшого роста женщина. Она была в обгоревшем платье. Это была Правда.
- Вы лжёте! – заявила она Жадным людям. – Народ, не верьте им! Правда не может сгореть и покинуть народ. Я с вами. Я вот – перед вами!
- Ха, ха, ха! – рассмеялись Жадные люди. – Народ! Неужели вы поверите этой грязной нищенке? Какая же это Правда? Это мы вам даём работу. На этом месте мы построим Дом веселия. Вы будите приходить сюда в любое время суток, где найдёте весь спектр удовольствия: пить вино, влюбляться, играть в забавные игры и никто не посмеет этому вам помешать. Вы свободные люди! Вы хотели бы так жить?
- Да! – раздалось из толпы.
- Люди! Вас обманывают! – попыталась вразумить Правда народ. – Если вы будите только веселиться, тогда, кто же за вас будет работать?
Но народ как бы оглох и уже не хотел слушать слов Правды. Он стал по одиночке расходиться по своим домам.
Опечалилась Правда поведением народа. От бессилия из глаз её закапали слёзы, на небо набежали грозовые тучи, из которых полил дождь. Правда подставила свои ладошки под дождь и стала смывать с себя гарь, чтобы свежей и чистой предстать вновь перед Народом.
Возможно, Народ, наглотавшись бездумного веселия, снова пожелает услышать слова Правды.












































М У Ж И К  И  Ж А Д Н О С Т Ь

Продал Мужик гуся на рынке, деньги сосчитал, положил в карман поглубже, идёт домой размышляет: «Не густо. Почти целый год растил, а проку на гусиный нос. На такие деньги не разживёшься. Эх, что же придумать, чтоб разбогатеть?!»
Размечтался и не заметил, как перед ним появилась очень красивая девушка. Дорогу перегородила, смотрит на него и улыбается. Мужик от удивления рот раскрыл, улыбка её сердце жжёт, красота в душу лезет. Опомнился, спрашивает:
- Ты кто?
- Жадность, - отвечает девушка. – Я все твои думы знаю, разбогатеть хочешь.
- Хочу, – не посмел соврать Мужик.
- Хочешь, а как, не знаешь.
- Правду говоришь, - изумился Мужик прозорливости девицы. – А отколь тебе это известно?
- Дай денежку, а я тебе расскажу, как разбогатеть,- не отвечая на его вопрос, попросила она. А улыбка её так и сияет, завораживая Мужика.
«Вот так номер! – думает он. – Возможно, это и есть тот случай, когда ни с того ни с чего люди богатеют. Вот счастье-то мне привалило!»
Вспомнил про деньги, вырученные за гуся, достал их из кармана, отсчитал рубль и протянул его девушке. Та взяла рубль, коснувшись своей ручкой до его мужицкой руки. Словно током его ударило, жаром обдало всё тело.  «Ух, какая славная девушка! Вот бы…» А она глядит на него, улыбка с губ не сходит.
- Мало, - говорит.
Мужик отсчитал ещё пять рублей, протянул их ей и тут же сам прикоснулся к её ручке. От такого прикосновения нежность разлилась по его телу, сам стал ей улыбаться. Глянул ей в глаза, а в них такой огонь, какой-то голубой, завораживающий.
Она снова взяла деньги и опять нежно пропела:
- Мало.
Не заметил Мужик, как все гусиные деньги из его рук перешли в её руки, а она продолжает улыбаться и повторять одно и тоже слово:
- Мало!
Глянул он на свои руки, пошарил по карманам и проронил:
- У меня больше денег нет.
- Тогда снимай рубаху, предложила она.
- А как же я домой без рубахи пойду?
- Значит, разбогатеть не хочешь, - улыбнулась она.
- Нет, хочу! – запротестовал он, снял рубаху и протянул ей.
Повесила она рубаху на своё плечо и вновь помолвила:
- Мало.
- Это что ж получается, я должен и брюки тебе отдать?!
- И брюки отдашь, если хочешь богатым быть.
Мужик дрожащими руками расстегнул гульфик, снял брюки, протянул их, глядя на неё, хотел сделать улыбку, но на его лице появилась гримаса.
- А ты улыбайся, - посоветовала ему девушка. – Ты посмотри на меня. Видишь, какая у меня улыбка? Вот так и ты улыбайся. Но то, что ты мне дал, чтобы быть богатым, этого мало!
- Так чего же я тебе ещё дам, когда ты меня всего обобрала?! – стал возмущаться Мужик.
- А коль у тебя ничего нет, то, как же ты хочешь разбогатеть? – спросила его Жадность и враз пропала так же, как и появилась.
Стоит Мужик на дороге голый, от удивления рот раскрыл, смотрит сам на себя и думает: «Как же так получилось? Хоть малые деньги, но они были у меня в кармане, и одежонка, какая никакая, на мне была. Обещала богатым сделать, а раздела догола!»
Но это уже не сказка, а проза нашей жизни.














































КАК МАТЬ В ВОЙНУ ВАРИЛА КАШУ
(сказка – быль)


Мать мою звали Евдокией, а соседи наши, как справа, так и слева, а также которые жили напротив, прозывали её просто Дуней. А дело это было во время войны, летом, когда все съестные припасы заканчивались, и в дом приходил голод. В этот день на завтрак мать сварила последний остаток картошки, села и задумалась, чем же кормить нас, шестерых её деток, младшему из которых ещё и года не было, на ужин. Сидит, печалится и не заметила, как в избу вошла соседка, которая жила по правую сторону от нас, которую звали Катенькой. Посмотрела она на мать, а затем окликнула её:
- Ты это по што так, Дуня, задумалась, что даже не заметила, как я вошла?
- Ой! - отошла мать от дум, - и правда, не заметила. А задуматься, Катенька, есть над чём. Вот сварила последнюю картошку, а чем на ужин ребятишек кормить, право не знаю.
- Сегодня Родители, - напомнила ей Катенька,- вот я и решила к тебе зайти, да поделиться с тобой пшеном, вам стаканчик принесла, чтоб ты им кашу сварила и, чтоб помянули моих родителей, а то забывать о них стали из-за этих бед.
Поблагодарила мать за доброту соседку, а когда та ушла, принялась на ужин кашу варить из того пшена  Когда каша стала довариваться, попробовала на вкус её мать, а она не солёна, и вкуса нет. Соседка-то забыла с пшеном принести соли для посола каши, а ещё для вкуса немного маслица. У матери от печали полились слёзы, а одна слезинка скатилась в кастрюлю с кашей. Попробовала мать кашу, и она оказалась в аккурат посолена, но вкуса всё равно не было.
В это время в избу вошла почтальонша, принесла с почты весть с фронта от отца, о том, что он жив и здоров и храбро сражается с фашистами за родину и за нас. Читает мать отцовское письмо, а у самой слёзы радости из глаз катятся, что он жив пока, и одна слезинка радости обранилась в кастрюлю с кашей. Попробовала мать кашу, а та от её слёз и солона стала и удивительно вкусна. А когда мы, её дети, поели кашу, то стали ещё просить, но пшено в то время кончилось и у соседки.
Об этом мне мать рассказала уже после войны, когда стали есть кашу и вдоволь и с маслом, а я написал про войну вот эти строки:
Я вспоминаю годы эти,
Слезою суп солила мать,
Чтоб сыты были её дети,
Чтоб уложить их рядом спать.

А у самой тревожно, нудно,
До тошноты сжимало грудь.
И знала: будет очень трудно,
Но надо выжить, как-нибудь.

Нас сохранила в ту годину,
Взрастила шестерых детей,
Лишь рано пролегли морщины,
И стала навещать врачей.

Вот так, дорогие ребята, мы жили в проклятую войну, когда фашисты хотели извести русский народ, а всех славян переселить за Урал.
















































ХРАБРЫЙ ВОРОБУШЕК
и
ЖИРНЫЙ КОТ

Это произошло в середине жаркого лета, когда, разбуженные весной любовные страсти воплотились в реальность,  и наступает время ощущать их плоды. Мама-Воробьиха наконец-то своим чутьём ощутила, что её драгоценный Воробушек набрался сил и ему необходимо становиться самостоятельным, и наступил ответственный момент научить его ориентироваться в окружающем жестоком мире, в котором за границей гнезда ждут его одни неприятности. Но чтобы существовать и добывать себе корм, необходимо в них окунуться. Отец его, добрый и умный Воробей, улетел добывать корм, а мама Воробьиха приступила к обучению. Воробушек уже уверенно махал крылышками, ему не терпелось покинуть гнездо и окунуться в манящее пространство, посмотреть, вернее, ощутить, что же твориться там, внизу, на зелёной полянке.
На зелёной полянке, пригретой ласковым солнцем, притаился жирный Кот. Он жался к земле, чтобы быть незамеченным, и своими зоркими круглыми зелёными глазами наблюдал за хлопотами Воробьихи, обдумывал способ взлететь туда, наверх, чтобы познакомиться с ней поближе, предвкушая аппетитный завтрак. Он шевелил усами, кончик его хвоста от нетерпения вихлялся из стороны в сторону и бился оземь.
- Мам, смотри, - прочирикал сын Воробушек, - а это кто там смотрит на нас такими красивыми глазами?
- Ой, сынуля, это наш злейший враг. Это жирный Кот. Он часто приходит сюда, чтобы попытаться нас поймать и съесть заживо. Он только и ждёт, когда мы совершим оплошность, чтобы нас схватить.
- У тебя, мам, на уме только одни страхи. Всего ты боишься. Ой, не сиди на краю гнезда, а то упадёшь. Не пытайся без нас вылететь из гнезда. А я уже стал взрослым. Посмотри, как я умею махать крыльями и какой я вёрткий. А он сидит и не может даже пошевелить своим жирным туловищем, растопырив свои усы в разные стороны. Вот, посмотри, как я подёргиваю их у него!
- Не смей! – только и успела выкрикнуть Воробьиха мать, как её храбрый сынок уже подлетел к морде жирного Кота. И, только хотел своим жёлтым клювиком дёрнуть его за ус, как тот мгновенно уцепился своими острыми когтями за его крылышки, чтоб он не смог ими больше махать, а крепкие клыки вонзились в шею, испытывая неописуемое удовольствие от тёплой кровушки Воробушка, оказавшейся на его языке.
У Воробьихи от происходящего ужаса все пёрышки встали дыбом. Она, не раздумывая, камнем налетела на жирного Кота, стараясь клювом ударить в его бесстыжий глаз, но тот лишь лапой отмахнулся от неё, даже попытался и её заодно прихватить цепкими когтями. Воробьиха увернулась, ударила крылышком по голове, но это уже не могло спасти её любимого Воробушка. Тот уже почти весь оказался в желудке у жирного Кота.
- Какой мяконький и вкусненький, - промяукал Кот, испытывая блаженство от удовлетворения разыгравшегося ранее в нём аппетита.
Чувствуя, что Воробьиха, при всей её упёртости в желании спасти сынишку, на этот раз не поддастся его лапам, а на поднятый её скандал начали слетаться и все остальные, находящиеся рядом здешние птицы, поднявшие такой гвалт, что он решил ретироваться в рядом растущие кусты, и что ему достаточно пока и одного наглеца, пытавшегося прикоснуться к его чутким усам.
Матери – Воробьихи остались от храброго Воробушка одни лишь пёрышки, которыми она в своём бессилии и безысходности вытирала льющиеся горькие слёзы.
Пройдите по местным погостам и посчитайте, сколько в наше мирное время ХРАБРЫХ ВОРОБУШЕК лежит в заботливо убранных оградках с гранитными надгробными памятниками. Ничем не измерить пролитых слёз их любящими матерями.
Милые ребята, а кому нужна такая храбрость?































СОДЕРЖАНИЕ


Книга 4 Тыква   4
Арбуз 5
Свёкла 5
Огурцы 6
Капризуля 6
Поезд   7
Мыло   7
Топор   8
Муравей   8
Божья коровка   9
Ёж   10
Жучка   11
Блины   11
Мотылёк 12
Игра в прятки   12
Загадка   13
Дрозды 13
Бублик                14
Про «Вискас»   14
Про щенка   15
Воздушный шарик   16
Хозяюшка   17
Богатырь      17
На пруду 18
На речке 18
Считалка 19
На дворе 19
Раскатился гром 20
Солнышко 21
Земляника 22
Летний дождь 22
Дело 23
Холодильник 24
Бух-бабах! 24
Помощник 25

СТИХИ ДЛЯ ДЕТЕЙ СТАРШЕГО ВОЗРАСТА

Черенок 27
Для чего голова 28
Репей 29
Картошка 30
Новый год 31
Про Вовку 32
Ноша 33
Неуч 34
Прогулка 34
Дядя Боря, прокати 35
Лепёшки 36
Зайчик 37
Подарок 37
Дождь 38
Ветерок 39
Костик 40
Родня 40
Кто главней 41
Журавль и цапля 42
Карусель 43
Робот 44
Котик 45
Рыбак 45
Интервью 46
Лень 46
Защита 47
Девочка с шаром 48
На мельнице 48
Террорист 49
Светофор 50
Серёжа 51
Рябина 52
Сентябрь 52
Волки 53
Лихач 54
Про Васю 54
Бабочка 55
Рыжик кот, Даша
и пилот 56
Настенька 59
Про птенца 59
Художник 60
Высадка нарциссов 61
Кем быть 61
Откуда дождь? 62
Страх 63
Будильник 64
Подснежники 64
Футболист 65
Начальник 65
Молоток 66
В чём сила 66
Таня 67
Телефонный разговор 68
Детство 69
Буква «Я» 71
Бык 71
Короеды 72
Непоседа 72
На сенокосе 73
Таланты и деньги 75
Проводы Русской зимы 76
Воспоминанье 76
Это – мы,
Мы – ваши дети 77
Откуда знания? 78
Пугало 79
Ворона 80
Объявление 81
Метла 82
Кормушка 82
Орешник 83
Говорушка 84
Разговор о папах 85
Осень 86
Паук 87
Подсолнух 87
Кто упрямей? 88
В огороде 88
Дед 89
Клён 90
Про курицу 91
Петух 91
Кот 92
Где ночевала сорока? 92
Воробей 93
Про осень 94
Шляпа 95
Водитель 95
Баран 96
Дед Егор 96
Добро и зло 97
Приход зимы 98
Серёжа и качели 99
Приход весны 100
Ручей 100
Три вороны 101
Растеряшка 102
Кот и компьютер 103
Прощай детский сад 103
Кто нам свет приносит в дом 104 Компьютерные игры 105
Белки 106
Спор 107
Весна 108
А деревьям больно тоже 109
Кошка мама говорила 109
Летний луг 110
Мама 111
Упрямый Петя 112
День 113
Шар 114
Лук 115
Дрёма 115
Деревья 116
И у деревьев есть душа 116
Гномики 117
Велосипед 118
Стрекоза 119
Это лучшая на свете,
Быль о Лёше, быль
о Пете 126
ПРОЗА
РАССКАЗЫ

За ягодой 158
Галка 164
Японский молоток 170
Фонарь 171 Сторож 172
Внук 175
Горшок 177
Новый год 179
Знакомство 188
Как былинка в поле 189
Водовоз 191
Гад 196
Утопленник 199
СКАЗКИ
Хвосторог 202
Пирог 208
Козёл 210
Домовой Тишка 211
Как ёжик зайцу помог 217
Путешествие попугая 219
Корыто 220
Сказ об Иване 221
Почему медведь
зимою спит 222
Почему у мишки с
зайцем короткие хвосты 225
Как приходит к нам
весна 227
Смех и Хохма 229
Урок Истории 231
Заячья жизнь 235
Болты и ржавчина 237
Сорока 239
Правда 240
Мужик и Жадность 242
Как мать в войну варила кашу 244
Храбрый воробушек и жирный кот 246
СОДЕРЖАНИЕ 248