Другая дуэль

Он ужаснулся, как увидел
Паденье, крик прощальный, стон,
Никак несчастья не предвидел,
Ему казалось - это сон,
Кошмар, видение, не боле,
Он Ленского несчастной доле
Не мог поверить, не хотел,
Огонь в его груди горел
И разгорался все сильнее,
Жег мысли, сердце, душу, глас,
Не мог поверит он сейчас,
Что Ленский в неге смерти тлеет...

Он бросился вперед, робея,
Теряя смелось, подошел,
В глаза его взглянуть не смея,
Владимира немым нашел.
Его душа, молчав доселе,
Не выдержав в коварном деле
Спокойствия, взмолилась к небу
Забрать ужасную победу.
Но все вокруг не понимало
Его печали, боли, ран,
И совесть гордо, как тиран,
Теперь в нем яросно молчала.
И крик, пронзивший мрак небес,
Вдруг огласил безмолвный лес:

"Что я наделал, Боже, Боже!
Зачем стрелял, зачем летел?
Очнись же, Ленский, быть не может,
Чтоб ты, поэт, что так хотел
Творить, жениться, быть счастливым,
Со взглядом умным и пытливым,
С сияниеем подвижных глаз,
Вдруг сник, завял, упал, угас!
О Боже, сердце, нет, не бьется,
Дыханье не колышет грудь,
Не мог он в смерти утонуть,
Нет, слабый стук не раздается,
И кровь сковозь пальцы и на снег
Стекает, как остатки нег...

Очнись же, друг, очнись скорее,
Открой глаза, вздохни, скажи
Хоть слово, нет, я все не верю,
Что это все не миражи.
Я не хотел, я целил в руку,
Зачем такую смерть разлуку
Нам уготовила и как
Теперь согнать с души сей мрак?
Нет, ты не дышишь, ты уж умер,
И все исчезло, все вокруг
С тобой погибло, милый друг,
Или предалось тяжелой думе,
И лишь туман один дымится,
Что я наделал? Я... убийца!"