Когда кому-то хочется в деревню

               


В детстве мечталось взлететь с Байконура.
Что Байконур, не мои там края…
Что ж ты деревня так смотришь понуро?
Грянем же песню деревня моя!

Встанем же дружно, как раньше бывало,
Вспомним про наши былые дела!
Только вот где же он, твой запевала?
Спился и помер, коль жизнь не мила…

От покосившейся старой хатёнки,
Голая печка, да в небо труба.
Было, когда-то, здесь всем работёнки,
И колосились без края хлеба!..

Пела, звенела гармоника лихо,
В пляску, на круг, деревеньку звала.
Шестидесятые. Неразбериха.
В вымерзшей печке сырая зола.

Тысячи вымерших сёл, деревенек,
То, чем кормилась вся наша страна.
Ну и при всём, экономия денег,
И по деревне прошлась борона…

Все эти тайны деревня хранила, -
Хоть бы кто пикнул! А пикнешь куда?..
Молча, своих стариков хоронила
И отправляла детей в города.

Вдоволь наелись тогда кукурузы…
И кукуруза, конечно, была!
И от деревни, как от обузы –
«Неперспективная», все и дела…

Видно те зёрнышки нам обронили:
«Старые грабли» - по тощей спине!
И хоронили. И схоронили -
Те, чьи портреты на голой стене…

«Грабельки» те никуда ни девались,
Долго хранились, лежали в пыли…
Только мы чуточку, чуть зазевались,
Тут-то и к «грабелькам» нас подвели…
 
И в регионы летят директивки,
Будто их кто-то об этом просил:
Срочно убрать эти «неперспективки!»
Много ли надо для этого сил?..

И глубоко деревенька вздыхает,
Жалобу некуда тоже писать…
Та, «кукурузная» быль «отдыхает!»
Новую, эту – куда нам втесать?..

Я здесь живу и всё это вот, вижу,
Сколько же можно деревню гнобить?!..
Тяжким трудом «наедавшую» грыжу,
Лёгким движеньем, под корень рубить?

Сколько же можно так бить по больному,
Ту, что сама лишь подворьем жила,
Бить по хребту, далеко не стальному –
Это ж, как хлеб рукавом со стола!..

Словно забыт был уклад её древний,
Словно была она и не была…
Что же вы сделали, суки, с деревней,
Чем же деревня вам так не мила?!

Вечно, как матку её вы сосали,
Всё до последнего вам отдала!
Вы её в голод и в холод бросали –
Еле дышала, но как-то жила?..

Может не стоит вот так уж ретиво,
Иль как всегда – разберёмся потом…
А «неперспективная» та «перспектива»,
Бьёт по деревне всё тем же кнутом!

Старый колодец, а рядом колода,
Та, из которой поили коней.
Где ж деревенская крепь из народа,
Где разудалая силушка в ней?

Только здесь силушкой явно не пахнет –
Затхлостью пахнет да мёртвой травой.
Кто-то заедет, посмотрит и ахнет:
«Что-то, того... не того с головой!..»

Плачет душа, что жива у кого-то,
Плачет Никитушка наш Михалков.
Вот ведь проснулась же чья-то зевота –
(Как режиссёр, он конечно, толков…)

Не поздновато ль, приехали барин,
Из благородных, подикось, кровей?
Здесь ли, не сказочный правил Тугарин,
И не разбойник прошёл Соловей?

Тот, кто здесь правил, давно уж отправил
В город семейство на их  пмж.
Здесь поиграли с деревней без правил –
Кто поиграл? Не ищите уже…

С ней поигрались и «отвалили»,
Вбили в деревню осиновый кол.
Всё справедливо, как есть, поделили? –
В этом и есть самый жуткий «прикол»…

Вы там, в столицах, конечно, не знали…
Мы же, от них, от столиц далеко.
Помним, Сергеич, как вы начинали,
Знаем, как вы поднялись высоко!

И продолжаем следить за кумиром,
Ценим искусство, к нему не глухи…
Что ж вы приехали, к нашим – то, дырам,
Где не поют по утрам петухи?..

Что ж мы теперь по деревне голосим,
Там, где гуляет один ветерок,
Там, где не пашем, не сеем,  не косим,
Ну и не платим кому-то оброк?

Умный вы. Мыслите слишком толково,-
Вот только трудно деревне понять,
Сытого, «битого», но – Михалкова!
Уж извините, что нечем принять…

Вы с «автомата» кому позвонили,
Чтобы ответы на всё получить?
И никого, как – бы, и не винили, -
Можно ль усопшее как-то лечить?

Есть же «заветный» один телефончик,
Вот бы туда ещё вам позвонить…
Это ж не в камеру и микофончик,-
Не уловили подсказочки нить?..

Наша деревня, она ж, как икона –
Смотрит нам в души и скорбно молчит…
Ждёт справедливого, видно, закона.
Сколько уходит на грудь силикона-
В общем – то, ей никуда не стучит…

А Министерство финансов гадает,
Сколько ей кинуть а сколь не кидать.
Знаете, чем министерства страдают?
А чё министерствам, ваще – то, страдать!

На самолёты, ракеты нужнее,
Вон и строительство в Сочах идёть…
Вот бы к деревне чуть-чуть понежнее,-
Ждуть, когда доллар совсем упадёть?..

Про воровство говорить мы не будем…
Нет воровства – это ж премия в год!
Если б лицом к деревенским тем людям –
Сколько, одних, посчитай только, льгот!

Брат ваш, Андрон, даже нам помогает –
«Курочку рябу» отдал на развод!
Он, как и вы, никого не ругает,
Только в деревню не ехает вот…

Папа ваш, гимн про величье России –
Жалко, что нет про деревню там слов…
Мы же не голые и не босые,
Дожили даже до белых голов…

Неравнодушный вы. И справедливый.
Главное, вовремя вспомнили нас.
Мы же, деревня, народ терпеливый, -
Что ни на есть, терпеливейший класс!

Нет в той деревне людей и не надо, -
Вы там смотрелись вполне хорошо.
Только зачем эта вся клоунада –
По-деревенски спросить бы ещё?..

Ну а когда в телефон вы звонили,
Вы получили достойный ответ!
И отвечающих вы  не винили…
Пусть, через двадцать, каких-то там лет!

Вы б, господине, тому позвонили-
Чей в вашей комнате видный портрет.
Вам же «препятствиев» там не чинили,
Там, где ваш гений любовью согрет?

Синие, жёлтые, разные залы-
Не захватило дух от позолот?..
Там, не коллекторы и не вокзалы,
Не деревеньки – на «автопилот!»

Вы же встречались с ним, не «по наводке»,
Вы же там с ним « на короткой ноге?»
Как же ей жить, захлебнувшейся в водке,
С братьями, сёстрами «на кочерге?!»

Употребляя на даче наливки
И, о высоком, меж тем говоря,
Вы вспоминали про сыр и про сливки?..
(Ну, тут про сливки, конечно, я зря…)

Или напомнить ещё про талоны,
И про зарплату, что ждали весь год?
Вы постоянно деревню «кидали»,
Вы её слёз никогда не видали,
Ну а теперь вот, приехали вот…

Сколько живу, столь её «поднимают»,
Нашу кормилицу «мерой забот!»
Что они «думают», что «принимают!»
Сколько ещё загребают от квот?!

Но разговоров, одних разговоров,
Наших «спасителей» - рядом и сплошь!
А как посмотришь – отъевшийся боров,
И в разговорах – красивая ложь!

Взять бы их всех хорошенько за брылья,
Или за самый их «иммунитет!»
Чтоб  деревенским не резали крылья,
И не позорили авторитет!

Любят художники сыпать на раны,
Чувства, так скажем, расшевелить!..
И матерятся в душе ветераны,
Коих с деревней нельзя разделить.

Вот бы послушали умные люди,
Эту «прямую» их русскую речь!
Счастье, его не подносят «на блюде»,
Счастье ещё надо как-то беречь.

Приумножать, помогать и лелеять,
Пусть вспоминая, как правил монарх.
Можно посетовать, можно поблеять,
На деревенских, на похоронах…

Крепнет державная наша столица,
Вице-премьеров, внушительный круг.
Только, все те, говорящие «лица»,
Нам не заменят натруженных рук.
 
И умирает, деревня та молча -
Ей не до пышных пока похорон.
Что-то здесь жуткое, что-то здесь – волчье…
Но у царей не шатается трон!

Русский мужик разучился работать?
Плюнуть бы в морду, тому, кто сказал!
Поосторожней об этом бы «ботать»,
Тем, кто с деревней всю жизнь и связал!

Строятся виллы, строятся дачки,
И за границей, весьма капитал!..
А деревням, как объедки – подачки,
От современных ловчил и «катал!»

Пусть не на все я ответил вопросы, -
Как, почему и с каких это пор?
Но полюбил эти травы и росы,
Лес, над которым нависший топор…

Вы и об этом наверно не знали?
Знали, не знали, хотели узнать…
Ну, почитали бы там, - на канале,
Это вот всё! Или лучше не нать?..

Зря, всё же, вы в мужиках усомнились:
«Если бы в случае нынче чего…»
Пусть времена и с тех пор изменились,-
Знают поныне – «за что и кого!»

За ту же деревню, за долю за волю,
За их безнадёгу и за нищету.
За мать-деревеньку, прошитую болью,
За ту, что живёт, до сих пор, как в скиту… 

Я вам пишу из села Виноватово,
С речкой Шмелёвкой, где берегом хмель.
Только руками на хлеб зарабатывал,
Ну и на жизнь, растуды её в ель!

И от чего же происходило
То Виноватово, наше село,
Что как вино по деревне бродило,
И вот до жизни такой довело?

Ну а вторая села «половина» -
Вата - коль вспомнить названье села…
Девки стояли тогда у овина,
«Вату катали»…А вата была!

Возят вино, как и водку, исправно!
Так что, с утра весело и хмельно.
Но, то вино, «палено» и отравлено,
Только кого удивило то «но»?..

Вы же там пьёте заморские вина,
Виски и бренди к наливке своей?
И не «катаете ват» у овина,
Вы же дворянских, я слышал, кровей?..

Вы эту «вату» «катали» каналу,
Ну а канал, «перекатывал» нам…
С вами – то хоть, рассчитались по налу –
Сколь нынче платится говорунам?

Всё, что сказал вам – на « Оскар» не тянет…
Вот почитаете, скажете – бред!
С вами же спорить, ну кто ж это станет
И причинять знаменитости вред!

Хватит наверно. Уж за полночь скоро,
Разбередённое разбередил…
Тянет туманом от ближнего бора, -
Я за советом к нему и ходил.

Он лучше всех это всё понимает,
Хоть и ему где-то слышится гром…
Он, каждый день топора принимает, -
Свалено, спилено – аэродром!

Так-то вот, милый, киношный  ваятель,
Как-то, не очень, мы верили вам…
Вы же, всегда, женских муз обаятель:
«Слава делам вашим, а не словам!»

Низкий поклон вам. Ещё натворите!..
Ваши награды ещё впереди!
А за деревню – ну не говорите,
Пусть и сосали её из груди!
                И.Стоцкий
                2013г

* Года два или три назад, не помню, на каком канале,
  Никитой Михалковым был показан документальный фильм
  о кинутой деревне. Это реакция на просмотр  того фильма.