Опять Королева слева и бьёт ребром...

Опять Королева слева и бьёт ребром
Ладони о клетки доски - и всё летит
Куда-нибудь на пол.
Не кончится мир добром,
Как был им не начат.
Налей Королеве спирт,
Открой Королеве дверь - там за ней идут,
Мурлыкай ей песни, Котик, ты страх и ночь!
Пусть пешки врага занимают пустой редут
И мёрзнут основой строя.

Она точь в точь -

Раздета и невесома, свободна, но
Сначала случится бал, а потом - полёт!
Свинья под седалищем. На простынях кино...
Замри же и внемли, пока она песнь поёт,
Пока она вяжет жизни в узлы клубка,
Спасает кого-то словом - скрипит фломастер
О плотность бумаги.
Белее снегов рука
Такая холодная...
Мёртвая...

Бредит Мастер,

В починку отдав ботинки, психоз. На пол
Роняется грань стакана сама собой,
В упругие ткани тела воткнут укол -
Мир будет вращаться музыкой...

- Что с тобой?

Моя Королева? Хочешь, спою мур-мур?
Кошачию песню, можно и на лету?
Зачем ты льёшь спирт на груди за этих дур?
Зачем ты стесняешь грубую наготу
Не менее грубым словом?

- Всё! Хватит! Стой!

Открой двери шире - и пусть в зале грянет бал!
Пусть чёрные пешки ломают, свершив устой -
Свершившимся будет!

...И капает с неба, шал,
Шалея от зимних вёсен, навзрыд, навзнИчь -
Расплавленный Мастер душою, по сути ртуть.
Не зря же она втирала сырую дичь
На тонкую кожу тела.
И как-нибудь
Забудется взмах ладонью и сущий крах
Фигур на доске расчерченной, горечь вдов,
Отрава убийц.
Мой Мастер, пройдя сквозь страх -
Безумие, верно, должно перейти в любовь.

Безумие, верно...
А верное только то,
Что вера и будет истина. Так что - верь,
В творимое днём сегодняшним. Что потом -
Не важно, пока в затылке играет хмель,
И Кот подливает.
И Кот проиграл в пажа,
И тряпка небес висит на гвозде кривом,
И бала Король порезал всех без ножа,
И мёртвые тени всё топчутся на живом.