Вечером,

***

Вечером,
Даже поздним вечером
На кухне затеялась уборка —
Что, если делать нечего, а грязи
Набирается горка.
Вот писем
Старые числа, пачка от папирос,
Что развешивали коромысло
И женский пучок волос.
Многое,
Чего не доискаться,— под холодильником
Закотилось
(Это не те ли пяльцы?).
Хорошо, что пятно отмылось.

На письма те отвечал
Несдержанно довольно — она ведь
Женщина и было бы ей больно,
Если б заметила, что во мне она
Уменьшена.
А я любил ее — это точно —
От начала июля до середины пятницы,
Она одевалась, как женщина по-восточному:
Шаровары воздушные, газовое платьице.
Ходили к морю, пугали чаек,
Черными корочками размахивая с берега.
Наше волненье было необычайней, чем
Море само.
Она, камешки покидывая,
Отводила руки недалеко
За плечи, а плечи узкие,
Как лодочки, и казались самих себя легче.
Я попробовал.
Так оно и было.
И пахло морем.
И моря глубинами.

Жили на птичьих правах под крышей.
 Хозяйка добрая утром будила,
Яблоко кидая на нашу кровлю.
Вставали нехотя, потягивались, как
Резина, и уходили на рыбную ловлю.
Приносили и жарили.
Пахло на всю улицу.
Завтракали быстро, и пропадал запах.

Местные люди махали рукой на голые ноги
Зачем? — минет лето,
Придут штаны.

Потом все кончилось.

Ехали обратно.

И уже подъехали к городу.

Деревья пошли желтыми пятнами,
Лежала трава от холода.

И письма, письма...