Лимерикуя опять, эпиграммы сочинять

И'л ь е  и его камарилье

У нас есть подобье Илюши,
он баб колотил будто груши.
Теперь отдыхает
и всем завещает
минетно в сети бить баклуши.

У нас был москвич Михельсон;
он с бабами спал без кальсон...
Совокуплялся,
страшно старался—
К а д о' х о с* лишь был им рождён.

У нас был  х а в е' р**, шибко годный
для службы в рядах генофондных.
На это забил,
такой Азраил,
сто баб он оставил бесплодных.

В домах жил Вурлан-военком,
держался он особняком.
Счастливый отец
и делу венец!
Но немка звала евреём...

У нас был товарисч из Риги:
он сроду не ел мамалыги.
А только сосиски,
говяжие сиськи—
и мнил себя вроде барыги.

У нас был товарищ из Риги,
донёс на него злюка Зигги.
ОбэХаэСэС!!!
Его под арест,
дожить разрешили барыге.

Сидит как з/к наш черныш,
в натуре, он чистый латыш.
Затоптанный ноль,
но мнит он—король,
поскольку, давно он без крыш.

У нас иногда Макс Немков,
он тож из латышских стрелков.
Как в чистенькой жопе,
живёт он в коопе.
Отец он трёх не дураков!!!

У нас был художник из Лен-да,
он русско-еврейского бренда.
Пожил он и взъелся,
в невидимость делся,
прикнопив личины у стенда.

У нас был сынок с Чёрной речки,
где прятались с ним человечки.
Он стал подкаблучник,
спинозовский скучник
трусливо-еврейской насечки.

У нас есть член обществ, он минский,
а мир вкруг него прямо свинский.
Что ж?! Ест ветчину
и лезет в шахну...
Хоть мал он, но член исполинский.

У нас есть пришлец из Одессы.
Он сведущ. А мы ни бельмеса.
Лишь только суббота,
большая работа:
по телеку хрюкают бесы.

У нас есть евреишко хилый.
С Руси он? Да нет, с Израила.
Пока был поэтом
и даже эстетом
жена ему рожки растила.

У нас проживал еврей Зигги,
писал офигенные книги.
Его ахиней
не чёл Книгочей,
он пузо растил как ханыги.

Приехав пожрать, Книгочей
(он русский-прерусский еврей),
бывал будто в зюзе...
Теперь он при пузе,
рыдает по Хайфе взашей.

Но съехал от нас Цукерман,
решил он вдыхать океан.
Ведь он же не жлоб,
он бросил наш стёб
и наш графоманский изъян.***

Всех раньше слинял в смерть Нагинский,
бездетный как папа сикстинский.
На кофе и мясе
погиб в одночасье...
Кондинский был, стал Погребинский.

У нас поселилась Нью-Нюха,
заехав Зусяцкому в ухо,
всех-всех обслужила...
Вот так отомстила!
Она вам не тюха-матюха!

У нас был и промельк Наташки,
играла как Нюха в пятнашки.
А дурни запали,
но быстро увяли.
(Звала дураков «эбанашки»).

А бытописатель Зусило?
Не рыльце в пушку, в пухе рыло.
Пусть едет к жидам,
к чертям-матерям!
Его—все решили—на мыло!

ШШШШШШШШШШШШШШШШ

*)    К а д о х о с—несчастье, на идиш.
**)  хавер—товарищ, на идиш и на иврите.
Весна 1997 года
***) http://www.stihi.ru/2015/11/08/9839