Чад ждёт в объятия Отец

(Отрывок из романа «Скитея»)

Война… Она теперь не где-то, –
Она в соседстве, рядом, здесь.
От боли корчится планета.
На ней ожогов, ран не счесть.
Последнее десятилетье –
Полнейшее сверхлихолетье:
Теракты, путчи, спид-чума;
То зной, то стынь – сойти с ума;
Пожары тут, а там потопы…
От боли, ран, обид Земля
«Дурит» вовсю! Нет, так нельзя…
Терзают землю-мать народы.
След – пыль. Что в будущем? Ждёт кто?
В ответ – вой ветра: «Ждёт ничто-о-о!».

…А Папа – номер сто двенадцать
(Страны горячей «божий» сын)
Оставит след! Сказать коль вкратце:
Где нет огня – не виден дым.
А «дыму» выдаст он премного
(И сказано же: «В ад дорога
Вся устлана благим словцом»);
Цветёт и пахнет папский Дом!
«Копьё судьбы» ли там зарыто;
Иль же с «Гроалью сундучок»?
Ввек не узнать. Да «старичок» –
Дед-Ватикан – вцепился мёртво
В сундук из золота и тайн.
Таков «святейший» Ватикан.

Под ним – десятки миллиардов
«Зелёных», крутятся везде;
Лом жёлтый многотысячтонно
В подвалах давит грудь земле.
А кукловоды типа Джелли
«Карманных» Римских Пап имели,
Имеют, будут впредь иметь,
Пока на свете злато есть!
Сенсации, слушки и сплетни, –
На всё «смотрящим» наплевать:
Возвысить Пап иль в вечность «сдать» –
Их «долг»! Закрыты в «банк Пап» двери…
Вскрыл, – сгинул Павел Иоанн;
И Бенедикт… «убрался сам».

На тьму вопросов – шум и грохот:
«Язык» земного бытия,
Людей рыдание и хохот.
Жизнь – жажда-пытка у ручья.
Всевышний, что твои творенья?
Неужто – люди? Те созданья
С тобой не схожи ведь совсем;
Мать-Землю рушат! Ты же нем…
Кресты на рясах – золотые;
Погрязшим в догмы, будто в грязь,
«Отцам» дороже Веры – власть
Над пиплом. «Ангелы»… гнилые!
Вовсю банкует Ватикан,
Кидая на кон банки стран.
***

Не день наш нынешний – начало
«Игры» судьбищами всех стран;
И в Лету кануло немало
Веков, где правил Ватикан.
Глаза людей как б и открыты;
Да тщательно «дела» прикрыты…
Вот взять, к примеру, лишь сей факт:
Нацистов, как волшебник-маг,
Переселял в даль-Аргентину
(Посредством «Красного креста»)
«Наместник» Господа Христа,
Святую корча миру мину!
Зовя людишек жить в трудах,
Попы жируют всласть в церквах.

Во имя Господа и Церкви
«Дела» творятся на земле:
На шеи бедным всюду – цепи.
Богатым – волюшко везде,
Им рай и в жизни, и посмертно!
Кто против них – удел тех вечно
Быть на задворках, за бортом
«Электоратом-босяком»
(Звать по-церковному их «паствой»).
И держат плети «пастухи»
Наизготовке: мол, живи, –
Заткнись и век трудись муравкой;
Так Богом, мол, предрешено
С Начала дней, давным-давно!

«Отцы» церквей – на самолётах,
На частных, личных, именных,
На сплошь бронированных «Мерсах»,
На «Кадиллаках» сверхкрутых,
По матушке-землице «ходят».
Их стражи рядом псами бродят;
Внимало чтобы «пастухам»
Людское стадо – быдло, хлам!
На виллах, в замках (в люкс-«пещерах»)
«Отцы святые» жизнь «влачат»:
Резвятся с шалостью чертят;
Хранит их «святость»… тень от Зверя!
Блеск куполов в синь – от церквей;
А на земле – темней, черней…
***

Как мало их, – монахов светлых,
Больших, кто с Богом в каждый миг;
В лохмотьях жалких, верой – чистых,
В ком светится небесный лик;
Как мало их, кто в Божьей Сути…
Как много здесь земного, мути!
Сплошь суета мирских сует –
Источники людских всех бед;
Планеты твердь дрожит под ними!
И это ведомо «Отцам»,
Костёлам, храмам, всем церквям;
О, Вера в лапах их – как… в тине.
Свет белый кроет тьмище-мгла;
Душа бездушием полна.

В тиши, в музее Ватикана,
Под саркофагом, в вечном сне –
Елена, мама Константина,
Мать императора… В судьбе
Её так много таинств скрыто.
Но ясно: при Святой открыто
Явилась Вера во Христа
Её сынку-царю. О, да!
Елена – скиф-чувашка родом,
Шумер-египетских кровей, –
Светлее солнечных лучей
Душой взошла над тёмным миром:
Животворящий Бога крест
Открылся ей, – вот верх чудес!

День нано-атомно-глобальный,
Забывший, что такое свет
Любви сердец (простой, «банальной»)
И потерявший в Завтра след, –
Да разве день сей видит Чуда?!
И – лихо чёрное и худо
Махровым цветом в мир цветут;
И не до чуда людям тут.
Тут «не до жиру, быть бы живу»! –
«Жгёт» лозунг нынешнего дня.
Нет в душах Вечного огня.
Есть «вера» злющая в наживу!
Добра не сыщешь днём с огнём.
Жуть молний целится в наш Дом…
***

Наш домик – матушка-Землица,
Живой и нежный синий шар –
Вкруг Солнца ясного кружится;
Ей мил светилы неба жар
Божественно-животворящий!
И отражается миг каждый
В великом Космосе без дна,
Без крыши, края, без конца…
И этой «штуке»-мирозданью
Род человеческий – родня.
«Прогресс» же нынешнего дня
С лица Земли стерёт род… пылью!
Как пред грозой, – весь белый свет
Поблёк, потух; не виден след.

«Пи-2» и «Опус дэй» (за «сына») –
Спецслужба, сторож, верный пёс –
Так сторожат банк Ватикана,
Что человек не сунет нос
В те дебри, тайны, лабиринты
Под страхом смерти: о, сокрыты
Такие клады там, дружок!
Молчи, чтоб мир не впал вдруг в шок…
Не знать б тебе, что Малахея –
Пророк-святой – давно предрёк:
За Пьётро-римлянином… срок
Грядёт для царствованья Зверя.
А сто тринадцатый из Пап,
Глядь, встал уже на «низкий старт»!

И забурились ж эти строфы
Куда-то жутко не туда.
Ужель не видят тень Голгофы?
Ужель без разниц им беда?
О, друг мой, кореш, брат-читатель,
Земли-планеты синей житель,
К тебе летят мой дух и взор:
Не ставь поэту ты в укор
Его «дебош» и «хулиганство»
На тему столь «святых отцов».
Скажу тебе от сердца, вновь;
Слова сии – не богохульство:
Я с Богом, в Нём я, в каждый миг!
Без «третьих лиц». Вот так, старик.
***

…Чваш Ра Салам – священный город,
Библейский (Ч)Иерусалим,
Где (Ч)Ишуа Христ Скиф, «бомж-отрок»,
«Бродил», при жизни став Святым –
Основан град шумером-скифом.
Шумер столь родственен с Египтом;
Двуречье всё – один народ:
(Че)Тевишрат – праскифов род –
Веками правил там небесно!
О, Вифлиемская звезда
Зажглась с рождением Христа…
Об этом Библия – Песнь Песня!
А Весть Благую пастухи
С рассветом миру принесли.

Апостолы писали тексты, –
Фома, Лука, Марк, Иоанн…
Евангелии и Заветы
По всем пустыням и морям
Пройдя, оставили «потомство»
Под небом – Веру-Христианство.
…Да что ж я тут «псалмы» пою –
Черкаю в книжечку свою
Известную всем людям Правду?
Господь Христ Скиф (Ч)Иешуа –
Вселенной Высшая Душа –
Звездой сияет на дорогу
К нему стремящихся сердец:
Чад ждёт в объятия Отец.

О, Ты, кто Небо это создал,
Зажёг кто сонмы ярких звёзд,
Кто Сына людям в жертву отдал;
Воскресшего, к себе вознёс –
Спасибо шлю Тебе всецело!
И дух, и мысли, и плоть-тело, –
Я знаю, связаны с Тобой,
Господь-Отец Небесный мой!
Дыханьем чую Чудо это.
И без церковников-попов,
Без их дежурных, зычных слов
Мне ночь и мгла – как море света;
Твоя частичка – я велик!
У нас единый дух и лик.
***

Вся жизнь почти хоть за плечами
У автора «Скитеи», – он
Не обзавёлся ни вещами,
Не заработал ни на дом…
Одни стихи лишь – и богатство;
Ещё душа – без края царство;
Да и серебрянней звезды
Белеют брови и усы.
Но любит жизнь… до «неприличья»,
Так сильно – и не передать!
Тут надо б так захохотать, –
Герой Гомера как – от счастья,
От радости, что пройден Путь
Достойно, а не как-нибудь.

Тем более, поэтом пройден!
А это значит, – на Земле
Векам грядущим след оставлен
Конкретный, а не так себе:
Песнь о «хомосапиенсах»-людях,
О мирных праздниках и буднях,
И о лихих кровавых днях,
О ранах, горестях, слезах…
Судьбою данный долг исполнил
Поэт с лихвою аж, кажись:
Любил, и жил, и пел про Жизнь;
Он в каждый миг о Боге помнил!
Не это ль счастьем звали все
Художники на шар-Земле?!

Но всё же… Что ж льёт сожаленье
У Сына Бога тихий взгляд;
И на устах – веков молчанье?
Своим созданьям как б не рад…
Господь – уставший будто очень;
Его всевидящие очи
Вобрали как б Вселенной боль.
На рану свежую как соль, –
Ему родных детей «потехи».
Да что с детишек-то возьмёшь?
Дитя – он этим и хорош,
Что грех его невинно-легкий.
…Пою об этом в Неба синь!
Внимает песне Божий Сын.