361. Мы были два больших несовершенства...

                Игру с селом заканчивая в прятки,
                Явилось за щитом штыков жульё,
                Ввалилось к нам, на бога без оглядки,
                Калечить жизнь под бойкое враньё.
                И активисты делали карьеру
                Под беспощадным оком ГПУ,
                И ты свою опричницы премьеру,
                Едва ли принимала за вину.
                Вчерашний вор, усадеб поджигатель,
                В партийцы будто в лавку сиганув,
                Сегодня он колхоза председатель
                И ходит щеки мячиком раздув.
                Ах, как приятно сесть на косогоре,
                От красной рожи мысли отвернув,
                Забыв про вонь в замызганной конторе,
                Мечтать о Доне, песню затянув.
                Признаешься себе ты в день этапа,
                С которым шел в безвестность твой отец,
                Что "органы" похожи на гестапо,
                А во главе отъявленный подлец,
                Что в пытках эта власть мастеровита,
                Что память может ужасом стереть,
                Что много людских чаяний убито,
                А сколько их еще погубят впредь.
                Про детские ты вспомнила глазенки,
                Грабеж крестьян с жестокостью орды:
                До плошки, до нестиранной пеленки,
                До лет бескормной жуткой череды.               
                Клеймо врага от шумного собранья,
                Тебе, моя любовь, благодаря,
                Пронес я в адском круге обитанья,
                Под северным сияньем Октября.
                Вот там-то меня жизнь и доучила
                Без "кантов", без "сократов" и "спиноз",
                Курс этики, чем крепко огорчила,
                Читали мне то голод, то мороз.
                Я знаю, что мне в этой лихоманке,
                От тройки новый срок не одолеть,
                Что может быть от пули самозванки
                Под лай собак придется околеть.
                Мы были два больших несовершенства,
                Я с правдой жил, ты, славила вождя
                И осень утверждала верховенство
                Безлюдными гастролями дождя.
                И смерть так неразборчиво кружила,
                И что ей большевички юный раж,
                А ты со злом панически дружила,
                Партийный свой наращивая стаж.