Я зимой тебя встречу...

Нам с тобою зима будет белой, бессрочной, праведной. Приходи в мою избу, покрытую тонкой наледью. Пусть ветра, голося, над тайгою лютуют, злобствуют. Пусть молва впереди нас бежит не святая, ложная. Мы с тобою теперь, как единое древо целое, как бы врозь ни дышали и что бы мы врозь ни делали. Пусть пурга завывает, морочит леса, постылая. Обнимать, целовать твои губы, любимый, не стыдно мне.
Я бросаю в очаг череду, зверобой засушенный. Ты не понял еще, что теперь мне навеки суженый?
Там, где мягкие пихты качаются белоснежные, потекут весной реки. Не быть нам отныне прежними.
Как тайга нас ухватит за плечи ветвями-лапами, так и я удержу тебя рядом-около, славный мой. Как тайга нас укроет от взглядов стволами-елями, так и я буду петь тебе тихую колыбельную. Как богаты места здесь морошкой, брусникой-ягодой, так и ты одари меня аметистом и яхонтом.
У порога жемчужною пылью, как шелком, стелется ледяная вуаль, злая хворь и тоска – метелица, а по крыше мороз красноносый колотит посохом. Если буду я плакать, утри мои щеки досуха. Если буду я платьем цепляться за корни гиблые, выручай со всех быстрых ног, торопись, помоги же мне. Я тебя не отдам ни болотам замерзшим, ни нечисти…
Что же ты псом цепным у постели пуховой мечешься?
Что ты волчьим отродьем рычишь и несыто скалишься?
На огне котелок почернел и пошел окалиной – я наполню его и смолой, и корой, и хвоею. Что же смотришь недобро, неласково, так, что больно мне?
Здесь, в тайге, одиноко, мой сокол, и очень боязно. Я свяжу вот тебя крепко-накрепко толстым поясом. Пусть молва называет безумной таежной ведьмою – знай, что мне все равно, если будем покуда вместе мы.
Рукавом чуть взмахнув, подниму над тайгой бураны я, удержу тебя здесь, милый мой, ворожбой, обманами, опою зельем сладким, как мед, и полынным варевом, пусть любовь полыхает по жилам багровым заревом и кричит, надрываясь, слепым и лохматым вороном.
Я зимой тебя встречу, а душу поделим поровну.