Хандра Эрнст Доусон

Я вовсе не был грустен и не был омрачен
Пока былые грезы не погрузили в сон.

Я видел реку белую, белее не видал
Я целый день до вечера за нею наблюдал.

Я целый день до вечера, за дождиком следил
В окно мое стучался он и устало лил.

Я вовсе не был грустен, лишь чуточку устал
Больше всего на свете, я лишь о ней мечтал.

Ее глаза и губы, весь мой застлали день,
Являясь мне повсюду, как призрачная тень.

Весь день по ней томился я и жаждал и алкал
Пока наставший вечер забвение не наслал.

Оставив только слезы и грусть и омрачение
Оставив только грезы и смутные виденья.

21/02/17


Ernest Christopher Dowson, 1867-1900

Spleen
(For Arthur Symons)
 
I WAS not sorrowful, I could not weep,
And all my memories were put to sleep.
 
I watched the river grow more white and strange,
All day till evening I watched it change.
 
All day till evening I watched the rain
Beat wearily upon the window pane.
 
I was not sorrowful, but only tired
Of everything that ever I desired.
 
Her lips, her eyes, all day became to me
The shadow of a shadow utterly.
 
All day mine hunger for her heart became
Oblivion, until the evening came,
 
And left me sorrowful, inclined to weep,
With all my memories that could not