Бимка. Часть 2

   Наступили 90-е годы. Последнее десятилетие двадцатого века ознаменовали процессы Перестройки. Принятые с восторгом новые веяния времени начали вносить существенные коррективы в жизнь этого маленького шахтерского посёлка. Ожидания улучшения жизни разбились в прах. Длительные задержки зарплат и пенсий плачевно сказались на уровне жизни . Приходилось не жить, а выживать. Поселян спасали личные хозяйства, а летом кормились ягодами, грибами да шишками. Из больших городов приезжали коммерсанты-перекупщики, которые всё собранное, скупали оптом. Хоть и небольшие были это деньги, но мало-мало выручали.
   Наступило время сбора ягод.
   Бабка Вера непрестанно пилила деда, чтоб сиднем в такую пору не сидел, а отправлялся бы в лес:
-Скоро скупщики прикатят. Хоть какие-никакие бы деньги выручить. Талоны и те отоварить не на что. Когда ещё пенсии дадут, одному Богу ведомо. Ох, довели страну, доперестраивали, прихватизаторы.
   Дед скрипел, кряхтел, но жене не перечил, брал свою торбу, кликал Бимку, наливал бутылку квасу, краюху хлеба и уходил спозаранку на промысел. Вера сама уже плохо ходила, только с батожком, кое-как до магазина ещё ползала, да по хозяйству во дворе, да огородишке ковырялась.
    За повседневными делами так и не заметила, как солнце склонилось к закату. Во двор с громким лаем вбежал Бимка и , схватив ее за подоли начал тянуть куда-то.
-Ну, очумел что ли? Дурману нанюхался? - ворчала старуха и пыталась отогнать назойливую собаку,
-Пусти ты меня, шельмец. Счас деда придёт, ужин подогреть надо. Много ягод-то набрали? Иди я тебя покормлю лучше.
   Прошёл час, другой, но деда все не было. На посёлок спустилась кромешная тьма. Ночь прошла вся в переживаниях: Вера глаз не сомкнула, а Бимка подвывал, рвался к двери, словно звал куда-то. Думы одолевали старуху одна мрачнее другой.
Уж это точно, что беда постучалась в двери. Чуть только забрезжил рассвет, Вера побежала по соседям, поведать о своём несчастье, даже клюшку свою в сенках оставила, откуда и прыть-то взялась? Мужикам и объяснять долго ничего не надо было. Все все поняли. Вот, только где искать? Тайга раскинулась на сотни километров. Но пошли. Все были очень удивлены, когда увидели впереди себя бегущего Бимку.
Он то и дело оглядывался, повиливая хвостом, словно звал за собой. А мужики посмеивались:
-То же мне охотник! Будто по следу ведёт.
-Радуется, что в лес пошли, вот и бежит.
   Шли больше часа, когда Бимка встал на краю тропы, громко залаял и рванул в самую гущу леса. Мужики на это даже не обратили внимания, прошли мимо. Бимка обогнал их, сел на тропу и опять начал надсадно лаять, в голосе его звучала угроза, он даже оскалил зубы, и идти дальше никому не дал. Только мужики остановились, он снова рванул в тайгу.  Повторилась такая картина несколько раз.
-И чего он блажит, будто след унюхать, такая пропастина , может.
-Да, из него шапку сшить и то не получится. Махонький больно. Болонка, она и есть болонка.
-А может, послушаем его, чего по лесу даром-то ходить.
    Обсудили и свернули с тропы за собакой.  Теперь уже Бимка крутился возле самых ног впереди идущего. Шли ещё полчаса. Лес становился все грознее и непроходимее.
-Ну, какой лешак понёс нас за этой шавкой. Только зря блуждаем. ,- ворчали мужики. Остановились передохнуть. Огляделись. Нет собаки. Вдруг невдалеке послышался настойчивый, непрекращающийся лай, а потом повизгивание и снова лай.
-Пойдём, поглядим. Даром, что-ли в тайгу пришли.
-Не на медведя ли он там набрел, вишь, как заливается.
    Пошли на лай. Дед лежал на земле, вся его одежда покрылась утренней росой, как дымкой, благо, ночью заморозка ещё не было, Бимка кружил рядом.
-Вот, ведь шельмец, привёл к деду.
-Да, хоть не поздно ли привёл-то?
    В больнице Иван уже рассказывал, что повернул домой, да оступился. Вывих оказался серьезным. Дальше идти сам не мог. А Бимке все твердил:
-Беги домой, приведи Веру!
Потом потерял сознание, когда очнулся Бимки и след простыл. --Вот, думал, что и смертынька моя пришла. Всю ночь провёл на сырой земле, продрог. Северные ночи холодные.
   Весть о счастливом спасении Ивана быстро облетела весь посёлок. Бимку зауважали. Когда Вера шла по посёлку с ним, чтобы навестить деда, он был ее неизменным спутником, ловя восхищенные взгляды поселковых жителей. Но гладить себя никому не давал, сразу зубки свои оскаливал и от гостинцев отказывался напрочь.
-Ты, Вера, ягоды-то, когда сдашь, накупи Бимке всяких вкусностей заморских собачьих, да денег-то, не жалей ! Шампунем его собачьим помой, да причеши, а то вон сколько репьев на себя накатал. Стыдно герою-то теперь таким по посёлку бегать. Огород-то сама не копай, найми кого, да картошкой рассчитайся . Я не работник и не помощник этой осенью. До самого снега теперь с воспалением лёгких в больничке проваляюсь, - приговаривал дед, потрепывая за уши, крутящегося возле него пса, который каким-то образом проскочил в палату:
-Вот, не подбери я его тогда. Не свиделись бы мы с тобой больше. Так и сгинул бы в тайге, на  прокорм дикому зверю.