329. Полет в полете

                Забудь о своем, ты, взгрустнувшем японце,
                Про верность ему в часовых поясах,
                А с нами пусть будет щадящее солнце,
                С луной, мандарином, в чужих небесах.
                Детьми мы окажемся властного клича,
                А к сердцу  нет в мире вернее ключей
                И Данте померкнет любовь к Беатриче
                В неистовстве быстро летящих ночей.
                Ментальность Востока не даст сказать прямо,
                Что ждет на земле все идиллии крах,
                Но сакуры цвет и гора Фудзияма
                Мелькнут, невзначай, в торопливых словах.
                И ,вдруг, прозвучит философская танка,
                В твоем переводе о благе разлук:
                "Печаль отливает открытая ранка
                И души светлеют в сокровищах мук".
                И что-то из русских великих поэтов
                Про храмовый культ в полудикой стране..
                Свой лучший портрет из натурных портретов,
                В тот день, ты, протянешь смущенная мне.
                Умчит тебя лайнер, а я в себе места               
                Найти не смогу в том туземном раю
                И будет кручина, вдова и невеста,
                Мне с легким акцентом давать интервью.    
                А море раскатится яростью древней
                В которой послышится горькая весть-
                Разбила здесь сотни душевных форштевней
                О рифы судьбы чья-то высшая месть.
                Забудь ненадолго красавца японца
                И взгляд от морской синевы оторви,
                И пусть, в нем два черных блистающих солнца
                Откажут мечте моей плазмой любви.