Обломов

Так кто мы? Мучительно тянет
Загадку сию разгадать.
Обломов лежит на диване
И книгу не может читать.
Мечты заливают сознанье,
Диван его в море плывет.
Он видит по борту Испанию,
Кармен, как сирена, поет.
Сойти, что ль, подумал, на берег?
Но дальше диван повлекло.
Недолго, и вот уж Америка
Его удивляет зело.
Очнулся, кухарка нагнулась
И ласково шепчет: «Илья!»
И что-то в душе шевельнулось
И вспыхнуло из забытья.
Петух прокричал, слава Богу,
Еще раз провел по глазам.
И вышел глядеть на дорогу,
Ползущую к небесам.
Так кто мы? Мучительно тянет
Загадку сию разгадать.
Обломов лежит на диване,
И лень ему веки поднять.
А Штольц в сумасшедшем Париже,
Из Рима открытку прислал,
Обломов ее уже трижды
Рассматривать тягостно брал.
В лице его недоуменье
Светилось: зачем ему Рим,
Когда у него есть именье,
И он в нем над всем господин.
Никто б предвещать не решился,
Кто знает, что будет потом.
И тихо Илья погрузился
В свой непотревоженный сон.
Природная лень торжествует.
А Штольц, побывавший везде,
Не знает, что существует
Счастье само по себе.