В Правительство Москвы о Памятнике Узбекистану

В Московское Правительство о Памятнике Узбекистану в Москве

Данная работа есть объединение двух последних частей серии эссе, публиковавшихся под названием «Добрососедство». От сведЕния двух файлов в единый были неотъемлемы редактирование, уточнения, изменения, добавления. Все они уже внесены в отдельные публикации.
Сегодня, 18 февраля 2017 года, единая новелла в формате pdf с несколькими размещенными по тексту иллюстрациями (их можно видеть в прежних публикациях частями) отправлена Московскому Правительству с его официального портала, в Департамент культурного наследия Столицы. Повторение того файла – здесь, для всеобщего обозрения.
На снимке: титульный лист новеллы, о получении которой адресатом мне уже пришло уведомление.







                1

В огромной Москве – великое множество памятников в честь выдающихся личностей, а также сооружений в ознаменование важных событий и юбилейных дат.
Есть памятник украинцу Тарасу Шевченко, армянину Араму Хачатуряну, азербайджанцу Муслиму Магомаеву, эстонцу Георгу Отсу.
Арам Ильич и Муслим Магомедович творчеством своим были тесно связаны с Москвой, жили в белокаменной и в мир иной ушли там же, отсчитав в отпущенном им веку, соответственно, 74 года и 66 лет. Но похоронены, как и принято на Востоке, в земле отцов: Хачатурян в Ереване (хотя родился неподалеку от Тифлиса), Магомаев в Баку (где и на свет появился).
Георг Карлович родился в Петрограде, но большую часть жизни прожил в Таллине. Умер там же в возрасте всего лишь 55-ти. Ему в Москве установлен только бюст, да и тот не в общедоступном месте, а в детской школе искусств. Была бы моя воля, я бы повелел возвести полномасштабный памятник Георгу Отсу в Сквере напротив Большого театра. Да потому, что, по моему мнению, пусть субъективному, не освященному специальным образованием, пусть пристрастному, но не отягощенному ни цеховой, ни прочей возней, – по моему мнению, такого уникального голоса, такого несравненного исполнения с неповторимыми оттенками и нюансами, западающими в душу на всю жизнь, такого бесподобного мистера Икс из оперетты «Принцесса цирка» (в фильме – Этьена Вердье), такого скромного и благородного человека в реальной жизни, не было в мире искусств ни до него, ни после.
И все эти персоны – советские люди, много и достойно послужившие славе СССР, снискавшие заслуженное уважение и искреннюю любовь всего многонационального советского народа. Тарас Григорьевич Шевченко (1814-1861) – тоже советский, как один из идеологических провозвестников Великого Октября наряду с Герценом, Добролюбовым, Чернышевским, Писаревым. Словом, увековечивание названных имен в Москве, столице Советского Союза, это то, что не вызывало никаких сомнений и не подлежит никакой ревизии. Так должно было быть. Так и есть. Во веки веков.

Есть в Москве памятники русским князьям, чьи исторические дела служили возведению величественного здания Государства Российского: крестителю Руси Владимиру Красное Солнышко; основателю Москвы, сыну Владимира Мономаха, Юрию Долгорукому; Даниилу Московскому, сыну Александра Невского, родоначальнику великих московских князей; Дмитрию Донскому, праправнуку Александра Невского, победителю монголов во главе с Мамаем в Куликовской битве в 1380 году.
Воспользовавшись поражением Мамая, который был фактическим правителем Золотой Орды, но являлся лишь зятем хана Бердибеке, а не чингизидом, власть захватил потомок Чингизхана Тохтамыш. Под его водительством монголы вышли в новый поход и в 1382 году ворвались в Москву, разграбили её и сожгли. И Дмитрию Ивановичу Донскому, опять попавшему в вассальную зависимость, пришлось и восстанавливать столицу, и копить силы для продолжения борьбы за освобождение Руси от иноплеменного ига.
В те годы властители только войной и жили: либо они шли походом на ближние или дальние княжества и царства, либо на них нападали (а много ли изменилось с тех пор?). Цели – добыча во всех ее видах: золото, серебро, самоцветы, оружие, провизия, земли, скот, пленные, в том числе женщины и дети. И было обычным делом, когда союзники, недавно воевавшие единым войском, весьма скоро становились врагами. Причины и планы в основном те же – отнять то, что принадлежит другому. Вот так и Тохтамыш решил расширить свои владения в сторону Средней Азии. И, естественно, нашел противодействие со стороны Тамерлана, при поддержке которого Тохтамыш и сверг в свое время Мамая.
Амир Темур одержал верх над Тохтамышем в 1389 году, что позволило Дмитрию Донскому передать власть своему сыну Василию впервые за полтора столетия монгольского ига без санкции Золотой Орды. Второй победоносный поход Темура на Тохтамыша в 1391 году предопределил отказ Василия Дмитриевича от уплаты дани Золотой Орде. А когда в военной кампании 1394-95 годов правитель Самарканда окончательно разгромил Тохтамыша, разорил Золотую Орду, разграбил ее столицу Сарай-Берке (располагалась близ нынешнего Волгограда), тогда уж монгольская империя не только не могла оправиться, но и начала распадаться на фактически самостоятельные ханства. И, положа руку на сердце, давайте признаем: для освобождения Руси от ярма чингизидов Амир Темур сделал не меньше Дмитрия Донского, но даже больше.
Кроме того, разгром Тохтамыша снял угрозу порабощения монголами, висевшего над западнославянскими государствами – Польшей и Чехией. А триумфальное наступление Темура на Кавказ, Иран, Сирию, Ирак в 1381-1404 годах положило конец феодальным распрям и многолетним междоусобным войнам в этих странах. А разгром и пленение Амиром Темуром всесильного султана Баязида Йылдирима в 1402 году освободили из-под османского ига народы Балканского полуострова, сняли угрозу турецкого порабощения стран Западной Европы.
Так что, Амир Темур, он же Тамерлан, он же Тимур, он же Тимурленг, – это не только создатель государственности узбеков, но и великий благодетель народов Кавказа, Среднего и Ближнего Востока и всей Европы. И в первую очередь – славянских народов. Среди которых самым многочисленным по-прежнему, несмотря на катавасии последних лет 30-ти, остается русский народ.

Благодеяния Тамерлана – это не придумка Марата Аваз-Нурзефа, чьи достижения, достоинства и недостатки определяются одним словом – литератор. Но результат упорных, настойчивых, неустанных научных исследований коллектива подвижников под руководством доктора философских наук, профессора Саидмухтора Саидкасимова. Собранные ими бесценные исторические материалы составили ставшую бестселлером книгу «Амир Темур в мировой истории». Оценка популярности и продаваемости этого издания опять-таки не моя, не рядового человека, а лица заслуженного. И довольно приближенного к власти, а значит, болеющего за неё и, соответственно, имеющего дивиденды. Его имя – Анвармирзо Хусаинов. Журналист, правовед, полковник; в 1992-1993 годах член правительства Узбекистана, заместитель председателя национальный холдинговый компании «Узбекнефтегаз» и генеральный директор Государственной акционерной компании по импорту и экспорту нефтегазопродуктов; позднее – председатель попечительского Совета Благотворительного Гуманитарного Фонда имени муфтиев Бабахановых, руководитель Ташкентского независимого научно-творческого центра по осуществлению поэтического переложения смыслов Корана на узбекский и русский языки; член-корреспондент Международной Академии Наук Экологии Безопасности Человека и Природы (МАНЭБ, Санкт-Петербург); в настоящее время – учредитель консалтинговой компании «Машварат-Маслахат» («Совещание-Совет»); в последнем качестве является советником президентов ряда финансово-инвестиционных структур России и Узбекистана по вопросам стратегического развития и сотрудничества. Во! Человек-армада!

Остается только удивляться, почему имя Тамерлана за его величайшие заслуги перед человечеством, прежде всего – русским народом, до сих пор не увековечено памятником в Москве! Почему это не пришло в голову российским мэрам, премьерам, президентам, депутатам, общественным деятелям, популярным блогерам?! Как это могло случиться, что об этом не задумывались и деятели Узбекистана?! Ведь узбек Тамерлан достоин монумента в Москве ничуть не меньше названных выше армянина, азербайджанца, украинца и эстонца, а также русских князей!
И проживи Первый и Пожизненный Президент Узбекистана еще пару-тройку лет, он, нет сомнения, опять, как это было во всех делах Нового Независимого Государства, управляемого им, взял бы инициативу на себя, переговорил бы со своим московским коллегой, и белокаменная обрела бы еще одного медного (бронзового) всадника. Однако старуха Смерть чаще всего является неожиданно. И никому не дает отсрочки. Ни к кому не знает пощады. Увы!..

Только не надо тут кидаться всем известной банальностью, что Тамерлан, мол, не узбек, но монгол!
А Рюрик, чьим потомкам стоят памятники в Москве, русский, что ли? Нет же! Варяг! Скандинав!
Вот так и монгольское племя барлас, пришедшее в Мавераннахр с Чингизханом, за столетие жизни среди местного населения, в основном кипчакского, ассимилировалось, тюркизировалось, приняло язык и веру. И Тимур появился на свет, пусть и барласом, но уже не монголом, как его прапрадеды, но тюрком.
 
Я уже собирался закругляться с данным материалом, пройтись по нему, как у меня заведено железно, непререкаемо, много-много раз и вывесить в Сети под названием «Открытое письмо Президенту РФ». И вдруг!..


                2

Неожиданно, случайно, наткнулся на сообщение «В Москве установят памятник Первому Президенту Узбекистана». А может, и не случайно. Может, веление Всесильного, Всемилостивого и Всемилосердного. Скорее всего, так оно и есть. Вах!..

— С предложением установить памятник в правительство Столицы обратилось посольство Узбекистана, – приводятся в заметке слова Игоря Воскресенского, председателя Московской комиссии по монументальному искусству. – Мы единогласно приняли решение о поддержке увековечивания имени этого государственного деятеля, политика, создателя нового государства, лидера в течение более четверти века дружественной страны и братского народа, мыслителя, писателя, ученого, экстраординарного человека. В октябре скверу в районе Якиманки присвоили имя Первого Президента Республики Узбекистан. И Памятник будет установлен там. У членов комиссии нет сомнений, что он должен быть воздвигнут на том месте. Получается, что монумент будет стоять на фоне посольства Узбекистана. И логично, и функционально, и символично.
— Этот человек достоин памятника в Москве. Столько, сколько сделано им для всего мира, и столько, сколько сделано им для своего народа, переоценить невозможно. Это – Личность! Человечище! Международного масштаба! – отметил на заседании депутат Мосгордумы Евгений Герасимов, курирующий культурный блок.

Воистину, вы правы, господа московцы!
Кстати, Игорь Николаевич Вознесенский – архитектор, соавтор упомянутых выше памятников Магомаеву и Хачатуряну.
 
«Не построив новый дом, старый – не разрушай!» – объявил в первые же годы Мустакиллика (Независимости) Президент Узбекистана.
И в унаследованных громадинах промышленности Узбекской ССР, хоть они и дышали на ладан из-за массового исхода русского и русскоязычного населения, составлявшего большинство рабочих, технических, инженерных и финансово-экономических кадров, всеми силами и средствами поддерживалась жизнь. Чтобы оставшиеся имели работу и зарплату. Чтобы они спокойно, без спешки и продуманно подготовили свою миграцию. И чтобы те, кто все-таки решили не уезжать, имели возможность продолжить работу – либо на своем, реконструированном или перепрофилированном предприятии, либо на вновь созданном. Так оно и двигалось под мудрым, чутким, высокопрофессиональным руководством Президента. Промышленность Алмалыка, Ахангарана, Чирчика, Бекабада, Навои отхаркалась, отплевалась, пришла в себя, не только преодолела временный спад, но и пошла в гору.

Самолетостроение и сельскохозяйственное машиностроение приказали, в конце концов, долго жить?
Ну и что!
Во-первых, раз они умерли, значит, так оно и должно было быть: не вписались они в новые требования и конъюнктуру. Закон эволюции: борьба и отбор. Во-вторых, они были ликвидированы лишь тогда – еще раз подчеркнем! – когда: с одной стороны, все, кто хотел, уже уехал; с другой – заработали на высоких оборотах обозначенные выше; с третьей – были созданы новые отрасли, отвечающие и запросам дня и интересам страны (добыча золота, автомобилестроение, переработка нефти, газа, хлопка, мяса, молока, другого сырья); с четвертой – были реконструированы с оснащением новейшим оборудованием легкая и текстильная промышленность, виноделие, железнодорожное и автодорожное строительство, возведение промышленных и гражданских объектов.
Иначе говоря, старый дом был покинут только тогда, когда был отстроен, оснащен и благоустроен новый.
И всё это произошло по инициативе и под руководством Первого и Пожизненного Президента Узбекистана (ПиППУ, далее аббревиатура в сокращении – ПП).

Тысячи и тысячи людей, для которых Узбекистан являлся либо второй родиной, либо даже первой, были вынуждены ехать в неизвестность? И в своем переселении понесли и материальный и моральный ущерб, прошли через лишения и страдания?
А россияне разве лишены несчастий и даже трагедий от своих же россиян? Войны и бунты на Кавказе. Плач неизвестных общественности матерей и жён по погибшим сынам и мужьям. Убийства по рейдерским (захватническим) или политическим мотивам. И даже по самым ничтожным. Океан горя, в котором захлёбывалась Дина Яковлевна Эйдман, мать Немцова Бориса Ефимовича, убитого выстрелами в спину.
Всё это, и подобное, было, есть и будет.
Однако страдания со временем бледнеют. Потом облетают, как с белых яблонь дым. И жизнь продолжается. И вновь налаживается.

В областях почти не осталось некоренного населения? И даже в Ташкенте оно сократилось в десятки раз?
Во-первых, ПП сказал и неизменно был верен своему слову: «К русским и России у нас отношение очень хорошее. И давайте вместе будем этим дорожить».
Во-вторых, миграция – опять-таки естественный процесс. Зато началось бурное развитие во всех смыслах титульной нации. Население Узбекистана увеличилось за четверть века Мустакиллика чуть ли не вдвое.
С третьей стороны, никто же не удивляется переселению иудеев в Израиль.
Вот так же жители Узбекистана – выходцы из России или их потомки предпочли историческую родину. Образованные и квалифицированные люди пополнили население Российской Федерации, сделали достойный вклад в то, чтобы Россия встала с колен после опустошительных бурь начала 90-х, улучшили демографическую ситуацию, состояние которой не может не вызывать тревоги.
Получается, что если государственная, языковая и национальная составляющие внутренней политики и вызвали исход некоренного населения из Узбекистана, так это для России имело позитивные последствия.
И для Земли Обетованной, кстати, тоже: в Ташкенте было много евреев, деды и прадеды которых обосновались здесь еще задолго до Великого Октября. А времена их появления в Бухаре и вовсе неопределимы достоверно, так как затерялись в глубине веков.

По инициативе и под руководством ПП письменность в Узбекистане переведена с кириллицы на латиницу? И тем самым от текущей политики были разом отрезаны люди среднего и старшего возраста, бывшие советские люди? А подрастающее поколение лишилось возможности приобщения к русской культуре и науке?
Во-первых, чёрт оказался не столь страшен, как его малевали: кириллица до сих пор весьма востребована и в ходу на всех уровнях и во всех сферах – в СМИ, книгопечатании, образовании, парламенте, правительстве, аппарате главы государства, других нишах.
Во-вторых, четверть века назад старшее поколение было уже предпенсионным, отжившим свой век активности, а в текущие дня и тогдашние середняки в основном в ауте. Короток и быстротечен век человека, и, как говорится, не успеешь глазом моргнуть, а смена генераций уже произошла.
В-третьих, переход на латиницу ориентировался на младость и молодежь – в Узбекистане детей, подростков, юношей и девушек год от году больше и больше! – которым латиница открывает окно и в Европу, и в Америку, и в другие континенты и регионы Планеты, облегчает изучение германских и романских языков.
«Сегодня для нас должна быть очевидной одна простая истина: самые благородные цели, стоящие сегодня перед нами, — и великое будущее нашей страны, и наш завтрашний день, свободная жизнь и благоденствие, и то, какое место займет Узбекистан в мировом сообществе в XXI веке, — все это зависит прежде всего от нового поколения, от того, какими людьми вырастут наши дети», – так говорил ПП, и отвергнуть эти слова или подвергнуть их сомнению никак не можно.
В-четвертых, в каждом из областных центров остались русские школы (или хотя бы классы), а в Ташкенте их немало. И во всех – алфавит прежний. Да и в узбекских школах, даже кишлачных, изучают и кириллицу и русский язык.
Можно было бы и продолжить перечень благ перехода на латиницу, но ограничусь последним: все буквы и значки латиницы принимаются страницами и формами Интернета, в том числе зоны RU, а особые буквы узбекского алфавита на кириллице (со шляпкой, с хвостиком, с пояском) – нет. И такое преимущество латиницы будет использовано ниже, где процитируется в оригинале небольшой отрывок из поэмы Навои «Смятение праведных» (14 строк, 7 бейтов).

Узбекистан не признает международную практику двойного гражданства?
А разве большинству русского народа по нраву, когда тот или иной россиянин-бизнесмен загодя и тайком обретает иностранный паспорт, творит исподтишка неблаговидные дела, перекачивает капиталы за кордон, а как почует, что дело запахло жаренным, пускается в бега, чаще по воздуху, и приземляется на запасной аэродром?
«Двойное гражданство — состояние, достойное сожаления. Это равнозначно тому, как не иметь Родины вообще», – разве россияне-патриоты не подпишутся под этим изречением ПП?

Гастарбайтерство – явление, порожденное развалом СССР и вызывающее серьезные нарекания коренных жителей больших городов России, прежде всего Москвы и Петербурга. За нареканиями нередко следуют попреки узбекским властям в неспособности обеспечить своих граждан работой и приемлемой зарплатой. В общем-то, эти нарекания, попреки, неудовольствия нельзя считать надуманными, безосновательными.
Но давайте посмотрим на факты с другой стороны. Ведь миллионы временных мигрантов из стран Средней Азии (бывшей, теперь она – Центральная) покидают свои дома, оказываются вдали от Родины, в другом государстве, не в поисках развлечений, но работы. И большей частью трудятся на тех участках, куда россияне не идут из-за неквалифицированности и непрестижности соответствующих профессий, недостаточности оплаты. Однако оголить этот фронт работ было бы равносильно позорному, предательскому бегству из окопов перед лицом наступающего врага во время войны. За неделю улицы и жилые микрорайоны Москвы по горло увязли бы в отходах и мусоре. Значит, если в узбекском гастрабайтерстве и был результат политики ПП – намеренной, вынужденной или невольной, прямой или опосредованной, – но она работала на Россию и, прежде всего, оказывала Москве неплохую службу. И продолжает. Иначе власти РФ давно прикрыли бы эту лавочку.
А уж об участии узбеков в улучшении демографической картины в России и говорить не будем.

И есть еще одна заслуга ПП, первая среди важнейших: в своей внутренней и внешней политике он опирался на религию, но решительно, жёстко и стойко преграждал путь в Узбекистан исламскому фундаментализму. Так что…

Так что, мудрые, дальновидные люди, искренне болеющие за Россию, работают в Московской комиссии по монументальному искусству: действительно, вне всякого сомнения, в столице Российской Федерации должен быть памятник ПП. Он явится не только признанием заслуг человека международного калибра перед Узбекистаном и Россией, но и послужит делу дальнейшего укрепления взаимовыгодных отношений и сотрудничества между нашими странами во всех сферах – межчеловеческой, экономической, торговой, культурной, туристической, спортивной, военной, антитеррористической. А русский и узбекский народы будут крепить узы добрососедства и братства. Пусть нет общих границ, но наши страны – соседи. Близкие соседи по историческим и нынешним связям, по интересам в прошлом и настоящем. Пусть нет между нами этнографической общности (хотя, если глубже, вопрос далеко не столь однозначен). Но наши народы – братья названые, то есть мы близки по духу, а это всегда было сильнее кровного родства.

Словом, еще раз признаем: памятнику ПП в Москве – быть.

Но!

Не меньше достоин увековечивания имени в Первопрестольной Тамерлан, в чем можно еще раз убедиться, стоит только вернуться в первую часть настоящей публикации. Более того, без Амира Темура, которым ПП подменил Ленина (аналогия ченджа Перуна Христом, произведенного Владимиром Красное Солнышко), а также без полного раскрытия роли Улугбека, Навои, Бабура и других наших предков в истории узбеков, узбекской государственности и Мировой истории, науке и культуре, – без них не было бы, по утверждениям апологетов узбекской национальной идеи, такой консолидации общества, не было бы такого вдохновения молодежи, такого плодотворного, самоотверженного труда, такого мужества и стойкости нашего народа, которые, по словам ПП, и позволили «за исторически короткий период времени добиться свершений, возможных лишь в течение столетий». Мы, народ Узбекистана, стоит нам принять на веру последнюю сентенцию, можем считать, что живем где-то в 22-м веке, или даже 23-м.
Да и сам ПП, не будь в нашей истории этих великих личностей, или не подними их на высоту, должную и заслуженную, был бы не таким, каким он все годы держал в своих руках руль государства.
— Наш великий предок Амир Темур повелел золотыми буквами начертать мудрые слова:
«Где царит закон, там есть и свобода», – так говорил Первый и Пожизненный Президент.
За что и снискал любовь народную, признание мировое, уважение недругов. За что и будет удостоен памятника в Москве.

Словом, Амир Темур и ПП – как сиамские близнецы-братья, пусть и разделенные не скальпелем хирурга, не мечом Шейбанихана, а последующими веками, но все равно любящие друг друга.
И ни одного из них нельзя и вообразить без другого.
Мы говорим: ПП, – и пред глазами встает монумент Тамерлану на Ташкентском Сквере, или в Самарканде, или в Шахрисабзсе, или в других городах.
Мы говорим: Сахибкиран, – и представляем ПП на коне и нимбом вокруг головы.

Вот так и в Московском монументе они должны быть неразлучны.

В нём также следует отвести место и соратникам наших сиамцев, присовокупив к названным выше Хусейна Байкаро и Абдурахмана Джами. Непременно!

Не встречалось в литературе, чтобы исследователь увидел очевидное: Навои и состоялся как Навои во многом благодаря султану Хусейну. Они были друзьями детства: вместе учились в одном и том же медресе. Потом Хусейн, став правителем Герата, покровительствовал Алишеру, двигал его на высокие государственные посты. Благодаря чему Навои предвосхитил положение, в котором несколько веков спустя пребывал граф Лев Николаевич Толстой: хошь – романы пиши, хошь – детишек учи, хошь – землицу паши.
Но самое главное, Байкаро, будучи сам неплохим поэтом, понимал масштабы дарования и личности Алишера, оберегал его от нападок завистников и религиозных фанатов. Иначе Навои при высоконравственной, резко антифеодальной, антиклерикальной, противолицемерной направленности своих произведений был бы уже на взлете своего творческого пути либо казнен, либо убит, либо отравлен, либо ослеплен.
Улугбек, ликвидированный мусульманскими мракобесами, при молчаливом согласии его сына Абдулатифа, захватившего власть, – лишь одна из многих трагедий, имевших место в Мавераннахре, Хорасане, Иране, Азербайджане.

Абдурахман Джами – член того же кружка поэтов, художников, мыслителей, ученых, созданного Хусейном Байкаро, в который входил и Навои. Кроме того их, великих поэтов – узбека и таджика, связывали истинная дружба, теплое, участливое внимание к творчеству друга, понимание и признание его величия.

И еще одно не лишне напомнить: Улугбек – внук Темура, а Бабур и Байкаро – праправнуки.


                3

Мне таким представляется памятник в Москве нашим, узбекам, азиатам.
 
Автомобиль Captiva в натуральную величину, весь из прочной пластмассы (удешевляет проект), с открытым верхом. Вернее, совсем без верха, что нужно для хорошего обозрения водителя и пассажиров. По левому боку машины – надпись «O’zbekiston» (на узбекском и латинице), по другому – «Узбекистан». Автомобиль символизирует страну, надписи указывают ее название, а также то, что именно она и производит такие машины. Двуязычие надписей символизирует стратегическое партнерство Узбекистана и России. Водителем – ПП. Его правая рука на руле, левая немного приподнята над головой в речевой жестикуляции, а глаза слегка прищурены в знаменитой лукавой улыбке. Рядом – Тамерлан в величественной царственной позе, на голове – венец. Второй ряд занимают Улугбек (позади Темура), Бабур (в середине) и Байкаро (за ПП). В заднем ряду, на боковушках, друг против друга, сидят Навои (за Хусейном, что символизирует его покровительство и защиту) и Джами. Они, кроме своих непосредственных ролей, символизируют добрососедство, неразрывную близость и дружбу узбекского и таджикского народов.
Внедорожник Captiva, кроме всего сказанного, символизирует и то, что Узбекистан в своем поступательном движении вперед преодолеет любые трудности и препятствия.
Под вездеходом – участок дороги (тоже из пластика на бетонной или каменной основе пьедестала), которая идет кверху, на подъём, сужается в перспективе и уходит ввысь изогнутой нитью. Это символизирует, что путь и движение бесконечны. На дорожной ленте должен быть крупными буквами лозунг, своим концом доходящим почти до бампера машины: «Узбекистан – государство с великим будущим» (можно и на двух языках). Это – один из основных девизов ПП.
На задней стороне спинок сидений должны быть надписи, указывающие hwo is hwo.

И, конечно, надо продумать вопрос: как сделать, чтобы зеваки и хулиганы не лазали в Каптиву.
Пьедестал повыше? Но тогда указатели будут трудно читаемы и персонажи не очень узнаваемы.
А если совсем невысокий пьедестал, тогда надо ставить изгородь, что ли? Или автомобиль поместить под решётчатый металлический колпак? Типа юрты? Нехорошие аллюзии будут возникать у публики.
Может, выставить круглосуточную стражу? А что, для этого в Ташкенте можно создать БОК (батальон охраны Каптивы). Или, если будет достаточно, – роту. Тогда РОК. Вахтовый метод и чартерные авиарейсы. Благо, милиции в узбекской столице – хоть пруд пруди. И гостевой дом посольства Узбекистана – неподалеку от будущего памятника: для проживания вахтовиков. Да и национальной авиакомпании «O’zbekiston xavo yollari» («Воздушные линии Узбекистана») перепадут и честь, и участок регулярной, гарантированной работы. И коль бюджет государства пойдет на такие расходы немалые, можно и добавить: символ Республики – вездеход штамповать не из пластмассы, а по спецзаказу, – нержавейка, покрытие золотисто-перламутровое (знак того, что в Узбекистане и аурума немало), колёса настоящие, диски и резина крутые (ну, или имитация с тем, чтобы не подкачивать баллоны), сидения металлические, но объемные и покрашенные под кожу, скрытная система дренажа осадков. Да и фигурам тогда быть в бронзе.
Кстати, стражникам вовсе не след держаться манекенами, как это, помнится, было одной из достопримечательностей Красной Площади. Более того, чтобы не давать пищу для насмешек зубоскалам соцсетей и прочих блогов, охране можно придать амплуа тайных агентов – во всяком случае, в светлое время суток: в гражданской одежде, но с полномочиями и правами; скрытно, но бдительно. Да и с наступлением вечерних сумерек часовых, даже если они будут одеты в форму и при оружии, не следует ограничивать какими-либо жесткими уставами несения службы. Со временем, когда москвичам и гостям столицы весь этот шурум-бурум станет привычным, охранников – в целях экономии и рационализма – можно ставить только в тёмное время суток.
А там можно будет и газ подвести к монументу и огонёк вечный зажечь...


                4

Надо бы при случае спросить в Национальной библиотеке Республики Узбекистан имени Алишера Навои, имеются ли сейчас в ее запасниках книги коммунистической истории, философии, идеологии. Предполагаю, что да. Однако не могу знать, что мне ответят. Может, без всякой заминки отрицательно мотнут головой. Может, в глазах сотрудниц появится нечто вроде испуга. Аналогичного тому, с которым я сталкивался в библиотеках Московского университета имени Ломоносова в 1967-м, когда спрашивал, каких это писателей, не называя их имен, так разнесли на недавно прошедшем съезде КПСС. А может, скажут: «Есть. Но чтобы получить их, нужно специальное разрешение». И кивнут головой то ли в сторону, то ли вверх.

Биофизиком я был в студентах: учился бы на филологическом, кто-то из наших преподавателей указал бы, где собака зарыта. И причину того, почему немели университетские библиотекарши, узнал только через 20 лет. Оказывается, Михаил Александрович Шолохов, писатель, автор славных романов, академик Академии наук СССР, Герой Социалистического Труда, член ЦК КПСС, лауреат Нобелевской премии, клеймил Александра Исаевича Солженицына.

Где-то в году 1993-м все книги Ленина, других деятелей КПСС, материалы о партийных съездах и конференциях были ликвидированы в библиотеках Узбекистана. Не сжигались, а просто списывались с баланса. И удалялись с полок и стендов. Желающие могли забрать себе в любом наборе и количестве. Говорю то, что видел своими глазами в Узбекском информационном агентстве, где тогда работал. Немало, наверно, пошло в макулатуру. Возможно, кое-что попало и в мусорные ящики, а оттуда – на загородную свалку. Там некая часть, думаю, была выбрана люмпенами, промышляющими разбором привозимого мусора, и через них направилась в варочные котлы для изготовления картона, оберточной и туалетной бумаги. У книг, оставшихся в толщах отходов, конечно, не было другого выбора, кроме как сгнить за прошедшие без малого четверть века.

Извините, еще одно сведение о себе перед выездом на трассу. В КПСС не только никогда не состоял, но многие годы носил в себе протест, что в годы Гласности, когда из дизелистов стал журналистом, питало критику партии в моих статьях.


Творения великого узбекского поэта Алишера Навои были в русле коммунистической идеологии и Морального кодекса строителя коммунизма. Как и произведения любого настоящего литератора всех времен и народов. Ибо истинный поэт и писатель всегда был, есть и будет за народ, за человека труда. А значит, против гнусной власти денег и безмерной гряды негатива, порождаемой этой гнусью. Поэтому Навои был обласкан и возведен советской властью на заслуженную им высоту. Названная выше Главная библиотека Узбекистана уже тогда носила его имя. А также Большой театр. И улицы, площади, школы. И город – областной центр на юго-западе республики. Печатание книг поэта. Собрания сочинений в нескольких изданиях. Переводы на русский и другие языки. Массовые тиражи. Навоиведение и художественные произведения о поэте. Театральные постановки и фильмы.
Коммунистическая партия и советская власть хотели донести произведения Навои до каждого человека всего многонационального народа. Ибо это было в интересах строя, отвечало его текущим и перспективным планам и целям.

Помните анекдот про то, как один из генсеков говорил только по бумажке?
Встречает Брежнев в аэропорту Москвы премьер-министра Индии и читает приветственную речь.
— Здравствуйте, госпожа Маргарет Тэтчер!..
— Леонид Ильич! – шепчет ему Косыгин. – Это не Тэтчер!
Но тот опять:
— Здравствуйте, госпожа Маргарет Тэтчер!..
— Это не Тэтчер! Это Индира Ганди!
— Да я сам вижу, что не Тэтчер! Но здесь так написано!..

Вот так и один из воспитанников того генсека – идейных, идеологических, цеховых – впоследствии ставший Первым секретарем ЦК КП Узбекской ССР, а еще немного погодя – Первым Президентом нового Узбекистана, по бумажкам, готовившимся работниками Аппарата, вознес Алишера Навои еще выше, чем советская власть.

Впрочем, ПиППУ (Первый и Пожизненный Президент Узбекистана, далее аббревиатура в сокращении – ПП) был неплохим оратором. И непревзойденным демагогом. И без бумажки мог по любому вопросу наговорить вагон слов. Неважно, что в них нередко не было ответа на заданный вопрос. Но ведь он Президент. Ему позволено говорить, что угодно и как желает, без какого-либо регламента. А слушающим положено соглашаться и благодарить. А лет 10 последних было заведено правило: где бы ни ораторствовал ПП, с трибуны ли, или на хлопковом поле, или на заводе, или в любом другом месте, окружающие в почтительных позах и с благоговением ловили каждое его слово и неустанно что-то чиркали ручками в своих записных книжках. Хорошо, делайте пометки, коль хотите. Но зачем же такой массовый спектакль устраивать! Будто ученики на классном диктанте! Мне было смешно от таких телесюжетов. Ведь в тот же день, самое поздно – назавтра, газеты печатали чуть ли не стенографический отчет о прошедшем явлении ПП в народ!

Вряд ли ПП сам прочел хотя 2-3 бейта из Навои. А если бы он прошелся по «Смятению праведных» – первой поэме из Хамсы (Пятерицы) в русском переводе, то схватился бы за голову. В переводе – потому, что оригинал на староузбекском, малодоступном для понимания (как, скажем, старославянский), а переложений на современный узбекский язык – нема.

Но даже если кто-то и шепнул истину про Навои на ухо ПП, сбросить поэта в тартарары, как Ленина и иже с ним, никак нельзя было. Такого безумия и варварства не поняли бы ни народ, ни Дядя Сэм, ни Джон Буль, ни прочая западная публика, ни Восток, ни мировая общественность. Благо, что шептуны подсказали соломоново решение: возвеличивать Алишера Навои всеми путями и способами; трезвонить в СМИ, на телевидении, всяких мероприятиях; издавать книги на кириллице и латинице в оригинальных версиях (повторяю – на староузбекском, непонятном без специального словаря); но в малых тиражах, достаточных для выставления в библиотеках, высоких кабинетах и демонстрации зарубежным гостям. И в магазинах пусть стоят на полках – не будут покупаться: и читателей нет, и дико дорого в сравнении с доходами, и мода на книги в домах давно прошла, да и на кой ляд книга, автор которой прославляется как великий узбек, но которую ты, узбек, свободно понять не можешь (шептуны-то это знают!).
Староузбекских слов, оборотов и фразеологизмов, которыми полны произведения Навои, нет в «Большом узбекско-русском словаре». То есть и от него не получить помоги таким, как я. А уж тем, кто русским не владеют, – этот Словарь и вовсе ни к чему.

В советское время для любого представителя узбекской интеллигенции русский язык темным лесом не был. Даже если он вырос в кишлаке, учился, понятно, в узбекской школе, но в высшем учебном заведении старался подлатать свои пробелы в языке межнационального общения – главного во всех городах и весях СССР. А уж городские узбеки, тем более окончившие русскую школу, а потом и вуз в так называемой европейской группе, каковых (узбеков) было очень и очень немало, весьма вольготно чувствовали себя в языке Пушкина, Ленина и других великих людей, данных миру Россией. Для интеллигенции Узбекистана, как и других союзных республик, было необходимо и достаточно (как говорят математики) иметь Навои на русском языке. Вот и были и отдельные поэмы, и сборники стихотворений, и полные издания, выходившие в свет под эгидой разных городов Союза. Например: Алишер Навои, Сочинения в 10 томах, издательство «Фан» Академии наук Узбекской ССР, Ташкент, первый том вышел в 1968 году, последний – в 1970-м, тираж каждого тома 50 тысяч, типография – Первая Образцовая имени Жданова, Москва. Полная десятка по тогдашним ценам была доступна даже студентам. В смысле, экономным: можно было на степухе и книги купить, и месяц прожить.
Конечно, выходило много изданий и в оригинале. Например: Алишер Навоий, Асарлар (Сочинения), 15 томлик (в 15-ти томах), Тошкент, Бадий адабиёт нашриёти (Издательство художественной литературы), выходили в 1960-х годах. Или: Алишер Навоий, Мукаммал асарлар туплами (Совершенное собрание сочинений), 20 томлик (в 20-ти томах), Тошкент, «Фан» нашриёти (издательство «Наука»), выходили с конца 1980-х до середины 1990-х. Тиражи, как это было принято в СССР, большие.

В постсоветском Ташкенте издания пошли густой чередой – и брошюрами, и отдельными книгами, и в собраниях сочинений. Все – на языке оригинала. Тиражи – самое большее 5 тысяч. Широкой публикой – не устану повторять! – не чи-та-е-мы-е! Зато красивые. Зато по телевизору трезвону и много, и часто. Два ПСС – совершенно стереотипные, но одно на кириллице, другое на латинице (2011-2013 гг.), по 10 томов. И каждый по формату, объему, внешнему и внутреннему оформлению, – как внушительный фолиант, как Коран, печатанный в какой-нибудь Арабии или Иране.

Есть такое издание: «Навоий асарлари лугати. Алишер Навоий асарларининг ун беш томлигига илова» («Словарь к произведениям Навои. Приложение к произведениям Алишера Навои в 15 томах»), Гафур Гулом номидаги адабиёт ва санъат нашриёти (издательство литературы и искусств имени Гафура Гуляма), Тошкент-1972, 784 бет (страниц), тираж 10.000.
Вот этот Словарь к 15-томнику, обозначенному выше, – нужный, очень нужный для понимания Навои в оригинале! – не переиздают! А он ныне – библиографическая редкость…

Роман-поэма «Моя Прекрасная Ника». Как и положено, о любви. Большой любви узбека и украинки. И долгой по времени. Для Неё начавшейся в 10 лет, когда Ему было 22. Для него – много позже, когда ОНИ встретились вновь. Роэма (роман-поэма) была создана за месяц с небольшим в ноябре-декабре 2014 года (потом, правда, не раз редактировалась). И ее главные герои, Он и Она, успели и по гражданской войне в Донбассе высказаться. Не только автор жаждал видеть свое творение в печатном виде, но и само произведение рвалось к людям. Но воз, как говорит мораль одной басни, и ныне там. Под сукном. К сожалению…
Кроме основной линии, есть в романе и авторские отступления. Например, такое (возьму весь отрывок в кавычки).

«На людях все узбеки набожны. Сие было принято даже в советские, официально атеистические времена. А уж после изгнания коммунистической идеологии образовавшуюся вакансию заполнили причудливым конгломератом: Тамерлан, то бишь Амир Темур (только так велено называть), его потомки и другие люди Средневековья, оставившие свой след в истории региона; глава государства и его руководящая роль в любом мало-мальски приметном начинании и деле (у первого и пока единственного Президента Узбекистана одно из главных определений Тамерлана – это наш великий предок); переписывание истории и зомбирование подрастающего поколения; перекраивание исторического этногенеза (к великим узбекам прошлого могут отнести кого угодно, хоть Авиценну, хоть Заратуштру!); Аллах, пророк Мухаммад, Коран и служители культа.
К слову сказать, компания бородачей, регулярно восхваляемая телевидением в виде демонстрации текстов в арабской каллиграфии (мало кому понятной), ликов давным-давно усопших персон (где их только взяли!), восточных миниатюр, фотографий, закадровых декламаций, а то и небольших инсценировок (где лицедеи изображают поэтов, ученых и мыслителей прошлого), – короче, вся постсоветская кутерьма и пропаганда уже за первые 5-10 лет независимости Узбекистана приелась пуще Ленина. И потому автор в последние годы (2010-е), когда трапезничает перед телевизором (в другое-то время ему не до ящика, да он и не нужен), а на экране появляется соответствующий сюжет – новый или в повторе, – тогда автор вспоминает старый анекдот про Ильича и мысленно проводит ребром ладони по горлу. А вслух иронически восклицает: «О, опять пошли благородные бабаИ!». Это он к тому, что лицедеи изображают своих бородачей (бабаёв) такими возвышенными личностями, с такими осветленными внутренним горением лицами, с такими одухотворенными лбами, раздумывающими над создаваемой строкой, в таком романтически-интеллектуальном антураже, в таких ладно-парадных одёжах, каких в действительности никогда не было и не будет. Ибо любая нелегкая работа, требующая большого и длительного напряжения, – труд ли землекопа, вырубающего в загипсованных такырах шурф, или стихотворца, складывающего слово за словом поэму, или новеллиста, ткущего сюзане крупного прозаического произведения, или биофизика, изучающего свойства и особенности фотосинтетической цепи переноса электронов в зеленом листе, хлорелле и пурпурных бактериях, или конструктора и инженера, создающих новые двигатели, механизмы и машины, – словом, любое серьезное дело не оставляет места и времени для всего того, что изображается лицедеями. Ну, у них обязанность такая – изображать то, с чем сами и рядом не бывали. За то их и кормят. Славят. А некоторых – и возвеличивают. Нет, нет, автор не против режиссёров, артистов, боксёров, футболистов, понтёров, теннисистов, жонглёров, фигуристов, подобных им специалистов и сопровождающей их обслуги. Пусть продолжают! Просто автор думает, что уже не так далеки времена, когда труженикам зрелищ, ударникам сцен, арен и рингов будут по-прежнему аплодировать, но в большем почете и большем финансовом вознаграждении будут не они, а те, кто производит хлеб, другие продукты и предметы первой необходимости. Утопия? Пусть! Однако благие мысли становятся заказом. Известно то или нет голове, в которой возникают правильные фантазии, но Вселенная принимает такой заказ. И это уже Ее забота, как и когда его выполнить. Тем более что наш заказчик не спешит, не торопится. Он понимает: его пожеланиям Вселенная сама определит срок исполнения. Может, полвека, или лет сто, а может, и полтора столетия.

Почему до сих пор нет произведений Навои на языке, понятном миллионам узбеков?
Из беседы в самом начале 2015 года с человеком – назовем его знающим! – наш автор уразумел следующее.
1. Считается, что невозможно создать совершенно идентичные переводы. Так-то оно так: вся глубина и все тонкости настоящей поэзии – только в оригинале. Но перевод для того и существует, чтобы недоступное широкому читателю сделать для него досягаемым, пусть и с какими-то потерями, которые талантливый и опытный переводчик всегда сводит к минимуму. Переводят же и с французского, и с китайского, и с любого другого! Иначе каждая из национальных литератур так и варилась бы в собственном котле, и не существовало бы такого явления, как Мировая Литература. А тут ситуация премного благоприятствующая: староузбекский язык все-таки ближе к языку нынешних узбеков, чем, скажем, старославянский – к современному русскому. Но памятник древнерусской литературы XII века «Слово о полку Игореве» переводился не раз, доступен любому русскоговорящему человеку. А Навои на узбекский и узбекам – нет и нет…
2. Отсутствие средств для финансирования переводов Навои со староузбекского языка на современный узбекский.
3. Нет ЦУ (ценного указания, как во времена КПСС) сверху о необходимости таких переводов.
4. Нет смысла выходить наверх с идеей переводов, так как мало того, что нельзя высовываться, то есть обругают, но еще и могут обязать самим изыскать средства для реализации своей идеи.
В соответствии с выясненной ситуацией в сочетании с прежними представлениями наш автор сделал такие выводы.
1. В новоиспеченной Республике Узбекистан Алишер Навои объявлен и превращен в культурно-просветительский символ возрождения национальной гордости, в одно из духовно-пропагандистских знамен государственного строительства, в средство воспитания молодежи, юношества и детей.
2. Малых тиражей нынешних изданий Навои (всего 3 тысячи экземпляров, но красочных и поражающих своей внешней солидностью) вполне достаточно для того, чтобы тома украшали полки библиотек, некоторых чиновничьих кабинетов, книжных магазинов (последних – совсем немного). И тем самым пускали пыль в глаза и своему населению, и общественному мнению, и зарубежным гостям, и на международной арене.
3. Кроме того, Алишер Навои (как и Тамерлан вкупе со своими известными потомками) служит орудием зомбирования молодежи и всего населения, раздувания их национального тщеславия. А телесюжеты с благородными бородачами заодно отбивают аппетит к книге, заменяют его визуальным восприятием, которое, в отличие от чтения, не требует особого напряжения и труда. Чаще всего – и вовсе обходится без таковых.
4. То, что у людей нет ни денег на нынешнего Навои (на жизнь едва хватает!), ни смысла покупать (тексты же непонятны!), ни желания читать (достаточно видеть лицедеев и насыщаться дутой гордостью!), – всё это, видимо, так и задумано там, наверху, а именно: знакомство широкого читателя с идеями, мыслями, мудростью и блеском художественного слова Навои будет не понарошку, а в самом деле крепить силы народа, поможет ему разобраться в действительности, позовёт к отстаиванию своих прав; поставить же хитроумный, незримый, коварный и неодолимый барьер между широким читателем и подлинной сокровищницей знаний, прояснения ума и пробуждения общественного сознания – играет на руку власть имущим.»


                5

А может, в постсоветских изданиях Навои есть купюры наиболее острых, резких, опасных властям глав и строк? – с этим вопросом я недавно (8 февраля 2017 г.), накануне очередного ДР поэта (ежегодно отмечаемого с помпой), побывал в Национальной библиотеке. Скажем, в Хамсе на русском языке из «Библиотеки Всемирной Литературы» есть пропуски во всех поэмах, сделанных для того, чтобы в один том вместить все пять произведений Пятерицы. А в нынешних, узбекских, может, прошлись ножницами по соображениям послушания властям?

Первую поэму из Хамсы «Хайрат-ул-аброр» («Смятение праведных») проверил по семи изданиям. Нет! К чести филологов, литераторов, составителей, редакторов, цензоров и печатников – всё на месте! И во всех изданиях!
Приведу, как и обещал выше 14 строк в латинице (в ней интернет не отвергает особые буквы узбекского алфавита) из этой поэмы.

Alisher Navoiy, «Hayrat ul-abror». G'afur G'ulom nomidagi nashriyot-matbaa ijodiy uyi. Toskent-2006.

XXXVII bob (глава), 133 bet (страница).

Andoq eshitimki shahi komron,
To'rt ulus xoni Temur Ko'ragon
Fathi aqolimga qilg'onda azm,
Hind savodida qatiq bo'ldi razm.
Fath ila nusrat chu anga berdi dast,
Charx aduv qalbiga soldi shikast.
Chunki aduv kufr eli erdi tamom
Bek dedikim, qilsun ulus qatliom.
Kasratidin dashtni tutg'on qatil,
Qon ila shingarfdin oqizdi Nil.
Bosh tushub ul ru'dda soy tosicha,
Bosh kesibon har kishi o'z boshicha.
Har sari qon to'kmak ila tig'i tez,
Jumlai olamda solib rustaxez.

А вот перевод Владимира Державина (без какой-либо отсебятины и ничуть не отнимающий у оригинала), который можно видеть в вышеназванном 10-томнике Навои (т.3, стр.161, издательство «Фан», Ташкент-1968), или во Всемирке (т.26, стр.86-87, издательство «Художественная литература», Москва-1972).

Слыхал я: четырех улусов хан,
Эмир Тимур, великий Гураган,
Повел войска железною рукой,
И, в Хинд войдя, жестокий принял бой.
Удачи неизменная звезда
Ему дала победу, как всегда.
А чтобы не могли враги восстать,
Велел он всех индийцев убивать.
И там он столько жизней погубил,
Что кровь убитых потекла, как Нил.
Отрубленные головы горой
Лежали над кровавою рекой.
Там не было пощады никому.
Настала смерть живущему всему.

Выше Амир Темур и ПП образно сравнены с сиамскими близнецами. В их случае разделенных не скальпелем хирурга (как это обычно происходит), не мечом Шейбанихана (тюркизированного чингизида, непримиримого к тимуридам, не раз изгонявшего из Самарканда Бабура, праправнука Темура), но столетиями: один жил в 14-м и 5 лет в 15-м, всего 69; второй в 20-м и 16 лет в 21-м, всего 78. Знал бы наш сиамец, что его протеже №2 (Навои, 15 век, когда еще были свежи и правдивы предания старины недавней) написал про его любимца №1 (брата-близнеца сиамского), то заболел бы, наверно. А может, и нет. Может, только улыбнулся бы своей лукавой улыбкой. Он ведь политик по рождению! Иных политика – и не приемлет! Отвергает с порога!

Читаю и перечитываю «Смятение праведных» Навои и поражаюсь: летят века, а власть и присные – всё те же! И поэт всё так же не знает покоя! Всё так же живёт в страданиях, пренебрежении низких и мелочных людей, непонимании даже со стороны своих отпрысков! Всё так же обречён на одиночество! Всё так же тешит себя своим высоким назначением!

Только несколько бейтов (двустиший) о султанах, а их в главе XXVI – 103, и все, как удар острой дамасской сабли:

Творец миров, владыка звездных сил,
Людей твоей деснице подчинил.
Но сам пред ним ты немощен и слаб,
Но сам – его творение и раб.
Как все, ты – прах и обречен земле,
Как все, ты – сгусток тьмы, не свет во мгле.
Своим рабам подобен ты во всём –
По внешности и в существе своем.
Но красотою речи и умом,
Но совершенством в мастерстве любом,
Упорством каждодневного труда,
И честностью – со всеми и всегда;
Но преданностью богу твоему
И полным подчинением ему
Ты уступаешь – не мужам святым,
А самым низким подданным своим.
…………………………………….
Ты благоденствуешь, а твой народ
В невыносимых бедствиях живет.
…………………………………….
Отнимешь нить у нищих, эта нить
Удавом вырастет – тебя душить.
Ты властен. Над тобою – никого,
Но ты – палач народа своего.

О лицемерных шейхах, тоже всего несколько отрывков большой главы XXVIII:

Эй, лицемер, на рубище своем
Заплаты нашивающий кругом!
Не деньги ли под множеством заплат
Ты прячешь, как в народе говорят?
По тем заплатам нитка лжи прошла,
Твоя игла – из уса духа зла.
…………………………………….
Пускай у шейха велика чалма,
Но под чалмой – ни света, ни ума.
Взгляни на посох шейха и скажи:
— Сей посох – столп опорный дома лжи!
…………………………………….
Козел почтенный, если мудр и стар,
Становится водителем отар.
Не так ли шейх хвастливый, как козел,
Доверчивых ведет долиной зол?
Взгляни, как зорко, сам идя вперед,
Козел стада на пастбище ведет…
А шейх, тряся козлиной бородой,
Ведет людей к геенне огневой!
Заблудших он ведет, на свет маня;
Но это отблеск адского огня.
Прибежище, где царствует разврат,
Зовется: «Храм», «Молельня», «Харабат». (руины)

О шутниках, глава XXXII (нынче они, разных мастей, в большом спросе, в замках живут, но это их сути не меняет, о чем сказал еще Навои):

Как хор лягушек – хохот шутников,
Их шутки – род лягушечьих прыжков.
Кто стал шутом наперекор судьбе,
Пусть щеки сажей вымажет себе.
Слова шута – бессмыслица и ложь,
Он сам себе в язык вонзает нож.
Смеша приклеенною бородой,
Он сам глумится над самим собой.
За деньги шуткой шут послужит всем,
Он за пощечину берет дерхем.

О службе царю (Президенту, по-нынешнему):

Свой путь подальше от царей держи,
А лучше – им и вовсе не служи.
Кто истину несет в себе самом,
Тот в царстве духа будет сам царем.
А если поневоле служишь ты,
Беги – когда по воле тужишь ты.
…………………………………….
Но тот блажен, кто будет в стороне
От этой службы, тягостной вдвойне…
А тем, кто служит честно, тьма обид,
Звезда удачи изредка блестит.
Всё это ложь, беспомощный мой друг!
А правда в том, что ты внезапно, вдруг
Всё бросишь сам и всем пренебрежешь,
И вдаль – к рабату бедности уйдешь. (пристанище)

О лизоблюдах и льстецах, глава LII:

С тобою свита – лизоблюдов тьма,
Но нет ни в ком ни чести, ни ума.
Слетелись, словно стаи воронья;
Как падаль, их влечет казна твоя.
О, как они угодничают, льстят.
Как преданно в глаза твои глядят.
Что ни сболтнешь ты спьяну – вздор любой
Зовут вершиной мудрости земной.
Кричат тебе: «О мой Мирза! Мой бек!
Ты – самый первый в мире человек!»
А ты сидишь – доволен и счастлив,
Как на пиру чертей верховный див.

Навои – не только великий лирик, философ, но и мужественный, самоотверженный, самозабвенный публицист: в поэме больше 60-ти глав по 100 и больше бейтов, и большинство из них – разящие пороки властей предержащих и иже с ними. А также людских изъянов вообще. Потому я и повторю то, что сказал в главе 3: не живи Навои при султане Хусейне Байкаро (в одном лице царь, философ, поэт, друг, покровитель, меценат, защитник), Навои был бы либо казнен, либо убит исподтишка, либо отравлен, либо ослеплен.

И благо, что ПП – для него благо! – был всего лишь политиком, всего лишь президентом! Лишь по написанному своими шутами славословил Алишера Навои. Но сам его не читал. А прочел бы хотя бы то, что приведено выше, он не стал бы так упорно, ожесточенно, пожизненно, цепляться за кормило власти. А может, и не так. Ведь он политик по структуре, содержанию и пространственному распределению своих генов. Ведь он себя, как и своего братца-близнеца, искренне считал благодетелем народов.

Но и немало места отведено в поэме людям чести и вечным ценностям.

Свет истины! Дорогу освети,
И мир, и жизнь, и душу возврати
Тем искренним, чей путь прямой суров,
Отрекшимся от блага двух миров.
Труждающимся, страждущим в тиши,
Чтоб не погас огонь живой души;
Тем, что в огне сожгли свою хырку (поношенная старая одежда)
И не злоумышляли на веку;
Которым ни мечеть, ни майхана,
Ни Кааба святая не нужна.
Всё ведают они! Но в их глазах
Вселенная – соломинка и прах.
Настанет день – и мирозданья сень
В небытии исчезнет, словно тень.
Им эта мысль сердца не тяготит,
Живая мысль их зеркалом блестит.

Жаль, что я, в общем-то, не очень силён в узбекском языке. Нет, изъясняюсь свободно. Могу и выступать. И даже без предварительной подготовки. И писать могу (хотя строй письменной речи на узбекском, весьма отличен от такового на русском). И даже стишок сочинить. Или перевести свое же творение на родном для меня языке. Но уровень владения узбекским все-таки средненький. То бишь серенький. А в староузбекском – почти что ноль: лишь при внешнем сходстве со знакомым словом могу догадаться о смысле слова на языке Навои. Но есть мечта: собраться как-нибудь, походить в Нацбиблиотеку недели две-три и с двумя словарями – Толковым к произведениям Навои и Узбекско-русским, одолеть в оригинале кое-что из произведений великого узбекского поэта.


                6

Да, в Москве должен быть памятник. Наш! Узбекский! Но никак не персональный. Не Тамерлану. Не ПП. Но всему Узбекистану.

Что он, Тамерлан, без сотен тысяч его воинов, в основном безвестных, многие из которых в расцвете лет и сил складывали головы на полях побоищ! За что?!

Что его, Тамерлана, победоносные походы! Кому они были нужны?! В первую очередь – ему! И его окружению! И никакое не благо победы его войска завоеванным народам! Междоусобицы между ними прекратились? Так эти междоусобицы были подобны течи в крыше, которые они, противоборствующие стороны, как-то, но латали. А нашествие полчищ Тамерлана – это сель, сметающий всё и вся на своем пути. Где же тут благо? Не лучше ли было каждому народу, коли жизнь каждому человеку дается единожды, жить при течи в крыше, а со временем основательно подремонтировать ее, или даже заменить, или вовсе новый дом построить, чем гибнуть во всесокрушающем потоке, получать смертельные увечья от несомых им глыб, захлебываться-задыхаться под мусором и илом?

Войны – это звериное: отнять силой то, что более слабый добыл, создал или заработал своими способностями, умением и многими трудами. Так было и есть. Так в обозримом будущем и будет.

Что оно, войско агрессора, как не стая волков, вожак которой и сам силён и находится под защитой приближенных, готовых ради сохранения своих привилегий скопом накинуться на молодого претендента на трон? (Верное разделение войн на агрессивные, захватнические, оборонительные, освободительные см. у классиков марксизма-ленинизма.)

Вожак человеческой стаи волков во времена оно тоже был крепок физически, был славным воином, но и не чурался того, что в спортивном единоборстве называют запрещенными приемами. А нынешние лидеры на путях к трону (кавычки вполне можно опустить) сильны служением и подобострастием к царю, умением хорошо работать локтями среди себе подобных, а потом, захватив шапку Мономаха, – хорошо подвешенным языком демагога, хитростью, коварством, окружением приспешников и блюдолизов, так называемой жесткой рукой, а если надо, то способного ликвидировать противника арбалетами и секирами своих опричников.

Что они, вожаки, лидеры, приспешники, лизоблюды, опричники, да и всё воинство – без народа-созидателя!

Что он, ПП, как не марионетка – нет, не Тамерлана! – Навои! Ибо он, ПП, со всех трибун, подмостков и подиумов размахивал именем великого поэта, не зная ни строчки его произведений, но твердо веруя, что под его знамя это имя приведет народ, его покорность, его труд, его свершения.

Что он, ПП, в сравнении с Хусейном Байкаро, которому Навои обязан тем, что жил и творил не 30 лет, даже не 40, а все 60, и в мир иной ушел не насильственной тропой, но естественной дорожкой!

Что он, ПП, если вначале приблизил к себе талантливого поэта Абдуллу Арипова, получившего известность еще в советские времена, использовал его имя в своих целях, взял от него текст Гимна, дал ему Героя, назначил председателем Союза писателей и директором Агентства по интеллектуальной собственности, а потом, когда поэт стал мешать своим народолюбием (а без этого никакой поэт – не поэт!), так и задвинул его в тень!

Что он, ПП, если то же самое проделал с Шерали Джураевым, любимым народом певцом, обладателем уникального голоса и неповторимой манеры исполнения, опять-таки имевшим имя еще при Советах!

Вытащил ли ПП из безвестности, невостребованности и прозябания кого-нибудь из молодых и истинных талантов? Нет!
Его оппонент и претендент на президентство поэт Мухаммад Салих был вынужден бежать из Узбекистана. В том числе и потому, что недавний партийный волк-вожак, ставший Президентом, уже успел окружить себя приспешниками. А потом, когда ПП очистил поле оппозиции и по-настоящему вошел в силу, коллектив писак составляли книги, которыми ПП одарял страну под своим именем, ничуть не стыдясь ни такого рейдерства, ни того, что это отторжение чужих трудов известно людям. А другие слуги – не народа, а ПП! но облаченные властью званием народных артистов! – преподносили населению с телеэкрана главы присвоенной книги. В надежде на дальнейшие блага: а вдруг и Героя дадут!

Нет, я не теперь осмелел! Не хулитель я усопшего льва! Напротив, теперь я стал куда более вежливым к имени покойного, чем прежде, когда он был и жив, и в силе, и в ярости. А не загнали меня в каталажку или вовсе в ящик только потому, что лет 25 назад хорошо владеющие русским языком оказались не у дел, а еще лет через 10 иных уже не было в живых, другие – далече, остальные – впали в равнодушие. А в последующие года – знатоков русского языка Узбекистан почти не воспроизводил, которые могли бы читать или желали бы читать мои интернет-публикации. То есть я своими бурями в своем стакане был не опасен для ПП. И ПП знал менталитет большинства наших людей – менталитет щедринского премудрого пискаря. Более того, ПП понимал, что тронь меня, так может случиться скандал. Что появятся люди, которые найдут переводчиков и будут использовать меня, переведенного на узбекский язык, в борьбе за отнятие у него власти. Потому я и был в игноре. Уж пусть так и бушует, сермяжный, в своем закутке!

«Да тебя наш Папа и знать не знал!» – усмехнутся хором лизоблюды.

Ошибаетесь! В 1989 году на выборах в народные депутаты СССР в одном из избирательных округов Кашкадарьи победил кандидат, неугодный комитетам партии, во многом благодаря статье Марата Авазова в газетах «Укитувчилар газетаси» – «Учитель Узбекистана» (на русском языке и в отличном переводе на узбекском). Гонимый и подвергаемый обструкциям кандидат прежде, чем обратиться в нашу газету, прошелся по всем, более значимым, но ни одна из них не решилась встать за правду, то есть пойти против партийных комитетов и секретарей. Мой кандидат распространил газету с моей статьей среди избирателей, и народ отдал ему свои голоса. В.А. Лозицкий, первый секретарь горкома партии областного центра Карши, руководивший войной против неугодного кандидата, его сторонников, нашей газеты и меня как автора статьи, решением ЦК был лишен кресла как пораженец. Но это было нокаутом и для вашего будущего Папы, который как первый секретарь обкома стоял за спиной Валерия Александровича.

Та же самая история повторилась в 1990-м на выборах в Верховный Совет Узбекской ССР. Но теперь в Сырдарьинской области. Опять не без помощи моей статьи победил неугодный партии кандидат. А ваш будущий Папа был тогда уже Первым секретарем ЦК Узбекистана.

Так что, Мирза («О мой Мирза! Мой бек! Ты – самый первый в мире человек!»), пребывавший в те времена в расцвете лет (чуть больше 50-ти), мою фамилию знал крепко. Недаром, когда меня выдвинули кандидатом в депутаты Верховного Совета по одному из округов, где были объявлены повторные выборы, руководитель избиркома, присутствовавший при выдвижении, одобрил процесс, но через 3 дня, за которые получил свыше ЦУ (ценные указания), нагло и с грубейшим попранием Закона отказал мне в регистрации. Забанил, как обозначается подобный приёмчик в лексиконе форумистов и модераторов. А пропустили в парламент первого секретаря райкома. Тогда до президентства партийного босса республики оставалось полтора года.

В последующих десятилетиях мы с ПП не сталкивались. Я опять, как во времена Советов, пребывал во внутренней эмиграции. И мое имя ПП мог и забыть. Но списки, а уже немало лет hard-диски, склерозом и прочими недугами старости не страдают. А в кадрах служб (или как их там – органов) процесс обновления постоянен, приток свежих мозгов непрерывен: чуть за 40 – и на тебе заслуженный отдых с хорошим пенсионом.

Заслуг ПП перед Узбекистаном я и не могу отнять, и не хочу. Одна из них – важнейшая! – была без иронии отмечена выше: ПП поставил и держал заслон перед исламским фундаментализмом. Это – благо и для моей страны, и для соседнего Казахстана, и для других республик бывшей Средней Азии, и для России. За этот заслон и за то, что ПП без малого 30 лет правил Узбекистаном, был его Первым Президентом, его имя заслуживает увековечивания, в том числе и в Москве.
Белокаменная, как говорится, уже подсуетилась. На такие дела она поворотлива и быстра: уже есть сквер имени ПП. Решила и монумент ему там возвести…

Нет! Только ему – нельзя! Да хотя бы потому, что за десятилетия его властвования страна снизу доверху пропиталась невиданной досель коррупцией, словно влагой губка, забытая в лоханке с водой. Почему здесь он оказался бессильным? Или именно в коррупции черпал свою мощь и непобедимость, как Антей у матушки Геи?
Не буду распространяться на эту тему. Читайте «Смятение праведных» Алишера Навои и будете иметь достаточно полное представление о проблеме: хапужничество, жадность и ненасытность человека, унаследованные им в генах от дикого зверя, но за тысячелетия эволюции многажды усиленные и изощренные благодаря сознанию, ничуть не изменились за пять с лишним веков, утекших после Великого Поэта. И посему скажу коротко: там, где взяточничество, мздоимство и лихоимство, там не обходится без крючкотворства, волокитства, начетничества, лицемерия, ханжества, хитрости, плутовства, пронырливости, коварства, подлостей, уголовщины, кумовства, семейственности, двойных стандартов. Вот этому пышному букету – и не все еще его составляющие названы! – и будет, прежде всего, памятником персональный памятник ПП.

— Да все знают! – усмехнутся про себя члены Комиссии. Но политика – дело тонкое и хитрое! Тоньше, чем сам Восток. Хитрее, чем сама хитрость.

Значит, это в интересах политики-грязнули? Но нужно ли оно Москве – не политическому центру, но культурной, просвещенной столице России?

ПиППУ может фигурировать, но, как утверждалось в главе 3, лишь в комплексном памятнике УЗ-БЕ-КИС-ТА-НУ!
Там был опущен один момент, чтобы сказать о нем здесь. А именно: Узбекистан в годы Великой Войны, когда решалась судьба Москвы, России и всего СССР, служил тылом, который принял беженцев, раненных в боях, организации, предприятия, деятелей науки и культуры, внес достойный вклад в Великую Победу. Узбекистану за это вкупе с тем, что он дал миру великих людей, Москва всенепременно должна поставить в своих пределах Памятник.

Пусть это будет Captiva, как было предложено выше. Но фигур в вездеходе следует усадить по-другому, по справедливости, перевернув истину с головы, на которой вынуждают ее быть властители и их сообщники, на ноги. Мыслители, философы, поэты, писатели, ученые, композиторы, художники, – вот кто на самом деле у штурвала каравеллы истории, кто ведет народы и прогресс вперед и вперед, а не цари, не ханы, не эмиры, не премьеры, не президенты, не дельцы, не олигархи. Первые – производители, вторая публика (более многочисленная и разношерстная, чем обозначено) – потребители, прихватизаторы.
 

Первый ряд в Каптиве следует отдать тем, кому он принадлежит по праву. При этом вовсе необязательно, чтобы руки Алишера Навои были на баранке: он водительствует духом и мыслью. Рядом – Джами.
Во втором ряду: за Навои – Бабур (правитель, поэт и прозаик, считавший Навои своим учителем, мечтавший увидеть его воочию, но не успевший сделать того); в середине – Байкаро в доброй улыбке, он немного подвинут вперед, его руки на плечах сидящих впереди (знак его покровительства и защиты этих великих поэтов); правее – Улугбек.
На заднем сидении, сплошном двухместном, – Темур и ПП.
Тамерлан удостоится чести попасть в Памятник не за свои завоевания и кровопролития, даже не за всемирно известные сооружения в Самарканде, возведенные трудом простых людей и вывезенных из повергнутых стран ученых, инженеров, архитекторов, ремесленников и мастеров. А за то, что он, Амир Темур, – дед Улугбека и прапрадед Байкаро и Бабура.