Я ныне в образе копаясь

Я, ныне в образе копаясь, что даден жизнию моей,
найти прекрасное стараюсь, но делаю душе больней,
не находя ни ярких красок, ни скач породистых коней,
а лишь одну больную клячу да груды колотых камней.

За что душа моя убога, что так уныла и пуста?
иль у родимого порога не груша, а ольха росла?
Неужто ароматом меда я не дышал в родном краю,
не пил нектар, не кушал плода, не слышал «баюшки-баю»?

Ах, неужели я не видел молеб кубанских казаков,
взирающих подобострастно на лики скорбных образов?
Не я ль, под тихие рассказы о нравах пыльной старины,
вдруг засыпал на полуфразах, и были сны мои цветны?

Всё это я. Всё я, поверьте! Посылом детства моего
Кубань мои бередит нервы. А вот зачем и отчего
понять желаю, рвя на части то гадостное существо,
что обжило нутро и млеет, там не оставив ничего.

Но я пробью гранита тверди, окно на волю прорубив.
Любовь к свободе не отвергну, чем одарил когда-то скиф.
И покалеченную душу в волнах янтарных ковылей
всё ж излечу и буду лучше, а сердцем чище и щедрей.