простенько и со вкусом 7

***801.
Песком не строю замок я прибрежным.
Записывать давно пора бы сны.
События не станут неизбежны.
По крайней мере менее грустны.
Рискнуть. Игру большую с подсознаньем
Начать, надеясь в схватке победить.
И, может быть, в минуту расставанья
Не будут сильно выигравших судить.
Раз снишься мне все реже ты и реже,
То в одиночку буду догорать.
Поэтому сны лучше будут те же.
Без записи их поутру в тетрадь.
***802.
Когда автограф – роспись в пораженьи –
Солдаты возвращаются домой.
А мне терпеть и боль, и униженья.
Любой пир должен кончиться чумой.
***803.
Время крутит стрелки,
Боль мою смакуя.
Сколько бесов мелких
Встречу на веку я?
Коля-колокольчик.
Все не по фэн-шую.
Сколько грустных строчек
В мир перепишу я?
***804.
Мир над пропастью во лжи.
Сон с открытыми глазами.
Час разлуки пережит.
Стих в дверном проеме замер.
Пол стал в доме потолком.
Грех, но хочется смеяться.
Снова колокол. По ком?
Неужели закругляться?
***805.
Стоишь, моей судьбою став фатальной,
Осколки счастья сжав в своей руке.
Улыбка, словно символ страшной тайны.
Джоконда нервно курит в уголке.




***806.
Из ста дорог осталось две.
Одна – с тоской. Другая – с грустью.
И если выставят за дверь,
То с лестницы уже не спустят.
***807.
О чем же я мечтаю перед сном?
О том, чтобы с тобой проснуться утром.
Иначе, в состоянии дрянном
Под вечер рассказать стихом кому-то
Про тяжесть одинокого бессилья,
Про спутницей идущую вину,
Про день, в который вылетел с оси я,
Про годы, проведенные в плену.
Узнать бы мне, о чем же ты мечтаешь,
Ложась с супругом в теплую кровать,
И есть ли шанс, хотя б, один из ста лишь,
Что утром можешь сны свои скрывать.
***808.
Я вижу титры на экране,
Но с кресла, все же, не встаю.
И глупо каждое старанье
Опять вернуться в жизнь твою.
Не важно, кто писал сценарий,
Кто роль играл, кто эпизод.
Виной билета в том цена ли,
Иль то, что всех ждет переход
В другие залы. И уж верно,
Мне тоже предоставят шанс,
Вести себя буду примерно –
То на последний сесть сеанс.
***809.
Осталось обсасывать палочку от чупа-чупса,
Вспоминая, какой же вкусной была конфета.
Неужели придется жить с этим чувством,
Зная, что оно всегда будет безответным?
Расстановка сил абсолютно не в мою пользу,
Поскольку, правды особой за мною нет.
Летал, был счастлив, теперь поползай.
В мире достаточно много других конфет.
Пусть суррогат. Пусть искать придется
Похожий вкус лишь тех сладких уст.
А иначе, что тебе на Земле остается? -
Лишь в зубах этой палки дурацкой хруст.
***810.
Нет, ты меня не лучше и не хуже,
Другая просто ось координат.
Но я судил тебя. Мне этим ты был нужен,
Как будто, я был меньше виноват.
Понятно, был наказан за гордыню.
Рассудок прочь, и дыма пелена.
И жизнь – неоспоримая святыня,
Одной частичкой мною лишена.

Теперь же - нощно, денно “Коля, Коля…” -
Я слышу, и течет по жилам ртуть.
Как будто, перешел большое поле,
И хочется забыть скорее путь.
А взгляды их… Секунды, ведь, не боле,
И выдержать теперь  не в силах я.
И сам себе твержу все: “Коля, Коля…”
Лишь сон в ночи – возможность забытья.
Не знаю, долго ждать мне или вскоре,
Но пусть на моем камне гробовом
Напишут люди просто – Коля, Коля…
И пусть не судят грешника потом.
***811.
Мне потерять в безумстве не дай Бог
Твою любовь, во сне ли, наяву.
Ведь, между нами вечный диалог
И есть тот мир, в котором  я живу.
Одна тропа, ведущая сквозь лес
К другому, неизведанному лесу.
И Солнце, и Луны холодной блеск.
Прозаик день. Ночь, к счастью, поэтесса.
Деревьев устрашающих размеры,
И волки из-за каждого куста.
И лишь друг в друга завидная вера
Ведет нас в незнакомые места.
Веди меня и ничего не бойся.
Ты знаешь, поменяемся потом.
Судьба навеки связана с тобой вся.
Мне быть твоим, Тебе – моим крестом.
***812.
Поэт стихи не пишет по заказу,
Но не откажешь, раз уж просишь ты.
В твоем дому пусть украшают вазу
Вот этих строчек теплые цветы.
Один цветок, ему названье – «Вера»,
Которую сложней всего найти.
И козни пусть страдальца Люцифера
Преградой в Рай не встанут на пути.
Второй цветок – «Надежда». В этом мире
Последним вянет, сбросив лепестки.
Стоит он пусть всегда в твоей квартире.
И если что, есть новые ростки.
И третий. Яркий, словно змей бумажный.
Ему ты никогда не прекословь.
Я знаю, для тебя он – самый важный,
Которому название – «Любовь».
***813.
Спасибо, что ты вечности частичку
Мне, все-таки, когда-то посвятила.
Попало время в тоненькую спичку
Твоей любви и с ног бежит из тира.



Бежит, поскольку глупо и трусливо,
Целитель тоже, скажем, никакой.
Тем, кто не хочет в мире жить счастливо,
Наверно, гарантирован покой.
Ты выбрала вновь спичку, но потолще.
Тяжел тебе ли, легок этот крест?
И время (так попасть конечно проще)
К ней даже не проявит интерес.
***814.
Повысьте, что ли, громкость тишины,
Чтоб слышать, как текут по щекам слезы,
Чтоб сказки на ночь не были страшны,
Чтоб хрупкий мир за партою не ерзал.
Раскрасьте, что ли, ярко пустоту,
Чтоб радуга от зависти всплакнула,
Чтоб Бог мечтал набить себе тату,
Чтоб глупый мир не грохнулся со стула.
Поставьте, что ли в нужном храме свечи,
Чтоб каждый был достаточно умен,
И сердцу мозг чтоб не противоречил,
Чтоб мир в другой был класс переведен.
***815.
Началась жизнь с пары шуток.
Все смеются. Я реву.
Не раскрылись парашюты,
И во сне, и наяву.
Где обещанные крылья?
До земли есть время, но,
Видно, стать дорожной пылью
На веку мне суждено.
***816.
По струнам рифм в ночи вожу смычком.
Грустит души моей виолончель.
А утром снова признан дурачком.
Пустой была бы жизнь без ночей.
И так спокойно мне наедине
С самим собой, ну, в смысле, с небесами,
Что чуть ли не готов я при Луне
Одно лишь слово подбирать часами.
Закончив стих же, умиротворенный
Ложусь, и этот дню противовес
И есть секрет мой самый потаенный.
Вот так меня кругами водит бес.
***817.
Как долго бежать по рельсам метро?
Заброшены ветки, похоже.
Другие воздвигнут себе сами трон.
И опыт им мой не поможет.
Тоннелей пустых паутина. Паук
Не голоден или он в спячке.
А время, как будто, не доктор наук,
Само пребывает в горячке.


***818.
Кто чист душою, пленку отмотав,
В меня пусть камень бросит со всей силы.
Тогда грустить себя лишу я прав,
И строки будут менее плаксивы.
Что камни, по сравнению с глазами,
В которых нет укора для меня?
Теряю годы вместе с волосами,
И в этом, может, тоже обвинят.
А если я в ответ такой же камень
По глупости возьму в ладонь свою
И брошу, то осмеянный веками
Лишь зеркало простое разобью.
***819.
Ах, душечка, гуляй  пока, но помни,
Что к вечеру пойдешь держать ответ
Пред богом. Чтобы было там легко мне
Сказать, что расплатился за билет.
И старые скрипучие качели
Другим дадут и взлеты, и паденья
Прочувствовать вполне на своем теле,
Которое дано им при рожденьи.
Гуляй, ведь, все равно на эту встречу
Не опоздаешь. Пуля ждет в стволе.
Гуляй, а я потом Ему отвечу,
Что Ад я, все же, видел на Земле.
***820.
Претензии мои не принимают,
Поскольку чек мной не был сохранен.
В четыре клетки поле. Кто-то знает,
Как сделать свой последний ход конем?
***821.
Жаль, в нашем мире нет свободных касс.
Ведь, хочется наесться поскорее.
И очередь – одно движенье масс.
Боюсь, что до закрытья не успею.
Понятно, пропускают здесь вперед
Безглазых одиноких инвалидов.
Никто на чаевые не дает.
И клоун на скамейке не для вида.
***822.
На берег острова свободы
Кому-то выплыть суждено.
Выходит Солнце утром там из моды,
А людям почему-то все равно.
Сигары курят, пьют трехлетний ром.
Где встретишь ты еще такие виды?
А здесь в какао добавляют бром.
Уж лучше бы три капли цианида.
Там ходят по песку островитянки.
И любит школу каждый ученик.
А здесь не вкрутишь лампу без стремянки
В мешающий ночь каждую ночник.

Я вижу берег, только сколько лет
Мне плыть, своей надежды не теряя?
Вдруг он – мираж, и берега там нет.
Как жить, своим глазам не доверяя?
***823.
Уже посажен твой терновый куст.
Зачем? Поймешь ты после воскрешенья.
И если храм души не будет пуст,
Не страшен будет крест на возвышеньи.
***824.
Гляжу в Твои глаза, не отрываясь.
Понятно мне, по лопнувшим сосудам,
Что только лишь слезами умываясь
Я стану чище. Белым полосу дам
Раскрасить, аж до финишной черты.
Конечно, если страхи поборю.
Когда ж покину мир без суеты,
Приму, надеюсь, жертвенность твою.
***825.
Я вижу плохо только вблизь
И лбом столбы считаю часто.
Но то, что птицы пронеслись
Меня и делает несчастным.
***826.
Стих может быть и яблоком раздора,
И пропуском в невинные сердца,
Зеленым светом, даже, светофора,
Причиной слез, скатившихся с лица.
Стих, может быть, на свете голос Божий,
Иль просто стали люди все глухи.
Чем более скафандр толстокожий,
Тем правильней укажут путь стихи.
***827.
В висок ударили морозы.
Наш мир на многое горазд.
И я иду за новой дозой,
Хоть зарекался много раз.
Иду, поскольку отстраненно
Не научился видеть сны.
И каждый день сижу в приемной,
Чтоб обсудить размер цены.
Сижу, поскольку не умею
Давать им взятки, что смешно,
Скорбя о том, что вместе с нею
Пройти весь путь не суждено.
***828.
Как хочется порадовать Ульяну,
Стояли чтобы все с раскрытым ртом.
Собрать в букет цветочную поляну,
И, спит пока, украсить ее дом.
Как хочется порадовать Ульяну.
На случай, если вздумается дуться,
Включив режим Царевны-Несмеяны,
Нашла причину, чтобы улыбнуться.
Как хочется порадовать Ульяну,
Чтоб этот стих частицей стал судьбы,
Все самое хорошее суля, ну,
В том смысле, что билет счастливый был.
Как хочется порадовать Ульяну
И небо, по пути, ввести в экстаз.
Дать звездам всем доселе безымянным
Названье в честь ее бездонных глаз.
***829.
Прошедший Ад с названием «Освенцим»
Воротам тем открыться не дает.
Неважно кем, евреем или немцем,
В одном уверен, каждому – свое.
Что может в этой жизни быть глупее,
Чем в бедах посторонних обвинять?
И вовремя я это не успею,
К большому сожалению, понять.
Куда б ни шел, я вижу те ворота.
Ведь бывших не бывает палачей.
Я слышу, как пощады просит кто-то,
И чувствую все время дым печей.
***831.
Я рифмую свои сопли,
Безнадежно, день за днем.
Нож ли в спину, пуля в лоб ли,
Все равно в один прием.
В слове «мы» есть два значенья.
Кто ж так вторгся в жизнь твою?
И зачем, зачем, зачем я
Нам расстаться не даю?
***832.
Как играть, когда все подачи навылет?
Говоришь, сам просился на корт?
Кем бы тогда настоящие соперники были,
Если это любительский спорт?
И зачем собралось столько зрителей?
Чем же каждый сюда был ведом?
Чтоб смотреть, как мастер любителей
Унижает своим мастерством?
***833.
Взять бы на тот свет магнитик
С личиком милой своей.
Самый отъявленный нытик
Так и не смог стать сильней.
***834.
Что ты мечешься по клетке,
Когда мат уже в два хода?
Взрослый ты. Большие бедки
Потихоньку входят в моду.
Постоянно спотыкаясь,
Мост, в итоге, перейдешь,
По пути в грехах не каясь.
Эстетическая вошь.

***835.
Уже не мальчик ты давно. Тяжеловес.
Пора б вести себя хоть капельку солидней.
А ты все ждешь, глядя на мир с небес,
Что Солнце строк хоть что-то опалит в ней.
Все ждешь, что скажет, глаз своих не пряча:
“Так было нужно. Ты меня поймешь.
Ты сам решишь когда-нибудь задачу
И следом за собою  поведешь.
Решишь, пусть в мире столько неизвестных,
Душ бестелесных и бездушных тел.
И с помощью мы сможем сил небесных
Вернуться в Рай, как ты того хотел…”
***836.
Редкий поэт доживает до тридцати.
И я тоже  не избегу этой участи.
Не благодаря моей невезучести,
Просто это единственный способ меня спасти.
Конечно, хотелось бы побывать на собственных похоронах,
Прочувствовать, так сказать, всю процессию,
Посмотреть на себя с совсем не тридцать шесть и шесть по Цельсию,
А не маяться здесь в четырех стенах.
Друг говорил, что не узнал мою любимую.
Это ж сколько суток она плакала напролет?
Отче, жизнь на корню не губи мою.
Пусть мир позже меня отпоет.
Понятно, что рано или поздно появятся скупщики,
Предложат остров свободы, морской прибой.
Хочется думать, что я не настолько глуп. Щеки
Другой подставить – это само собой.
Надеюсь, всегда будет, чем согреться,
Когда под дых ударит настоящий мороз
Без жалости самым тяжелым на свете берцем:
“Кому ты нужен?” – риторический вопрос.
***839.
Игры доброй воли.
Или, все же, злой?
Слово на заборе
Всех честней порой.
Игры злой неволи.
Или, все же, доброй?
От цикуты, то ли
Ждать укуса кобры.




***840.
Здесь я не за призом.
Лишь бы передать
Через телевизор
Всем приветы. Мать,
Ты прости уж сына.
Дед, давай держись.
И, отец, будь сильным,
Как-нибудь свяжись.
***841.
Поскольку ты теперь тяжеловес,
По опыту, годам, пусть, дни листая,
Твой будет к жизни вечным интерес.
Я в этот день особенно желаю,
Чтоб все мечты, от мала до велика,
Исполнились, и чтобы не пришлось
Жалеть об этом. В мире много лиха,
Но есть добра спасительная ось.
Держись ее, и стены пред тобой
Однажды рухнут. И, наверняка,
Гордиться сможешь собственной судьбой,
Смотря на путь все время свысока.
***842.
Посмотри – душа нагая,
Синяки избитых фраз,
Встреч с Богами избегая,
Одиноко среди вас
Бродит, в поисках ночлега,
Чтобы спать и не дрожать,
Разработав план побега,
Не решаясь убежать.
Среди вас так одиноко
Бродит здесь душа нагая.
Боль была когда-то шоком.
Время ей не помогает.
***843.
Любовь моя, без устали пульсируй.
Я буду счастлив, жизнь тебе отдав.
Путь освещай мой с прежней силой,
Чтоб я не заблудился никогда.
Верь мне, из зол не выбирая.
Второго шанса небо нам не даст.
И признаки потерянного Рая
Друг другом дорожить заставят нас.
***844.
Где ты, милый ангелочек?
Кто вступил в твою игру?
С кем свои проводишь ночи,
Вдалеке от моих рук?
Сколько раз ты избежала
Встречи с собственной виной?
И скучаешь ли по жалу,
Что оставила со мной?

Что ты видишь, обернувшись?
Вы счастливее, чем мы?
Плачешь ли ты, заглянув в жизнь,
Где мы не разлучены?
***845.
Скучает на спектакль пришедший зритель.
Я жду, что сам прозреет кукловод
И ножиком простым отрежет нити.
Я просто пропускаю ход.
Я волей наделен, и, потому,
Не надо гарантировать свобод,
Надеюсь, что в вине не потону.
Я просто пропускаю ход.
Не вижу я, но знаю, что он есть,
Поток душ, уходящих в небосвод.
Мне в мае стукнет по лбу тридцать шесть.
Я просто пропускаю ход.
Укладываю спать больное тельце,
Обычно, стих подслушав в небе, под
Звучание израненного сердца.
Я просто пропускаю ход.
Меня считает пройденной страницей
Моя любовь, чужой продолжив род.
А я шесть лет безвылазно в больницах.
Я просто пропускаю ход.
 ***846.
Спасибо, что отсыпал горстку счастья.
Всю жизнь перед Тобою быть в долгу.
И всех, кто к моему безумию причастен,
Совсем простить когда-нибудь смогу.
Спасибо, что на чаши Ты весов
Кладешь всегда не больше и не меньше,
Чем надо для познания азов,
Что груз вины пока еще не взвешен.
Спасибо, что и капли нет сомненья
В Твоей любви, и что бессильно зло.
Спасибо, что опять стихотворенье
На лист тетрадный вечности легло.
***847.
Все сытые встают из-за стола.
Моей судьбы сметают крошки.
История, как мир стара,
И я опять хочу морошки.
На днях откроется секрет,
Куда ведут пути-дорожки.
Гимн жизни полностью был спет,
И я опять хочу морошки.
Сегменты соотнесены.
Теперь никто не ставит рожки.
Нет ни решеток, ни стены,
И я опять хочу морошки.



И небо вышло попрощаться
Дождя слезами на окошке.
Мир начал в точку превращаться,
И я опять хочу морошки.
***848.
Я прочел в твоих глазах
Одиночество и страх,
Состояние покоя,
Приходящее во снах,
Все прошедшие романы,
Затянувшиеся раны,
На Земле возможность счастья,
Лишь в плену самообмана.
Я прочел и онемел,
Мы с тобой – живой пример,
Бог «любовь» все время пишет,
Чтобы «боль» держать в уме.
Я прочел в погасшем взоре
Слез отплаканное море,
Как судьба тебя выводит,
Будто слово на заборе.
***849.
Я пью в три горла горечь поражений,
А муж твой, пожинающий плоды
Моих огромных в жизнь твою вложений,
Счастливчиков пополнил здесь ряды.
Насколько его счастье меньше б было,
В две тысячи шестом тогда не встреть
Того, кого всем сердцем ты забыла.
Таков удел всех помещенных в клеть.