простенько и со вкусом 4

***650.
Разруха, как и прежде – в головах.
Внутри ли социальной мясорубки,
В других ли пропадая жерновах,
Ты – то, что из тебя течет по трубке.
В миру насосных, до блевоты, станций
Так ценится вода из родника.
Ценней нет для потерянных скитальцев,
Чем слезы из очей проводника.




***651.
Ты выстрелишь, и глазом не моргнув,
И сам поймешь, конечно, постепенно,
Что пуля, нашу Землю обогнув,
Войдет тебе в затылок, несомненно.
***652.
Прикрыл ли все свои мишени,
Штрафной ли круг ждет впереди,
Одно из правильных решений –
Не дать в гроб вбить другим гвозди.
***653.
Дострадаю уж как-нибудь год.  До дна
Выпью горечь не морщась лицом.
Край найду, где не так будет холодно,
Наливаясь смертельным свинцом.
Сколько будет таких же затянутых
Черной мглою в пути моем лет?
Только в мыслях моих постоянно ты
Будешь, как несмываемый след.
***654.
На бумажном кораблике белом
Плыву. Оловянен и одноног.
Я не знаю, что делать с таким телом.
Совершенно не знаю. Но есть одно НО.
Есть душа, на этапе формирования,
О которой мечтает не один аукцион.
Я пишу, и все мое творчество раннее,
И за всем наблюдает Он.
***655.
Любовь – одна из разновидностей стресса.
Ты нашел единственную среди демонесс.
Ты молод. Горяч. Ты – влюбленный повеса.
И она опускает тебя на землю с небес.
Или нет, она – ангел. Верна, и нежнее
Нет объятий ее. Но что-то не так.
Скучно с нею. Тягостно скучно с нею,
И ты понимаешь, она – не та.
Не сомневаясь, знает, какое отчество
Хочет дать своим детям она.
Что делать? Ведь совершенно не хочется
Обманывать ту, что преданно в тебя влюблена.
Что хуже? Безответная любовь
Иль быть любимым, тоже безответно.
В обоих случаях ты портишь себе кровь.
Причем, конкретно…
***656.
Все меркнет перед этим “достиженьем” –
Стихи, романы, завидный IQ.
И если жизнь не будет пораженьем,
Подкову счастья вряд ли докую.



И в доме, где висеть могла б подкова
Чужие люди свой наводят быт,
 А я ищу все правильное слово,
Чтоб снова стать частичкой их судьбы.
***657.
Знать бы, за что начисляют очки,
И проигрыш был бы вполне объяснимым.
Вдруг место под Солнцем нашли б дурачки,
Уже не скрывая гримасы под гримом.
***658.
Вновь осень по приметам узнаю.
Любимую из всех включаю функций,
Чтоб строкам, улетающим на юг,
Возможность дать когда-нибудь вернуться.
А я останусь слушать увяданье
И первым снегом город украшать.
Полученное выполню заданье –
Оставшихся здесь мерзнуть утешать.
Тепло моих рифмованных творений
Зиме быть злой причин совсем не даст,
Пока луч Солнца полностью весенний
Не снимет снега залежалый пласт.
И под его растаявшим покровом,
Там, где стихает всякая молва,
Найду я три заветных самых слова,
Рискнувших здесь со мною зимовать.
***659.
Тем граблям, которые выберешь ты,
Никто за тебя не подставит свой лоб.
У всех будут разные в жизни кресты.
Никто за тебя не отправится в гроб.
***660.
Винить своих родителей не должен
Птенец, рожденный в клетке золотой.
Пусть шанс на волю вырваться ничтожен,
И насладиться неба красотой,
Птенцу дана возможность осознать,
Что в этой жизни каждому – свое.
Дорогу начинают не со зла,
Когда Господь всем клетки раздает.
***661.
Опять слова бросаются на ветер,
Как хищный зверь на свежую еду.
Когда-нибудь в ночи, при лунном свете,
Черту своих раздумий подведу.
В наш мир я провожу за словом слово,
Обратной стороною немоты.
Одним я в этой жизни избалован –
Потоком песен с этой частоты.
***662.
Никак нам не избавиться от веток,
Чей плод – то недозрел, то перезрел.
И ложь размеров всех и всех расцветок
Все больше душ берет себе в надел.
***664.
Задохнусь ли в вины своей копоти,
Или есть незначительный шанс,
Что смогу, всем назло, далеко пойти,
И талант – это только аванс?
Сколько плавать по дну глупой камбалой,
Лишь в мечтах покоряя волну?
Я хочу, чтобы всем дуракам была
Моя жизнь, как дорога в страну,
Где душа не зажата границами
Оболочки телесной, и все
Кто страдал на Земле, стали птицами,
И на дерево вечности сев,
Остальных ждут, завидуя в тайне им,
Божью видя во всем благодать.
Путь наверх не бывает неправильным.
Только так можно жить и страдать.
***665.
Сначала я открыл ворота.
Потом от злости просто снял.
И окончательно измотан,
Зачем-то небо прояснял.
Добившись где-то результата,
Я с удивленьем осознал,
Что в этой жизни был соавтор,
И вклад мой личный – очень мал.
Порой из сотен композиций
Я должен выбрать был одну.
Другие б бросили возиться,
А я ждал чистую волну.
И за терпенье награжденный,
Наполнив музыкой свой рот,
На свет во тьме произведенный,
Открыл я способ без ворот
С любой бедою примиренья.
Вот так миры  и познаю.
Бывает, даже, на мгновенье,
Я верю в избранность свою.
***666.
Да, мы забыли имя Бога,
И все отмечены числом.
И обещанья не помогут,
Что все окупится потом.
И каждый помнит день, когда он
Свою надежду потерял.
Уже неважно то, что даром.
Что в N-ный раз ты юбиляр.
И постоянно исчезает
Тот, с кем ты вечность мог делить.
Всем смотришь пристально в глаза и
Все ищешь, с кем поговорить.



Но как, секрет не раскрывая,
Людей мечтой своей обжечь?
Как постучаться в двери Рая?
Как сбросить груз тяжелый с плеч?
***667
Разрыдаться бы ближе к полуночи.
Но у глаз этой функции нет.
Чья-то тень, словно сфинкс, на полу  молчит.
Как и раньше, молчанье – в цене.
Только, к счастью, на фоне безмолвия
Открывается внутрь проход.
Так гроза ослепительной молнией
Освещает ночной небосвод.
И небесное я электричество,
Идеальным став проводником,
Направляю в мир в нужных количествах.
Был бы только свой собственный дом.
***668.
Поменяй местами ночь и день,
Чтобы я хоть раз увидел Солнце.
Помоги взойти на ту ступень,
Где последний радостно смеется.
***669.
Весь список огласили,
И нас с тобой в нем нет.
Цветами на могиле,
Большой виной на мне.
Слабей нет утешенья –
Что я не предавал.
Игра на повышенье.
Непроданный товар.
***670.
Прибери мою жизнь всю дочиста
И сомненья скорее развей.
Слишком долго я жил в одиночестве
Там, где листья слетают с ветвей.
Я устал созерцать увядание.
Я рожден, чтобы жить и цвести.
Сделай так, подытожив страдания,
Чтобы ветер безжалостный стих.
***672.
Как бы сердце дать потрогать,
Чтоб никто не видел шва?
Что же это за дорога,
Где разбросаны слова?
И часами подбираешь,
Став помехой на пути.
Недоступен только Рай лишь,
Сколько вход не оплати.
Утешает мысль, что где-то,
Там, где время отстает,
Не хватает людям света,
И надежда на твое

Жаром пышущее сердце.
Люди ждут, чтоб обагрив
Мир, сердца их разгореться
Ярким пламенем смогли.
***673.
Здесь земное притяженье
(Есть закон упавших звезд)
За собой влечет крушенье
Большинства из наших грез.
Позже, вдоволь намечтавшись,
Став частичкой пустоты,
Мы, сначала детям дав жизнь,
Следом им даем мечты.
***674.
Как блохе, накрытой раз банкою,
Высота задана впредь прыжка,
Так душа моя, став иностранкою,
Ждет сигнала, чтоб взмыть в облака.
Взгляд не выдержав каждого встречного,
Ухожу в свое чувство вины.
Доброй хочется по миру течь волной,
И ряды пополняя иных,
Бесконечно совместным усилием
Из реальности сделать поток
Светлой музыки, чтобы все были  Им
Обогреты, и каждый прыжок
Был не банкой нам задан, а силою
Исключительно собственных мечт,
И стоял бы над каждой могилою
Победителя воткнутый меч.
***676.
Силой много не возьмешь.
Жизнь не обманешь.
И над пропастью, где рожь
Всех ты не поймаешь.
***679.
Ты сам себе подпишешь приговор,
Добра и зла суть не осознавая.
И помощь не придет ни от кого.
Глаза свои все чаще поднимая
На бесполезный вроде потолок.
И недооцененный табурет,
На место встав, когда наступит срок,
Вернет тебе все деньги за билет.
***682.
Что за нужда брать перо и бумагу,
Силу и слабость свои обнажая.
С разных сторон мы большого оврага.
Вроде любимая. Вроде чужая.
Бог вдоль дорог ставит знаки для нас, за
Счастье упрямо цены не снижая.
Стало так больно, достигнув экстаза.
Вроде любимая. Вроде чужая.

Чем объяснить то, что происки рока,
Судьбы людей лишь на время сближая,
Бьют по душе, и что так одиноко.
Вроде любимая. Вроде чужая.
Я выхожу к людям в радужном свете,
Собственноручно сделав скрижали.
Ты все поймешь через пару столетий.
Вроде любимая. Вроде чужая.
Может, вчера еще было бы рано.
Время пришло собирать урожай, и
С миром делиться недолгим романом.
Вроде любимая. Вроде чужая.
***684.
Зачем мне перелистывать страницу,
Когда там ждет всей повести финал?
Не знаю, сколько все это продлится,
Как будто что-то, если бы я знал,
Здесь было по-другому. Те же грабли
И тот же лоб, привыкший ко всему.
Не важно, господин ты или раб ли.
Никак игры я правил не пойму.
Боюсь, себя, как многие, порою,
Что Землю с моего сотру лица.
Но все же жду, что правила раскроют,
И повести победного конца.
***685.
Страдал болезнью звездной.
Тех звезд, что спят на дне.
Теперь придется мерзнуть,
И будет холодней.
Горячего мне чаю
Никто не принесет.
Вот так я отвечаю
Без малого за все.
Боюсь, что я успею
Не только «вечность», но и
Слова другие с нею
Собрать сам в ледяное
Простое предложенье,
Его к груди прижать,
Чтоб также без движенья
Звездой на дне лежать.
***686.
Покажи, где зимуют раки.
И причину не верить лжи.
Покажи мне дорожные знаки,
И где гасится свет покажи.
Покажи мне Луну, где был Армстронг.
Покажи мне, кто мертв и кто жив.
Покажи мне в бинокль пространство
И другой стороной покажи.



Покажи, где не выложат благом.
Покажи, где не ради нажив.
Покажи мир, где все с белым флагом
И дорогу туда покажи.
Покажи мне, где все неподсудны.
Покажи, где не встретят в ножи.
Покажи мне, где якорь у судна,
И где бросить его покажи.
Покажи, где ползут стрелки счастья.
Покажи, где летят этажи.
Покажи, где без шрамов запястья
И весь фильм мне потом покажи.
***688.
Нет окончательной точки.
Жизнь – бесконечно мала.
Ключики есть и замочки.
Дверь б хоть куда-то вела.
Глупо поэтому ставить
Точку, окончив свой стих.
Я не мечтаю о славе.
В чем-то я лучше других.
Каждому – свой испытаний
Небом подаренный путь.
Светлый, бывает, местами.
Нужно понять как-нибудь
Метод, которым нас учат
Глупости не совершать,
Не выяснять, кто же круче,
Чья же достойней душа.
Если ты станешь судьею,
Встанешь на грабли того,
Кто был осужден тобою.
Так, до доски гробовой
Всю жизнь урок за уроком,
Видя бессилье твое,
Небо с всевидящим оком
Даже списать не дает.
***689.
Как будто кошки пробежали.
А, может, то пронесся пес.
Я получил свои скрижали
И два ответа на вопрос –
Из нас двоих кто был виновен,
Что дом любви сгорел в огне,
Что звон далеких колоколен
Твердил все время обо мне.
***690.
Я навек от тебя отлучен.
В том другой не виновен мужчина.
Тут и вера моя не причем,
И надежда моя – не причина.



Для меня ты все также священна,
Хоть за счастье – тяжелая месть.
Я гляжу на церковные стены
И в бессильи готовлюсь залезть.
Все безжизненно стало снаружи.
Только в прошлом – тепло и уют.
В твоем храме я больше не нужен.
Где ж меня, как не в нем отпоют?
***691.
Забыть все лучшее – настолько ли я глуп,
Как бунт на корабле во время  шторма?
Я помню поцелуй любимых губ,
Их сладкий вкус и омута их форму.
Забыть, чтоб дать возможность новым струям
Заполнить весь мой внутренний объем.
Боюсь, тогда исход – непредсказуем.
Уж лучше я останусь при своем.
***692.
Видимо, это такой вид лечебной грязи,
По которой меня судьба за собой волочит.
Мои годы не могут выбраться из арабской вязи,
И сколько из них быть за решеткой, решают врачи.
Кстати, такое будущее предсказывала моя учительница,
С той лишь разницей, что она говорила – по мне плачет тюрьма.
Понятно, что и она была слепой исполнительницей
Воли того, кому я нужен был без ума.
Давно пора уже свыкнуться с мыслью,
Что таким образом небеса мне преподали урок.
Непонятно, сколько я на этот счет перечислю.
Плачу, и не ясно, есть ли вообще потолок.
Реальность – это умножение глума на
Сострадание, которое метит собою углы.
Думаю, матрица только для того и задумана,
Чтобы я, однажды, вышел из этой игры.
Вот потом и сестра, и друзья, и любимая
Мама с просто любимой моей
В кинозале, где жизнь – первый блин – моя,
День устроят открытых дверей.
***693
Ты тоже в режиссерском кресле
Мою реальность можешь подсластить.
С тобой нас будет вдвое больше. Если
Все также будут к краю пропасти
Ползти они, то многих мы поймаем.
Решись, и все нам будет по плечу.
Иначе,  всеми я забытым Каем
Коньки от Королевы получу.
***694.
Шесть лет, как зажата голова в тиски.
Сколько еще сменю дурдомовских календарей?
Последнее сообщение от тебя выглядит издевательски
И в принципе невыполнимо – Мчи скорей.
И рад бы поторопиться, да поздно слишком.
Настолько поздно, что впору выть.
Вышла замуж. Спокойно спишь там.
И никак не выходишь из моей головы.
***695.
Так глупо с моей было стороны
Кидать в кого-то с гордостью камнями.
Теперь мне самому врачи нужны.
Одной ногой я – в выкопанной яме.
Живого места нет на теле, и к тому же
Мечтало много видеть кровь  мою.
Что град камней вполне был мной заслужен,
Башкой отбитой я осознаю.
Когда ж навек проученный жестоко,
Подальше уползу от них, кряхтя,
Все камни, послужившие уроком,
В обратном направленьи полетят.
***696.
Если Бог смилостивится и даст мне билеты в Рай,
Я отправлюсь в любой день с апреля две тысячи шестого
По апрель две тысячи девятого. Пока ж собирай
Всех грехов своих оправдательную основу.
Жду, когда уже крикнут – На выход с вещами!
Чтоб отправиться в огромный такой кабинет,
Где насчет меня будет идти совещание,
Вернуть ли мне счастье этих трех лет.
***697.
В плане вечности у бессонницы –
Только бонусы, а я сплю.
Просыпаюсь,  и снова стонется.
В плане вечности – тоже плюс.
Да, в дугу мое тело согнуто,
И талант дан в придачу к боли,
Чтоб и к боли найти рифму смог, на то
Все Господня последняя воля.
***698.
Снова приснилась после месячного перерыва.
Хоть, беги, помечай эту дату в календаре.
Опять я выжил в центре атомного взрыва,
Который настиг этот город на самой заре.


Понятно, что весь день будет подготовкой
К тому, чтобы разродиться очередным стихом.
Тюрьма, ограниченная черепной коробкой.
Душа, размером с сумасшедший дом.
***699.
Как много вас, мечтавших к облакам
Подняться. Но, бороться перестав
И боль в пути тяжелом испытав,
Вы возвращались по своим домам.
Одна из миллиарда маленьких улиток
Сумеет покорить вершину Фудзи.
Мечты и воли самый прочный узел.
И вид с горы достоин этих пыток.