Белая баллада

   Когда на часах было времени море
и стрелки над нами парили, как чайки,
мы видели радуги в брызгах волшебных,
как в мае, цветущих и певчих мгновений.

Но вот незаметно из времени года
мы вышли в туманную пору разлуки,
где Вы объявили, что прежние клятвы
смешны и отныне цены не имеют.

Увы, Вы со временем стали другая…
Влекомая им, Вы помчались по кругу
минутных побед и разочарований,
бесцветных и пресных, как призраки буден.

А я бы… поверьте, я ждал бы Вас вечно
на острове нашей загадочной ссоры,
но распорядитель движения стрелок
сказал, что ко мне Вы уже не вернётесь.

И видя, как пара мгновений печальных
из глаз покатилась моих, улыбнулся:
Зато для неё ты и в завтрашнем прошлом
останешься лучшим из воспоминаний.

Но ходики ваши навек разойдутся
во времени неуловимом, где сразу,
транзитом за будущим, следует – слышишь? –
не сбывшееся, а минувшее, ибо

из множества мимотекущих, неважных,
чужих и бессмысленных лет и мгновений
мы только однажды живём в настоящем –
прекрасном, единственном, истинно нашем.

И это прекрасное с вами случилось
уже. И теперь неизбывно и присно
вы оба больны им, как звёздами небо.
И это диагноз. А дальше – post scriptum.

У доктора жизни в аптечке событий
имеются снадобья разного толка:
от раны живой, от надежды и боли,
но время прекрасное – неисцелимо.