Последнее прости...

Пролог

Когда достигнут жизни средний срок,
статистикой для нас определённый,
желанье подвести её итог
естественно, пока не замутнённый
рассудок наш способен сделать это
стихами уходящего поэта.

"Зачем копаться в прошлом?" - кто-то скажет, -
Тяни свой срок, дарованный судьбой!
Не будет жизни у тебя другой,
а всё свершённое на чаши ляжет
добра и зла, но не тебе судить...
Что сделано, того не изменить.

Всё так. И я приемлю приговор,
каким бы ни казался он жестоким.
И всё ж, стихи мои не протокол,
а им судья читатель, а не боги.
Не милости прошу за прегрешенья,
достаточно живых людей прощенья.

Где жизнь - там смерть таится изначально,
и вероятность смерти непрестанно
растёт с годами жизни, чтобы стать
событием однажды достоверным...
Но будучи немного суеверным,
не стану эту тему продолжать.


 Друзья и коллеги

Прощения у мёртвого просить -
безумно, как идея воскресить
того, чей прах истлел, и только память
ещё способна душу вашу ранить...
Утешьтесь тем, что оставляя мир,
покойный всех обидевших простил.

Не смею к мёртвым причислять людей,
с которыми давно прервал общенье.
Но как мне у таких просить прощенья?
Пусть даже доберусь до их дверей,
и там меня с трудом, но вспомнят всё же,
никто из них понять меня не сможет.

Как часто мы, обидев человека,
фактически, того не сознаём,
и в то же время горько слёзы льём
над тем, что для другого лишь потеха.
Но мы не делаем таких ошибок,
общаясь с тем, кто нам духовно близок.

Я сам, являясь до сих пор публичным,
поскольку не лишён амбиций личных,
участвуя в общественных делах,
ступаю на "любимые мозоли"
и не по злой совсем, бывает, воле
злодеем остаюсь в чужих умах.

Хотя порой находим оправданье
в борьбе за правду против явной лжи,
но правда наша только плод сознанья,
у каждого свои в ней рубежи.
Мне кажется, что правду-матку режу,
на деле же - свою гордыню тешу.

Но тот, с кем я сегодня в гуще дел,
простить меня, я думаю, сумел.
Зачем же мне напрасно их тревожить?
Не лучше ли в оставшиеся дни
попридержать эмоции свои,
количество обиженных не множить?


Дети

Родитель обречён быть виноватым
в глазах детей, которых он родил.
Неважно, был он бедным иль богатым,
любил своих детей иль не любил.
Само детей греховное зачатье
уже несёт родителям проклятье.

Отец, увидев в сыне продолженье,
пытается прожить вторую жизнь:
там, где отцом проиграно сраженье,
теперь сынок поборется за приз.
С пути, до нас проторенного предком,
уходят лишь немногие, и редко.

Несчастны дети, искоркой таланта
отнявшие рассудок у родных.
Растят в семье певца иль музыканта:
учёба и тренаж без выходных...
Любой ценой стремясь достичь успеха,
в ребёнке забывают человека.

Моё влиянье на детей, едва ли,
и дочь, и сын когда-то замечали.
По роли, отведённой мне, я был
лишь поручнем, держаться за который
могли они, коль бушевали штормы,
а потому обид не заслужил.

Я принимаю их какими вижу,
непрошенным не лезу в их дела;
хоть нет людей других родней и ближе,
у них своя не хуже голова.
Возможно, что не все того же мненья,
и я не прав. Ну что ж... Прошу прощенья!


Жена

Прожить всю жизнь, ни разу не обидев
двоим друг друга, можно ли? Увы,
вокруг себя я пар таких не видел
и даже не слыхал о том молвы.
Как жить с другим в согласии, когда
я сам с собою часто не в ладах?

Чем дольше люди прожили раздельно,
тем им труднее находить контакт;
и нужен ум, терпение и такт,
чтоб сохранить в рутине повседневной
всё лучшее, что видели в друг друге,
не зная ничего пока о скуке.

Когда жена с тобой, а скука рядом,
и ты другого общества лишён,
не надо быть развратником и гадом -
со временем ты будешь совращён,
и станешь лгать, и мучаясь при этом,
искать забвенья снова где-то с кем-то.

Кто это проходил, меня поймёт...
Он, будто угодивший вдруг в трясину,
и утонувший в ней наполовину,
ещё, надеясь в тайне, чуда ждёт,
что старая любовь его спасёт,
всего то надо - ссор найти причину.

Мы не смогли. Чья больше в том вина?
Теперь не важно: дом её - могила;
свои грехи я кровью искупил...
Хотя в свой смертный час и не звала,
я знаю, что меня она простила,
а я её и прежде не винил.


Эпилог

Последнее прости родным и близким
уместно, если смерть стучится в дверь.
Моя поэма вроде обелиска,
что загодя поставлен. Канитель
всю эту объясняю снова "средним":
за пиком мнится каждый год последним.

Друзья и братья все ушли внезапно.
Бог дал мне участи их избежать,
и нет греха в прощанье многократном.
Просить прощения и всех прощать -
никто не сможет осудить за это
меня, как человека и поэта.