Февраль

               

Ветер кромсает на ленточки свет фонарей,
В мире февраль. Бесприютность сыра и убога.
Кто-то сказал мне, что души бездомных зверей
После мытарств отдыхают за пазухой бога…
Сердце мое – исцарапано, как циферблат
Старых часов, что покорны иному столетью,
Ветхое время мое состоит из заплат,
И за спиной одиночество щелкает плетью.

Веруя больше в свой крест, чем в завещанный сад,
Я по развалинам мира брожу до рассвета
Словно одна из забывших дорогу назад,
Но до скончания дней призывающих лето.
Пусть поцелуй его будет и сладок, и свеж,
Будет у губ его запах лакрицы и мяты...
Я же – открою ему безо всяких надежд
Все мои раны, что мироточат, как стигматы.

Яблок июльских оскомина свяжет язык,
Песня в зобу поперхнется высоким полетом,
Свет, что себя за тенями скрывать не привык,
Вновь потечет, словно мед, по асфальтовым сотам…
И, повеленью момента покорна вполне,
Я преступлю маету вековечных заветов
И заложу, и воздвигну свой град на Луне –
Вотчине певчих богов и погибших поэтов…

Но до Луны, как до лета… А здесь – ни души,
Только февраль запускает мне пальцы за ворот,
Лезет в карман, что давно мне пора бы зашить,
Да провалился в него целый сказочный город.
Я не ропщу, ожидая, и пестую слог,
Чтоб немота не сковала рожденной повторно...
Ветер колеблет иссохшие русла дорог,
И подо льдом прорастают бессонные зерна.