История на троих

***

Она сказала, про тебя стихов не пишут,
И что таких, как ты, не видела б в упор,
С улыбкой милою, с тобой под одной крышей,
Она, флиртуя, сделала укор.

А ты смеялся, думал, так и надо,
Ведь вы - друзья, и все её - твоё,
А ты смеялся. Что ж, легка бравада,
Читаемая с верою, синьор.

Была весна, и на дворе теплело,
Плевать, что середина февраля!
Ты восхищался, когда она пела,
Ты аплодировал за весь её провал.

Нежнейшею рукою властной стервы
Она твоё измацала плечо,
Как в наше время страсть быть лицемеркой,
Срубая всех улыбкой, как мечом!

А ты... Ты так заливисто смеялся,
Когда смотрел в её пустые очи!
И дело уже было ближе к ночи,
А ты все там стоял и громко клялся!

А я смотрела в сторону, на сцену,
Косым прищуром видя, как ты млеешь,
В себе взрастила смерда королеву,
А я не понимала, как ты терпишь.

А я... Всего лишь я, глядя на сцену,
Я чувствовала твой сверлящий взгляд,
Ты воссоздал вокруг меня арену
И требовал на бис сто раз подряд.

И стоило ей только отвернуться,
Ты - тут как тут, живее всех живых,
Прищурить взгляд, немного улыбнуться,
Забыв об отражениях кривых.

Ты выбежал во двор в одной рубашке,
Спасаясь лишь моим одним шарфом.
Хлебнув горячий кофе прямо с фляжки,
Ты не заботился уж больше ни о ком.

Была весна. Весна среди морозов,
И громко Крейзо нам читал стихи,
И было много слез, гитар и прозы,
И открывались новые миры.

А ты, оставив деву в одночасье,
Отвлёк её тарелочкой зефира,
Бежал по коридору ради "Здрасьте",
Надеясь на эффект любовного эфира.

А я... Я прочитала пару строчек
Пронзительно, но слишком безучастно,
Про жизнь, про сыновей, отцов и дочек,
Читала так, чтоб выглядеть прекрасно.

Она ж кричала: "Браво, синьорита!
Учись, страдалец! Ты не тот типаж!"
Держа в руках гостинец общепита,
Ругаясь матом, словно пьяный страж.

А я... А я стихов писать не буду,
Лишь пару строчек лихо напишу,
Пускай эта чертовка видит всюду:
Слова её в обратном докажу.

А я ушла, пока гремела песня,
Пока ещё светили фонари,
После меня пускай пустует кресло,
А не сидения твоей души.

А ты... Ты выбежал, её оставив в зале,
Ты шёл за мной... Со мной, болтая пустяки,
Пускай считает, что тебя украли
За все твои несносные грехи!

Ты снова был в одной простой рубашке,
Обмотанный забытым мной шарфом,
Забыв о телефоне по отмашке,
Оставив текст стихов своих с огнём.

Ты слишком мило и открыто улыбался,
А я... А я сказала, что пора.
Ты отдал шарф, о встрече новой клялся,
А в воздухе натянута струна.

Ты попрощался. Я пошла проулком,
Ловя на пальцы чистые снега.
За этим вечером, бездумным, жутким, гулким,
Мы не заметили, как вновь пришла зима.

Таким, как ты, стихов никто не пишет.
И пусть! Не так нужна нам рифмы хворь.
Ты и без них сейчас прекрасно видишь,
Кто здесь несчастный люд, а кто - король.