И пусть только сон

      Мечты, мечты,
      Где ваша сладость?
           А.С. Пушкин.

В камине сгорают поленья,
И дятел стучит по сосне,
В своих геленджикских владеньях
Забылся В.В. в полусне.

Народ лижет истово жопу,
Взывая к нему: «Перемен!»,
Ползут на коленях укропы,
К России, встающей с колен.

Европа его прижимает
К своей материнской груди,
Прощения просит, лобзает
И с Трампом почти по пути.

Овеянный славой, под нимбом,
Подрос он на дюйм или два,
С богами сидит на Олимпе
И кругом идёт голова.

Противники, все поголовно,
В не столь отдалённых местах,
Погрязнув в делах уголовных,
Министры дрожат на постах.

Впиваются в синее небо,
Церквей золотые кресты,
Над древним сирийским Алеппо,
Сиянье кремлёвской звезды.

Протест, под  надёжным запретом,
Отправлен навек в карантин,
Лишь совесть  полночным пикетом,
С ОМОНом один на один.

Часть 2.

Вот возлежит он в мавзолее,
На постаменте золотом,
А рядом, на гранитном, – Ленин,
От зависти глотает бром.

Отсюда прежний постоялец,
Россию погрузивший в страх,
Взирал, кусая жёлтый палец,
На недостроенный ГУЛАГ.

Толпа, стоящая у входа,
Спешит к нему на бенефис,
Его, избранника народа,
Хоронят вновь и вновь на «бис».

Народ молчит, ему не просто,
Он ходит задом наперёд,
А воцарившийся апостол,
Толпу к закланию ведёт.

Он лично каждому жмёт руку,
А деток чмокает в пупок,
Уже предчувствуя разлуку,
На исторический виток.

И мысли все друг друга горше,
Ну, как Россия без идей,
Друзья в бронированном Порше,
Катают по Москве б-дей.

Вот связь он держит по «кремлёвке»,
Вассалов сдержанно бранит,
Смените быстро тёзке-Вовке,
Местами треснувший гранит.

Покой лишь снится, всё в заботах,
Но к вечеру златой венец
На гвоздь повесил – отработал,
Ну, слава Богу! – молодец.

У ног своих цветов букеты,
Собрал и даже не вспотел,
Отправил с мусором в пакеты,
Лёг на бочок и захрапел.