Поступи по - человечески. Проза

        Я замерла в центре комнаты, в которую только что переехала. Мебель стоит там, где её бросили грузчики. Узлы, коробки, сумки. Моя комната в коммунальной  квартире… Устало сажусь на стул. Мне 55 и что.... это мой жизненный итог? Коммуналка? В сердце заползает тоска, которой сначала не было там места, потому что случилось всё очень быстро. Стук в дверь, открываю и вижу: две бабульки, очень похожи друг на друга, преклонного возраста, мальчишка – подросток, лет десяти и мужчина – пьющий, очень пьющий. Выдавливаю из себя приветствие, пытаясь улыбнуться, а они как - будто взорвались, заговорили сразу все. Я смогла понять, что они мне рады и поздравляют с приездом, а я смотрела на них и была уверена, что они искренни. Лица  выражали заинтересованность и дружелюбие. Я приложила руку к груди и слегка поклонилась, наступила тишина. И тут пьющий мужчина выдаёт: «Так, соседка, я тебе тоже рад, но надо бы
прописаться!» И пощёлкал указательным пальцем по горлу. Одна бабуля повернулась и, толкая его  взашей, кричала: « Иди, горе луковое, у вас время на посиделки два часа осталось!» Он, хохоча, убежал в комнату. И я поймала себя на мысли, что всё это как – то без злобы,  по - родственному. А бабуля мне посоветовала, чтобы я в каждую комнату зашла и с каждым познакомилась, да предупредила, что рядом со мной два брата живут, и они очень шоколад любят. Я положила в пакет большую шоколадку «Алёнка», бутылку водки и две пачки печенья. Кроме моей комнаты, было ещё четыре. И началась моя экскурсия по квартире.
       Ребята меня приняли с улыбкой. Я протянула им шоколадку, а они придвинули ко мне поближе кастрюлю, стоящую на столе, и она была почти доверху наполнена шоколадом – медальки. Ребята срывали с него фольгу и с удовольствием запихивали в рот. Выглядело это очень забавно, потому что, Витальке было десять лет, а вот Семёну – двадцать два. Но он, как и его брат был перепачкан весь шоколадом. Они рассказали мне историю своей семьи. Оказывается, их родители погибли, два года назад и Семён взял опеку над своим братом, и судя по одежде, по обстановке в комнате и по количеству шоколада, они жили хорошо.
      Следующая комната принадлежала пьющему мужчине. Подойдя, к двери я услышала гомон, смех и постучала. Мне никто не  ответил, я толкнула дверь и вошла. За столом сидели трое мужчин, включая соседа, и одна дама. Они повернулись на звук открывающейся двери и выжидающе замолчали. Я достала из пакета бутылку и поставила на стол, лица их озарились улыбкой, только дама состроила недовольную гримасу и прогундосила: «За прописку могла бы и коньячку поставить. Ведь скоро к Серому за помощью прибежишь!» Хозяин комнаты подошёл ко мне, лицо его было серьёзным и даже почти трезвым.
- Я Сергей. Тебе братья ничего не рассказывали про Коляна?   
- Нет. А кто это?
- Ты зайди к ним, спроси. Или у Софочки с Аннушкой. Это бабули наши. Они сами нас попросили их так называть.
     Софочка и Аннушка были сёстрами и лет им было, на мой взгляд, за восемьдесят. Но держались они бодро и приветливо. Каждая из них жила в своей комнате, но чаепитие они устраивали всегда у Аннушки. Вот и сейчас я сидела за круглым, старинным столом, накрытым шёлковой скатертью с бахромой. На столе стоял необыкновенной красоты чайный сервиз, поблёскивали серебряные ложечки, хрустальные розетки, наполненные разным вареньем, занимали почти всё пространство стола, пригодилось и моё печение. В ходе разговора я поняла, что до войны эта квартира принадлежала их семье. Но после войны жилья не хватало, и квартира стала, на время, коммунальной. Но они не были обиженны, даже наоборот. Жизнь у них личная так и не сложилась, и они жили жизнью своих соседей. Особенно заботились о братьях, ребята их называли бабушками и, как мне показалось, сёстрам это нравилось. Когда все правила этикета были соблюдены, я задала им вопрос, который мучил меня: «Скажите, пожалуйста, кто такой Колян?» Женщины вздрогнули, переглянулись и начали свой рассказ.
      Оказалось, что моя комната принадлежала Николаю и его сестре Ирине. Николай был нормальным мужиком, работящим и к соседям относился хорошо. Помогал, чем мог - словом, делом, участием. Это он для Сергея правила установил, а заключались они в следующем: « Жизнь твоя. Живи, как хочешь, пьёшь – пей, но после семи вечера, чтобы была тишина.» И Сергей не нарушал этих правил никогда. А Ирка – непутёвая. Сидела у брата на шее, не училась, не работала, а потом и на наркотики подсела. Деньги с брата тянула, а он когда узнал, что она творит, денег давать перестал. По каким клиникам он только её не водил, а она всё одно за старое принималась. И как - то привела она в дом мужика, прямо перед приходом Николая с работы. Коля в комнату, а Ирка орёт, будто её малый этот насилует… Ну, Николай и не рассчитал силы. Убил он его одним ударом, за сестру вступился. Вот и посадили его за превышение самообороны. А Ирка быстро комнату продала и уехала. Было подозрение у соседей, что нарочно она всё подстроила, чтобы брата посадить. Пропащая душа! Говорят, умерла от передозировки на улице. А Николай освободился, домой пришёл, а дома и нет, люди чужие живут. Вот он и не сдержался, устроил разгром. И опять его посадили, два года дали. Должен придти скоро. Вот и не знают они, что будет. Не успели они понять, изменила тюрьма Николая? Какой он сейчас?  Может в монстра превратился? Поэтому и переживают за меня. А предыдущие жильцы специально комнату выставили на продажу подешевле, чтобы успеть съехать до возвращения Николая.
      С бурлящим от информации мозгом я вернулась в свою комнату. Страх начал постукивать в дверцу моего ещё помутнённого сознания, и чтобы не дать ему проникнуть, мне надо чем – то заняться. Я позвала Семёна, и он быстро расставил мою мебель по местам. Теперь надо уделить внимание сумкам, коробкам, узлам - всё развесить, разложить, по полочкам расставить.  День был такой длинный, суматошный, но я сидела на диване, поджав ноги, и с довольной улыбкой любовалась плодами своих трудов. Комната стала уютной, не хватало только тюля и  штор, но это завтра. Ужасно хочется спать….
      Проснулась я в бодром настроении, только крошечная заноза сидела в мозгу и потихоньку ныла. И эта заноза – Николай. Но думать я об этом не хотела и пошла на кухню. Решила порадовать себя и соседей и приготовила пиццу. Софочка и Аннушка уже откушали чаю, но пиццу приняли с благодарностью, и сообщили мне, что Семён на работе, Виталик в школе, а Сергей ещё, наверное, спит. Но я рискнула и постучала к нему. Он был рад пицце, потому что вчера они всё съели. Пиццу для мальчишек я оставила в холодильнике, когда придут, тогда и угощу. И решила заняться шторами. Потолки в комнате были высокими и чтобы достать до гардины, я на стол поставила стул, а на него ещё детский стульчик, который заметила на кухне, и осторожно вскарабкалась по этим баррикадам. Тюль я повесила благополучно и принялась за шторки. Только я расправилась с одной шторой и уже собралась слезать со стула, как услышала звуки открывающейся двери и тяжёлых шагов. Я резко повернулась и от этого движения, стул заскользил по поверхности стола, я успела только взвизгнуть, закрыть глаза и полетела вниз. Но меня кто – то подхватил на руки. Открыв глаза, я увидела лицо мужчины, брови нахмурены, губы плотно сжаты, глаза синие, но холодные и злые. Я сразу поняла кто это, но язык мой очнулся первым и я дрожащим голосом спросила: «Колян?» Он резко опустил руки вниз, и я едва успела встать на ноги.
- Николай Алексеевич!
Мозг мой лихорадочно работал, пытаясь найти какое-то решение. Единственное, что мне пришло в голову, это фраза из сказки: « А ты, Ягусечка, сначала молодца в баньке попарь, да накорми, а потом и разговоры разговаривай!» Я на полусогнутых ногах дошла до шкафа, взяла банное полотенце, свой махровый халат, который специально купила на два размера больше, чтобы можно было в нём закутаться, и протянула Николаю. Он замер и его лицо сразу изменилось, рот приоткрылся, глаза выпучились, брови поползли вверх.
- Вы устали с дороги, сходите в душ, мыло и шампунь на зелёной полочке, а я пока завтрак приготовлю. Не хочу выглядеть не гостеприимной. Вы яичницу или глазунью любите?
Но мужчина ничего не ответил, он всё ещё таращил на меня глаза, хотя полотенце с халатом взял. Я пулей выскочила на кухню. Там  прижавшись, друг к другу, стояли Софочка и Аннушка.
-Ну что? Что он сказал? Он тебя не тронул? Не обидел?
Вопросы сыпались на меня, а я потеряла дар речи. Глубоко вздохнула и выдавила:
- Он в ванной, я жарю яичницу.
Бабули остолбенели, как недавно Николай, стояли, не шевелясь, лишь глазами следили за мной. Только я закончила сервировку стола, как в комнату вошёл Николай в моём фиолетовом халате. Не произнося ни слова, он сел за стол и начал поглощать пищу. Я затаив дыхание, смотрела на это, но в голове кружилась мысль «что дальше?» Но вот всё съедено, мужчина откинулся на спинку стула и глянул на меня. Взгляд его был пронзительным, он как будто сканировал мой мозг. Я не знала, куда деть глаза, поэтому выпрямилась, расправила плечи и, как мне казалось, нагло взглянула на него! Он хохотнул! Наверное, что я взглянула нагло, показалось только мне…
- И что мне с тобой теперь делать?
- А что сначала собирались делать?
- Ну, повалял бы шкафчики, возможно, выкинул бы в окно вон тот цветок…
У меня от такой дерзости весь испуг испарился.
- Что! Мой цветок! Да он у меня самый любимый! Я с ним никогда не расстаюсь! Выкинет он мой цветок! Ага, щассс! Я тебе выкину!!!!!
 Я ещё что-то кричала, а когда глянула на него, крик застрял у меня в горле. Он сидел, сгорбившись, закрыв лицо огромными ладонями, и плечи его содрогались. Сердце моё сжалось. Я, наверное, что-то ляпнула в гневе, и это причинило ему боль. Он плачет! Я подошла и, дотронувшись до его плеча, сказала:
- Все будет хорошо! Правда!
 Он убрал ладони и захохотал во всё горло. Слёзы текли по его щекам, лицо покраснело. Во мне опять вскипела ярость! Я думала, он рыдает, а он хохочет!!!! Но тут распахнулась дверь, и я увидела такую сцену. Сергей со скалкой в руке вбежал первым, за ним ввалились две бабули, что им показалось, я не знаю, но лица у них были перепуганными. Я не сдержалась и засмеялась, Николай вообще упал на пол! Потом уже смеялись все! Закончилось тем, что бабули принесли варенье, печенье и мы сели пить чай. И он поведал всем о моём смелом поступке защитить свой цветочек. Я – метр пятьдесят в прыжке, с бараньим весом и он – рост под метр девяносто, а я ему: «Вот сейчас тебе задам!» Наверное, правда, смешно! Когда все разошлись, он спросил:
- А что с тобой случилось? Почему ты в коммуналке, тоже родственнички кинули?
- Нет, нет! Я сама ушла. У нас с сестрой двухкомнатная квартира, родительская. У сестры муж, двое детей, а недавно третий ребёнок родился. Вот я и предложила, купить мне что – то, чтобы я от них съехать могла.
Я подошла к окну и потрогала листики герани, мне нравился её терпкий запах. Он тоже встал, взял свою сумку и вышел.  Через несколько минут вошёл в комнату в своей одежде. Протянул халат.
- Спасибо тебе! Не ожидал, что ты так себя поведёшь. Думал тут уже взвод полиции и баррикады кругом. Живи спокойно! Прощай.
- Подождите. А Вам есть куда идти?
- Нет, но что это меняет? Если честно я не знаю, что делать!  Может, ты знаешь?
Я не знала, но мне очень нравится одна цитата « Если не знаешь, как поступить, поступи по - человечески!» и я сказала.
- Сегодня Вы будете ночевать здесь, я попрошусь к Софочке или Аннушке. А завтра уже будем  думать, что делать.
Какие всё - таки хорошие у меня соседи! Софочка ушла к Аннушке ночевать, оставив в моё распоряжение свою комнату. А уходя, обняла меня и шепнула: « Вы – Ангел, душечка!» А на следующий день, когда я зашла в свою комнату, увидела, что Николай сидел за столом и просматривал газеты. Он был так увлечён, что не заметил меня. Я глянула через его плечо и поняла, что он ищет работу.
     Месяц пролетел быстро. Николай так и перебивался на временных подработках. Подпортила сестра его биографию. Я жила в комнате Софочки, баловала их всякими булочками, бисквитами. Аннушка, шутя, грозила мне пальчиком, раскормила мол их, а ребяткам нравилось, уплетали за обе щёки. Однажды Николай пришёл очень взволнованный, но радостный. Он встретил на рынке, где временно работал грузчиком, своего одноклассника Михаила. Они давно не виделись, Ему дом бабушкин достался, и Михаил благополучно теперь занимается фермерством. Раскрутился хорошо!  Приглашает Николая к себе работать. Домов там много заброшенных, выбирай любой! Ехать надо завтра, Николай светился от счастья! Он подошёл ко мне, положил руку на плечо и, каким – то охрипшим голосом, сказал:
- Спасибо тебе! Не знаю, что со мной было бы, если б не ты!
Потом заглянул в мои глаза, поцеловал в щёку и сказал:
- Адрес свой пришлю, будет туго – пиши.
      Через год моя сестра попросила подписать документы на продажу нашей квартиры. Плакала, что очень тесно им в ней, старшая дочь требует отдельную комнату, собираются взять кредит и купить трёхкомнатную, пусть даже в пригороде. Я подписала всё. Два дня после этого я провалялась в постели. Не то чтобы мне обидно было, просто обо мне даже разговора не было, меня как будто не существовало! Сестра говорила только про себя, свою семью, а я? Я же тоже её семья! Софочка и Аннушка заглядывали ко мне под любым предлогом. Чужие люди, а волнуются за меня. Ещё полежав часок, я решила взять себя в руки. У каждого своя жизнь. Моя - это Софочка, Аннушка, два брата, даже Серёга и Николай! Да, да! Николай! Я как-то не замечала когда начинала думать о нём, а он часто писал мне. Рассказывал о том, как красива там природа и что он теперь чувствует себя полноценным человеком. Всё время приглашал в гости, не только меня, всех. Хороший он и добрый. Софочка мне как – то призналась, что у неё мечта есть, меня с Колей поженить. В дверь тихо постучали, опять кто – то из сестёр пришёл.
- Да, заходите уже!
Дверь открылась, но сначала появился огромный букет полевых цветов, а потом улыбающийся Николай. И я, как это всегда со мной бывает, мозг мой отстаёт от других частей тела, с визгом кинулась к нему, а он сгрёб меня в охапку. Только почувствовав  крепкие его руки, я поняла, что не надо было так безрассудно поступать. Я попыталась высвободится, но он продолжал меня держать и чмокал в макушку. Тут я услышала, тихое покашливание, и мы просто отлетели друг от друга, как однополюсные магниты. Софочка с Аннушкой стояли в дверях со своим красивым сервизом и улыбались. У них традиция – гостей встречать чаепитием. Пили чай, слушали Колины рассказы о его жизни в деревне, а я любовалась букетом. Потом без всякого перехода Николай говорит:
- Так собирайтесь, я за вами и ещё Виталика возьмём, пусть Семён отдохнёт немного.
Немая сцена из пьесы «Ревизор», у всех на лице удивление и только у Софочки улыбка заговорщика. Потом выяснилось, что это она Коле сообщила о моём состоянии. Вот интриганка!!!!! Сопротивляться никто не стал, все собрались быстро, как военные.
   Не буду описывать долго, как мы были поражены видом дома, в котором жил Николай. Из развалюхи он превратился в терем, с резными ставнями, крыльцом и ярким петушком на крыши. В доме была большая кухня с русской печкой, две комнаты, а чердак он переделал под спальню. Мы прошли за дом и увидели баньку. Сад был большим, но не ухоженным. Николай виновато улыбнулся.
- Руки ещё не дошли. Айда за мной, что-то покажу.
И он повёл нас вглубь сада. Мы пробирались через кусты малины и у меня потекли слюнки от запаха и вида тёмно – бордовых, переспелых ягод, но я решила не отставать. Когда он остановился и отошёл в сторону, мы ахнули! На широком пне стоял теремок из сказки! «Он не низок не высок, он не узок, не широк.»  Вид внутри поразил нас не меньше, чем снаружи. Мне это напомнило шатёр Шамаханской царицы. На полу мягкий матрац, занимающий всё пространство, а кругом маленькие подушечки. Стены обиты поролоном, сверху него материал с рисунком в русском стиле - птички, рябина, маки…. Я так была околдована увиденным, что даже не заметила, как осталась одна. Я сняла обувь и заползла в теремок. Мне так было уютно и спокойно, что я задремала, а проснулась от того, что кто – то убирал с моего лба прядь упавших волос. Я открыла глаза и увидела лицо Николая так же близко, как год назад, когда он меня поймал после падения. Но губы его улыбались, а в глазах плескались синие волны тёплого моря.
- Это всё для тебя. Я специально не приезжал целый год, хотел дать тебе время разобраться в себе.
- А ты в себе разобрался?
- Ты меня покорила, как только я отварил дверь в комнату.
- Что – то я этого не заметила. Ты был злым и хотел выбросить в окно мой цветок.
- А если бы я сразу начал улыбаться и предложил выйти за меня, ты бы согласилась?
- Конечно, нет!!!
Он протянул мне ладонь с горстью малины. Я по одной ягодки начала отправлять её в рот и мне показалось, что – то блеснуло под ними. Я отодвинула ягоду и увидела колечко, усыпанное маленьким камешками. Сердце моё затрепыхалось, я подняла глаза. Лицо его было напряженным и взволнованным.
- Ты почти меня не знаешь, я понимаю! Если ты скажешь - нет, я не обижусь, но может ты выйдешь за меня замуж?
 Мне совсем не хотелось говорить ему - нет. Но и сразу соглашаться, как – то неприлично. Поэтому я попыталась сделать лицо серьёзным и сказала:
- Я очень люблю качаться! Сделаешь во дворе качели, выйду за тебя замуж!
Но, не сдержавшись, прыснула от смеха. Николай тоже захохотал и прижал меня к себе, целуя в макушку!!!!!
 
11.02.17.

Рассказ из моего сна

Иллюстрация из свободного доступа интернета