В паузе накануне ухода - временного

1. «Привратник»

Двуликий Янус. Бог времён.
Концов незримых и начал.
Непредсказуемо умён.
Надменно строг и величав.
Беспутно молод. Равно – стар.
Ему подвластны все врата.
Потомок Хаоса, бастард…
У смертных – та же суета.
Народы, классы, прочий сброд –
Гнобят друг дружку и грызут.
Чуть бесы торкнут под ребро,
И тут же – Линча самосуд.
А он глядит поверх голов,
Прикрыв забралом аватар.
Мелькают цифры на табло.
Не затворяются врата.

13.11.2016
PS:
Один из древнейших греко-римских богов-индигетов, вместе с богиней очага Вестой он занимал заметное место в римском пантеоне. Уже в древности высказывались различные религиозные представления о нём и его сущности. Так, Цицерон связывал его имя с глаголом inire и видел в Янусе божество входа и выхода. Другие полагали, что Янус олицетворяет хаос (Janus = Hianus), воздух или небесный свод. Нигидий Фигул отождествлял Януса с богом солнца. Первоначально Янус – божественный привратник, в гимне салиев его призывали под именем Clusius или Clusivius (Замыкающий) и Patulcius (Отворяющий).
Салии в своей песне называли Януса «богом богов» и «добрым создателем». Также его толковали как «мир» – mundus, первобытный хаос, из которого потом возник упорядоченный космос, и он из бесформенного шара превратился в бога и стал хранителем порядка, мира, вращающим его ось.
Первый храм Януса был воздвигнут, по преданию, царём Нумой Помпилием. Когда принималось решение объявления войны, царь или консул отпирал ключом тяжёлые двойные дубовые двери храма, украшенные золотом и слоновой костью, и перед ликами Януса под арками проходили отправлявшиеся на войну вооружённые солдаты и юноши, впервые взявшие оружие. В продолжение всей войны ворота храма стояли открытыми, когда заключался мир, то вернувшиеся войска вновь проходили перед статуей бога и храм вновь запирался на ключ.

2. «Кукла Вуду»

ПодралИсь. Не так, чтоб очень.
Потаскали за чубы.
Пнули. Плюнули разочек.
А потом чесали лбы.
Вспоминали: Что? Откуда?
Помириться б…
Да никак!
Колдовал над куклой Вуду
комплексующий чудак.
Заряжал её страстями,
злым отваром полоскал.
Вот и бились христиане.
Кукла хмыкала в оскал.

15.11.2016

3. «Ночные бдения. Не Бонавентура»

День Международный Любомудрия.
Три доцента мучили портвейн.
О свободе говорили внутренней.
О минувшей классовой борьбе.
Приставали к Гегелю с вопросами.
Подносили умнику стакан.
У Георга нос и так был розовый.
Больше всех усердствовал декан.
Требовал очистить диалектику
от лукавых вывертов и слов.
«Вы у нас давно не первый в рейтингах.
Канту – вон, и вовсе не везло.
Для детей построено кухаркиных
новых органонов громадьё.
Правда, и оно уже захаркано.
Не отдраить кровушку мытьём».
Гегель выпил, крякнул, рассупонившись.
Поглядел на спорящих в прищур.
И сказал: «Ich bin ничто непонявший.
Lass uns trinken что-нибудь ещё».

17.11.2016

4. «Письмо другу»

Я кричал: «Вы что там, обалдели? –
Уронили шахматный престиж!»
Мне сказали в нашем спортотделе:
«Ага, прекрасно – ты и защитишь!
Но учти, что Фишер очень ярок, –
Даже спит с доскою – сила в ём,
Он играет чисто, без помарок...»
Ничего, я тоже не подарок, –
У меня в запасе – ход конём.
(В.Высоцкий)
---------------------

Где-то Карлсен Карякина
проверяет на излом.
А у нас, в деревне Кряквино,
стёжки снегом занесло.
Там, у них, ходы записаны.
И пока – одни ничьи.
А у нас – проблема с визами.
И дровишек нет в печи.
Вот Сярожа расстарается.
Соберёт себя в кулак.
И порушит это равенство.
Правда, Магнус – не дурак.
Он к наскокам подготовленный.
На мякине не возьмёшь.
А у нас в дому нетоплено.
Там – престиж, а тут – пи….

17.11.2016

5. «Болеем…»

Стеллаж забытых библиОтек.
В труху истлевший фолиант.
Его страниц касались тыщи пальцев.

Я – пёс, вернувшийся к блевоте.
Истекший ядом олеандр,
увивший лоб неандертальца.

Болеем… К смерти ли. К Успенью.
Видней Тому, кто умер в нас.
Свою Любовь отдав жестокосердым.

А мы… лишь призрачные тени
в оправе морока и сна.
И вопль немой в пустых кассетах.

19.11.2016

6. «Разговор с телом. По душам»

А может, вправду, время подошло?!
Года – достойные. Ишачат и помене.
Душа торгуется с моим ослом.
Устали равно.
Мельпомене
долги сутяжные оплачены сполна.
Не говоря уже о Государстве.
Свободен, раб!
Ну, разве что – жена…
Зато не надо тратить на лекарства.
А за побег любезная простит.
И свято место пусто не оставит.
Немного пожурит за глупый стих.
Махнёт рукой: Устали, так устали…
Одно неловко.
Пять приличных пар!
Кроссовки, туфли, ботики, штиблеты…
Считай, не поносил, не обтрепал.
Придётся, ослик, ковылять хотя б до лета.
А то и год.
Мы ж, вроде, не враги.
Кутили, маялись, чураясь работёнки.
Ты не боись. Тебя, обувши в сапоги,
зароют чинно.
Я ж свалю в свои потёмки.

20.11.2016