Дьявол

  Сидел я молча у реки.
  Вдруг черный образ появился -
  То дьявол был, отец тоски;
  Ко мне он взором обратился.
Но я искал другую власть,
Иную радость под усталость.
Желал я светом дни залить,
Что в жизни у меня остались.               
  Мою задумчивость в тот раз
  Питал зари рассветный час;
  Три чайки, на убегающей воде,
  Кричали о своей беде... 
Он встал монахом предо мной,
С надеждой смертного в крови,
И показал мне путь земной
Без благ, страданий и любви.
  Потом в другого обратился -
  Счастливца, милого во всем,
  И улыбнулся сотней лиц,
  Маня таинственно плащом.
Он мне сказал:
"Оставь ты весла, да плыви,
Как лист в безветрие по водам -
Не страшны смелым непогоды,
Когда судьба, хоть не живи".
  Он мне шептал:
  "Дорогой дальней твоя душа уходит - данность,
  Но и меня там не забудь, мою несказанную странность.
  Все объяснит планет движение;
  В грехах глупец себя винит;
  Приду к тебе из сновидений
  Я девой, что душа хранит.
  Любовь тебя опять возвысит,
  Она ума тебе придаст,
  Тебя, голодного, насытит,
  Волною радости обдаст.
  Угаснет пусть твоя тревога,
  В мой край ступи одной ногой" -
  И соблазнительно дорога
  Сверкнула бешеной деньгой.
Он стал огнем из ада грешного;
Он был немыслимым, ничем;
То удалялся звуком нежным,
То образом мерцал в ручье,
А то и тучею зловещей
Он надо мною нависал,
И все меня быть вольным звал.
  Вослед же голову мою
  С безумным смехом оторвал;
  Как ядовитую змею
  Копытом душу придавил,
  Подумав, голову вернул,
  В ужасный смерч преобразился,
  И в небе хмуром растворился.
Кто я теперь?
  И не седой монах с клюкой,
  Ни баловень судьбы счастливой;
  Уже красотка при луне
  Совсем не интересна мне -
  Не закипает в теле кровь,
  Ведь там обман, где ждет любовь.
К свободе я уж не стремлюсь -
Она страшна без обуздания;
Людей бегу, себя боюсь,
И холодны мои желания.
  Но странный сон приснился мне:
  Вершины горные блестят;
  Орел над ними одиноко
  В голубизне парит высоко;
  Дворцы прекрасные стоят -
  Не отвести от них свой взгляд,
  А под зеленою горой
  Вот город славный и большой;
  В нем можно жить,
  И можно выжить.
  Дымятся трубы, шум и гам
  Разносится по сторонам...
То люди строят на земле
Дома жилые и больницы,
Кафе, аптеки; вереницей
Расположились магазины;
Влекут рекламы и витрины.
  И тут во мне родилось слово:
  Иди и строй в душе своей
  Храм для себя и для людей.
Тем и живу от той поры,
И вижу с высоты небес,
Что люди точат топоры,
И улыбается им бес.