Дай Бог так каждому, как этому вот деду

Свое стихотворение я написала, впечатлившись этим рассказом:

Один пожилой человек жил отдельно. И дети очень за него беспокоились, приезжали проведать, продукты привозили, лекарства - этот человек болел постоянно и плоховато ходил. Всю жизнь он много и тяжело работал на Севере, пахал, как лошадь. И хорошо зарабатывал всегда. И пенсия у него получилась очень приличная по нашим меркам. И квартира хорошая, большая. И он все сидел на диванчике и телевизор смотрел - "смотрел", - громко сказано, слушал, потому что плохо видел. Включит на полную громкость и слушает - слышал тоже плохо. Ему девяносто лет, вот что я вам скажу. Ну и вот, семья забеспокоилась за старичка очень; он и раньше иногда выходил в магазин за молочком, а тут начал куда-то ходить вечерами, с палочкой. Наденет шляпку и уходит; бдительные соседи рассказали. А сам он не рассказывал, притворяясь, что не слышит, о чем его спрашивают. Ну, семья, дети, внуки, правнуки быстренько выследили старичка - чего там особо выслеживать-то? А он повадился ходить в маленькое кафе рядом с домом. Он красиво одевался, галстук, пиджак, шляпка. И, опираясь на палочку, шел в это кафе. Ресторанчик такой. И там вел ужасный образ жизни: заказывал себе немножко шашлычка или самсу. Соус. Лук нарезанный. И напитки. Две-три рюмочки напитка. И еще чашечку чая и сладкое. И так сидел, наслаждаясь каждым кусочком, зубы у него крепкие, искусственные. И он делался румяным, старался кушать медленно-медленно, чтобы подольше в кафе посидеть. И музыка еще там играла, вроде "Черные глаза". Все это он вполне мог себе позволить на пенсию - понемножку, по чуть-чуть. И в кафе старичка все любили и радовались ему. И давали всякие приятные бонусы, вредные, сладкие или жирные. И эти родственники ужасно возмутились и хотели устроить скандал. Заточить старичка дома. Нанять сиделку. Проверить, не выжил ли он из ума. Не перепишет ли квартиру на злых людей? И вообще - все это вредно, опасно, да еще и напитки... Я все понимаю. Это вредно, бесспорно. Но куда вреднее сидеть дома на диване и слушать телевизор в девяносто лет... И это такие маленькие и невинные радости; разве человек не заработал? Немножко отдыха, немножко шашлычка, немножко внимания и любви? И возможность оставить немножко чаевых - железными монетками? Хорошо, что внук-программист оказался такого же мнения. И не разрешил дедушку ругать и лишать удовольствия. А просто оставил свой телефон в кафе и стал вечерами позванивать и спрашивать добродушно, все ли в порядке? И все в порядке. Хотя все это - вредно и небезопасно. Но жизнь тоже вредная и небезопасная была у старичка. В шахте и на буровой. Пусть. Иногда можно себе позволить, вот что я думаю. Немножко можно...

Кирьянова Анна Валентиновна


,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

Не знаем мы какая будет старость,
Здоровье будет крепким или нет,
Не знаем сколько жить еще осталось,
И сколько радости нам встретить, сколько бед.

Не знаю, буду вредной я старушкой
Или приветливой и ласковой с родными.
А может больше, чем сейчас быть хохотушкой
Или грустить, и в грусть впадать, в печаль, в уныние.

Конечно многое решает окружение,
И состояние здоровья, и достатка,
И часто принимаем мы решение
Счастливым быть или несчастным, коль не сладко.

Сегодня долго я об этом размышляла.
Болеют дети - нет сильнее этих бед.
Статью о старом деде прочитала
И поняла, что он ведь прав, тот старый дед.

Мы жизнь живем не для себя, а для кого-то,
Для государства, предприятий, для родни,
А жизнь летит… Вам будет вспомнить что-то,
Когда последние мы доживаем дни?

Свои печали, радости, победы
Мы будем вспоминать, жалеть о прожитом…
Дай Бог так каждому, как этому вот деду,
Найти себе, что по душе. С судьбой построже там!

Не поддаваться старости и дряхлости,
Найти хоть что-то для души приятное,
И думаю, набраться надо наглости
И слушать сердце, жить вперед, а не обратно.

«И что подумают вдруг обо мне другие?» -
Вот это то, что закрывает путь всем к счастью.
Живите долго и счастливо, дорогие!
И принимайте очень бережно участие

Вы в жизни близких стариков, ведь им осталось
Никто не знает сколько лет, часов и дней.
Гоните прочь вы из души, из мыслей старость,
И к счастью путь проложится смелей!